– Дело в этом, – подтвердил Сэм, слегка улыбаясь мне из-за пыльной бутылки с виски.

– Похоже, и мое приглашение потеряла почта.

– Думаешь, Лафайет мог вернуться, чтобы рассказать нам побольше о той вечеринке?

Я пожала плечами.

– Возможно, он договорился с кем-то встретиться на парковке. В конце концов, все знают, где твой бар. Он получил свою зарплату? – Сэм обычно рассчитывался с нами в конце недели.

– Нет. Может, он за этим и заходил, но я собирался заплатить ему в начале следующего рабочего дня. Сегодня.

– Интересно, кто пригласил Лафайета на ту вечеринку.

– Хороший вопрос.

– Ты ведь не думаешь, что он по глупости решил кого-то шантажировать?

Сэм потер искусственное дерево стойки сухим полотенцем. Стойка и без того почти сияла чистотой, но я знала, что он любит держать руки занятыми.

– Не думаю, – сказал он через несколько секунд. – Но они точно пригласили не того человека. Ты знаешь, насколько открытым был Лафайет. Он не просто рассказал нам о том, что был на вечеринке… хотя, готов поспорить, ему велели этого не делать… он, возможно, хотел большего, чем другие… участники… считали допустимым.

– Думаешь, он хотел поддерживать отношения с этими людьми? Флиртовать с ними на улице?

– Вроде того.

– Наверное, когда ты занимаешься с кем-то сексом или смотришь, как другие люди занимаются сексом, ты чувствуешь себя с ними наравне? – Я говорила с сомнением, потому что подобного опыта у меня не было, но Сэм кивнул.

– А Лафайет больше всего хотел, чтобы его считали за равного, – сказал он, и я была с ним согласна.

Глава 2

Мы снова открылись в половине пятого – к этому времени мы все сходили с ума от скуки. Мне было стыдно за эту скуку. Мы не работали, потому что наш общий знакомый умер, но, приведя в порядок кладовую, убравшись в кабинете Сэма и сыграв несколько партий в карты (Сэм выиграл пять долларов и всякую мелочь), мы все хотели увидеть хоть одно новое лицо. Когда Терри Бельфлер, кузен Энди, подменяющий то бармена, то повара, вошел в бар, мы встретили его с радостью.

Терри, я думаю, было чуть за пятьдесят. Ветеран войны во Вьетнаме, он провел в плену полтора года. На лице Терри было несколько неприятных шрамов, и моя подруга Арлин говорила, что на теле их еще больше. Волосы у него были рыжие, хотя от месяца к месяцу в них становилось все больше седины.

Терри всегда мне нравился. Он из кожи вон лез, чтобы вести себя со мной по-доброму – за исключением тех дней, когда впадал в меланхолию. Все знали, что в такие дни не стоит попадаться ему на глаза. В плохие дни ему неизбежно снились кошмары – это подтверждали его соседи. Они слышали, как Терри кричит.

Я никогда, никогда не заглядывала в его разум.

Сегодня Терри выглядел нормально. Его плечи были расслаблены, взгляд не метался из стороны в сторону.

– Ты в порядке, милая? – спросил он, потрепав меня по плечу.

– Спасибо, Терри. Я в норме. Просто… жаль Лафайета.

– Да, он был неплохим, – в устах Терри это была похвала. – Делал свою работу. Всегда приходил вовремя. Держал кухню в порядке. Слова плохого не сказал, – Терри стремился к подобному уровню. – И теперь вот умер у Энди в «Бьюике».

– Боюсь, машина Энди… – я поискала подходящее слово.

– Он сказал, можно отмыть. – Терри поторопился закрыть тему.

– Он не сказал, что произошло с Лафайетом?

– Энди сказал, ему сломали шею. По некоторым признакам, после… всякого, – темный взгляд Терри метнулся в сторону, выдавая его дискомфорт. Под «всяким» он подразумевал насилие.

– Господи, это ужасно, – Даниэль и Холли прятались за мной. Сэм, вытаскивающий очередной мешок с мусором из своего кабинета, остановился на полпути к мусорному баку на заднем дворе.

– Он не выглядел… то есть машина не выглядела?..

– Грязной?

– Ага.

– Энди думает, что его убили где-то в другом месте.

– Черт, – сказала Холли. – Хватит об этом. Не могу больше слушать.

Терри посмотрел на девушек поверх моего плеча. Он не испытывал симпатии ни к Холли, ни к Даниэль, но я не знала – и не стремилась узнать почему. Я старалась не лезть в чужие дела, особенно теперь, научившись лучше контролировать свои способности. Терри понадобилась пара секунд, чтобы девушки поняли намек и отошли – я услышала звук их шагов.

– Вчера вечером Порция забрала Энди? – спросил он.

– Да, я позвонила ей. Ему нельзя было садиться за руль. Готова поспорить, теперь он об этом жалеет. – Стать любимицей Энди Бельфлера мне не светило.

– Она без проблем дотащила его до машины?

– Билл ей помог.

– Вампир Билл? Твой парень?

– Ага.

– Надеюсь, он ее не напугал, – сказал Терри, как будто забыв, что я его слышу.

Я почувствовала, как изменилось выражение моего лица.

– У Билла не было ни единой причины пугать Порцию Бельфлер, – сказала я, и что-то в моем голосе пробилось сквозь его отстраненность.

– Порция не такая сильная, какой кажется, – сказал мне Терри. – Ты же, напротив, снаружи кажешься сладкой булочкой, а изнутри… питбуль и только.

– Не знаю, чувствовать себя польщенной или зарядить тебе в нос.

– Ну вот. Сколько женщин… да и мужчин, если на то пошло… смогли бы так говорить с сумасшедшим вроде меня? – Терри улыбнулся слабо, как привидение. До этого дня я не думала, что Терри знает о своей репутации.

Я встала на цыпочки и поцеловала его изуродованную щеку, показывая, что не боюсь его. Но, отстраняясь, я поняла, что это не было правдой. В определенных обстоятельствах присутствие этого человека могло бы не только насторожить, но и всерьез напугать меня.

Терри повязал один из белых поварских фартуков и начал открывать кухню. Остальные тоже настроились на работу. Мне предстояло проработать всего ничего – я заканчивала в шесть и должна была подготовиться к поездке в Шривпорт с Биллом. Мысль о том, что Сэм заплатит мне за то время, что я провела, бездельничая в ожидании работы, раздражала; хотя уборка склада и кабинета Сэма должны были что-то значить.

Как только полиция открыла парковку, люди потекли в бар – я не думала, что в маленьких городках вроде Бон-Темпса бывают такие столпотворения. Энди и Порция зашли одними из первых, и я заметила, как Терри выглядывает из кухни, чтобы поприветствовать кузенов: они помахали ему, и он вскинул лопаточку в ответ. Я задумалась о том, насколько близкими родственниками они были. Дальше, чем двоюродные – в этом я была уверена. Разумеется, называть кузеном, дядей или тетей можно и дальнего родственника, и совсем постороннего человека. После того как ливневой поток снес машину моих родителей с моста, лучшая подруга моей мамы старалась появляться у бабушки и приносить мне небольшие подарки каждую неделю или две, и я всю жизнь звала ее тетей Пэтти.

Я отвечала на вопросы посетителей, если хватало времени, и подавала гамбургеры, салаты, куриные стрипсы – и, разумеется, пиво, – пока не закружилась голова. Взглянув на часы, я поняла, что мне пора уходить. В туалете я столкнулась со своей сменщицей и лучшей подругой Арлин. Завитки ее огненно-рыжих волос – в этом месяце на два тона ярче, – были убраны в сложную прическу на затылке. Обтягивающие штаны показывали, что она похудела на семь фунтов. Арлин четырежды выходила замуж и определенно искала будущего «номер пять».

Пару минут мы говорили об убийстве. Затем я обрисовала ей ситуацию в зале и, забрав сумочку из кабинета Сэма, поспешила к задней двери. Еще не совсем стемнело, когда я добралась до своего дома, расположенного на полузаброшенной проселочной дороге, в четверти мили от опушки леса. Здание было старым; некоторым помещениям было около ста пятидесяти лет, но дом переделывали и обновляли так часто, что мы не считали его исторической ценностью. В любом случае это всего лишь старый фермерский дом – но мне он достался от бабушки, и я ценила его. Билл уговаривал меня переехать к нему, в дом, отстроенный на холме за кладбищем, но я не хотела покидать родное гнездо.

Я стащила униформу официантки и открыла шкаф. Если мы собирались в Шривпорт по вампирским делам, Билл наверняка хочет, чтобы я приоделась. В этом я его не понимала; с одной стороны, он не хотел, чтобы ко мне подкатывали, с другой – хотел, чтобы при каждом визите в «Фангтазию», вампирский бар, привлекающий кучу туристов, я выглядела лучше обычного.

Мужчины.

Так и не придумав, что надеть, я нырнула в душ. От мыслей о «Фангтазии» я всегда напрягалась. Вампиры, владевшие баром, обладали властью, и с тех пор как они обнаружили мою уникальную способность, я стала для них желанным приобретением. Я жила где хотела и работала на своей работе только потому, что Билл, оберегая меня, решился стать частью их системы самоуправления. Но в обмен на безопасность мне приходилось появляться там, куда меня приглашали, и использовать телепатию для достижения их целей. В сравнении с запугиванием и пытками, к которым они прибегали раньше, я была мягче и лучше подходила вампирам, желавшим влиться в общество.

В воде я почувствовала себя лучше и расслабилась, подставив спину под горячие струи.

– Мне присоединиться?

– Билл, твою мать! – чтобы не упасть, я вжалась в стену, чувствуя, как частит сердце.

– Прости, милая. Ты не слышала, как я открыл дверь?

– Нет, черт бы тебя побрал. Ты не мог сказать «милая, я дома» или вроде того?

– Извини, – сказал он без капли искренности в тоне. – Потереть тебе спинку?

– Нет, спасибо, – прошипела я. – Не в настроении для потирания спинки.

Билл ухмыльнулся – я заметила, что клыки были втянуты, – и задернул шторку.

Когда я вышла из душа, более или менее скромно завернувшись в полотенце, он лежал на моей кровати. Его туфли аккуратно стояли на маленьком коврике возле тумбочки. На Билле были брюки и темно-синяя рубашка с длинным рукавом. Носки совпадали по цвету с рубашкой и отполированными туфлями. Темные волосы были зачесаны назад, и длинные баки смотрелись старомодно.

Они и были старомодными настолько, что большинство людей не смогло бы даже вообразить.

У него были высокие, чуть изогнутые брови и классический прямой нос. Рот напоминал о греческих статуях – по крайней мере, тех, которые я видела на фотографиях. Билл умер через несколько лет после окончания Гражданской войны – «Война с севера», как ее называла бабушка.

– Что в планах на вечер? – спросила я. – Мы отдыхаем или занимаемся делами?

– С тобой я всегда отдыхаю, – сказал Билл.

– По какому поводу поездка? – спросила я, не позволяя себе обмануться его лестью.

– Нас пригласили.

– Кто?

– Эрик, разумеется.

Теперь, когда Билл выдвинул свою кандидатуру и получил роль дознавателя Пятого округа, он обязан был отвечать на приглашения Эрика и пользовался его защитой. Как объяснил мне Билл, это означало, что любой покусившийся на Билла будет иметь дело с Эриком и что для Эрика собственность Билла священна. В том числе я. То, что они уравняли меня с собственностью, не вызывало восторга, но существовали худшие альтернативы.

Я скорчила зеркалу рожицу.

– Сьюки, ты заключила сделку с Эриком.

– Да, – признала я. – Заключила.

– И должна соблюдать условия.

– Планирую так и делать.

– Надень обтягивающие джинсы с кружевными вставками, – предложил Билл.