– Давайте тогда поговорим не о возлюбленном, а о причине, по которой вы не хотели об этом рассказывать.

– Не хочу рассказывать, потому что вы все разрушите. Я начну говорить, а потом так или иначе окажется, что все это неправда и просто… ну не знаю, не влюбленность, а симптом… и это все идет из травмы… и тогда…

Даша обрывает фразу и обреченно замолкает.

– Как? Разве я так поступаю обычно?

– Мне кажется, да. Вам не понравится, вы будете критиковать, и все волшебство рассыплется. И окажется, что это никакая не любовь, что это все неправильно и слишком рано. И что нечто такое уже было.

– Ну, волшебство, которое так легко разрушить, не такое уж и волшебство, – я пожимаю плечами. – Даш, может быть, вы просто сами не уверены в этих отношениях, но вам не хочется это признавать, и поэтому вы проецируете свои слова на меня. Как будто не вы, а я так чувствую. Но ведь настоящая я, – говорю, указывая на себя, – даже не знает вашей истории и потому не может иметь о ней никакого мнения. Думаю, сейчас мой голос в вашей голове озвучивает вашу взрослую часть, которая просто пока еще не стала частью вашей личности и поэтому вещает в вашей голове моим голосом. Взрослая часть. А взрослые часто скучные и критикующие. Или я и вправду вас часто критикую?

– Нет, ну… да. Взрослый. Тот, кто говорит, что надо заниматься делами, а не всякими глупостями. Вы так не говорите, потому что… ну, вы хорошо воспитаны, и мы не в той ситуации. Но вы, мне кажется, могли бы так сказать. Если я думаю что-то подобное про дела вместо всяких глупостей и всяких чувств, то чаще всего это ваш голос. Хотя, вы, конечно, никогда не говорили ничего подобного про дела.

– Хм, я, конечно, далека от того, чтобы называть чувства глупостями. Но с другой стороны… Простите, Даш, мой голос в вашей голове не так уж и не прав – вы были здесь на прошлой неделе, и ни о каком мужчине еще не было речи, а теперь вы говорите о любви. Вероятно, называть это любовью немного… мм… опрометчиво. Но это совсем не значит, что в вашей жизни не может произойти чего-то важного и хорошего.

Даша задумывается и с полминуты молчит.

– Ну ладно, – заключает она и после небольшой паузы продолжает:

– Мы встретились на прошлой неделе на танцевальном вечере…

Она начинает рассказывать очень настороженно, нехотя, как будто все еще сомневается, стоит ли посвящать меня в происходящее. Однако уже на третьем предложении увлекается собственным рассказом, история ее захватывает, и через пару минут Даша говорит уже возбужденно и эмоционально.

Она рассказывает о молодом человеке, которого встретила на танцах. Занятия танцами для Даши – отдушина: у нее в жизни так много сложного и ответственного – работа, учеба, дети, быт, и все это дается ей нелегко. И со всем этим она справляется одна, без поддержки.

Даша находится в том периоде, когда приходится строить свою жизнь после развода практически с нуля, без отдыха, бесконечно решая «взрослые» проблемы. Счета за коммуналку, родительские собрания, вопросы по собственному здоровью и детские болезни, отношения с коллегами, рабочие дедлайны, кредиты, необходимость повышать квалификацию, бесконечные нужды детей и так по кругу. Во всем этом танцы – единственное светлое пятно, глоток свежего воздуха.

Даша увлекалась танцами и раньше – много танцевала в юности. Но муж, жаждущий детей и «домашнюю жену», с помощью эмоциональных манипуляций вынудил ее бросить это занятие. В 21 год Даша потеряла доступ к любимому увлечению, и только сейчас, в свои 34, она смогла вернуть себе радость танцевать. Один раз в неделю по полтора часа. Это были простые любительские занятия, но для Даши – уже ого-го! Они стали для нее большой поддержкой и опорой в серой жизни.

И вот на этой неделе она встретила там молодого человека 27 лет, и между ними моментально возникла сильная страсть. На следующий день в ее безумном жизненном ритме «волшебным образом» нашлось место для обеденного свидания и эротической близости. Днем позже все повторилось. Даша оказалась в водовороте страсти.

Я слушаю рассказ, не особенно вникая в детали, а больше наблюдая за ее волнением, интенсивностью вовлеченности. Даша как в тумане рассказывает то, что я уже слышала от нее ранее в аналогичных ситуациях: о том, как они друг другу подходят, о совпадениях в дате рождения и музыкальных вкусах и еще каких-то совпадениях, указывающих, что они «созданы друг для друга». Рассказ быстро начинает переплетаться с фантазиями – и Даша как будто не видит границ между реальностью и воображением, в котором она уже растит с ним троих детей (двое Дашиных дочерей и его сын) и рожает ему четвертого ребенка. А может, они даже вместе поедут на международный конкурс или однажды откроют школу танцев…

– Даш, прошла только неделя, – прерываю я ее, дождавшись минимальной паузы в этом полете фантазии. – И вы учитесь на экономиста. Чтобы через несколько лет претендовать на более высокую должность в фирме, где вы сейчас работаете.

Мой голос, кажется, выводит Дашу из тумана ее воображения. За четыре года совместной терапевтической работы Даша научилась мне доверять, и у моего голоса появилось это волшебное свойство – мягко возвращать Дашу в реальность. Даже в ту, в которой ей неприятно. Ее взгляд проясняется.

– Да, я знаю, – с улыбкой, в которой все еще есть отблеск надежды, говорит Даша. – Но ведь это может быть правдой.

– Слишком мало времени прошло, чтобы судить.

– Но столько совпадений…

– Даша. Мы с вами недавно отпраздновали четыре года совместной работы. За это время вы пережили несколько подобных историй – как минимум три за последние полтора года. Они все начинались с совпадений и такой же вовлеченности. Вы ведь помните не хуже меня. И где эти люди теперь? Что вы к ним чувствуете?

И я привожу пример: ее прошлый возлюбленный через несколько месяцев головокружительного романа оказался совсем не тем, кем представлялся изначально, и уверенно слился. Он полностью отказался от всех обязательств и обвинил Дашу в том, что это она его соблазнила, а он ничего подобного не имел в виду. Девушка с детьми, тем более с двумя, ему совершенно не подходит и никогда не подходила. Словом, оказался подонком.

– Это правда, – спокойно говорит Даша и, выдержав паузу, добавляет: – Вы опять правы. Значит, в этот раз тоже ничего не получится.

– Этого я не говорила. Будущее неизвестно.

– Но вы только что сравнили его с тем Ваней, чтобы сказать именно это, разве не так?

– Нет, я сравниваю не двух людей, а ваше состояние: в обоих случаях оно одно и то же. И мы уже знаем, что оно ни к чему хорошему не приводит. Вы захвачены своей фантазией, вы полностью в том, что еще не произошло, вы упали в эту страсть. Вы ведь сами знаете это состояние, различаете его вкус, разве не так? И знаете, что раньше из него не получалось ничего хорошего.

– Это значит, что и сейчас не получится?

– Есть такая вероятность. И вы от нее не защищены, потому что уже сделали своей реальностью фантазии, а любые фантазии легко рушатся. Мы, конечно, не знаем будущего, но мы можем распознавать какие-то свои состояния и понимать, чем примерно все закончится, если мы пойдем за ними. У некоторых состояний очевидно болезненный вкус, и можно заметить, что они возникают как реакции на определенные ситуации.

Даша задумалась, скорее всего, пересматривая в голове свои предыдущие влюбленности и отмечая очевидное сходство.

– Ну да. Это грустно. Почему один раз не может быть просто хорошо?

– Хорошего не получается не потому, что его не может быть. Не потому, что вы его не заслуживаете. А потому, что в этих примерах вы бежите от чего-то, вы убегаете в страсть от своей жизни, от трудностей, от эмоциональных состояний, которые не выдерживаете.

– Да, мне сложно, и я хочу радости, хочу, чтобы обо мне кто-то заботился, хочу любить, хочу делать что-то вместе. Разве это плохо?

– Понимаю. Но способ, которым вы это делаете… Вместо того, чтобы постепенно двигаться к радости и всему, что вы перечислили, вы просто грубо отворачиваетесь от своей жизни, которая пока не соответствует этой картинке. Падая в отношения, теряете бдительность. Вы не замечаете человека, в объятия к которому падаете, не замечаете, насколько он реально соответствует тому, что вы хотите для себя в долгосрочной перспективе. Потому что вы уже потеряли свою долгосрочную перспективу. Вы отвернулись от своей жизни, махнули на нее рукой и в фантазии создаете новую.

– Ну почему? Может быть, я как раз знаю, что он подходит.

– Я утверждаю это на основании того, что просто невозможно узнать это за несколько дней. Цвет глаз и любимая песня ничего не говорят о человеке. Соотнесение с собой, тем более в таких больших и комплексных вопросах, как отношения, не происходит за один день. Это долгий процесс, он занимает как минимум несколько месяцев. Нужно узнать человека, посмотреть, что он действительно привносит в вашу жизнь, делает ли он ее по-настоящему хорошей, можно ли ему доверять… На это нужно время. В данном случае проблема не в том, что ответ на эти вопросы – «нет, он не хороший и не подходит». А в том, что вы даже не задаетесь такими вопросами. В своей голове вы уже живете с ним и растите детей. Просто потому, что вас влечет друг другу, он знает какую-то песню, и у него зеленые глаза. Именно это указывает на то, что ключевой момент в этой истории для вас – отвернуться от своей невыносимой жизни.

Даша молчит, я вижу, что мои слова трогают ее, и, хотя ей это неприятно осознавать, признает мою правоту. И поэтому я продолжаю:

– Проблема в том, что, когда мы стремимся уйти откуда-то, а не прийти куда-то, мы оттуда уходим, но в результате оказываемся где попало. Каждый раз, когда вы отворачиваетесь от своей жизни, вам удается от нее уйти. Но вы приходите не туда, где вам было бы хорошо, а именно «куда попало». И хуже всего, что фантазии неизменно рушатся, вам приходится возвращаться к своей жизни, а она за то время, пока вы ею не занимались, оказывается в руинах. И все приходится строить заново. Это сложно, энергозатратно и больно. А в данном случае вы уже многое построили, и вам есть что терять.

Мы молчим. Даша смотрит на свои ладони, медленными движениями заламывает пальцы. На глазах выступают слезы. Потом она резко вытягивает несколько салфеток из подставки на столе и начинает аккуратно и тщательно вытирать слезы, пытаясь не размазать тушь по всему лицу.

– Жизнь такая сложная. Мне совсем не хочется со всем этим разбираться… Точнее, у меня просто нет сил. У старшей дочери конфликт с классной руководительницей, младшая перманентно болеет, спрашивает про папу. Он никак не участвует, даже не звонит, я тоже не хочу ему звонить. На работе просто аврал, и мне кажется, коллеги шепчутся за спиной, считают меня каким-то фриком. Почему никто не может просто позаботиться обо мне? Почему мне надо со всем справляться самой? Еще и по выходным приходится работать. Я сама напросилась, ради дополнительных денег, а теперь ленюсь, и работа накапливается, долги по учебе – тоже. Беспросветный мрак. Чувствую себя полной неудачницей. Я мало провожу время с девочками. Из-за этого ощущаю вину, но как только решаю провести с ними время, начинаю тревожиться из-за работы. В итоге просто включаю им фильм или мультик, а сама сижу в интернете, или мы идем в торговый центр…