В 18:37 на пороге появляется Майкл. Мы не виделись неделю, и, судя по всему, ему не мешало бы подстричься. В отличие от моих ухоженных волос, его белокурые волосы растрепаны, что придает ему вид юнца, работающего на пляже. Мне нравится поддразнивать Майкла, говоря, что он скорее похож на модель Ральфа Лорена, чем на мэра. С его васильковыми глазами и светлой кожей ему самое место за штурвалом яхты, скользящей по заливу Кейп-Код.

– Привет, красавица, – произносит он и, даже не потрудившись снять плащ, подхватывает меня на руки и несет к дверям спальни. Плевать, что платье помнется.

* * *

Мы лежим рядом, уставившись в потолок.

– Бог мой! – нарушает молчание Майкл. – Это то, что было мне необходимо.

Я перекатываюсь ближе к нему и провожу пальцем по его квадратной челюсти:

– Я так соскучилась.

– Я тоже, милая. – Повернувшись, он целует кончик моего пальца. – Ты восхитительна, знаешь?

Я лежу на сгибе его руки, дожидаясь, пока он переведет дыхание, и мы начнем второй раунд. Я обожаю эти моменты передышки в объятиях Майкла, когда весь мир отступает и я слышу лишь наше размеренное дыхание.

– Хочешь выпить? – шепчу я и, не дождавшись ответа, поднимаю голову.

Глаза у него закрыты, рот приоткрыт. Через секунду он начинает тихо похрапывать.

Я смотрю на часы. Сейчас 18:55. Восемнадцать минут от поцелуя у двери до храпа.

* * *

Майкл просыпается, открывает глаза. Его волосы взъерошены. Сонно щурясь, он спрашивает:

– Который час?

– Семь сорок, – отвечаю я и провожу рукой по его торсу. – Ты заснул.

Он вскакивает с кровати и хватает телефон:

– Черт! Я договорился с Эбби, что мы заберем ее в восемь. Пора ехать.

– С нами будет Эбби? – спрашиваю я, надеясь, что не выдала своего разочарования.

– Ага. – Он поднимает с пола рубашку. – Она отменила свидание, чтобы побыть с нами.

Я выбираюсь из постели. Возможно, я эгоистка, но мне хотелось поговорить с Майклом о Чикаго. На этот раз я не отступлюсь.

Напоминая себе, что Майкл – отец-одиночка, и очень хороший отец, я застегиваю лифчик. Работа мэра отнимает у него чересчур много времени и сил. Мне не следует принуждать его выбирать, с кем проводить время – со мной или с дочерью. Он старается угодить нам обеим.

– У меня идея, – говорю я, замечая, что он набирает сообщение для Эбби. – Сегодня тебе лучше провести время с Эбби. А с тобой мы увидимся завтра.

У него удивленный вид.

– Нет. Я хочу, чтобы ты тоже пошла.

– Но Эбби наверняка приятнее будет провести время вдвоем с тобой. К тому же то предложение работы из Чикаго, помнишь? Мне действительно надо поговорить с тобой об этом наедине. Например, завтра.

– А я мечтал провести этот вечер с двумя самыми главными женщинами в моей жизни. – Майкл подходит ко мне и прикасается губами к моей шее. – Я люблю тебя, Ханна. И чем чаще Эбби будет видеться с тобой, тем быстрее привяжется. Ей необходимо научиться воспринимать нас как семью. Разве ты не согласна?

Я смягчаюсь. Майкл думает о нашем будущем, а это именно то, чего я от него жду.

* * *

Мы движемся на восток по Сент-Чарльз-авеню и останавливаемся у его дома в Карроллтоне в десять минут девятого. Майкл бежит к двери, а я остаюсь в его джипе, разглядывая оштукатуренные кремовые стены дома, где некогда жила семья из трех человек.

В тот самый день, когда я познакомилась с Майклом на тихом аукционе в пользу программы «К свету», меня приятно поразило то, что он один воспитывает дочь, как в свое время мой отец. Когда мы начали встречаться, мои мысли об Эбби были исключительно позитивными. Я люблю детей. То, что она есть, – это счастье. Клянусь, я так и думала… пока не встретилась с ней.

Железные ворота распахиваются, и из дому выходят Эбби с Майклом. Она почти одного роста с отцом, сегодня ее длинные светлые волосы заколоты сзади, на лице выделяются красивые зеленые глаза. Она забирается на заднее сиденье.

– Привет, Эбби! – говорю я. – Отлично выглядишь.

– Привет, – отвечает она, начиная в поисках телефона рыться в ярко-розовой сумке от Кейт Спейд.

Майкл выезжает на Тчопитулас-стрит, а я пытаюсь разговорить Эбби. Но она, как обычно, отвечает односложно, избегая моего взгляда. Если она что-то и говорит, то обращается к отцу и смотрит только на него. Каждую фразу она начинает со слова «папа», хотя и так понятно, что я для нее пустое место. Папа, я узнала результаты теста. Папа, я посмотрела тот фильм, который тебе понравился.

* * *

Мы приезжаем в ресторан «Бруссар» во Французском квартале – выбор Эбби, – и изящная брюнетка провожает нас к столику. Мы проходим через дворик в освещенный свечами зал. Я замечаю, что меня разглядывает хорошо одетая пожилая пара, когда я прохожу мимо них, и я улыбаюсь им.

– Ханна, я ваша искренняя поклонница! – взяв меня за руку, восклицает женщина. – Каждое утро вы заставляете меня улыбаться.

– Благодарю вас, – похлопав ее по руке, говорю я. – Не представляете, как для меня это ценно.

Мы усаживаемся за стол, и Эбби поворачивается к Майклу, сидящему рядом с ней:

– Вот отстой! Ты делаешь все для этого города, а внимание достается ей. Люди такие глупые!

У меня ощущение, словно я опять в школе Блумфилд-Хиллза, терплю обиды от Фионы Ноулз. Я жду, чтобы Майкл защитил меня, но он лишь усмехается:

– Такую цену мне приходится платить за свидания с любимицей Нового Орлеана.

Он сжимает под столом мое колено. «Не обращай внимания, – говорю я себе. – Она всего лишь ребенок. Ты сама была такой же».

Я погружаюсь в воспоминания. Мы в Харбор-Ков. Боб подъезжает к «Тейсти-фриз», мама сидит на пассажирском сиденье. Я на заднем, грызу ноготь на большом пальце. Боб поворачивается ко мне через плечо и произносит со своей дурацкой улыбкой:

– Сестренка, как насчет мороженого с горячим шоколадом? Или, может быть, банана-сплит?

Чтобы никто не услышал урчания, я прижимаю руки к животу:

– Я не хочу есть.

Пытаясь прогнать ненужные мысли, я закрываю глаза. Черт бы побрал Дороти и ее камни!

Я переключаюсь на меню, выискивая что-нибудь из закусок по цене не выше моего платья. Как джентльмен с Юга, Майкл всегда настаивает, что платить будет он. Я же, чьи предки были угольщиками из Пенсильвании, хорошо знаю цену деньгам.

Через несколько минут возвращается официант с бутылкой вина, заказанного Майклом, и наливает в бокал Эбби газированной воды.

– Желаете начать с закусок? – предлагает он.

– Гм… посмотрим…

Майкл открывает меню. Но Эбби берет инициативу в свои руки:

– Пожалуйста, фуа-гра из долины Гудзон, карпаччо из говядины «блэк ангус» и морские гребешки из Джорджес-Бэнк. И еще террин из лисичек, s’il vous plait^[1]. – Она поворачивается к отцу. – Тебе понравятся эти грибы, папочка.

Официант удаляется, и я откладываю меню:

– Итак, Эбби, раз ты уже прошла тесты, то, наверное, решила, в какой колледж будешь поступать?

– Пока не решила. – Она тянется к телефону, смотрит сообщения.

Майкл улыбается:

– Она будет выбирать между Обернским, Тулейнским и Университетом Южной Калифорнии.

Наконец-то у нас нашлось что-то общее! Я поворачиваюсь к Эбби:

– Университет Южной Калифорнии? Я там училась! Эбби, тебе понравится Калифорния! Послушай, если у тебя возникнут вопросы, обращайся. Я с радостью напишу рекомендательное письмо или сделаю что-то еще.

Майкл вскидывает брови:

– Не отказывайся от такого предложения, Эб. Ханна – одна из их звездных выпускниц.

– Майкл, не смеши меня.

Я немного смущена его словами, но мне приятно их слышать.

Не отрывая глаз от экрана телефона, Эбби качает головой:

– Я вычеркнула этот университет из списка. Мне нужно что-то более интересное.

– Ну конечно, – бормочу я, уткнувшись в меню и мечтая оказаться где угодно, но только не здесь.

Мы с Майклом встречались восемь месяцев, прежде чем он познакомил меня с дочерью. Мне не терпелось встретиться с ней. Ей только что исполнилось шестнадцать, и я не сомневалась, что мы легко подружимся. Мы обе бегали по утрам. Эбби была в редакции школьной газеты. Наконец, мы обе росли без матери.

Наше знакомство произошло в непринужденной обстановке «Кафе дю Монд» за кофе с пончиками. Мы с Майклом хохотали над странным видом горы пончиков, присыпанных сахарной пудрой, и съели целую уйму этой вкуснятины. Эбби заявила, что все американцы обжоры. Откинувшись на спинку стула, она маленькими глотками прихлебывала черный кофе и без конца писала что-то в телефоне.

– Пусть пройдет время, – сказал тогда Майкл. – Она не привыкла с кем-то меня делить.

Я поднимаю глаза и замечаю, что в ресторане стало необычайно тихо. Майкл и Эбби смотрят куда-то в сторону, и я следую за их взглядом. Футах в двадцати от нас перед угловым столиком мужчина опускается на одно колено. На него, прикрыв рот ладонью, сверху вниз смотрит симпатичная брюнетка. Он достает маленькую коробочку, и я вижу, как дрожит у него рука.

– Кэтрин Беннет, выходи за меня замуж! – Он произносит эти слова с таким чувством, что у меня начинает щипать в носу.

«Не будь дурой», – говорю я себе.

Женщина восторженно вскрикивает и падает в объятия мужчины. Ресторан взрывается аплодисментами.

Я тоже хлопаю, смеюсь и утираю слезы. Чувствую на себе упорный взгляд Эбби. Поворачиваюсь, и наши взгляды встречаются. Уголки ее губ ползут вверх, но это не обычная улыбка, а презрительная ухмылка. Нет сомнения, эта семнадцатилетняя девчонка насмехается надо мной. Я отвожу взгляд, пораженная ее чутьем. Она считает меня глупой, раз я верю в любовь… и доверяю ее отцу.

* * *

– Майкл, нам надо поговорить.

Майкл приготовил нам по коктейлю «Сазерак», и мы сидим рядом на белом диване в моей гостиной. Мерцающий огонь камина бросает на стены комнаты янтарные отсветы, и я спрашиваю себя, кажется ли Майклу эта мирная атмосфера такой же фальшивой, как и мне.

Он вертит бокалом и качает головой:

– Она еще ребенок, Ханна. Поставь себя на ее место. Трудно делить отца с другой женщиной. Постарайся это понять.

Я недовольно хмурюсь. Разве не я предлагала ему провести вечер вдвоем с дочерью? Я непременно напомнила бы ему, но не хочу отвлекаться.

– Дело не в Эбби, – говорю я. – Дело в нас. Я отправила свое резюме на WCHI и написала Джеймсу Питерсу, что меня заинтересовало его предложение.

Пытаясь уловить испуг или разочарование, я наблюдаю за Майклом, но вместо этого слышу:

– Что ж, отлично! – Он кладет руку на спинку дивана и сжимает мое плечо. – Я тебя полностью поддерживаю.

Чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, я вцепляюсь в кулон.

– Видишь ли, дело в том, что мне не нужна твоя поддержка. Мне ведь придется уехать за девятьсот миль отсюда. Майкл, я хочу, чтобы ты… – В голове звучит голос Дороти: «Я уже давно приучила себя просить то, чего хочу», и я поворачиваюсь к Майклу. – Я хочу, чтобы ты попросил меня остаться.

Глава 5

Майкл ставит бокал на кофейный столик и пододвигается ближе ко мне.

– Останься, – говорит он, сжимая мои плечи и буравя меня голубыми глазами. – Прошу, не уезжай. – Он обнимает меня и целует долгим нежным поцелуем, потом отрывается от меня и заправляет мне за ухо прядь волос. – Любимая, я подумал, ты сама запланировала себе это интервью, чтобы у тебя был дополнительный козырь при заключении следующего контракта с каналом.

Я киваю. Разумеется, он прав. Особенно сейчас, когда на сцену выходит Клаудия Кэмпбелл.

Он охватывает мое лицо руками:

– Я так люблю тебя, Ханна.

– Я тоже тебя люблю, – улыбаюсь я в ответ.

– Ведь твой отъезд из Нового Орлеана не означает, что ты уходишь от меня, да? – Он откидывается на спинку дивана. – Знаешь, Эбби уже достаточно взрослая и может иногда оставаться одна. Черт, она занята почти все выходные! Я мог бы приезжать навещать тебя раз, а то и два раза в месяц.

– Ты мог бы?