Пусть отпустит меня, наконец, мне нужно отдышаться, желательно вдали от него. Мысли мечутся, как птицы в клетке, ни за одну нормально зацепиться не получается. Сердце тоже рвётся на волю, вот-вот пробьёт грудную клетку. И мою, и Богдана. Он так и не отпускает от себя, а я прям чувствую, как на моей шее затягивается невидимая удавка. Почти не дышу от стыда под взгляды двух девиц, которые как смотрели на нас, пооткрывав рты в шоке, так и продолжают стоять с уронёными челюстями.

До Богдана это тоже, пусть и не сразу, доходит.

– Вон! – слышится от него тихое, но настолько давящее, что не только девушки сбегают из зала, но и я умудряюсь отскочить от него.

Или он сам меня отпускает? Я не знаю и знать не хочу. Хватаюсь за воротник блузки и медленно пячусь от него к выходу. На Богдана смотреть не перестаю. Боюсь, что он опять набросится, а я пропущу этот момент, и… кто знает, чем всё в итоге завершится на этот раз.

Как я вообще такое допустила?

Нет, не так.

Как я могла поддаться этому безумию?!

Какое-то помутнение рассудка, ей-богу.

Его фигура постепенно расплывается, чем больше расстояния становится между нами, но я игнорирую этот факт. Не собираюсь больше задерживаться ни на минуту в этом зале рядом с ним. Плевать на очки и сумку. Пусть себе забирает всё, только меня больше не трогает.

– Никогда. Никогда больше так не делай, – произношу задушено.

А после отворачиваюсь и всё-таки бегу прочь из помещения. Как можно быстрее. Как можно дальше. Не думая о том, куда именно несут меня мои ноги. Тут в принципе выбор невелик. В этой школе мне некуда бежать, только к себе в комнату. И уже там, закрывшись на ключ, позволяю себе выдохнуть. Оседаю на пол, чувствуя, как меня всю колотит. Всем телом дрожу, продолжая крепко сжимать пальцами края блузы.

Господи, что это только что было? С какого перепуга Богдан вдруг набросился на меня, словно зверь голодный? А если бы те две девушки не пришли? Даже думать страшно о таком!

Это не я ведьма, это он колдун!

Заколдовал, приворожил, заговорил, сглазил на себя. Ничем иным эту непонятную тягу к незнакомому парню не объяснить.

Мама, мамочка моя, что же мне теперь делать? Как это пережить? А если всё повторится? А если он сейчас придёт ко мне?

Кошусь на дверь, но та закрыта, за пределами комнаты тоже не слышно никаких звуков, похожих на шаги. Но я всё равно не расслабляюсь. Не могу. Меня всё ещё трясёт. Губы горят от невидимого ожога. До крови истерзал их этот изверг. Как мне теперь в таком виде людям на глаза показываться? Все же сразу поймут, откуда могли взяться такие следы. Что мне на это сказать, если спросят? А если догадаются, кто их оставил? Та же Марго. А если те две девушки проболтаются кому-то, что видели Богдана с какой-то рыжей девицей?

– Боже, во что ты вляпалась, Влада? Как же сильно ты вляпалась…

Богдан

Жажда. Дикая. Неуёмная. Всепоглощающая жажда. Такая, что желудок сводит, пока бешеное биение сердца разгоняет по венам вскипающую кровь. Пульс долбит в уши. Ломит виски. Я ни черта не слышу, кроме этих ударов, короткими медленными рывками втягивая в себя кислород, пока смотрю вслед убегающей девчонке.

Вот уж и правда ведьма!

Просто потому, что это реально что-то запредельное. Ни разу в жизни до этого момента мне не хотелось сломя голову броситься за кем-либо и догнать, вернуть, заставить остаться. На любых условиях. Моих. Я вообще не из тех, кто в ком-либо нуждается. По крайней мере, так было, сколько себя помню. Ровно до этого момента. До неё.

Синеглазка с золотистыми косами. Та, кто самим фактом своего существования выбивает весь воздух из моих лёгких, стоит лишь раз на неё посмотреть. Финита ля комедия всей моей жизни с первого взгляда. И как на повторе, одно и то же в моей голове картинкой из недавнего прошлого, как эта ведьма стоит перед всем классом и не смотрит ни на кого из нас, пока в её волосах играют лучи солнца, а я могу думать лишь о том, как сильно зудят мои ладони от желания намотать эти косы на кулак. Натянуть на руку, запрокинуть симпатичное личико, которое она зачем-то прячет за несуразными очками, а затем накрыть искусанные розовые губы своими, и терзать, терзать, терзать. До синяков. В кровь. Не только её губы.

Всю…

Чтоб на этой миниатюрной хрупкой фигурке не осталось ни миллиметра, которое бы я не отметил…

Кажется, я шизанулся.

Но не похрен ли?

Похрен.

Тем более, что один шанс остаться нетронутой я ей уже предоставил, когда свалил из класса, начав терять контроль, с которым у меня и без того всегда вечные проблемы. Второго шанса не будет. Не после того, как я слышу от неё писклявое и ни разу не убедительное:

«Никогда. Никогда больше так не делай».

Смешная. Пугливая.

И вкусная, аж до отвала башки.

Да, башню сносит по крупному. Даже после того, как она сваливает от меня. Очень уж глубоким осадком въедается в нутро её сладкий запах.

Чем она себя облила?

Феромоны? Афродизиаки?

Поэтому меня так клинит до сдвига по фазе?

Хотя пофиг, почему. Куда интереснее поднять потерянные ею при побеге от меня ленты, очки, сумку. Неплохой такой повод встретиться с девчонкой вновь. Мне-то самому он не нужен. Но теперь и у неё не будет повода и возможности удрать от меня раньше времени.

Сумку перекидываю через плечо, заодно и свой рюкзак подбираю. Очки засовываю в карман. А вот атласные ленточки… ленточки решаю оставить себе. Они хранят тонкий, едва уловимый запах моей ведьмы. Повязываю обе на левое запястье, чтоб оставались на виду и в лёгкой досягаемости.

– Ну что, нашла тебя та рыжая красотка? – интересуется Измайлов из параллели, вывалившийся из раздевалки, едва я покидаю тренажёрку.

Он не один. Вместе с ним и вся его компашка баскетболистов-качков любителей покрасоваться своими бицепсами перед девчонками. Все как один одновременно с озвученным вопросом заглядывают мне за спину, словно за ней могла бы сейчас спрятаться синеглазка, но естественно ни хрена не находят. Кроме моей не особо дружелюбной реакции.

– Как запомнил, так и забудь про неё, – советую мрачно в качестве ответа.

На роже Измайлова отпечатывается удивление. Вместе с ним приходит и понимание, что лучше бы так и сделать. Но не его дружку справа.

– Ты же с Марго, зачем тебе вторая? – хмыкает Решетов.

А я смотрю на него и размышляю, то ли съездить ему по челюсти, чтоб точно заткнулся, то ли проявить ещё немного терпения и подождать, когда он вспомнит, кому именно сейчас эту дичь ляпнул.

Реально вспоминает.

Хотя и не совсем он.

– Не все же такие лузеры, как ты, – пихает локтем в бок Решетова Садовский. – Я бы на месте Дана тоже не отказался иметь две тёлки сразу. Зачем отказывать себе в таких маленьких радостях жизни?..

– Ты бы ни на чьём месте не отказался, только тебя даже Харитонова, которая обычно вообще всем даёт, отшила, так кто из нас рил лузер? – огрызается Решетов.

Коридор наполняет всеобщий ржач. Хотя тот же Измайлов ненавязчиво жмётся ближе к стеночке, заметив, что всеобщее веселье обходит меня стороной, и своих дружков тоже двигает прочь с моей дороги.

Что сказать…

Проблемы с контролем гнева у меня случаются и за меньшее. Тут каждый об этом наслышан. Везёт им, что у меня есть куда более насущные дела.

Например, куда пошла ведьма, когда от меня свалила?

Разумеется, в жилой блок. Покинув неудачников из параллели, я направляюсь прямиком туда. Выяснить, куда именно заселили златовласку, тоже не сложно.

Сложнее то, что будет дальше…

Моя рука замирает перед нужной дверью, едва я слышу донёсшийся из-за неё всхлип. Тихий. Едва уловимый. Но точно он. Сперва один. Затем другой. И ещё. И ещё.

Она плачет.

Из-за… меня?

Из-за того, что я сделал?

И кто скажет, почему одна только мысль об этом будто чёрную дыру в мозгах моментально прожигает? По венам уже не кровь бурлит, сгустки чистейшего яда. Травят. Оставляют горький тошнотворный привкус, от которого срочно требуется избавиться любым доступным способом.

Набить кому-нибудь рожу – фактически идеальный способ. Проверенный. Неоднократно. Есть и другой. Хотя им пользоваться в данный момент я не намерен.

Или намерен?

Потому что он буквально сам плывёт в руки, стоит мне отвернуться от двери в комнату синеглазки.

– Дан? – удивлённо хлопает ресницами остановившаяся передо мной Марго. – Ты что здесь делаешь? – спрашивает, а сама скользит липким взглядом по моей руке, в которой зажата лямка женской сумки.

– С каких пор тебе интересно, чем я занят? – отзываюсь, вопросительно выгнув бровь.

– Мне всегда интересно, просто не хочу тебя доставать приставучими расспросами, как последняя ревнивица.

На её сдобренных жирным блеском губах расползается кокетливая улыбка, а Градская прижимается ко мне ближе, обдавая терпким облаком своего цветочного парфюма, тронув пальчиками моё плечо, заискивающе глядя мне в глаза снизу-вверх.

Мля, терпеть не могу, когда она такое исполняет.

– Мы расстались, Марго. Забыла? – избавляюсь от навязчивого прикосновения.

– Я помню, – улыбается она беззаботно. – Но это же не значит, что мы не остались друзьями? – добавляет всё в той же кокетливой манере, выдерживает короткую паузу, после которой опять прижимается ко мне вплотную. – К тому же, я же вижу, какой ты весь напряжённый сегодня весь день. Кто ещё может так помочь, если не я?

– Помочь… по-дружески? – ухмыляюсь, глядя на неё со всем шмальнувшим мне в мозг скептицизмом.

– Почему нет? – округляет глаза девушка. – Я помогаю тебе, а ты мне. Никаких обязательств, – чуть отодвигается и вновь переводит своё внимание на женскую сумку. – Конечно, если у тебя нет каких-то других планов на ближайшие полчаса, – заканчивает многозначительно.

Вообще-то планы у меня как раз есть. Вернее, были. А теперь… А что теперь? Стоять тут и дальше под дверью, как истукан, слушая чужие всхлипы, ощущая себя последним мудаком? Или же реально пойти, найти себе новые неприятности и отвести душу, помахав кулаками? А может поступить гораздо проще? Как и предложила Марго.

Размышляю я не так уж и долго.

– Нет, других планов у меня нет. Идём, – соглашаюсь после недолгих сомнений.

Сумка ведьмы остаётся перед её дверью.

Как говорится, клин клином…

Глава 3

Влада

Я безвылазно сижу в комнате до самого вечера. Ни на какие занятия больше не иду, изучая пропущенные уроки на школьном планшете через специальное приложение. Без очков плохо, но если прибавить масштаб страниц, вполне читабельно. Обед и ужин тоже пропускаю. Я бы вообще отсюда больше никогда не вышла, но на всё тот же планшет приходит напоминание о встрече с психологом, и, к сожалению, это не то, что можно пропустить. Если не приду, отправят на принудительную терапию в специализированную клинику с соответствующей пометкой в личном деле. Нельзя такого допускать. И без того чуть туда не попала, когда с дуру ляпнула полиции, что моих родных загрыз получеловек-полузверь, а не медведь, как позже постановило следствие. Благо, хватило ума вовремя прикусить язык и переобуться в показаниях. А сейчас, спустя недели, я и сама уже не уверена, что мне не привиделось всё со страху тогда. Ну какой в самом деле зверочеловек? Чушь полнейшая! Вот и оставшийся след от когтей на моём животе принадлежит скорее медведю. Поэтому я привожу себя в порядок, переодеваюсь в спортивный костюм, на губы наношу блеск, чтобы скрыть их истинное состояние, и… торможу у самой двери.

А вдруг Богдан меня там поджидает? А вдруг он там с Марго? А вдруг Марго уже всё знает? Хотя нет, знала бы, уже бы давно пришла и истерила вовсю. А раз молчит, значит не знает. Или готовит серьёзную месть.

Божечки мои, как страшно-то.

Ну зачем, зачем Богдан это сделал?

«Вот это ты попала, новенькая», – всплывает в памяти его хриплый шёпот.

Попала – не то слово.

Вляпалась по самую макушку.

А может он просто так подшутить надо мной решил? Просто слегка увлёкся в процессе.

Ага, слегка, до искусанных в кровь губ. Совсем немного.

Нет! Не пойду никуда! Тут останусь! Тут точно безопаснее!