Чёрный рынок – не место торговли как таковой. Это сцена театра, где каждая сделка похожа на игру с ножами. Орки держат в руках массивные энергетические топоры, и свои тяжёлые пушки, гоблины – маленькие кинжалы с ядом. Эльфийские маги наблюдают, накладывая заклинания, чтобы никто не смог обмануть. Цены – не фиксированные, а зависят от переговоров, угроз, демонстрации силы и магической мощи. Иногда даже небольшой камень меняют на целую станцию, другой раз – на сведения, которые могут перевернуть баланс сил в секторе.

После сделки покупатель обязан провести “обряд принятия камня”. Он кладёт кристалл на алтарь из черного кварца и произносит заклинание, которое синхронизирует его с камнем. Камень “чувствует” нового хозяина, перестаёт быть опасным для него и начинает медленно отдавать часть своей силы. Без этого обряда камень может атаковать или исказить разум.

Но даже несмотря на всю эту охрану, на таком рынке нельзя терять бдительность. Конкуренты, шантажисты и наёмники ждут любой ошибки. Кристаллы души – слишком ценны, чтобы продавать их безопасно. Каждая такая торговая операция – это полноценная игра с огнём. И кто будет достаточно неосторожен, может потерять всё. Камень… Корабль… Команду… Жизнь… Или даже собственный рассудок.

Так, среди мигания огней и мерцания заклинаний, торговля камнями души шла круглые сутки. Для добытчиков это было не просто получение прибыли. Это был ритуал выживания, проверка силы, хитрости и магической проницательности. Каждый камень, который сменял владельца, оставлял за собой шлейф легенд… Иногда многочисленных жизней… А иногда – разорённых кланов…

И если бы кто-то в данный момент заглянул бы в это помещение, где всё это происходит, то он увидел бы вполне обычную для данного места картину. Тёмный зал чёрного рынка, где висит смесь пыли, магического дыма и слабого свечения обломков вокруг. Стены испещрены рунами контроля, подсвеченные синевато-зелёными прожекторами. Посередине – круг из обсидиана, служащий алтарём для камней души. На этом алтаре лежит кристалл, мерцающий мягким внутренним светом, пульсируя почти живым дыханием.

С одной стороны стола – орк Граарш, тяжёлый и широкоплечий, с перчатками из закалённого металла, гоблин Рукк, его маленький и быстрый компаньон, со сканером, светящимся бледно-жёлтым светом. С другой – эльфийский магистр Тэлиан, высокий, в мантии, усеянной рунами, которые слегка искрят, будто реагируют на присутствие камня. Его глаза холодны, как лёд.

– Мы знаем, что камень настоящий. – Говорит Граарш, положив руку на сосуд. – И мы знаем, что ты не можешь его взять силой.

Тэлиан улыбается чуть криво. Его рука касается стола, и мгновенно тонкая сеть из магических линий начинает мерцать между столом и камнем. Лёгкий холод пробегает по телу орка и гоблина. Маг проверяет их ауры, пытаясь определить, кто слабее.

– Сначала покажите мне его силу. – Говорит Тэлиан. – Если камень лжёт, сделка не состоится.

Рукк медленно поднимает сканер к сосуду. Он излучает мягкий резонанс, который в ушах Тэлиана превращается в едва слышимый шёпот. Маг на мгновение напрягается, и его миндалевидные глаза слегка сужаются, когда даже он понимает:

“Да, он настоящий.”

– Хорошо. – Говорит он, и ритуал проверки начинается. Он кладёт ладони на алтарь, произносит слова на древнем эльфийском, и камень откликается. Свет усиливается, волны энергии проходят по комнате, заставляя пыль вибрировать. Граарш ощущает, как в руках разливается лёгкое тепло, а магия камня реагирует на присутствие новых душ.

– Цена? – Спрашивает орк. Его голос громок, но не агрессивен.

– Камень души не покупается за деньги. – Говорит Тэлиан, который хочет сыграть в свою игру. – Он меняется на информацию.

И начинается игра. Гоблин шепчет орку, предлагая варианты обмена. Корабль с гиперпрыжком, чертежи древних магических рун, даже секреты конкурирующего синдиката. Орк качает головой – он не торгует всем сразу, слишком рискованно.

– Мне не нужна твоя информация. Я хочу взять за камень корабль. Тяжёлый крейсер последнего поколения. В полной комплектации. Новый. – Говорит Граарш. – И никто не пострадает.

Тэлиан улыбается холодно, но на столе появляются символы опасности. Тонкие линии, что могут прожечь кожу, если кто-то попытается обмануть. Это магическая ловушка. И тот, кто солжёт – тут же получит удар энергии камня.

– Давай посмотрим. – Говорит маг. – И помни, камень чувствует страх.

Граарш медленно опускает руку на сосуд. Камень слегка вибрирует, будто узнаёт магистра. Шёпот усиливается, голоса начинают смешиваться. Гоблин затаил дыхание, готовясь выдернуть защитное заклинание, если маг попробует рывком забрать камень.

Минуты тянутся, и в каждом взгляде чувствуется смертельная угроза, а каждая пауза – испытание. Рукк тихо шепчет:

“Он проверяет нас… и ищет слабину.”

И правда. Линии магической энергии слегка сгибают стол, как будто тестируют прочность, проверяют, кто первый дернется.

– Хорошо… – Наконец говорит Тэлиан, слегка недовольно скривившись. – Я дам за этот камень корабль, половину информации и гарантию, что никто из вашей команды не пострадает.

Граарш слегка кивает, магический резонанс падает, линии стихают. Камень души мягко пульсирует в сосуде, словно удовлетворён, что его новая “сделка” прошла безопасно. Но даже когда все отходят от стола, напряжение не спадает. В этой комнате каждая минута могла стать последней, и каждый участник знает – следующий камень, следующий ритуал, следующая сделка могут не оставить ни одного живого свидетеля.

Да. Эта сделка завершена. Но в воздухе ещё висит шепот. Камень души не забывает, не прощает и всегда помнит своих хозяев…

Великий дом Рилатан

В самом сердце сияющего мира, где звёзды на небе отражались в кристальных озёрах, находилась главная резиденция Великого дома Рилатан. Его башни и дворцы тянулись ввысь, словно стволы древних светящихся деревьев. Каждый камень здесь помнил голос давно исчезнувших королей. Родословная дома насчитывала сотни тысяч лет, и каждый эльф, появлявшийся на свет под этим именем, ощущал тяжесть веков на своих плечах.

Представители Великого дома Рилатан считались прямыми наследниками княжеского рода, который исчез в бурные времена катастроф, когда великие города поглощались магическими бурями и космическими катастрофами. Но дом не забыл своих корней. Его древние архивы были полны свитков с историями предков, голограммы древних битв хранились в залах памяти, а магические кристаллы-свидетели могли оживить эпизоды прошлого так, что казалось, будто князья и княгини снова проходят по мраморным коридорам дворца.

Правящая семья была строгой, иерархичной, как сама Вселенная. Во главе стояла Лиарин Рилатан – высокая эльфийка, с серебристым сиянием волос, глаза которой отражали глубокую мудрость тысячелетий. Рядом с ней постоянно крутились советники, старейшие члены рода, каждый из которых был мастером магии, политического влияния и космических наук. Их голоса звучали одновременно как закон и как ритуал – каждое решение фиксировалось в магическом кристалле, что могло прослушивать события и за тысячу лет вперёд.

В правящей семье этого великого дома было несколько детей, но младшая дочь выделялась особым образом. Она носила имя Лираэль, и с рождения на неё смотрели как на хранительницу новых ветвей дома. В отличие от старших, которые с юности изучали древние ритуалы, политику и войну, Лираэль обладала редкой способностью – чувствовать сквозь слои времени, видеть не только прошлое, но и отголоски будущего. Её взгляд был мягок, но остер, и те, кто встречал его впервые, ощущали одновременно и доверие, и угрозу – как если бы сама судьба шептала в их сознании.

Отношения в доме были сложны. Старшие братья и сестры обучали Лираэль как ученицу, иногда с холодной строгостью, иногда с тихой завистью. Ведь её сила могла затмить даже опытных магов старших поколений. Лиарин же проявляла к ней редкую мягкость, позволяя исследовать даже тайные архивы, вступать в дипломатические контакты с другими мирами, и при этом постоянно наблюдала, чтобы магическая и политическая энергия дома оставалась сбалансированной.

Младшая дочь любила бродить по дворцу, слушать голос кристаллов-памятников, смотреть на голограммы исчезнувших князей и представляла, как её действия могут переплестись с прошлым. Она понимала, что каждый шаг – это не только её выбор, но и возможность изменить вековую историю дома Рилатан.

Несмотря на кажущуюся строгость, внутри дома царила тихая борьба. Советники спорили о методах дипломатии, старшие сёстры спорили о правах наследования, а Лираэль наблюдала за всем этим и училась. Она чувствовала, что будущее дома зависит не только от магии, но и от способности видеть скрытые связи между событиями, контактами с самыми различными разумными, и магическими потоками…

………..

Зал Совета Великого дома Рилатан сиял мягким голубым светом, отражённым от хрустальных колонн, будто сама Вселенная шептала свои тайны тем, кто осмелится слушать. В этом мире матриархата женщины держали власть над всем. Управлением… Магией… Армиями и даже над самой судьбой мужчин, которых было так мало, что каждый считался драгоценностью и охранялся почти как реликвия. Мужчины в доме появлялись редко, и чаще всего в роли советников или консортов, никогда не принимая самостоятельных решений.

На вершине зала, на ступенях, восседали старейшины – женщины, чей возраст насчитывал сотни, иногда тысячи лет. Их глаза, от которых исходил холодный свет опыта, следили за каждым движением младшей дочери Лираэль. Сейчас она сидела на мягком, низком кресле, на чуть более высокой платформе, чем обычные ученицы, потому что её любили и баловали. Её серебристые волосы переливались светом, а глаза, ещё детские в выражении, были остры, как у хищницы.

Старейшины начали обсуждение новой дипломатической миссии в соседний сектор. Их голоса звучали как музыка, строгая и размеренная, словно сами слова – заклинания. Лираэль слушала, пока старшие спорили о распределении ресурсов, о том, какие союзники заслуживают доверия, а какие могут предать. Она понимала каждое слово, каждую интонацию, и уже мысленно строила свои собственные планы. Где можно усилить влияние дома, где осторожнее, а где – полностью довериться старшим.

– Лираэль, – холодно позвала одна из старейшин, известная своим даром чтения аур, – что ты скажешь о предложении объединить силы с домом Вилтарис?

Младшая дочь встала, привычно держась прямо, но с лёгкой игривостью во взгляде. Её любили, но привыкли, что она избалована. Она слегка улыбнулась:

– Моя старшая сестра права, – сказала она, хотя на самом деле это была её мысль, – но мы должны учесть магическую структуру их флота. И их союзники могут оказаться не так надёжны, как кажется.

Старейшины обменялись взглядами – не с осуждением, а с интересом. Лираэль была слишком юной для полного доверия её суждению в подобных вопросах, но она умела слушать, и даже её маленькие замечания могли изменить ход обсуждения.

– Ты слишком самоуверенна, – тихо сказала другая старейшина, и в её голосе сквозила лёгкая угроза, – для такой младшей…

– И всё же мы должны прислушиваться, – прервала её Лираэль, – иначе рискуем потерять шанс укрепить дом.

Она держала в себе лёгкую дерзость. Младшая дочь, любимая всеми, могла себе это позволить. Женщины матриархата дома Рилатан ценили силу разума и магическую проницательность даже у детей, потому что мужчины здесь почти не считались самостоятельными игроками.

Заседание шло дальше, и Лираэль слушала дальше, внимательно наблюдая, и запоминая. Она знала, что сейчас её показная избалованность – не только привилегия, но и инструмент. Она могла улыбкой, лёгкой дерзостью или внимательным замечанием управлять вниманием старейшин. И хотя ей позволяли многое, каждая её реплика была проверкой того, как она освоит власть, когда придёт её время.