– Тогда что же нам делать? Торчать здесь и надеяться на какой-то нежданный прорыв? Или отправиться в путь и молиться, что все это добро заработает еще до того, как мы достигнем Пустоземья?

Все взгляды обратились к Шийе.

Она стояла, все так же выпрямившись, под нацеленными на нее взглядами.

– Изрядно повозившись с этими охладителями, я пришла к одному твердому выводу.

– И какому же? – спросил Дарант.

Шийя повернулась к капитану.

– Я не смогу их запустить.

Райф даже закашлялся, чтобы скрыть свое потрясение.

– И никто не сможет, – добавила она.

– Значит, мы потерпели неудачу, даже не успев начать, – простонал Грейлин. – Нам в жизни не пересечь это проклятое Пустоземье!

Шийя просто склонила голову набок.

– Это не так. Я пришла к предположению, что эти устройства запускаются сами собой. Они уже излучают некие эманации. До сих пор я не могла понять принцип их действия, и он открылся мне только сейчас. Похоже, они отслеживают мельчайшие частицы в воздухе, окружающем корабль. Из чего можно заключить, что эти охладители заработают лишь тогда, когда обнаружат избыток тепла.

– Выходит, когда воздух снаружи станет достаточно горячим, – уточнил Райф, – они оживут?

– Могу предположить, что да.

Дарант помрачнел еще больше.

– Можешь предположить? И мы поставим все свои жизни на это предположение?

– И жизни всех обитателей Урта, – добавил Грейлин.

Молчание Шийи стало ответом им обоим.

Райф натужно сглотнул.

– А можно это как-то проверить? Например, подогреть воздух вокруг корабля с помощью осветительных горшков или еще как-нибудь?

Шийя покачала головой.

– Эти устройства не обманешь. Эманации распространяются дальше, чем способен нагреть любой горшок или даже горелка.

Грейлин покачал головой.

– То есть мы должны вслепую лететь в Пустоземье и надеяться, что эти устройства сработают сами по себе… Ты это хочешь сказать?

– Таково мое мнение.

Грейлин и Дарант тревожно переглянулись.

Райф потянулся и взял Шийю за руку. Ее пальцы переплелись с его пальцами. Он почувствовал тепло ее тела, упругость кожи.

В этот момент Райф чувствовал себя жабой рядом с богиней. Он унаследовал свою приземистую фигуру и суровую, словно высеченную из камня физиономию от своего отца-гулд’гульца. К счастью, кровь его матери – охотницы, родившейся в лесах Приоблачья – немного смягчила эти резкие черты, прибавив ему пару пальцев роста и непослушную копну огненных волос. Он также унаследовал такие ее природные качества, как ловкость, проворство и уравновешенность, уже не раз сослужившие ему добрую службу в воровском ремесле.

Райф вполне сознавал, что на прекрасного принца никак не тянет – ни внешне, ни тем более по манерам, – но все-таки они с Шийей еще больше сблизились за время долгого перелета сюда. И хотя плотскую близость разделить не могли, все-таки находили и иные способы проявить нежность и привязанность друг к другу – пусть даже все это и было несколько более односторонним, чем он предпочел бы видеть.

Но это не уменьшало его убежденности. И Райф облек эту убежденность в слова.

– Я полностью ей доверяю, – твердо заявил он. – Так что ответ очевиден: надо лететь дальше.

Ее мягкие пальцы благодарно сжали его руку.

Дарант длинно выдохнул, закончив словами:

– Не то чтобы у нас был такой уж большой выбор… – После чего направился к двери. – Ну что ж, давайте тогда озаботимся прокладкой курса.

Грейлин последовал за ним, хотя предварительно оглянулся на темную сферу.

– И будем молиться, что мы уже не обречены.

Глава 5

Никс постучала в дверь Фенна. Джейс тенью маячил у нее за спиной.

Судонаправителю выделили отдельную каюту, расположенную палубой ниже рулевой рубки. На борту «Пустельги» в свое время было тесновато, и членам экипажа приходилось ютиться по двое или по трое в одном помещении. Восстановленный «Огненный дракон» был намного больше, с огромным гулким трюмом, достаточно просторным, чтобы вместить пятерых рааш’ке и Баашалийю, и при этом оставалось полным-полно места для снаряжения и всяких припасов, заготовленных для предстоящего перелета в Пустоземье.

Увы, но обилием бытовых удобств здесь были обязаны и потере многих членов экипажа в ходе битвы в Приюте, в числе которых оказалась даже вторая дочь Даранта, Брейль, – хоть и погибла она в результате собственного предательства, которое больно их всех задело.

Однако больше десятка пантеанцев согласились присоединиться к ним, пополнив их поредевшую команду. Новых членов экипажа разместили палубой ниже, где они держались особняком. Несмотря на то, что языковой барьер в основном был преодолен – благодаря усилиям Даала, – обе команды продолжали сохранять дистанцию, придерживаясь своих традиций и обычаев.

Никс понимала, что такое не должно продолжаться. Команду «Огненного дракона» требовалось объединить в одно целое, если они надеялись справиться с предстоящими испытаниями. Но изначальное размежевание все же сохранялось. Даже они с Даалом отдалились друг от друга.

«Это должно измениться – ради всех нас».

Никс невольно посмотрела на свои пальцы, представляя себе уроженцев Приюта. Некоторые из них были чистокровными пантеанцами, с серебристо-зелеными волосами и изумрудными глазами, абсолютно гладкая кожа которых отливала зеленью. Еще больше поражали их заостренные уши и перепончатые пальцы. Выглядели они так, словно родились прямо в окутанных паром зеленоватых водах своего внутреннего моря. У других, таких как Даал, в жилах текла и кровь потомков исследователей-нооров, потерпевших крушение на «Огненном драконе» в Приюте, результатом чего стали более темный цвет волос и уши более привычного для Никс вида. У некоторых были даже голубые глаза.

Но особенно поразительными были глаза у Даала.

Никс сглотнула, припомнив, как менялся их цвет в зависимости от его настроения. Становились ледяными, когда он злился. Чуть мутнели и заволакивались влагой, когда он думал о доме. Темнели до густо-синего, когда в нем вспыхивала страсть.

Опять кольнуло чувство вины…

Джейс отстранил ее, напомнив о предстоящей задаче.

– Почему Фенн не отвечает?

Никс взяла себя в руки и повернулась лицом к двери.

– Наверное, он и впрямь очень устал. Как и сказал Хиск.

– Устал или нет, но он нам нужен.

– Да, нужен.

Никс постучала еще раз, уже сильнее.

Наконец из-за двери устало прохрипели:

– Да подождите вы там…

Послышались шарканье, какой-то стук и приглушенное ругательство. Дверь распахнулась. Фенн оперся о косяк. На нем были все те же узкие штаны и свободная рубашка, что и всегда. Единственными послаблениями, которые он себе позволил, были лишь пара незастегнутых пуговиц и отсутствие обуви.

Судя по всему, если судонаправителю и удалось поспать, то разве что урывками. Его белоснежные волосы, обычно гладко прилизанные, торчали вкривь и вкось слипшимися вихрами. Темно-зеленые, словно мох, глаза налились кровью, веки набрякли и потемнели. Фенн был самым молодым в команде Даранта, всего на семь лет старше Никс, но в данный момент он выглядел каким-то постаревшим и изможденным. Возвращение в родной Восточный Венец явно взяло с него свою дань.

И все же ему удалось заметить присутствие Джейса.

– А, ты уже вернулся… Ну и как ваши с Крайшем успехи?

– Неплохо, – отозвался Джейс. – Хотя мы могли бы добиться большего, если б ты присоединился к нам.

– Я был бы скорее помехой. Уж поверь мне.

– Они раздобыли примерную карту Пустоземья, – сообщила Никс.

– Правда? – В глазах у Фенна вспыхнул обычный для него живой интерес. – И каково же происхождение этой карты? Есть ли у вас какие-либо основания полагать, что это нечто большее, чем просто плод чьей-то фантазии, не имеющий никакого отношения к действительности?

– Крайш завоевал доверие одного иеромонаха из школы в Толтоке – человека, чьи исследования сосредоточены на истории Пустоземья.

– Как его звали?

Джейс наморщил нос, словно пытаясь унюхать ответ.

– Ранда хи… Точно не помню, но вроде…

– Ранда хи Ленк?

Джейс выпрямился, высоко подняв брови.

– Верно. Он уже старик, но в юности провел десять лет, прочесывая некрополи на границе с Пустоземьем. И обнаружил в одном старом склепе тайник с текстами, запечатанными в медном сундуке. Даже свитки там были сделаны из меди.

Взгляд Фенна вдруг стал задумчивым.

– Ленк всегда был хорошим ученым…

Никс нахмурилась.

– Ты его знал?

Судонаправитель пожал плечами.

– В другой жизни.

Никс хотелось надавить на него. Она знала, что при своих нынешних умениях Фенн наверняка целенаправленно изучал судонаправительское ремесло. «Может, даже именно в этой школе?»

– Давайте-ка поднимемся в рубку и взглянем на эту вашу карту, – предложил Фенн.

Перед уходом он вернулся в свою каюту за ботинками, в спешке просто прихватив их с собой. Никс подозревала, что такое возродившееся оживление было вызвано не столько академическим интересом Фенна к карте, сколько вероятностью того, что она подстегнет их поскорей покинуть эти земли.

Выскочив в коридор, судонаправитель первым пошел к лестнице, ведущей в рулевую рубку.

– Вы привезли оригинал медного свитка?

– Нам лишь разрешили снять копию, – признался Джейс. – Что мы и сделали. Не только с карты, но и с нескольких других медных свитков. Имеющих отношение к карте.

– Очень хорошо. Нам также следует…

Фенн остановился так резко, что Никс налетела на него сзади. После чего, предупреждающе подняв руку, затолкал девушку себе за спину.

– Что такое? – удивился Джейс.

– Не высовывайся!

Никс заглянула через плечо Фенна, силясь понять, что его так встревожило. Длинный коридор казался пустым, в основном темный и освещенный лишь парой железных ламп на стенах. Их промасленные фитили мерцали, иногда и вовсе погружая его во тьму.

Никс как следует присмотрелась.

– Не вижу, что…

И тут наконец кое-что увидела, хотя истинную природу этого было трудно распознать. Что-то вроде промелькнуло в тени на уровне плеч, а когда зависло на месте, очертания его исчезли, растворившись на фоне деревянной обшивки, став невидимыми. Различить их можно было только в движении – и даже тогда неведомая тварь казалась скорее чем-то призрачным, чем реальным.

Тело существа, тонкое и длинное, похожее на змеиное – как минимум с руку Никс – покрывали темные полоски, которые напрочь сливались с тенями. Держалось оно в воздухе на паре больших полупрозрачных крыльев. Между чешуйчатых губ метался раздвоенный язык, словно пробуя воздух на вкус.

– Кезмек, – прошептал Фенн, произнеся это слово как ругательство. – Живое летающее оружие бхестийских наемных убийц.

Увиденное его вроде ничуть не удивило. Напротив, в его голосе звучала покорность судьбе, а может, даже и некоторое облегчение – как будто он ожидал появления подобной твари.

– Одна только капля его яда способна убить десятки людей, – предупредил Фенн.

Словно в подтверждение этих зловещих слов, кезмек издал тихое шипение, обнажив длинные острые клыки.

– Он привязан обуздывающим напевом к своему хозяину, – объяснил Фенн, оттирая Никс спиной. – И не вздумай даже пропеть хоть одну ноту, чтобы обуздать его! Кезмек молниеносен, его обучили наносить удар при любой угрозе его хозяину. Будь то напев или нож. Он будет убивать всех, кто попытается так или иначе дотянуться до него, пока не достигнет своей цели.

Джейс оттащил Никс еще дальше назад.

– Что он здесь делает?

– Это охотник, коварный и неотвратимый, сосредоточенный исключительно на запахе крови своей цели… – Не сводя глаз с призрачной твари, Фенн уверенно добавил: – Моей крови.

Никс все пыталась унять сердце, которое гулко колотилось где-то у горла.

– Кто… Кто его прислал?

– Мой дядя, – сказал Фенн. – Он явно знает, что я вернулся в Венец.