Глава 6

Устало вздохнув, Даал стал подниматься из глубин корабля на среднюю палубу.

Мокрый кожаный костюм для полетов он уже снял, переодевшись в сухие штаны и свободную рубашку. Даже согревшись, Даал находил такую одежду не слишком удобной: ткань была намного грубее гладких шкур морских животных, которые использовались для этих целей в Приюте. Хуже всего были жесткие кожаные сапоги. Сидели они хорошо, но все равно натирали ноги при каждом шаге. Дома Даал ходил босиком, лишь изредка надевая сандалии. Громоздкие сапожищи казались тяжелыми, как свинец, отчего создавалось впечатление, что едва волочишь ноги.

И все же что на самом деле тяготило его, так это его собственное сердце. Он никак не мог выбросить из головы картину того, как Никс поспешно устремляется в трюм корабля вместе с Баашалийей – судя по всему, заметив его снижение на спине у Пиллара. Даже такое незначительное пренебрежение больно ранило его.

– Как думаешь, для чего нас созвали? – спросила Тамрин, поспешая вверх по трапу на шаг позади Даала.

Он оглянулся.

– Когда мы спускались сквозь грозовые облака, я заметил внизу Джейса и Крайша. Похоже, они вернулись из Бхестийи с какими-то важными известиями.

Тамрин просто пожала плечами. Она была на два года старше Даала и быстро поднялась до положения его заместительницы – «второго седла», летая на рааш’ке по имени Хеффа. Та была самкой, поменьше остальных, но компенсировала недостаток габаритов скоростью и проворством, способными дать фору многим самцам. Так что Тамрин быстро завоевала свою должность, которой очень гордилась.

И не только ею.

Происходила она из семьи чистокровных пантеанцев и даже сейчас ходила с прямой спиной и презрительным выражением на лице. Ее зеленые волосы были коротко подстрижены, отчего заостренные уши еще больше бросались в глаза. В темном проеме трапа глаза Тамрин сияли изумрудными искорками, отражая тусклый свет лампы.

– Наверное, этот созыв означает, что скоро мы вновь отправимся в путь, – предположила она.

– Остается только на это надеяться.

Полчаса назад капитан Дарант отправил одного из матросов на нижнюю палубу – с приказом Даалу подняться в рулевую рубку на совещание. Услышав это, Тамрин настояла на том, чтобы сопровождать его: «На таком сборище должен присутствовать не один-единственный пантеанец».

В тот момент Даал нахмурился, уловив в ее словах скрытый намек: «Особенно тот, в жилах у которого течет и ноорская кровь».

Похоже, многие предрассудки успешно пережили и битву в Приюте, и долгое путешествие сюда. На протяжении веков на потомков нооров там всегда смотрели свысока, их смешанная кровь считалась испорченной. Даал не сомневался, что Тамрин претендует не только на роль «второго седла» в команде. Она наверняка мечтала занять его место. Даал не препятствовал этому стремлению – это разжигало в ней стремление практиковаться усердней, оттачивать свои навыки до полного совершенства.

«Так что пускай».

Такому таланту у них явно найдется применение, причем очень скоро. И тогда станет ясно, кто чего стоит на самом деле.

Уже на уровне средней палубы они услышали смутно доносящиеся откуда-то неподалеку голоса. Слов было не разобрать, но Даал сразу узнал интонации Никс. И хоть она и не напевала какой-либо обуздывающий мотив, у него все равно забурлила кровь и перехватило дыхание. Сердце забилось чаще, когда тело отреагировало на страх, звучащий у нее в голосе.

Даал замер на последней ступеньке трапа.

– Ну, чего застыл? – недовольно буркнула Тамрин.

Он поднял сжатый кулак – обычный знак всадникам держаться настороже, после чего шагнул за порог и уставился на троицу, собравшуюся в конце коридора. Он узнал Джейса и Фенна, которые оба вроде прикрывали собой Никс, но не заметил в темном коридоре никакой угрозы.

– Что там у вас? – окликнул их Даал.

Фенн, отступив на шаг, горячо предостерег его:

– Ближе не подходи!

И только тут Даал заметил какое-то движение в полутьме. Что-то скользнуло к остальным, держась на тонких прозрачных крыльях, то появляясь, то исчезая из виду. При его внезапном появлении оно настороженно описало круг.

Даал и понятия не имел, что это может быть – хотя, судя по реакции троицы, это призрачное существо представляло собой серьезную угрозу.

Он встретился взглядом с Никс. Та покачала головой, широко раскрыв глаза – предостерегая его, веля держаться подальше. Но Даал не внял этому безмолвному приказу – только не сейчас, когда она оказалась в опасности. И шагнул вперед, что оказалось ошибкой.

Крылатая тварь тут же развернулась и метнулась к нему, в этот миг словно растворившись в воздухе – рассеявшись, как пар.

Даал отпрянул, натолкнувшись спиной на Тамрин, которая невольно перекрыла ему путь к отступлению.

* * *

Никс рванулась вперед, оттолкнув Фенна.

«Нет…»

В горле у нее что-то сжалось, а затем резко высвободилось мотивом обуздывающего напева. Золотистые пряди его выстрелили в темноту, сорвавшись с ее губ и растопыренных пальцев, сплетясь в сеть, призванную уловить эту тварь – или, если это не удастся, отвлечь ее внимание от Фенна.

– Дура… – простонал тот, отталкивая Никс плечом.

После чего шагнул вперед, и в руке у него возник нож. Фенн резким взмахом полоснул им себя по ладони. Потоком хлынула кровь, стекая по запястью.

Никс все поняла. Фенн намеревался пожертвовать собой – привлечь кезмека запахом своей крови.

И все же она отказывалась уступать, тут же сплетя из своего напева стену между ними, готовая поймать тварь, когда та метнется обратно, привлеченная ее напевом и его кровью.

Во время перелета сюда Никс постоянно оттачивала свое мастерство, практикуясь на пару с Шийей. Глубоко вздохнув, она опустила подбородок, готовясь отразить нападение, но ее цель вновь исчезла в полутьме, полностью слившись с окружающей обстановкой.

«Где же…»

И тут кезмек ударился в сплетенный ею щит и проявился вновь – охваченный золотистым пламенем силуэт, бьющийся в ее сети. Никс сжала губы и напрягла горло, быстро набрасывая на него прядь за прядью своего напева.

«Попался!»

И в этот момент мельком увидела и его хозяина – того, кто держал в руках поводья этой твари. Никс проследила за этими порабощающими нитями до фигуры в капюшоне, притаившейся среди стоящих на поле кораблей, примерно в лиге от нее. Этот человек видел, слышал и чувствовал сейчас то же самое, что и его кезмек, – не целиком и полностью, но достаточно, чтобы направлять его.

Убийца, должно быть, тоже ощутил Никс в этот момент, хотя реакция его могла показаться странной. Ни паники, ни страха, ни даже удивления – лишь насмешливое удовлетворение. И не без оснований.

Кезмек в коридоре исчез из виду, вновь став призрачным и сбросив с себя ее огонь. Похоже, талант твари к маскировке распространялся и на способность избегать любых прикосновений обуздывающего напева. Никс лишь мимолетно подивилась, как столь скользкое создание вообще могло быть привязано к своему хозяину.

Тем не менее ущерб уже был нанесен.

Кезмек вырвался из ее сети и метнулся к ним. Никс попыталась опять перехватить его, выпустив свои золотые пряди, хотя и знала, что это бесполезно.

Фенн, должно быть, тоже это заметил. Шагнул вперед и поднял окровавленную руку повыше.

– А ну-ка ко мне, гадина! – выкрикнул он.

И тут перед ними вдруг промелькнула еще одна фигура, возникшая из ниоткуда с такой же легкостью, что и кезмек. Джейс двигался с быстротой, противоречившей всякому пониманию. Он выбросил вперед руку, пальцы его сомкнулись в воздухе – и схватили кезмека за шею. Тварь забилась в его удушающей хватке.

– Как?.. – выдохнул Фенн, отшатываясь назад на неверных ногах.

К этому времени сплетенная Никс сеть достигла Джейса и кезмека, окутав их обоих. Ее обуздывающие чувства воспринимали все сразу. Сердце твари панически затрепетало – и почти сразу замерло. Никс ощутила, как жизнь была выхвачена из нее всего за какой-то миг – хотя и не ее обуздывающим напевом, и не пальцами Джейса, а какой-то другой силой. Которая оборвала не только жизнь существа, но и все нити обуздывающего напева, пытавшиеся уловить его.

Однако жизнь кезмека не утолила голод этой неведомой силы, которая промчалась по обуздывающим поводьям к хозяину твари. Человек в капюшоне, притаившийся на причальном поле, рухнул на колени и схватился рукой за горло, словно пытаясь удержать свой обуздывающий напев, не позволить кому-то отобрать его. Но голод был слишком силен, быстро лишив его дыхания, напева, самой жизни.

Убийца замертво упал во влажную траву.

Когда опасность миновала, Никс наконец переключила внимание на источник этого ненасытного голода. Ее нити все глубже проникали в Джейса, скользили по ткани и коже – и вновь она не нашла ничего, кроме бесконечной холодной пустоты, жаждущей всего огня на свете.

Даже ее собственного.

У нее перехватило дыхание, когда эта пустота стала высасывать из нее силу. Никс попыталась вырваться, позволив своим золотым прядям оборваться и беспорядочно улететь в никуда. Неловко отпрянула на несколько шагов назад, но спасения не было. Ее огонь изливался из нее, наполняя эту ненасытную пустоту.

Выронив обмякшего кезмека, Джейс повернулся к ней. Глаза у него казались такими же пустыми, как и выражение его лица.

– Джейс, нет! – простонала она.

Тот словно ничего не услышал. Чем больше золотистого напева выкачивалось из нее, тем быстрей к сердцу подступал лед. Хоть и запаниковав, Никс понимала, что происходит. Это было очень похоже на то, как она безудержно черпала из источника силы Даала.

Когда холод проник в самую ее сердцевину, Никс упала на колени, слишком ослабев, чтобы устоять на ногах.

Но кто-то другой почувствовал, откуда исходит опасность.

За спиной у Джейса возник Даал с воздетым над головой кинжалом.

– Стой… – прохрипела Никс.

И снова ее будто не услышали. Рука Даала метнулась вниз, хотя в последний момент он перевернул клинок и с громким треском ударил Джейса рукоятью по затылку. Джейс пошатнулся, глаза у него закатились, и с растерянным выражением лица он повалился на палубу.

Даал сразу же прыгнул на него сверху и прижал к полу, после чего поднял взгляд на Никс и протянул к ней руку, предлагая все, что только мог – свое собственное тепло, чтобы восполнить то, что было у нее украдено.

Она прерывисто вздохнула и покачала головой, зная, что ее огонь разгорится сам по себе. Никс не могла поступить с Даалом так, как только что поступили с ней – тем более лишь ради того, чтобы побыстрей восстановить силы.

Поступила она так исключительно из лучших побуждений – собственный отказ представлялся ей жестом доброты, хотя, судя по обиженному выражению лица Даала, тот не воспринял его как таковой.

К ним подступил Фенн, прижав окровавленный кулак к груди и крепко стиснув пальцы, чтобы остановить кровь. Перевел взгляд с Джейса и Даала на Никс.

– Во имя всех богов подземных – что тут только что произошло?

Глава 7

Грейлин крепко сжал набалдашник рукояти своего вложенного в ножны меча – клинка, который принадлежал его роду на протяжении восемнадцати поколений. Назывался он Терний, и навершие его было сплошь покрыто острыми серебристыми шипами, которые больно впились в ладонь.

Смотрел он на Джейса, который, пошатываясь, стоял на коленях на досках рулевой рубки. Молодой человек ощупывал шишку на затылке, морщась от боли – а может, и от чувства вины.

Никс уже рассказала обо всем, что произошло внизу. К этому времени уже все собрались в рулевой рубке, пытаясь понять, что все это значит.

Дарант рассеянно набивал трубку, прислонившись к штурвалу. Шийя и Райф стояли у двери, скрестив руки на груди. Крайш уже сходил за целительской сумкой и помог оживить Джейса. После краткого осмотра алхимик решил, что молодой человек особо не пострадал.