Вроде бы устала до изнеможения и должна была быстро заснуть, но сон не шёл. Только сейчас в голову пришла паническая мысль, а вдруг леди уже приняла компаньонку? Наверное, нужно было сначала отправить письмо? Но ведь дожидаться ответа совсем не было времени. Написать утром? И что делать, если откажут? Только возвращаться и виниться отцу. Найти денег, чтобы отправить ему послание, ждать, пока его доставят, и потом ещё, пока лорд Дарингем пришлёт за ней. Сколько пройдёт времени? Месяц, больше? А ведь уже далеко не лето. Нет, нужно ехать в Терлингтон. Напрямую отказывать всегда сложнее. Адели только бы встретиться с той женщиной, она уж постарается её убедить. Кто в здравом уме откажется от такой благовоспитанной компаньонки?! Мысль, что леди как раз может оказаться не в здравом уме, старательно гнала прочь.

***

– Красивая, сразу видать, благородная. Чего ж тебя, девка, в такую глухомань-то понесло? Да не абы куда, а в сам Терлингтон, к чокнутой Терлингтонской ведьме! Нет, совсем там не место для такой, как ты, – начал свой нескончаемый монолог возница, едва его повозка выбралась из Тинваля. – Совсем, небось, припёрло, бежишь от кого, да?

И откуда только взялся такой проницательный. Можно было бы закрыть уши также, как и глаза. Закрыть, чтобы ничего не слышать. Могла ли она подумать чуть больше месяца назад, что её будет поучать и жалеть какой-то малограмотный селянин. Да он даже обратиться бы к дочери лорда Дарингема не посмел. А теперь вот поди ж ты и сидит рядом, и поучает. Поставить бы его на место, ну так тут кто кого поставит, высадит со своей жалкой телеги и оставит в лесу. А ведь может и так получиться. Что-то удача совсем отвернулась от Адели. Нужно бы изменить настрой. Если думать, что всё будет плохо, то оно так и будет. А потому нужно уверить себя и судьбу, что совсем скоро всё изменится в лучшую сторону. Замок окажется уютным строением с огромными каминами, приветливыми слугами и милой хозяйкой, только и ждущей, когда же к ней прибудет достойная компаньонка в лице Линды Тарин, именно таким именем решила назваться Адель.

– Я ж ить, не сразу из Зорянки-то уеду, переночую у свата, он тут трактир и лавку держит, не последний человек! – надоедливо ввинчивался в мозг дребезжащий голос. – Ты ж, девка, если передумаешь, то можешь со мной обратно и вернуться. Оно ж ить, ежели тебе возвращаться-то и некуда, со мной можешь поехать, у меня младшенький ещё не женат. У нас всё честь по чести. Женится, куда денется, ещё и обрадуется, такой-то невесте. А что худенькая, так это ничего, откормим маленько, ещё и обзавидуются все. Ты не того, не брюхатая, случаем? Если брюхатая, то к ведьме и не суйся, мигом увидит, ещё и проклянёт вдогонку. А мы что, мы люди простые, мы ж и с довеском можем взять. Это ж значит, что не бесплодная. Этого родишь в браке, честь по чести, а там и свои пойдут. Все вырастут! Мы детям-то всем рады. Жить с нами будете, нас со старухой дохаживать, а потом дом со всем хозяйством вам, значит, и останется. Точно тебе говорю, не прогадаешь!

Ещё немного, и Адель сама спрыгнет с повозки и сбежит в лес. Мужик же, не понимая или не желая понимать, что общение с ним совсем не доставляет удовольствия, продолжил свой нескончаемый монолог:

– А так-то да, места у нас дремучие. Это сейчас зверьё смирное, а вот зимой да, пошаливает, как без этого. А сам Терлингтон, он же прям жути так и нагоняет, так и нагоняет! Люди говорят, что и выход на тот свет оттуда есть! Как есть не вру! Сам не видал, но слыхал от знающих людей. Хочешь, сама свата моего расспроси. Так же скажет. У них тут и какая нечисть, бывает, прорвётся. Рвать людей не рвала, про это не слыхал, потому и врать не буду. Вроде как что удерживает ту нечисть от бесчинств. Говорю ж, ведьма, она ведьма и есть. У них с нечистью да нежитью свои отношения. Но да тут всё одно по бульварам не погуляешь, не построили тут бульваров. Я ж не просто стращаю, я правду говорю. Вот летом тоже вёз в замок девку, компаньонкой, говорила, устроилась к хозяйке. Так еле месяц выдержала, чуть не обнимать меня кинулась, когда я приехал, чтобы, значит, со мной вернуться-то. Ты ж, девка, ежели всё же решишь сейчас остаться в замке, знай, я сюда каждый месяц наведываюсь. Товары в лавку свату привожу, отсюда – масло да сыры, уж больно они хорошие на местной маслобойне получаются. Но только я не знаю, когда в следующий-то раз приеду. Теперь только по снегу. А он мож, и скоро выпадет, а мож, затянется распутица-то. Так что ты хорошо подумай, мож, сразу со мной и завернёшь. Осенью как раз самое время для свадеб. Эх, гульнём! – мужик даже зажмурился от удовольствия. Видимо, не желая ожидать, когда же та свадьба состоится, достал из-под сиденья весело булькнувшую мутной жидкостью бутыль, основательно к ней приложился и, видимо, чтобы обозначить добрые намерения и скрепить договор, протянул бутыль Адели. – Что, не будешь? Ну тогда я и за тебя хлебну.

***

Хмурую каменную глыбу, величественно выплывшую из завесы мелкого нудного дождя, Адель восприняла как благословение небес. Даже обрадовалась, когда возница сообщил, что до самого замка ни за что не поедет, не такой он и дурак, чтобы к заколдованным замкам ездить. Вот и славно, уж несколько сотен шагов по выложенной булыжником дороге, она и сама пройдёт, заодно и разомнётся немного.

Адель быстро поблагодарила мужичка и, не дождавшись, пока тот подаст руку, спрыгнула с неудобного сиденья и поспешила в сторону замка. День близился к вечеру. Как бы пожилая леди спать не улеглась, чем ещё заниматься дождливыми осенними вечерами в этих дремучих местах.

Странности замковой дороги заметила не сразу. Вроде бы и шла достаточно быстро, и деревья да кусты, что росли по краям дороги, каждый раз разные были, однако ж замок ближе не становился. Может, стоило настоять, чтобы мужик довёз прямо до замковых ворот? Или он знал о подобном казусе? Знал и промолчал. Понял, что пассажирка не поверит и решил, пусть сама убедится, сговорчивее будет. Да, наверное, так и есть. Ну уж нет, быть хозяйкой ветхого дома в забытой богами деревушке – вовсе не предел мечтаний. Адель обернулась, показала в сторону жалкой деревеньки, в одном из домов которой скрылся её спутник, кулак и ещё прибавила шаг. Странно, показалось или нет, как будто в нескольких шагах на обочине дороги кто-то мелькнул? Небольшой, ей по пояс. Дети забавляются? Но куда ребёнок так быстро исчез? Наверное, показалось в сгущающихся сумерках. Адель ещё прибавила шаг, теперь она почти бежала. Замок не приближался. За кустами кто-то гадко захихикал.

– Всё бы вам шутить. А я жутко устала, промокла и хочу есть! И помыться в нормальной ванне. И выспаться в нормальной постели. Так что пустите меня по-хорошему, а не то разозлюсь! Меня злую даже баб Тая боится, вот! – не останавливаясь, сообщила неизвестно кому Адель и продолжила путь.

Топ-топ, топ-топ. А вот шаги совсем не кажутся. Скосила глаза. Слева и немного сзади кто-то шёл. Невысокого роста, но не ребёнок. Точно не ребёнок, у детей борода не растёт. Карлик? Наверное. Идёт и пусть идёт. Даже хорошо, что молчит. Уже наслушалась одного, до сих пор в ушах бубнит его голос. Невестку он нашёл, как же! Адель некрасиво фыркнула. Попутчик опасливо приотстал. Ну вот, напугала человека. И куда только ваши манеры делись, леди Аделинда Дарингем? Куда-куда, скончались в пути в жестоких муках! Вот предоставят ей приличные условия проживания, тогда и манеры возродятся.

Пока размышляла о связи манер и образа жизни, не заметила, как дошла до замковых ворот, которые оказались закрытыми. И от кого это они здесь прячутся? От деревенских? Хотела задать этот вопрос карлику, но тот куда-то исчез. Знает другой вход в замок? Если только подземный. Широкий ров, подходящий вплотную к стенам и заполненный неприветливой водой, совсем не предполагал наличия какой бы то ни было калитки. Через ров перекинут самый настоящий подъёмный мост. Сразу поверилось, что его механизмы находятся в полной исправности и, если нужно, мост быстро поднимут.

В воде что-то булькнуло. Раздался ехидный женский смешок. Показалось? Скорее всего. Чего только не покажется в предвечерних сумерках, да от усталости. Берега у рва очень крутые, негде там прятаться.

Массивные ворота надёжно закрыты, словно в замке ожидали нападения. Что ж, придётся стучать. Какие негостеприимные, даже дверного молотка не повесили. Стукнув несколько раз костяшками пальцев, поняла, что так быстрее кулаки в кровь собьёт, нежели её кто-нибудь услышит. Повернулась спиной и стала пинать дверь каблуком. Хорошие всё же ботинки дала ей нянюшка. И дорогу выдержали достойно, и сейчас пригодились.

– И стучит, и стучит. И стучит, и стучит! А чего стучать-то? Мы никого не ждём.

Адель обернулась на голос. Рядом с ней стоял стражник. Именно это определение больше всего подходило мужчине, закованному в металлическую кирасу, металлический же шлем и с самой настоящей алебардой в руках. Но больше всего удивило не его экипировка. Ворота по-прежнему оставались закрытыми!

– И как вы все здесь ходите? Сквозь стены? – в сердцах задала не самый важный в данный момент, но самый животрепещущий вопрос.

– Ась?! – кажется, стражник удивился больше самой Адели.

– Впускать, говорю, меня будете? Меня здесь ждут, я по объявлению.

– К нам впускать?

Эта работа очень нужна Адели, и она намерена стойко перенести общение со всеми странными людьми, которые повстречаются на пути. Стражник немного не в себе? С кем не бывает. Попробуй найди в такой глухомани нормальных.

– Да, к вам! Могу я наконец увидеть хозяйку этого замка?!

Что там было в объявлении про истеричек? Может, её специально доводят до такого состояния? Кажется, истерика совсем близко.

– Не знаю, – заскорузлые пальцы звонко почесали шлем в районе затылка.

– А я знаю! Меня здесь ждут! Ведите меня к хозяйке!

– К леди Шарлотте?

– Именно к ней.

В объявлении не было указанно имя работодательницы, но наверняка это она.

– Так не принимают никого леди Шарлотта. Отдыхают. Поздно ведь уже.

– Вот именно, поздно! Я тоже хочу отдохнуть. Под крышей!

– Так как бы вон, – стражник показал на светящиеся внизу огоньки Зорянки, – там и крыши есть.

– Меня пригласили сюда, и я войду сюда! – Адель даже притопнула. Нет, терпение точно не входило в число её добродетелей.

– Пригласили? Так что же вы молчали! Давайте приглашение, – и страж протянул свою руку.

Приглашения как такового у Адели не было. Был лишь истрёпанный донельзя клочок газетной вырезки. Его она и протянула странному собеседнику. Тот взял бумажку, повертел её в руках, определяя, где верх, а где низ, глубокомысленно хмыкнул и вновь почесал шлем. Кажется, мужчина не умел читать, но не хотел этого показывать.

– Приглашение, оно, конечно, приглашение, – растерянно заговорил он. – Если с приглашением, то надо бы и впустить, так не могу я такие решения принимать. И ворота покинуть не могу. Я при воротах страж.

– Так позови того, кто может принимать такие решения!

Убивать людей нехорошо. Но иногда так хочется!

Пока длился этот нелепый разговор, на улице совсем стемнело. Оставаться одной, пока страж ходит за кем-то более компетентным, было боязно. Адель уже хотела попроситься переждать хотя бы в караулке, как заметила, что прямо через ворота просочился ещё один персонаж. Это ничего, это можно списать на усталость и темноту. А вот его одежду на обман зрения списать не получится. Одет мужчина был по моде двухсот-трёхсотлетней давности. Не в железные доспехи, но тоже странно. Если не ошиблась в названиях, то на нём были парчовый полосатый джеркин и широкие штаны-плундры выше колена, бежевые чулки и остроносые туфли с огромными серебряными пряжками. Кажется, адекватных людей в этой местности просто нет.

– Чего тебе, Кронг? – поинтересовался вновь пришедший у стражника, не обращая на Адель никакого внимания.

– Так вот, – названный Кронгом показал на девушку, – говорит, к леди Шарлотте по приглашению.