Клон. Оазис (страница 9)
– Сфера такого же размера, но содержит энергию, способную сровнять с землей целый город. Именно она позволяет нам творить то, что местные называют чудесами. Хотя уничтожение деревни – далеко не самое впечатляющее, что может сделать опытный Джампер.
– В твоей голове такая же? – я старался не думать о сотнях погибших, но образы мертвых тел упорно лезли в мысли, а детский плач все еще звучал в ушах.
– Да, как и у любого Джампера, – лицо Посланника оставалось бесстрастным – ни тени раскаяния, ни намека на сожаление. – Тебе придется учиться, чтобы овладеть Силой Сферы. Это долгий и опасный процесс. Многие Джамперы погибают при первых попытках – Сила сжигает их изнутри.
– Сколько лет цивилизации Волда? И как давно здесь появляются Джамперы?
– Точных данных нет. Летописи противоречивы, самые древние уничтожены во время многочисленных войн, – Тан задумчиво потер подбородок. – Но судя по руинам и легендам – десятки веков. Джамперы были здесь с самого начала, мы – основа этой цивилизации.
– Тогда почему нас всего пять тысяч? – я нахмурился, производя простые подсчеты. – За такое время потомки Джамперов должны были заполнить весь Волд. Даже с учетом войн и естественной смертности…
Тан помрачнел. Его лицо словно постарело на десять лет – в уголках глаз появились морщинки, а губы сжались в тонкую линию. Он залпом допил джирру и с силой поставил бокал на стол. Стекло звякнуло о дерево, и по двору прокатилось глухое эхо.
– Потому что мы бесплодны, Алекс. Все до единого. У тебя никогда не будет детей – такова цена, которую приходится платить за Силу.
Слова Тана ударили словно обухом. Восемнадцать лет – не тот возраст, когда всерьез думаешь о детях, но сама возможность… Лишиться ее так внезапно и безвозвратно…
– Но почему… – я запнулся, пытаясь сформулировать мысль. – Местные женщины не могут родить от Джамперов?
– Примерно четверть Джамперов – девушки. И поверь мне, после того как ты их увидишь, все аборигены покажутся тебе уродинами. Красота Джамперов-женщин легендарна, за них велись войны, ради них совершались безумства, – его взгляд стал расфокусированным, словно он увидел перед собой кого-то из прошлого. – Но все мы бесплодны, независимо от пола. Это проклятие нашей Силы.
Тан снова встал, подошел к фонтану, зачерпнул пригоршню воды и плеснул себе в лицо. По его подбородку потекли капли, блестя в свете ламп. Они оставляли темные следы на воротнике халата, но он не обращал на это внимания.
– Империя пыталась решить эту проблему, – продолжил он, не оборачиваясь, и его голос прозвучал глухо, словно доносился из глубокого колодца. – Лучшие алхимики и маги бились над загадкой бесплодия Джамперов. Безрезультатно. Мы обладаем чудовищной мощью, живем дольше обычных людей, но род свой продолжить не способны. Поэтому каждый новый Джампер на вес золота.
Я молчал, переваривая услышанное. Внутри разрасталась пустота – черная дыра, поглощающая все надежды и мечты о нормальной жизни. С каждым откровением Тана мой новый мир становился все более чуждым и пугающим. Но отступать было некуда – Земля осталась позади, за непреодолимой гранью смерти.
– У меня есть еще вопросы, – сказал я, когда Тан вернулся к столу.
– Спрашивай, – он устроился в кресле поудобнее, и я заметил, как напряжены его плечи – словно он готовился к удару. – Ночь длинна, но завтра нас ждет долгий путь.
– Почему ты убил жителей поселка и своих солдат? Они погибли из-за меня?
Лицо Тана стало непроницаемым. Маска вежливого интереса сменилась маской абсолютного безразличия – но за ней я уловил что-то еще. Усталость? Сожаление? Или просто раздражение от необходимости объясняться?
Он долго смотрел на меня, словно решая: стоит ли отвечать. Серые глаза изучали, проникая в самую душу, оценивая, измеряя и взвешивая. Наконец, его губы растянулись в широкой улыбке. Но улыбка не коснулась глаз – они остались холодными и расчетливыми.
– Пришла пора увидеть безвременно покинувшего нас Солнцеликого Императора Волда!
Тан встал из-за стола и подошел к дому. Его движения были резкими, почти нервными – впервые за вечер я заметил явные признаки волнения. Там, прислоненная холстом к стене, стояла картина в широкой золоченой раме. Он поднял ее на уровень груди, развернул – и мое сердце пропустило удар.
Мир остановился. Время замерло. Воздух застыл в легких, отказываясь выходить наружу. Я смотрел на яркий холст и не мог поверить своим глазам.
Это был мой портрет.
Глава 6
Мое лицо на портрете Императора было выписано с фотографической точностью. Взгляд намертво прикипел к холсту, и никакая сила не могла заставить меня отвернуться. Я поднялся из-за стола и ноги сами понесли вперед, навстречу собственной судьбе, от которой невозможно уклониться.
Остановившись в шаге от полотна, я протянул к нему дрожащую руку. Пальцы замерли в миллиметрах от холста – мной овладел инстинктивный страх коснуться своего будущего, воплощенного в феерии масляных красок. Воздух между моей ладонью и картиной сгустился, стал осязаемым, и я отдернул руку, будто обжегшись о невидимое пламя.
Портрет завораживал и отталкивал одновременно. Император был похож на меня, как близнец – но близнец, прошедший через ад и вышедший из него победителем. Или чудовищем. Мои синие глаза смотрели с полотна надменно, в них не было и тени юношеской наивности. Это был взгляд хищника, привыкшего видеть в окружающих либо добычу, либо угрозу.
В нем таилась бездна – холодная, расчетливая, видевшая слишком много смертей. Художник сумел передать не просто внешность, а саму сущность Императора – его безжалостность, непреклонность и привычку повелевать.
Черные волосы Императора были уложены в сложную высокую прическу и закреплены золотой диадемой. Огромный сапфир в ее центре источал внутренний свет и идеально подходил к цвету моих глаз. Казалось, камень наблюдает за мной не менее пристально, чем ярко-синие радужки.
Одежды кричали о власти и богатстве. Лазурный плащ ниспадал тяжелыми складками. Золотые нити вышивки образовывали сложный узор – солнечная корона, переплетенная с мечами и драконами.
На груди красовался массивный медальон. Изображенное на нем солнце было выполнено столь мастерски, что казалось объемным. Лучи, расходящиеся от центра, напоминали языки пламени, готовые вырваться из золотой оправы и испепелить любого, кто посмеет бросить вызов их обладателю.