– В нашей кафедре биологии, в большом террариуме среди разных рептилий специально поселили полоза. Эта змея терпеть не может замкнутых пространств и постоянно ищет выход. Поэтому, наши админы настроили камеры террариума на полоза, поднимая тревогу всякий раз, когда он находил лазейку и пытался вырваться на волю, – Зорин нервно передернулся, – мой визит к вам, это тоже вариант побега. Когда стало слишком скучно от размеренности жизни. Хочется чего-то экстремального, а жизненные обстоятельства не позволяют, ни в скалы слазить, ни какую-нибудь шутку учудить…

– Это почему же?

– Семья обязывает быть тихим и спокойным. А я же – вектор, понимаете?

– Нет, – признался я, – в каком смысле – вектор?

– Вектор – это направление действия, отражающее силу, с которой это действие развивается, это если отказаться от геометрического определения, а обобщить смысл этого слова. Каждый человек имеет определенную силу и направление действия – жизни в обществе. Люди могут сложить свои силы и направления и добиться какой-то огромной цели. Например – революция, или Великая отечественная война. Да, ими управляли – показывали направление, добавляли участников, мотивировали, но главным действующим фактором – было сложение векторов всех участников того или иного действия. Как только общество отказывалось от управления людьми, как векторами – возникало «броуновское движение» в обществе, весь смысл которого в воздействие на стенки объема в котором молекулы находятся. И руководство старалось держать температуру, не перегревая массу, чтобы та не разрушила общество. Я понятно объясняю?

– То есть вы – пассионарий? Человек, который считает себя обязанным и возможным организовывать массы? Лидер? Вождь?

Зорин усмехнулся.

– Вряд ли, я просто – полоз, который ищет лазейку, чтобы сбежать и погулять. Вот, сейчас я сбежал к вам. Помните песенку на стихи Юнны Мориц? Большой секрет для маленькой компании… и припев: Ах, было б только с кем поговорить… Мы не можем жить постоянно в рамках законов, это угнетает, отупляет, убивает инициативу. А нарушать законы все труднее. И что делать?

Я улыбнулся и пожал плечами.

– Я не знаю. Как-то договариваться…

– В христианстве это поняли давно, человек не может жить, не греша, важно, чтобы он это понимал, старался не грешить и раскаивался, если согрешит. Он приходит в храм, исповедуется и получает отпущение. То есть – его или прощают или определяют наказание, если грех серьезный.

А теперь представьте, ваши грехи видны, их записывают, анализируют, вас предупреждают регулярно – не грешите! Если невмоготу, идите к психологу, юристу, священнику – пообщайтесь и найдите выход из ситуации.

– Преступлений стало намного меньше?

– Намного, во всяком случае, спонтанных. Сохранились, совершенные в состоянии аффекта, если нейросеть не смогла остановить.

– Как остановить? – не понял я.

– В бытовой технике, кроме камер и микрофонов вмонтированы сирены, когда они включаются – это такой удар по слуху, что любой, схвативший нож или какое-то иное оружие – бросает все и падает, зажимая уши руками.

– В девяностых, я помню, продавалось такое средство самообороны, – согласился я, – если напавший не знал о нем, работало отлично.

– Это на улице, коллега, а если сирена включится в помещении? – Зорин лицом изобразил весь ужас такого воздействия на человека, – шок, иные теряли сознание от внезапности акустического удара. Даже если человек знает, что будет – противостоять невозможно. Проблема только в том, что все эти средства контроля и воздействия стоят в новой технике, а у людей в квартирах сохранилось еще немало старой, кое где даже ламповой, представляете? Так что если удалось снизить преступность в городах – миллионниках, в одноэтажной России и в частном секторе – все остается, как раньше. Кроме дронов, висящих над улицами и сидящих на крышах домов – другого контроля за поведением людей нет.

Зорин облизнул пересохшие губы.

– Кофе… – он увидал, что я направился опять к кофеварке, замахал руками, – нет, нет! Давайте лучше чаю, просто пить хочется после кофе и разговоров. Да и в комнате воздух суховат.

Я послушно налил и включил чайник.

– Значит, если, говоря аллегорически, если человек чувствует, что тупеет от стабильности – ему дозволяется пошалить?

– Что-то вроде того, – Зорин кивнул, размял руки и плечи, поприседал… – Как же мне не хватает моей шкуры. Я просто чувствую, как кровь и лимфа застаиваются в сосудах, а шевелиться все время достаточно, чтобы полноценно обеспечивать их движение, не выходит. Вы же знаете, что большая часть болезней и внезапная смерть – от гиподинамии. Да, насчет «пошалить», в нейросети специально ввели алгоритм допустимых отклонений от норм морали и нравственности, да и «предупреждалки» в сообщениях неплохо работают. Раз пошалил, два, три – на четвертый «Ай-яй-яй, как нехорошо, давайте прекращать такое поведение, а то будет ата-та!».

– Серьезно?

– Конечно, не такими словами, но суть та же. Иногда предупреждают сразу, иногда присылают специально обученного человека провести беседу на предмет неправильного поведения и последствий, если шалун не исправится. Особенно это касается разных абьюзеров, троллей и любителей манипулировать ради повышения своего статуса в микроколлективах. Очень способствует нормальному климату в семьях и на работе, а особенно в школе – в классах. Там все любители угнетать и давить, как на ладони у нейросети. И нет ни одного уголка, где можно было б от нее спрятаться.

Мне понравилась эта информация. Нет худа без добра, это я об искусственном интеллекте, а в чем худо?

– Зорин, если все так уж хорошо, то чего ж опасного в нейросетях?

– Ничего, пока вы «сидя на лошади, держите в руках узду», то держите все под контролем и не доверяете этот контроль самой или другой нейросети, – ответил он, – мне довелось однажды исправлять такой вот перекос, кстати, допущенный очень уважаемыми людьми, которым доверили курировать нейросеть «Госдумы». Только они почему-то решили, что из ее алгоритмов нужно исключить такое понятие как моральные нормы. Они были уверены, что «чистый разум» все организует идеально… Канта не читали. Просто не приняли во внимание, что рациональность напрочь отвергает человечность, гуманность, милосердие, благородство – для нее это все чушь. А мне пришлось выводить из городского склада двадцать пять тонн селитры аммиачной небольшими партиями, чтобы предотвратить взрыв, подобный бейрутскому в двадцатом году, в порту на складе. Нейросеть хотела ликвидировать мою жену, которая по службе взломала одну из ее секретных программ. Понимаете, коллега, вынести разом несколько тысяч жителей вместе с ней, чтобы наверняка. А чего? Ведь для чистого разума мы – никто, объекты управления. И уничтожить, вышедшедший из под контроля «объект», даже если при этом погибнут тысячи невинных людей – для искусственного интеллекта, ерунда! Что я увидел? Если правители и разные чиновники не ценят людей, их жизнь, то нейросеть это видит, учится и для нее люди тоже – ничто. Биомасса. Понимаете? Нейросеть это инструмент, как топор или нож, пока они в умных и добрых руках – они безопасны. Приделайте им руки и ноги и поручите работать – появятся отрубленные головы, руки и ноги…

Я смотрел на Зорина. Он прекрасный фантаст. Верить ему и дальше? С какой стати врач решает такие задачи? Как это его допустили к работе с правительственным объектом? Сочиняет коллега. Он заметил сомнения на моем лице. А я спросил:

– Причем тут вы – врач?

– Это долго и сложно объяснять, – без тени смущения сказал он, – но если вы хотите узнать эту историю, я готов через… – он поднял глаза к потолку, – два дня на третий, потому что завтра у меня сутки, потом надо кое-какие дела решить, а на третий, в полдень я могу появиться в вашем парке, при условии, что вы меня встретите с одеждой. Тогда я вам все расскажу спокойно и по порядку. У нас будет примерно двенадцать часов.

– Я буду очень рад, – честно ответил я, – вы – приятный собеседник. И интересный.

На часах телевизора время показало 23:27:07.

– Пойдемте, коллега, мне еще нужно занести спецовку в домик строителей и вам отдать эти вещи, – Зорин поднялся и направился к выходу.

Гонзе я приказал остаться дома, он уже неплохо погулял, а мыть лапы снова ни мне, ни ему не хотелось. Мы с Зориным по пути не разговаривали. Я обдумывал его рассказы, а он о чем-то молчал, видимо готовясь к переходу в свою реальность и время. Или прикидывал, как бы меня отвлечь в темноте и сбежать, благо в его серой облипочке это сделать не сложно, фонарей в том участке парка почти нет. Я никак не мог избавиться от сохраняющихся частиц сомнений в его правдивости. Боялся остаться разыгранным. Не знаю, почему.

Мы прошли мимо строительства, оставили там вещи и обувь, Зорин пошел по мокрым дорожкам, босиком и подобранной веточкой сбрасывал налипающие к ступням листья, а я содрогнулся, представив, что он ощущает. Выйдя в сумеречную зону между далекими фонарями, Зорин снял с себя толстовку и костюм, оставшись в одном трико из феррограта.

– Отойдите вон к тем деревьям, – громко приказал он, – чтобы вас граница излучения не захватила.

– Глаза закрыть? – не без усмешки спросил я.

– Не обязательно, световое излучение минимальное, сетчатка и роговица не пострадают, смотрите, а я, как только вернусь – выключу излучатель. Окно будет открыто минуты три, вы только не суйтесь в него и если вдруг кто-то появится – не пустите. Задержите случайного прохожего, пока свечение не исчезнет.

От уверенного голоса Зорина у меня исчезли последние сомнения в возможном розыгрыше. Я смотрел на экран смартфона с часами, а Зорин переминался на мокрых листьях босыми ногами.

– Почему у вас ступни не закрыты? – хотел спросить я, но в этот момент рядом с моим гостем возникло неяркое радужное свечение, вроде стенки мыльного пузыря, в который он и шагнул. Несколько секунд я видел его серую фигуру за размытым маревом, вдруг она исчезла, а через пару минут, как и предупреждал Зорин – свечение погасло, и я остался один в парке с ворохом одежды на руках. В воздухе сохранялся легкий запах озона, как после грозы.

Значит, все правда. Я побрел к дому. Через два дня он снова придет, и мне нужно его встретить. Это не проблема. Я представил его ноги… кроссовки сорок пятого нужно купить, носки.

Наша встреча состоялась. И результатом ее стали два фантастических романа: «Вектор-10» и «Вектор обратного времени», которые я выложил в сети на сайте Автор.тудей. Почему – фантастика, если я верил Зорину? Незачем смущать читателя. Достаточно, что эти мои записки основаны на реальных событиях.

14.08.2025 года СНТ «Энергия»