– Нет, – выдохнула я, распахнув глаза, когда почувствовала свободу. – Поверь, между мной и Коннором ничего не было, и я найду способ доказать это. Да достаточно просто спросить Коннора, он подтвердит…

– И как же ты собираешься доказывать что-то? – едко усмехнулся Кай, разглядывая меня так холодно и отстраненно, будто между нами никогда не было ничего хорошего. – И зачем? Я ведь, по сути, даже не имею никаких прав злиться. Ты не принадлежала мне ни одним из известных способов.

Как раз это и можно было исправить.

– Ты ничуть не лучше Лив и её шавок, – проговорил Кай, сощурившись, словно хищный зверь. – Лжёшь, выкручиваешься, и совершенно не думаешь о других.

Я едва верила своим ушам. Неужели он решил, что я назло ему пошла к Коннору после того, как убежала с бала? От праведного негодования у меня даже перехватило дыхание, но прежде, чем я успела открыть рот, чтобы произнести хоть слово, артефакт на моем предплечье требовательно завибрировал.

– Проклятие, – выдохнула я, бросив на Кайрена беспомощный взгляд. – Меня вызывают к ректору.

Я думала, Артас что-то скажет, но он лишь смотрел на меня так, будто это я подстроила этот вызов. Обида вдруг взметнулась во мне с такой силой, что захотелось как можно больнее укусить этого мудака. Чтобы он хотя бы на миг почувствовал то, что чувствовала я из-за его недоверия и нападок.

– Ливия! – позвала я, пока не представляя, как буду объяснять дяде Итану наличие ошейника. Вряд ли он оставит столь сложный артефакт без внимания и наверняка заинтересуется, откуда он взялся. Мне бы тоже хотелось знать, кто был кукловодом в той жестокой игре, что велась в академии. Как он узнавал все, что происходило на территории Даркхолла. Каким образом смог сделать снимок в комнате Коннора, где раздобыл редкий артефакт и каким образом отравил всех адептов так, чтобы не привлечь к этому факту внимание администрации учебного заведения.

Кстати, об отравлении…

– Я знаю, где ты был, – сказала я, обернувшись к Кайрену, – в курсе, какое задание дал тебе Хранитель. И я благодарна за твой выбор.

Лицо Артаса стало напряженным, в глазах полыхнуло знакомое уже пламя.

– Ты говоришь так, будто есть что-то, о чем еще я должен знать, – он склонил голову набок, разглядывая меня с хищным прищуром.

– Ничего, о чем тебе стоило бы беспокоиться, – усмехнулась я и протянула поводок подошедшей Ливии. – Идем, меня вызвали к ректору.

– И давно ты мне приказываешь? – скривилась драконица, но по ее лицу промелькнула тень беспокойства.

– Если я не приду, мистер Итан Саргон точно не оставит это без своего внимания, – напомнила я.

Никто не знал, насколько ректор академии был осведомлен об играх, что велись в стенах его учебного заведения, и после того, что произошло на завтраке, мало кто рискнул бы вызвать на себя недовольство Хранителя.

Ливия понимала это ничуть не хуже, чем я.

– Идем, – неохотно сказала она, принимая поводок. – Хотя объяснить мистеру Саргону наличие еще одного артефакта будет сложно.

Она будто мысли мои прочитала.

– Может, ты снимешь его на то время, что я буду в кабинете ректора? – спросила я.

– Конечно, она его снимет, – тихо рыкнул Кайрен, открывая дверь, что вела с крыши и пропуская нас вперед. – И не только на время.

– Нет, – я твердо посмотрела ему в глаза. – Я готова поддерживать этот фарс до заката. А потом, клянусь всем, что мне дорого, я приложу все силы, чтобы выяснить, кто играет с нами.

Это были громкие, возможно, необдуманные слова. Но они уже сорвались с моего языка, и я не жалела о том, что поделилась своими намерениями, потому что они были истинными. Я действительно планировала найти этого безжалостного ублюдка. Решимость клеймом горела в моем сердце, подталкивая к действиям, и, наверное, она сверкала в моих глазах, потому что Кайрен с серьезным видом кивнул, принимая мою клятву.

– Я помогу тебе в этом, – сказал он. – Кажется, все зашло слишком далеко.

Браслет с такой силой ударил меня током, что я лишь после этого осознала, какое вожделение испытывала в этот момент к Артасу. Его решимость нашла отклик в моем сердце, воспламенив тело, но боль, как всегда, отрезвила меня, напомнив о том, что даже моя девственность мне не принадлежала.

Однажды я спросила отца, почему он выбрал именно браслет, а не банальный пояс верности, который уберег бы мое целомудрие с надежностью банковских стен. И на это мне ответили, что ни один дракон, не одобренный Кэмероном Саргоном, не получит от меня ни капли магии. У меня было еще много вопросов к своему родителю, начиная с того, почему он поступал со мной так жестоко, но задавать их можно было с тем же успехом, что биться головой о каменную преграду.

– Идем, – Ливия нетерпеливо дернула меня за поводок, вырвав меня из размышлений, в которые я внезапно рухнула, будто в глубокую пропасть. – Не будем заставлять господина ректора ждать.

Кайрен отправился с нами, глядя по сторонам со свирепостью дикого зверя, чтобы никто не смел к нам приближаться. В академии был самый разгар учебного дня, но, несмотря на это, многие адепты торчали в коридорах и провожали нас самыми разными взглядами. Я постаралась отгородиться от этого болезненного внимания, сделать вид, что ничего не произошло, но на самом деле сложившаяся ситуация беспокоила меня до такой степени, что казалась занозой, застрявшей глубоко в сердце. И все, чего мне хотелось – это вытащить ее и избавиться от дискомфорта, который она причиняла.

К кабинету ректора мы подошли втроем, и перед самой дверью Ливия сняла с меня ошейник.

– Надеюсь, это вы выйдет мне боком, – вздохнула она раздраженно.

– Скорее всего, Хранитель уже в курсе, что вы нарушили правила, – Кай, похоже, решил не щадить наши чувства. – И я почти уверен, что вы будете за это наказаны.

– Как и ты, – хмыкнула Лив, отвернувшись от Артаса и сложив руки на груди, будто его слова не напугали и ничуть не задели ее. Но после того, чем она поделилась со мной в той кладовке, я почти не сомневалась, что слова Кая достигли ее сердца, просто она не показывала вида.

Сделав глубокий вдох, будто перед прыжком в воду, я постучала в приемную ректора и тут же вошла, плотно прикрыв за собой дверь.

Николетта сидела на своем месте, как всегда лениво подпиливая ногти, и при моем появлении даже не подняла взгляд.

– Мистер Итан Саргон ждет тебя, – сказала она равнодушно. – Поторопись.

– Ага, – пробормотала я и, мгновение помедлив перед входом в ректорский кабинет, вошла.

Дядя Итан сидел за столом и, нахмурившись, изучал какой-то документ. Когда я подошла, он поднял голову и окинул меня мрачным, изучающим взглядом.

– Не думал, что мы снова увидимся так скоро, – сказал он низким голосом, от которого у меня по спине побежали мурашки. Этот тон не предвещал ничего хорошего. – Присаживайся.

Я без возражений опустилась на жесткий стул для посетителей, и, оправдывая мои мрачные мысли, дядя Итан вытащил из-под пачки бумаг уже знакомое изображение. Видимо, копий было несколько, и в холле висела всего лишь одна из них.

– Объяснись, – нахмурившись, потребовал от меня мужчина. – Что это такое?

– Не то, о чем ты подумал, – пробормотала я, опустив взгляд. – Между нами ничего не было.

– Между вами? – его голос повысился. – Ты что, была там с кем-то еще?

Дядя внимательнее всмотрелся в снимок, и мой желудок сжался от отвращения к сложившейся ситуации. Он всегда был снисходителен ко мне и делал поблажки, пока не видел отец, но в тот момент отчего-то мне показалось, что вместо него за столом сидел мой драгоценный родитель. И дело не в том, насколько они похожи внешне. Дело во взгляде. В его тоне. В напряжённо скрестившихся на столе пальцах.

Я вскинула голову, нахмурившись:

– Я сегодня утром по твоему же указу проходила проверку у лекаря. Ты должен был получить отчёт. Какие ко мне могут быть вопросы? Не знаю, кто и как сделал это изображение, но на нём отчётливо видно, что я в комнате совершенно одна!

Дядя Итан немного успокоился и подался вперёд, глядя мне прямо в глаза.

– Мариса, – проникновенным тоном начал он, – я и сам хорошо помню сегодняшний отчёт от мистера Реми. И меня волнует вовсе не это.

Казалось, он изо всех сил сдерживался, чтобы не сорваться на крик и не влепить мне пощёчину. И я искренне не понимала, почему. Поэтому только покачала головой:

– Тогда к чему этот цирк? Ты же видишь, кто-то пытается меня унизить – только и всего. Может, просто отыщешь виновника и накажешь? Или не считаешь нужным вступиться за мою честь?

– Я уже провёл некоторое исследование, – дядя Итан постучал пальцами по лежавшей на столе фотографии. – И выяснил, что здесь изображена комната одного конкретного адепта. Мистер Рейвен Коннор, верно?

Он вскинул бровь, и я опустила взгляд. Кровь прилила к щекам, и это не могло укрыться от дяди: бледная кожа выдавала всё, ему не нужно было даже ощущать запаха моих гормонов.

– Он просто позволил мне отдохнуть в своей комнате. Я была одна.

– Я вижу, – глаза дяди Итана сузились. – Почему именно он? Слушай, я тебе не отец и не собираюсь блюсти твою девственность сверх того, что просит делать Кэмерон. Но Коннор… это последний, с кем ты могла завести дружбу.

– Почему? Чем он вам не угодил? – искренне изумилась я. – Папа тоже как узнал про него, сразу как с цепи сорвался!

Дядя Итан шумно выдохнул, откинулся к спинке стула и напряжённо потёр глаза. Помолчал немного и покачал головой:

– Чтобы я тебя с ним больше не видел. Никогда.

– Почему? Что с ним не так? Если он какой-то не такой, ты бы его не принял в свою академию. Или дело в чём-то большем? Политика? Он ведь из какого-то другого мира, да? Сын большой шишки?

Взгляд дяди Итана снова стал жестким, и в воздухе явственно повеяло запахом гари.

– Ты должна держаться подальше от этого юноши, Мариса. Без обсуждений.

– Что вам сделал Коннор? Отец говорил, он опасен. Почему? Преступник? Убийца? Нет, здесь что-то другое.

– Это не твоё дело, – дядя Итан жёстко оборвал мои рассуждения.

– Если я должна избегать его, то объясни мне хотя бы, почему.

Молчание затянулось, и тишина натягивалась, словно тетива, готова отправить в полёт стрелу. А потом дядя Итан вдруг выдохнул и уже тише произнёс:

– Потому что я беспокоюсь о тебе. Ты мне доверяешь?

Я не ответила, потому что вопрос был слишком неожиданным. Только моргнула и опустила взгляд на собственные ладони.

– Я ведь тебя нянчил с самого рождения. Мари, малышка, искорка моя. Ты мне как родная дочь. И ради твоего же блага прошу: не связывайся с Коннором. Когда-нибудь ты всё поймёшь. А пока просто поверь мне.

– Хорошо, – я вскинула голову и встретила взгляд ректора. – Но только при одном условии.

– Условии?

– Ты отдашь мне мой вещатель. Он мне нужен. Если ты действительно заботишься о моём благополучии, отдай мне его.

Дядя Итан покачал головой:

– Я не могу. Это будет против воли твоего отца.

– Он мне правда нужен, – я подалась вперёд. – На вещатель приходят все объявления о заданиях, зачётах, результаты контрольных. А я обо всём вынуждена узнавать от других. Я не могу без вещателя!

– Я… понимаю, – медленно проговорил ректор. – Но ты не хуже меня знаешь своего отца. Его приказы не обсуждаются – особенно когда речь заходит о его единственной дочери.

– Значит, не отдашь? – мой голос дрогнул, и я сжала кулаки на коленях.

Дядя посмотрел на меня с едва заметной тоской и медленно встал. Подошёл к шкафу у стены, отомкнул его ключом и достал небольшой чёрный футляр с эмблемой академии. Узнаваемый изгиб, металлический ободок, тонкая застёжка – вещатель. Мой. Покачал головой.

– Нет, Мари, прости. Не могу. – Он положил вещатель обратно в шкаф и бросил взгляд на часы. – Прости, мне нужно срочно отлучиться. Буквально на пару минут. Если дождёшься меня, мы можем продолжить разговор.