И пусть этот Фалиот был не слишком симпатичным человеком (прямо скажем!), но мы с Холмсом не могли, не имея веских улик, обвинять его в преступлении. Нет доказательств – нет и обвинения. Хотя труп, надо заметить, все-таки имелся.

Ждать Барти мне пришлось совсем недолго: вскоре задняя дверь снова распахнулась, и на пороге появилась разъяренная кухарка.

– Вон отсюда! – громко завопила она и взмахнула веником. – Это дом для приличных кошек, а не для всяких облезлых блохастых бродяг!

Из дверей с громким обиженным мявом вылетел Барти – видимо, кухарка его заметила и решила с позором выгнать на улицу. Несчастный кот пролетел через весь двор и спрятался за мусорными ящиками. Кухарка, все еще ругаясь, с треском захлопнула дверь.

– Как ты? – Я подошла к помойке.

– Бывало и хуже, – флегматично ответил мой друг и стал вылизываться.

У кошек, как я знала, это была не только гигиеническая процедура, но и верное средство успокоиться, привести нервы в порядок. Я подождала пару минут, а потом задала интересующий меня вопрос:

– Узнал что-то?

– Кое-что, – уклончиво ответил Барти. – Мне пришлось включить все свое природное обаяние, чтобы понравиться этим чванливым задавакам и капризулям. Но я все же узнал: одна кошка, Мими ее зовут, вроде бы как видела похожий конверт в корзине для бумаг. В кабинете миссис Грегори…

Я напрягла память: корзина у стола была пуста. Это значит, что весь бумажный мусор успели вынести на помойку. Хорошо, что его еще не вывезли за город… Я посмотрела на ящики, а потом на Барти. Тот вздохнул:

– Ладно! Раз взялся тебе помогать…

И ловко вскочил на край ящика. К счастью, деревянная крышка прилегала неплотно, и он сумел ловко протиснуться в щель. Правильно говорят: кошки – как вода, могут просочиться всюду. Через несколько минут раздался победный мяв, и Барти вылез обратно. В зубах он держал изрядно помятый коричневый конверт.

– Этот, что ли?

– Да, – кивнула я. – Спасибо, Барти!

– За спасибо сыт не будешь, – проворчал мой старый друг.

– Будет тебе курица, – сказала я, – не волнуйся. Сама притащу.

Я понюхала конверт: запах миссис Грегори и еще кое-кого… Похоже, я разгадала часть загадки и теперь точно знаю, кто выбросил конверт в корзину для бумаг. Нужно как можно скорее бежать к Холмсу, он тоже должен это знать! И задать кое-кому кое-какие вопросы… Сама я это сделать, понятное дело, не могла. При всех своих достоинствах, разговаривать по-человечески я не умела. Я простилась с Барти (он остался, чтобы еще порыться в мусорных ящиках – надеялся найти что-нибудь более-менее съедобное) и помчалась обратно на Бейкер-стрит. Только бы успеть!

Успела: Холмс еще не ушел, но уже стоял в прихожей. Я запрыгала вокруг него с конвертом в зубах.

– Что это, Альма? – удивился сыщик. – Давай-ка я посмотрю.

Он взял конверт, открыл, и я увидела, как его брови от удивления поползли вверх. Шерлок быстро пробежал глазами по завещанию, хмыкнул и обратился ко мне:

– Где ты это взяла, Альма?

Я гавкнула и показала мордой на дверь – готова показать.

– Ладно, пошли! – сказал великий сыщик и взял меня на поводок. Дело было уже поздним утром, на улицах – полно народа, и бежать просто так, без поводка, я не имела права.

Через некоторое время мы снова оказались на заднем дворе особняка. Я гавкнула пару раз, указывая мордой на мусорный ящик (Барти уже не было – он смотался куда-то). Шерлок открыл деревянную крышку, заглянул внутрь, потом задумчиво произнес:

– Конверт с завещанием, судя по всему, бросили в корзину для бумаг, а потом вынесли вместе с прочим мусором. Ты можешь определить по запаху, кто это сделал?

Я радостно гавкнула – разумеется! Я ведь не простая собака, а охотничья, и у меня чрезвычайно тонкий и острый нюх. Еще раз для верности понюхала конверт, чтобы быть абсолютно уверенной, и потащила за собой Холмса. Мы обошли дом и вошли с парадного входа, нас встретил в прихожей садовник Карл (он, похоже, исполнял еще и обязанности дворецкого).

– Добрый день, мистер Холмс! – приветствовал нас Карл. – Надеюсь, вы к нам с хорошими новостями? Хотя какие могут быть хорошие новости после смерти миссис Грегори… Это такое горе для нас!

Садовник горестно всхлипнул, вытащил из кармана клетчатый носовой платок и протер слезившиеся глаза.

– Мне нужно кое-что уточнить, – важно произнес Шерлок. – Скажите, Карл, кто, кроме вас, сейчас в доме?

– Все, как всегда, – ответил садовник, – Сюзанна… миссис Сэмптон то есть, и мисс Купер. А больше никого нет. Инспектор Лестрейд сказал, что сегодня мы должны быть в особняке – вдруг ему или вам, мистер Холмс, понадобится еще раз нас допросить? Вот мы с самого утра и сидим тут, никуда не уходим.

– Хорошо, позовите кухарку и горничную, – попросил Шерлок.

Вскоре в холл вышли обе женщины.

– Ну и кто из них? – спросил меня великий сыщик. – Давай, Альма!

Я подбежала к горничной и уверенно гавкнула – она! Девушка заметно побледнела.

– Мистер Холмс, я ничего не знаю… – залепетала Элли.

– Мне нужно с вами серьезно поговорить, – произнес Шерлок, – причем наедине. Пойдемте в кабинет миссис Грегори.

Мы снова поднялись на второй этаж. В кабинете Холмс указал девушке на стул, сам же остался стоять.

– Рассказывайте! – строго приказал он.

– Я ничего не знаю… – снова забормотала Элли, а потом неожиданно залилась слезами. – Простите, меня, мистер Холмс! Так внезапно все случилось… Я просто растерялась, не знала, что делать. А виновато во всем мое проклятое любопытство! Надо было сразу вам все рассказать!

Холмс кивнул: именно! Тогда бы и дело было раскрыто гораздо раньше. Потом сделал нетерпеливый жест: говорите!

– Это случайно вышло! – всхлипнула Элли. – Видите ли, мистер Холмс, всем нам, слугам, было известно, что миссис Грегори – упокой, Господи, ее душу! – решила завещать каждому некоторую сумму. Она сама не раз об этом говорила: «После моей смерти вы сможете жить вполне достойно». Сколько положено – никто не знал, а меня давно разбирало любопытство. Может, для Сьюзи и Карла это не так важно – они уже свою жизнь, считай, прожили, а вот для меня… Дело в том, мистер Холмс, что мне очень нравится один молодой человек, Питер Клейн, и он в принципе не прочь на мне жениться, но… Питер хочет стать кебменом, а для этого нужны средства – на покупку лошадей, коляски, всего прочего. А нужной суммы в качестве приданого у меня еще нет, хотя я давно коплю. И я очень боюсь, что Питеру надоест ждать, он найдет более обеспеченную девушку, а меня… меня…

И Элли снова горько зарыдала. Пришлось ждать, когда она успокоится и сможет продолжать дальше.

– Вы решили узнать, сколько вам положено по завещанию, – подсказал девушке Шерлок.

– Да. – Та понуро опустила голову. – Я думала: может, покажу бумагу Питеру и он согласится еще немного повременить… Ну, вы же понимаете: миссис Грегори была уже старой, могла в любой момент… Поверьте, я не хотела ей зла, тем более смерти, что вы! Не думайте ничего дурного! Я знала, где лежит завещание, однажды решила потихоньку взять его и похвастаться перед Питером: мол, смотри, я совсем не бесприданница, как ты думаешь, мне кое-что перепадет! Это ведь не преступление, правда, мистер Холмс? Простое любопытство, не более того… А затем я думала незаметно положить его обратно, как будто ничего и не было. И никто бы ничего не узнал!

Снова полились горькие слезы, и Холмсу пришлось в очередной раз успокаивать горничную.

– Три дня назад, – продолжила наконец повествование Элли, – я убиралась в кабинете хозяйки и незаметно достала завещание из ящика. Только хотела его открыть и посмотреть, как вдруг входит миссис Грегори… Что мне было делать? Я быстренько кинула конверт в корзину для бумаг, а потом по-тихому вынесла его вместе с прочим мусором на помойку.

– Вы же знали, что миссис Грегори ищет завещание? – строго произнес Шерлок. – И очень переживает из-за его пропажи. Почему вы не признались?

– Знала, – виновато всхлипнула девушка. – Но я очень перепугалась, думала, что миссис Грегори меня после этого уволит… И тогда для меня все будет кончено: где я найду такое хорошее место и такую добрую хозяйку? Случись так, Питер точно бы не стал ждать и женился бы на другой: он парень видный, вокруг него вьются многие… Причем некоторые даже с деньгами! И если бы он узнал, что я осталась без места… Тут же порвал бы со мной все отношения! А я не могу жить без него!

– Ладно, все понятно, – кивнул Холмс. – Картина преступления, так сказать, окончательно прояснилась.

– Что со мной будет? – тихо спросила Элли.

Шерлок тяжело вздохнул и посмотрел на меня, я взяла зубами конверт и отдала Элли.

– Верно, Альма, – кивнул великий сыщик. – Возьмите это завещание, Элли, и сегодня отнесите его инспектору Лестрейду. Скажите, что случайно нашли его среди бумаг хозяйки… Тогда после его оглашения вы, как и все остальные слуги, получите причитающуюся вам сумму.

Девушка упала на колени, начала целовать руку Шерлока.

– Спасибо, мистер Холмс, спасибо! Вы спасли мне жизнь!

– Не стоит, – поморщился Шерлок и убрал руку подальше. – Я делаю это не ради вас, а ради Карла и Сюзанны – они точно ни в чем не виноваты. И даже не знают, что было на самом деле. Они честно заработали свои деньги. Да и о кошках миссис Грегори тоже надо бы подумать. Хотя я равнодушен к животным (Альма, ты – исключение!), но мне было бы крайне неприятно, если бы я узнал, что кошки миссис Грегори оказались на помойке. Ее смерть наступила по естественным причинам, никакого страшного преступления, а тем более заранее спланированного убийства, не было, и ради торжества справедливости можно закрыть глаза на кое-какие мелкие нарушения закона…

Элли снова бросилась горячо благодарить Холмса, но тот махнул рукой – идите! Счастливая горничная, крепко прижимая к груди конверт с завещанием, скрылась за дверью. А я вспомнила недавний случай с уличным воришкой. Да, воровство есть воровство, это, несомненно, преступление, и любая частная собственность, даже эти дешевые пирожки, неприкосновенна, однако… Если говорить откровенно, столь ли велико было это нарушение закона? Следовало ли нам гнаться за этим голодным мальчишкой, хватать его, тащить в полицейский участок? Полагаю, нет. Думаю, вы со мной согласитесь.

Мы вернулись с Холмсом на Бейкер-стрит, и он рассказал доктору Ватсону и миссис Хадсон, чем все закончилось. Моя хозяйка удивленно покачала головой:

– Кто бы мог подумать, что все так обернется! Сначала решили, что убийство, а оказалось – просто больное сердце, смерть от старости, жары и духоты… Но вы, Холмс, как всегда, блестяще разгадали загадку. Поздравляю вас с успешным завершением еще одного дела!

– Главный здесь не я, – произнес Шерлок, садясь в кресло и раскуривая трубку, – Альма. Именно она сообразила, где и как нужно искать завещание. И указала на того, кто его выбросил. Вся слава – ей!

Мне было чрезвычайно приятно слышать эти слова – похвала от Холмса дорогого стоит! Но, по моему скромному мнению, следовало бы упомянуть еще одного героя – кота Барти. Без него у меня вообще бы ничего не получилось. Это он разговорил кошек и нашел конверт с завещанием.

Кстати, свое обещание я выполнила: во время обеда выпросила у Шерлока куриную ножку (он благосклонно поделился со мной) и отнесла ее Барти. И добавила от себя, как и обещала, куриное крылышко – уже из собственной порции. Я обойдусь (в принципе, меня очень неплохо кормят, не голодаю), а вот коту это нужно. Пусть поест от души, он это, несомненно, заслужил!

В общем, можно сказать, хорошо то, что хорошо кончается. Через некоторое время огласили завещание старой леди (миссис Хадсон при этом тоже присутствовала, потом рассказала нам), слуги (садовник Карл, кухарка Сюзанна и горничная Элли) получили свои деньги, а кошки миссис Грегори обрели спокойную и сытую жизнь до конца своих дней. Повезло даже Артуру Фалиоту (хотя он совсем это не заслужил) – ему от тетушки достались две тысячи фунтов. Можно сказать, просто упали с неба…