Я подскочил из-за стола, чтобы остановить это безобразие, но Потехин оказался первым. Дмитрий Анатольевич перехватил руку банкира и мгновенно успокоил.

– Право, Юрий Викторович, это всего лишь игра. Не стоит принимать неудачу так близко к сердцу.

Я перевёл взгляд на рыдавшую девушку, по спине которой сквозь разорванную ударами хлыста блузку просачивались кровавые пятна. Вот оно, истинное лицо знати. Не такой, как Вельский, Михайловский и другие уважаемые люди, а тех, кто завладел деньгами, властью и считает, будто в праве вершить судьбы мира.

Я присел рядом с девушкой и направил часть силы, чтобы остановить кровотечение и успокоить её.

– Не нужно, я сама, – пробормотала она, пытаясь взять себя в руки. Собрав осколки стекла, девушка напрвилась к выходу, но голос банкира её остановил.

– Я тебя не отпускал! Вытирай немедленно полы! Или ты думаешь, что мои гости будут ждать, пока ты вернёшься со шваброй?

– Но чем я могу вытереть, если у меня даже тряпки нет?

– Снимай одежду, и вытирай ей! – скомандовал Арбузов.

– Это уже слишком, Юрий Викторович, я увольняюсь, – заявила она, гордо вскинув голову.

– Никуда ты не уйдёшь! – вспыхнул банкир. – У тебя в контракте прописаны отступные в размере ста тысяч, а такой суммы у тебя нет, так что будешь работать до конца контракта и делать то, что я тебе прикажу. Знай своё место, чернь!

Ситуация выходила из-под контроля, но я решил вмешаться.

– Юрий Викторович, у меня есть предложение. Вы ведь хотите отыграться? Давайте сыграем ещё партию, а в случае победы я заберу вашу служанку.

– Право слово, господин Павлов, это же человек! – выпалил Столбов. – Как можно играть на людей?

– А мы будем играть не на людей, а на контракт. Девушка вольна сама выбирать как устроить свою жизнь, но контракт на работу будет принадлежать мне. Как раз я собираюсь открывать частный кабинет на днях и лишние руки мне не помешают.

– По рукам! Но есть ли у вас сто тысяч, господин Павлов? – сощурился Арбузов. – Я не собираюсь рисковать и соглашаться на меньшую ставку с вашей стороны.

Глава 5. Ход белых

Ситуация, в которой я оказался, мне категорически не нравилась. Отказаться от предложения – значит ударить лицом в грязь и показать, что у меня попросту нет таких денег, а это отразится на репутации целителя. Соглашаться на условия? Но откуда мне взять сто тысяч? Да и ставка, честно говоря, не самая скромная. Вон, Потехин за несколько игр содрал с Арбузова двести тысяч, а мы тут всего за одну партию сотню разыгрываем.

Если бы плохо знал Арбузова, решил бы, что он разыграл эту сценку намеренно: показал себя крайне слабым и вспыльчивым игроком, проиграл, чтобы заманить доверчивого соперника, а затем разобьёт в пух и прах, чтобы отыграть и утерянное, и ещё целую кучу денег сверху.

Но на Юрия Викторовича это совсем не похоже. Он всегда был вспыльчивым и слабохарактерным. Что на скачках, что на бойцовском турнире, что сейчас за столом. Готов поспорить, он надеялся ободрать меня, как липку, как это сделал Потехин с Анненковым, только Ярик сам сел играть за стол, а меня Юрий Викторович пригласил.

– Честно говоря, идя сюда, я не планировал садиться за игровой стол, поэтому у меня с собой только десять тысяч. Но я готов поставить всё, что у меня есть с собой, а остальные деньги вы получите в течение трёх месяцев. В случае поражения я готов написать расписку, чтобы ни у кого не возникало сомнения в моей платёжеспособности.

В принципе, даже если с кабинетом ничего не выйдет, я смогу отдать эти деньги из зарплаты. Да, придётся затянуть пояс, но я ведь не планировал проигрывать. В прошлой партии я не показал и половины того, что умею, решив не раскрывать свой талант до поры до времени.

– То есть, вы хотите сыграть в долг? – елейным голосом поинтересовался Арбузов. – Хорошо, я соглашусь на такие условия, но при условии, что я дам вам деньги под десять процентов в месяц.

Ну, гад! Настоящий банкир! Никогда не упустит своей выгоды.

– Право слово, Юрий Викторович, не загоняйте парня в долги, он ведь только жить начинает, – ухмыльнулся Столбов. Его слова не должны были вводить никого в заблуждение, ведь улыбка на лице красноречиво говорила о его истинном отношении к ситуации.

– Я принимаю ваши условия, – я спокойно сел за стол и принялся расставлять фигуры, чем здорово удивил окружающих. Не удивлюсь, если банкир блефует, чтобы сохранить лицо.

– Только теперь мой черёд играть белыми! – попытался выторговать себе лучшие условия Арбузов. С чего бы ему волноваться? Неужели он не ожидал, что я приму его вызов?

– Без проблем!

Начало этой партии стало копией предыдущей с той лишь разницей, что инициатива была за Арбузовым, а он разыграл открытый дебют и пытался играть через центр. Юрий Викторович больше не совершал критических ошибок и подолгу думал над каждым ходом. Больше половины фигур покинули поле, а чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону. Но в этой партии победу одержала не сила разума, а крепость духа. Арбузов запаниковал и допустил несколько шибок, потеряв сначала коня, а затем ферзя и остальные ключевые фигуры, оставив короля с одними пешками. Дальнейшая судьба партии была предрешена заранее.

– Поздравляю, контракт теперь ваш, – бросил Арбузов, подписав необходимые бумаги. Он сидел чернее тучи и отказывался играть в принципе. Это ещё его жёнушка не знала какую сумму проиграл сегодня муж. Радость Юрия Викторовича от торжественного открытия нового отделения полностью испарилась и сейчас он желал только того, чтобы этот вечер как можно скорее закончился. Я же, наоборот, собирался провернуть ещё одно дело.

– Дмитрий Анатольевич, окажите честь, – произнёс я, и все присутствующие затихли, переводя взгляды с Потехина на меня.

– Вы уверены, что ваших сил достаточно, чтобы сыграть со мной? – криво ухмыльнулся мужчина.

– Не я начал эту игру, но кому-то из нас придётся положить ей конец, – ответил я, не сводя взгляда с Потехина. Я давно обо всём догадался, но у меня ещё оставались сомнения. Теперь они развеялись.

– В таком случае, предлагаю сыграть партию с ограниченным временем, ведь время – самый драгоценный ресурс, который нельзя вернуть.

Дмитрий Анатольевич оказался куда более сильным игроком, чем Арбузов. От поражения меня спасло только время, которое неумолимо подошло к концу, закрепив за нами статус-кво.

– Ничья! – выпалил Столбов, неотрывно следивший за игрой. – Господа, нам остаётся лишь поблагодарить вас за достойную партию, которую нам посчастливилось увидеть. Клянусь, я давно не видел такой шахматной партии и смело могу назвать её украшением этого вечера.

Мы не играли на деньги, поэтому лучшей наградой за мои старания стали овации зрителей, но я затевал эту игру совершенно с другой целью, и я её добился.

– Вы достойный противник, господин Павлов. Но я уверен, что наша главная партия ещё впереди, – произнёс Потехин, пожимая мне руку.

– Не сомневаюсь, – парировал я, прекрасно понимая о чём говорит этот человек.

Особняк Арбузова мы покидали втроём: я, Анненков и девушка, которую звали Регина. У меня в кармане лежал контракт, подразумевающий, что следующие три года с небольшим она будет работать на меня, а в случае досрочного расторжения девушка обязана выплатить сумму в сто тысяч.

– Зачем ты вообще это всё устроил? – накинулся на меня Анненков. – Это так ты решил привлечь к себе внимание? И что вы вообще несли с Потехиным на пару? Я вообще не понял ни слова.

– А что, неплохо получилось, – ответил я с улыбкой, игнорируя неудобный вопрос. – Дважды обыграл Арбузова, скатал ничью с Потехиным и прорекламировал свой кабинет. Кстати, ты будешь завтра на открытии?

– Наверно, – рассеянно бросил Анненков, который сегодня был не на коне. – Если честно, я даже не знал, что ты принял решение открывать кабинет и узнаю об этом вместе со всеми. Тоже мне друг, называется!

– В таком случае, есть повод туда заглянуть. Рули на проспект Мира, сейчас всё сам увидишь. Заодно покажу Регине новое место её работы и осмотрю раны.

Анненков обиделся и отказался смотреть кабинет. Высадив нас возле входа, он сослался на занятость и укатил. А может, просто завидовал? Сначала его зацепила моя медаль за отличное окончание академии и стажировки, потом трудоустройство в «скорую», теперь яркое выступление на вечеринке у Арбузова. В моей компании Ярик оставался в тени, потому как все его попытки выделиться заканчивались неудачей. Но я ведь не буду ради его душевного спокойствия жертвовать своими успехами! Если он настоящий друг, то поддержит и разделит успех со мной. Если нет, значит, нам просто не по пути. Так бывает.

– Идём, покажу тебе поле для деятельности, а заодно обсудим условия работы, – пригласил я девушку, открыв перед ней дверь.

Кажется, она ненадолго заколебалась, думая стоит ли вообще заходить в кабинет, или лучше сразу отбросить эту идею и разорвать контракт. Я понимал, что денег у девушки нет, поэтому в случае невозможности выплатить неустойку её ждали серьёзные неприятности с законом. И пока она не наломала дров, стоит её успокоить.

– Да не волнуйся, мне действительно нужен работник. Или я сам должен принимать звонки от клиентов и вести запись на приём?

Постояв в нерешительности, девушка всё-таки последовала за мной. Но скорее не из-за желания получить работу, а из-за взглядов прохожих, которые с подозрением и явным интересом смотрели на неё. Регина стояла в окровавленной блузке, юбке и в туфельках, а на плечах была накинута моя куртка, и это в десятиградусный мороз! При этом вид у неё был весьма странный.

– Давай повешу куртку, здесь у нас гардероб, – произнёс я, помогая девушке раздеться.

Регина невольно поморщилась от боли и попыталась прикрыться, потому как разодранная одежда немного оголяла грудь и белый бюстгальтер, который скрывался под тоненькой блузкой. Я пока не знал чем помочь, поэтому старался просто не обращать внимания, чтобы не создавать неловкую ситуацию.

– А вот тут, дальше по коридору, находится зал ожиданий. Сюда я планирую поставить стойку администратора. Будешь сидеть за столом, принимать звонки и вести запись на приём. Чуть позже я научу тебя приблизительно определять время, которое понадобится на каждую процедуру, но имей в виду, что в критическом состоянии мы пациентов не принимаем – это задача, которую должна решать «скорая».

– Комнатка небольшая, – заметила девушка. – Если сюда ещё стойку поставить или письменный стол, то на креслах поместится не больше трёх человек.

– Не думаю, что у меня будет много посетителей одновременно, поэтому большего числа и не потребуется. А вот здесь будет мой кабинет и манипуляционная. Кстати, кухня вон там, в неё можно пройти из зала ожиданий. Если тебе что-то будет нужно, можешь воспользоваться. А теперь давай я осмотрю твои раны.

Девушка вздрогнула, словно боялась этого момента и заметно напряглась.

– Слушай, раздеваться я не собираюсь. Не знаю что ты там надумал, но если ты решил, что выиграл мой контракт в карты и можешь позволять себе что угодно…

– Ничего я не надумал, – ответил я совершенно спокойно, ожидая такую ситуацию. – Запомни на всю жизнь – когда ты заходишь в кабинет целителя, ты – пациент. Будь ты девушка с потрясающей грудью или сгорбленный старик со скрюченными от артрита пальцами, вы все пациенты и внешность не имеет значения. И раздеваться не нужно, достаточно просто оголить спину. Но если ты настаиваешь, я могу просто обрезать лоскуты, чтобы они не мешали мне заживлять раны. Всё равно эту блузку придётся выбросить.

Раны девушки оказались достаточно серьёзными. Несмотря на то, что я уже остановил кровотечение, при каждом движении они норовили снова открыться. Пришлось проводить рукой над каждым сантиметром раны, оставленной плетью, и заживлять её по новой, только теперь уже наверняка. Вся процедура заняла у меня мину сорок времени, и я чувствовал себя порядком уставшим.