– Нет.

– Ну пожалуйста! Можем успеть друг друга порадовать. Еще ведь есть время до двенадцати! А то у тебя вид какой-то невеселый.

Он сделал шаг вперед и обогнал меня. Я сделала шаг назад. Он – тоже. Засмеялся.

– Ты меня преследовал, да? – спросила я.

Он посмотрел на меня с похотливой улыбочкой, обвел взглядом с головы до ног и задержал взгляд в области паха, который, признаю, выглядел и в самом деле завлекательно в чересчур обтягивающей юбке.

– Просто интересно было, куда ты идешь, вот и все. Ну не будь такой. Я ж тебя шампанским угостил.

– Я поблагодарила.

Ага, как будто этого было достаточно.

Он положил руки мне на плечи.

– Ты не мог бы убрать с меня руки, пожалуйста?

– Да ладно тебе. Ты на меня весь вечер смотрела.

– Что-то не припомню. Отвали.

Я не повышала голос. В этом не было смысла. Его попытки со мной заигрывать были просто нелепы. Одну руку он положил мне на грудь, другая метнулась вниз, к застежке у него на ремне.

– Может, попробуешь моего дружка на вкус? Ну, знаешь, Новый год, игры под елочкой?

Он был сильный, как там это в регби называется – задний столб? У него и левая бровь была рассечена, и ухо, судя по всему, переломано и напоминало пельмень. Он облизнул мне все лицо, я не сопротивлялась. Вокруг не было ни души. Даже если бы я заорала, людям в ближайшем ЖК «Манетт Корт» потребовалось бы минут пять, чтобы до меня добежать. И это при условии, что они вообще стали бы заморачиваться. Он бы к тому времени уже вошел в меня и вышел, и я бы только пополнила статистику: сдавала бы вагинальный мазок и пила остывший чай в приемной полицейского участка.

Нет. Моя сестра – возможно, но не я.

– Иди сюда, – выдохнул он мне в ухо, схватил мою ледяную руку горячей липкой ладонью и потянул в сторону кустов. Там валялась опрокинутая вверх тормашками тележка из «Лидла».

Я не сдвинулась с места.

– Мы там не уместимся, – сказала я.

– Да уместимся, уместимся, – он сильнее потянул меня за руку.

– Снимай джинсы, – сказала я.

Он расплылся в довольной ухмылке, как будто ему воздвигли памятник – памятник с основательным стояком.

– Ух, да, моя хорошая. Я знал, что у меня получится тебя завести.

Немного пошатываясь, он стал возиться с ремнем. Потом с молнией. Застиранные джинсы упали бесформенной кучей на ботинки. За ними последовали трусы-боксеры. Они были все в маленьких Гомерах Симпсонах. Член вскочил, как мини-самурай, готовый к битве.

Та-дам!

Он оказался слегка изогнут. Трудно было сказать наверняка, этот тип рад меня видеть или указывает дорогу к автобусной станции.

Он потянул член вверх. Ну то есть вверх и в сторону автобусной станции.

– Полностью в твоем распоряжении, – сказал он.

– М-м-м, – промычала я. – Повезло мне.

Соблазн расхохотаться был очень велик, но я его в себе поборола и сделала вид, будто начинаю выбираться под юбкой из трусов. Вся такая на взводе.

– Можешь встать на четвереньки? – пропыхтел он.

– Как собака?

– Да-а.

– Зачем?

– Потому что я хочу тебя отыметь как собаку.

Я чуть не задохнулась.

– Но ведь земля твердая.

– Ага, прям как мой член. Давай вниз. Ну давай, не томи.

– Я тебе только отсосу – и всё, – предупредила я.

– Ну, с чего-то надо начинать, – сказал он, и глаза у него засияли.

Я опустилась на корточки и обхватила ладонью его маленького теплого самурая.

– Давай я буду ласкать себя пальцами, пока сосу? – спросила я, превозмогая тошноту.

– От бля, да-а! Грязная сучка! – хохотнул он, становясь еще тверже и жилистее.

Он приготовился и ждал: вот-вот сейчас я обхвачу его залупу губами. Я потянула член так, будто собралась его доить.

– Я сразу понял, что ты грязная сучка!

Представляя себе, что у этого типа лицо Крейга, одной рукой я крепко сжала член, а другой полезла в карман и вцепилась в рукоятку ножа для стейков. Медленно вытащила его из кармана, одновременно наглаживая член до состояния полного подчинения и дожидаясь, пока тип с лицом Крейга закроет глаза и в экстазе запрокинет голову к небу. После этого я с размаху рубанула по члену и принялась пилить хрящеватую плоть. Мужик вопил, матерился и бил меня кулаками по голове, но я вцепилась в него изо всех сил и резала член, удерживая его скользкими, залитыми кровью пальцами, пока наконец не отодрала от основания, после чего толкнула мужика в живот, и он упал спиной в мутно-зеленую воду. Его осиротевшее мужское естество с кровавым шлепком плюхнулось на холодную тропинку, огибающую канал.

Всплеск мужик произвел неслабый, к тому же он не переставая вопил, однако, несмотря на всю эту суматоху, никто не спешил спасать ни его, ни меня.

– А-а-а-а-а! Рррррааааааррррррх! – не унимался он и плескался в воде, как ребенок на первом занятии по плаванию.

От члена, понуро лежащего на дорожке, взвился маленький завиток пара. Я нашла в кармане пальто запасной пакет для собачьих какашек, подобрала с его помощью отрезанный пенис и побежала с ним на мостик через канал, слыша, как колотит, будто преступник в стену камеры, мое сердце. Добежав до середины моста, я окончательно запыхалась, привалилась к перилам и посмотрела вниз на воду.

– Долбаная… чертова… сука! – бешено барахтаясь, пробулькал тип.

Он отчаянно плескался, то скрываясь под мутной водой, то поплавком выныривая обратно и отплевываясь. Судя по всему, последним, что он увидел в этой жизни, было мое лицо на мосту и моя улыбка в лунном свете.

Благодаря своей жестокой импровизации я испытывала в этот момент ощущение, которого не было у меня уже очень давно. Как в детстве, когда шпионишь за детьми на площадке с пиратскими лазалками. Или когда высовываешь рождественским утром ногу из-под одеяла и нащупываешь наполненный подарками чулок рядом с кроватью. Сначала из какой-то запрятанной глубоко-глубоко и невозможно возбуждающей загогулины начинают проклевываться лишь проблески этого ощущения, и вот уже по всему телу пробегает электрический ток. Лучшее чувство в мире. Мало кому доступное наслаждение – наблюдать за тем, как кто-то умирает, и знать, что это дело твоих рук. Ради такого стоило и принарядиться.

Понедельник, 1 января

1. Подростки (мальчик и девочка), которые били ногами своего черного лабрадора.

2. Дерек Скадд.

3. Уэсли Парсонс.

4. Парень с синдромом Туретта, который сидит в дверях букмекерской конторы и орет про космические корабли и про то, как однажды его отымел кулаком священник.

5. Крейг и Лана. Чтобы не транжирить пули, записываю их тут вместе: одним выстрелом сквозь оба черепа сразу.

6. Тип на голубом «Кашкае», который выехал из Марш-роуд и засигналил, потому что я шла недостаточно быстро. «Тупая сука, давай скорее» – вот как он сказал. Всю дорогу вокруг квартала я представляла себе, как его подвешенное за шею тело в деловом костюме болтается – дергается и дрыгается, а я стою такая внизу и просто смотрю.

Прошла сегодня утром тест на «БаззФид» «Насколько ты психопат?». Оказалось, на полную катушку. Набрала восемьдесят два процента. К моему результату даже приложили фотографию Ральфа Файнса из «Списка Шиндлера». Не знаю, какие чувства это у меня вызывает.

Но одну штуку этот тест очень точно подметил.

Стараетесь ли вы избегать ответственности?

О, да, да, очень стараюсь. Если говорить об угрызениях совести, случай на канале меня почти не задел. Я не убивала никого уже три года и думала, что, когда это произойдет в следующий раз, я буду сгорать от стыда, как алкоголик, который глотнул виски. Но – нет, ничего такого. Мирно проспала до самого утра. Вообще не просыпалась – и к тому же впервые за не знаю сколько времени обошлось без дурных снов. Сегодня чувствую себя уравновешенной. Даже в кои-то веки почти адекватной.

Первый день нового года мы с Крейгом провели перед телевизором: ели пиццу и конфеты в синих фантиках из коробки «Кволити Стритс» и смотрели фильмы восьмидесятых – «Девушку в розовом», «Изгоев» и тот, где у Деми Мур розовая квартира, а в конце она слетает с катушек. Врет Крейг, конечно, виртуозно, надо отдать ему должное. Я знаю, что сегодня он виделся с Ланой под предлогом «встречаемся в “Везерспунс” с Гари и Найджелом». Ох, мамочки, до чего он был убедителен – для нетренированного глаза.

Только вот мой-то глаз, к несчастью, еще какой тренированный: если надо раскусить кого-то, кто впаривает мне полную херню, тут я просто олимпийский чемпион.

Мы на эту неделю столько всего напланировали – ну, разные штуки, до которых в рабочее время вечно не доходят руки: отчистить специальным спреем балкон от птичьего дерьма, собрать коробки для мифической гаражной распродажи, которую мы никогда в жизни не устроим, а еще Крейг собирался выгрести гору хлама и обрезков древесины из своего фургона и потом покрасить ванную. Оставался всего один день до того, как нам обоим опять выходить на работу, а мы почти ничего не сделали. В канун Рождества Крейг приступил было к стене над унитазом – небольшой сюрприз к моему возвращению с работы, чтобы я была в благостном настроении, когда он скажет, что опять пригласил друзей и они будут весь день смотреть рождественский футбол по «Скай ТВ». Но когда я увидела цвет, он мне не понравился.

– Я же просила «Туманную Дымку»!

– Так я и купил «Туманную Дымку», смотри!

Он продемонстрировал мне банку. На ней было написано: «Тайная Дымка».

В обед я повела Дзынь на прогулку, пока Крейг играл в «Стритфайтер» и готовил сэндвичи с беконом, запах такой, что я чуть на месте не умерла от голода (я стараюсь не есть хлеб, потому что задница). На прогулке я люблю заглядывать в сад к другим людям – скучаю по тем временам, когда у меня тоже был сад. Тротуары сплошь усыпаны разным рождественским мусором. Разбитыми елочными игрушками. Длинными змейками мишуры. Недожеванными конфетами. Через дорогу от нас у кого-то из мусорного контейнера выдуло пакет, и он пролетел мимо, отчего у Дзынь случилась истерика, и она, наверное, перебудила полстраны. Из всех вещей, которые моя собака ненавидит больше всего на свете, три верхних позиции определенно занимают спаниели, чихание и враждебные пакеты, которые летят прямо на тебя как бы из ниоткуда.

Снова попыталась научить ее команде «Дай лапу!» – штуке, которую она не выполняет ни за какие коврижки, – и опять провал.

Крейг отсортировал все свои ненужные блю-реи для гаражной распродажи, которую мы никогда в жизни не устроим, и вымыл балкон под высоким давлением при помощи нашей новой мойки высокого давления – рождественского подарка от его родителей. Я удалила воском волосы на ногах и ближе к вечеру поехала к папе и маме. На Западном фронте без перемен. Пятна с ковра в спальне ни за что не выводятся. Крейг продолжает покупаться на сказки про то, что я «иду на аэробику к Клео» и «задерживаюсь на работе», так что никаких проблем. Даже как-то чересчур легко.

Помыла Дзынь в кухонной раковине. Она этого не любит, но терпит, потому что после этого ей всегда достаются куриные вкусняшки. Когда я попыталась вытереть ее полотенцем, она ломанулась носиться по квартире так, будто у нее бешенство. Крейг тоже смеялся, это слегка разрядило атмосферу. Потом он сказал, что «едет во “Все для дома” – купить правильную краску». И добавил, что еще ему для работы нужны новые обойные ножницы.

Я спросила:

– Почему бы тебе не взять папины обойные ножницы из его ящика с инструментами? Я как раз собиралась туда завтра заехать – разобрать документы. Могу захватить для тебя ножницы.

Он сказал, что это большая честь для него, как будто бы мой отец шлет ему из загробного мира свое благословение. Священный набор инструментов Томми Льюиса, с которым папа никогда не расставался и к которому Крейгу было запрещено прикасаться. Мне показалось, что он сейчас расплачется.