– Да хотя бы… – Рауде на секунду задумывается. Его взгляд останавливается на открытой двери в ванную комнату. – Ванну шампанского. Брюта!

– Шампанского? Целую ванну? Зачем?

– Можешь топить лебедей из полотенец, – равнодушно пожимает плечами Леонас.

Представив, как Шакира или Джей Ло переводят дорогой напиток и полотенца, я смеюсь.

– И клубнику закажи, – покосившись на меня, с абсолютно серьезным видом добавляет он.

– У меня на нее аллергия.

– Так закажи гипоаллергенную.

– А такая бывает?!

– Я похож на ботаника?

В ответ так и хочется признаться, что сейчас мой строгий босс похож на кого угодно, только не на себя. Но я держусь. Прикрыв рот рукой, часто моргаю. Боясь упустить хоть одно слово, напрягаю свои уставшие извилины. И не знаю, как справиться с желанием коснуться этого фантастического мужчины.

* * *

«Лекция» длится пару часов. К концу ликбеза я забываю, почему приехала в этот отель, и не помню причину недавних слез. Рауде, как для маленькой, разжевывает простые истины о том, что можно и нельзя, как нужно и чего остерегаться.

Благодаря ему, впервые за этот тяжелый месяц будущее не кажется трудным и мрачным. Оно даже как-то спланировано: новый альбом, отдельная пиар-кампания и тур по стране.

Учитывая суммы, указанные в контракте, всего за полгода я вытяну семью из долгов и смогу отдать отцу деньги за его долю в квартире. Все, о чем мечтала и ради чего усердно пахала в центре.

Когда, расслабленная и счастливая, начинаю зевать и норовлю опустить голову на широкое плечо Рауде, он встает.

– Так, Ева, на сегодня с тебя хватит.

– Сейчас умоюсь и смогу слушать дальше. – Глаза слипаются, и все же я не хочу его отпускать.

– У тебя сегодня был важный день. – Леонас застегивает пиджак. – Постарайся хоть немного выспаться.

– После всего, что вы рассказали… – Поднимаюсь следом. – Не уверена, что получится.

– Ты упрямая. Справишься.

Рауде снова обводит взглядом комнату, все мои залитые желтым светом десять или двенадцать квадратных метров. Ухмыляется чему-то своему, тайному. К счастью, не требует вернуться в люкс.

– Я буду стараться. – Подхожу к нему ближе.

Сейчас расстояние между нами меньше, чем было раньше, когда сидели на кровати. «Небезопасное!» – шепчет внутренний голос. А память подкидывает пикантные картинки с поцелуем в питерской квартире.

– Тогда спокойной ночи. – Леонас берется за ручку двери.

В самый последний момент хватаю его за руку.

За весь долгий разговор у нас не было и мгновения интимности. Меня учили быть взрослой, давать сдачи и набивать себе цену. Лекция мудрого учителя зеленой ученице или отца – дочери. Никаких мужчин и женщин. Никаких эмоций или чувств.

Наверное, лучше так и расстаться, но я окончательно смелею.

– Спасибо большое. Вот… – Привстаю на цыпочки, чтобы поцеловать в щеку, и замираю в паре сантиметров от кожи.

Юные неопытные девушки не целуют взрослых мужчин. Даже не пересекаются с ними. Для поцелуев и большего у таких мужчин есть жены, любовницы… кандидатки. Мне не о чем грезить, но от тяжелого взгляда карих глаз все запреты теряют силу.

Словно маленький, хилый магнитик я тянусь губами к губам Рауде и бесстрашно кладу руки ему на плечи. В тот же миг нас обоих будто уносит. Его кадык дергается, и Леонас сам сокращает последние миллиметры.

Это поцелуй совсем не похож на питерское безумие. Никто не трахает мой рот, не вколачивает лопатками в стену. Не пытается запугать.

Рауде словно пробует… Осторожно изучает губы. Мучительно-нежно посасывает нижнюю. Обдавая своим дыханием, ведет языком по верхней. Заставив раскрыться, с прежней неспешностью ласкает язык и нёбо. Дает мне возможность одуматься, прийти в себя и прекратить.

В Питере, раздавленная его напором, я разрывалась между желаниями: сбежать и продолжить. Тогда было плохо и страшно. Сейчас, после двух часов в безопасности и наедине, – не остается никаких страхов.

– Хреновая благодарность. Опасная, – хрипит Рауде и продолжает целовать… в щеки, в шею, в ключицу, спускаясь все ниже и ниже.

– Мне запретили просить прощения. – Окрыленная такой реакцией, я заставляю внутренний голос замолкнуть и расстегиваю верхнюю пуговицу строгой рубашки.

– Я чуть не сдох в зале, когда ты запела. – Леонас собирает мои волосы в хвост. Тянет их назад, заставляя выгнуться. – Чуть не придушил звукооператора и тех двух куриц.

Он целует над самым вырезом майки. И жадно, как наркоман, тянет носом мой запах.

– У меня… – Вздрагиваю всем телом. – Не было выбора.

Бесстрашно задираю проклятую майку. Плевать, что под ней ничего нет. Я до слез мечтаю поскорее избавиться от этой преграды.

– За это ответят. Обязательно.

– Мне… А-а… – стону от прикосновения горячих губ к обнаженной груди. – Мне уже неважно.

– Совершенная… – Лео останавливается. Затуманенным взглядом скользит по заострившимся вершинкам, мажет по ним большими пальцами. Одновременно. Без нежности. Обводит по кругу. – Нереальная. – Он медленно поднимает голову и будто в душу, смотрит в глаза.

– Я знаю про Ирму. Я никому не скажу.

Хочется плакать. У судьбы жестокое чувство юмора. Именно из-за отца и его молодой любовницы моя семья оказалась по уши в долгах. А теперь я сама готова пойти на что угодно, лишь бы стать любовницей женатого мужчины.

– Не скажешь. – Стиснув зубы, Леонас возвращает майку на место и поправляет мои волосы. – Потому что ничего не будет.

Глава 34. Будни

Вернуться в отель оказывается проще, чем я думала. Готовая к длительной пешей прогулке, в семь утра я выхожу из своего номера. На первом этаже останавливает администратор. Он любезно вручает стаканчик с ароматным кофе и сообщает, что на парковке ждет машина. Как выясняется, Рауде прислал ее еще ночью и потребовал у портье, чтобы тот лично усадил меня в салон.

В отеле тоже все как по нотам. К десяти в мой люкс входит Шапокляк и сообщает, что Вероника и Анастасия вернулись в Палангу вместе с Маратом, остальная команда уехала на автобусе. И лишь она одна по требованию босса осталась дожидаться «новой участницы группы».

Все словно специально для меня. Широкий жест от Леонаса. Очередной подарок к дебюту вместо поцелуя и… большего.

Для полного счастья не хватает только, чтобы исчезла и Шапокляк. Но здесь удача заканчивается.

Спросив, нормально ли я провела ночь, и загадочно хмыкнув в ответ на «да», Алла заказывает в номер завтрак и два капучино.

– В отличие от других солисток тебе не нужно возвращаться в Палангу. Репетиции закончены, до начала тура целый месяц. Времени на запись альбома достаточно. Перед этим успеем разобраться и с первым гонораром, и с пиаром, – сухо сообщает она, когда я хватаюсь за чемоданы.

– Гонораром? У группы еще не было концертов. Вчера мы исполнили лишь три песни.

– Думаю, Лео уже сообщил, что испытательный срок окончен? – медленно попивая свой кофе, интересуется Алла.

– Да. – Я прячу улыбку за салфеткой.

– Тогда ты имеешь право на аванс. Его переведут на карту в течение пары часов. Босс уже дал распоряжение бухгалтерии.

– А сумма? Какая? – Рука с вилкой вздрагивает.

В контракте об авансе нет ни строчки. До первого концерта я не могу рассчитывать даже на карманные расходы.

– Увидишь, когда деньги поступят на счет, – равнодушно отмахивается Шапокляк и достает из сумочки какие-то бумаги. – В настоящий момент меня больше интересует твоя раскрутка.

– Да. – Беру себя в руки. – Леонас объяснил. Так увеличится аудитория всей группы.

– Верно. У каждой девушки свой имидж и поклонники. Кому-то нравится холодная Веро, кто-то приходит на концерт только ради Насти и ее декольте до трусов. – Алла приспускает очки. – Твоя предшественница заманивала скандальным поведением.

– Скандальным? – настораживаюсь.

В последнее время я изучила, наверное, сотню статей о группе. Информации в интернете было хоть отбавляй, но скандалы не упоминались. Карина, вместо которой взяли меня, неплохо пела, раз в полгода меняла бойфрендов и реже, чем остальные девушки, попадалась в объективы папарацци.

– Каринка была оторвой. Деньги испортили ее очень быстро. – Шапокляк нервно передергивает плечами. – Она запросто могла станцевать стриптиз на коленях какого-нибудь зрителя из ВИПа или вылить ему на голову воду из вазы для цветов.

– Просто так? – Я заталкиваю в рот лист салата.

– Да. Из-за этого мы уже два года не ставим возле сцены ни вазы, ни бутилированную воду.

Теперь ясно, почему перед концертом Вероника забрала мою воду и швырнула бутылку в урну для мусора.

– Мне ведь правда не нужно будет подменять Карину еще и в этом? – Я с тоской смотрю в свою тарелку.

Завтрак съеден наполовину, а в горло уже ничего не лезет.

– Боже упаси! На ее приводы в полицию и на то, чтобы замять выходки в прессе, мы тратили больше, чем эта «звезда» зарабатывала. – Алла оставляет документы в покое и, не спрашивая разрешения, тянется в сумочку за сигаретами. – Можешь не волноваться. Тебе не придется трясти трусами перед публикой.

– Для меня уже готов какой-то план?

Я помню, о чем рассказывал Леонас: райдер, стиль и своя история. Он честно признался, что создание образа – это дело не одного дня. Только почему-то не предупредил, что план уже есть.

– Вчера ты сама заложила фундамент в свой образ. Настя – полная дура, но можешь сказать ей спасибо за сломанный микрофон. Вместо провала ты добилась фурора, и мы будем полными идиотами, если этим не воспользуемся.

– А если точнее?

– Еще не все детали готовы. Я постараюсь разобраться с ними в кратчайшие сроки.

Сделав первую затяжку, Шапокляк кладет документы в кожаный портфель и довольная откидывается на спинку кресла. Раньше я, вероятно, не обратила бы на это внимания. Шапокляк как Шапокляк! Но обострившаяся после концерта паранойя дает о себе знать.

– Так моим пиаром занимаетесь вы?

– А Лео не сказал?

Я нервно провожу рукой по волосам.

– Он должен был что-то сказать?

– Хм… Да, твоим менеджером буду я. Контракт со «СтарГрупп» позволяет Леонасу назначать исполнителей от своего лица.

Не знаю, какие эмоции отражаются на моем, но Алла резко тушит сигарету и поясняет:

– Рауде решил отойти от персональной работы. У него сейчас полно других дел. – Она улыбается самой искусственной улыбкой, какую можно представить. – Не беспокойся, Ева. Я хорошо знаю все тонкости, и ты у меня не первая.

Глава 35. Деловые отношения

Наверное, нужно радоваться, что Леонас передал мой пиар Шапокляк. В конце концов, именно она вступилась за меня после кастинга. Но горький осадок все же остается. Такое решение не вяжется с нашей доверительной ночной беседой.

К счастью, долго размышлять над решениями Рауде не получается. Сразу после завтрака в номер приходит Арина, и начинается процесс по превращению меня в звезду.

Словно до этого изо всех сил сдерживалась, Арина пускается со мной во все тяжкие. Вначале нас около часа разминают массажисты в СПА отеля. Потом над моей головой колдует татуированный по самые уши парикмахер. А когда, обессиленная, я мечтаю куда-нибудь сбежать, Арина объявляет, что теперь мы отправляемся на шопинг.

– Ты уже купила мне целый гардероб. Зачем что-то еще? – возражаю я.

– Ты издеваешься? Там ни красивого белья, ни приличных нарядов. Одна домашняя одежда.

– Белье меня вполне устраивает свое. Показывать все равно некому.

– Рауде уже выдал тебе аванс? – Будто не слышит, Арина разглядывает витрину модного бутика и недовольно хмурится.

– Бухгалтер должен перевести на карту…

Кажется, все знают об авансе. Одна я была не в курсе.

– Отлично. Какая у нас сумма? – Глаза моей мучительницы вспыхивают азартным блеском.

– Не знаю.