Прислонившись к дверце плечом, Ян Юмэй не сводила взгляда с неба. В ее мыслях сейчас был только Цветочный дом. Стоило в будущем посылать туда Бай И, чтобы она незаметно выходила из Тайгуна и так же входила. Старуха Юй тратила деньги по большей части на себя, лишь изредка покупая нюй юэ новые украшения и одежду. Впрочем, благодаря этому завоевать доверие девушек будет легче, стоит лишь давать им больше свободы, чем при прежней хозяйке.

На мгновение карету накрыла тень, и, очнувшись от мыслей, Ян Юмэй заметила в небе громадную птицу. Ее длинные острые перья сверкали на свету, а сама она казалась не то золотой, не то медной.

Пораженная, Хуанъянь проследила за ней взглядом и резко обернулась к Тай Фансиню:

– Что это в небе?

С ленцой приоткрыв глаза, он бросил быстрый взгляд на окно и произнес:

– Синьфэн^[47]. Их больше десяти на службе у императора. Ты разве раньше их не видела?

Дело вовсе не в том, что она не видела никогда синьфэна. Он, как и остальные создания из металла, зовущиеся тешоу, был сделан родом Юнь еще в первую эпоху. И для синьняо в виде небольших птиц, и для синьма в виде лошадей нужна кровь кого-то из Юнь, не говоря уже про синьфэна.

– Отец в своих дневниках писал, что люди не могут быть хозяевами тешоу, – растерянно пробормотала Ян Юмэй.

– Их оживил советник Юнь, так что все они в его подчинении, – закрыл глаза Тай Фансинь. – Ты знаешь про него что-то?

Хуанъянь качнула головой, не став говорить о том, что ей рассказала Чунь Цин, и Тай Фансинь на удивление не стал молчать.

– Юнь Чан пришел четыре года назад из Южной Хэ. Его лицо было скрыто за маской, а вместе с ним прибыл громадный синьфэн, чьи крылья могли загородить небо. Юнь Чан пришел, чтобы стать великим советником императора, и в качестве своей верности предоставил Тайгуну десять синьфэнов и около двадцати синьма. Из них четыре синьма распределили по четырем Домам.

Какая щедрость. Ян Юмэй с каждым сказанным словом все больше и больше хотела встретиться с этим советником Юнь. Был ли он чистокровным? И если да, то почему решился прийти к самому императору? В прошлой жизни Ян Юмэй знала лишь одного человека из рода Юнь, который отвернулся от них и взошел на Небеса, остальные же старались как можно меньше видеться с людьми. Так что действительно странно, что один из Юнь самолично пришел к императору Великой Ци и одарил его столь ценными творениями.

Настораживало и то, что советник Юнь пожертвовал тешоу людям. Ян Юмэй, происходившая из рода Юнь, хоть и самолично отвернулась от своего рода, понимала, что тешоу созданы исключительно для Юнь и люди не должны к ним прикасаться.

Погрузившись в мысли, она и не заметила, как они вернулись в Тайгун. К тому моменту Ян Юмэй уже поняла, что ей нужно во что бы то ни стало встретиться с Юнь Чаном. Велев Бай И достать одежду служанки, она на несколько часов закрылась на кухне вместе с Чунь Цин. Дневник Ся Гана был лишь полезным прикрытием, за которым та могла скрыть свои истинные знания.

Вскоре дворец Старого Холода наполнился невероятными ароматами. Даже Чунь Цин, которая до последнего пыталась отговорить Ян Юмэй, в конечном счете сдалась и теперь шумно глотала слюну, смотря на кусочки мяса в тягучем кляре.

Хуанъянь, хоть и потеряла былую сноровку, на какой-то миг снова почувствовала себя живой. Словно она вернулась в те времена, когда многие люди придумывали о ней несуразные слухи, а одно ее имя заставляло небожителей бледнеть. В то время не было никого в Верхнем Мире, кто мог бы ее остановить и заставить пасть на колени. Почти никого.

И сейчас, убитая им и воскресшая, она, как и раньше, готовит ему еду.

– Госпожа, что с вами? – осторожно спросила Чунь Цин.

Моргнув, Ян Юмэй поняла, что некоторое время стояла в молчании, смотря на чан с готовым мясом.

И правда, что это с ней?

– Я устала, – только и ответила она, развернувшись и покинув кухню, служанке оставалось лишь недоуменно смотреть ей вслед.

Мин Хань убил ее отца и тетушку. Он убил свою жену. Убил Ян Юмэй. Она должна испытывать к нему ненависть, и она ее испытывает. Но глубоко в ее черном сердце еще остались отголоски былой любви. Того, чего Ян Юмэй никогда не испытывала со своими многочисленными любовниками, того, что она отчаянно пыталась сохранить даже после предательства.

Если она убьет Тай Фансиня, пропадет ли ее ненависть и любовь? Станет ли она наконец прежней Хуанъянь, которую все так боялись?

⁂

Белый свет от ночного древа Цышань проникал сквозь резные окна, квадратами падая на стол и пол. Иероглифы, только что выведенные кистью, блестели на листе, впитываясь в бумагу и становясь матовыми. В комнате раздавались только шорохи и тихий треск углей в печке, которая лишь немного прогоняла холод.

Дверь бесшумно раскрылась, и в комнату вошел Дун Ляо. Заметив пустую тарелку, он не мог не спросить:

– Вы съели все?

– Это было неплохо, – не отвлекаясь от дел, ответил Тай Фансинь. – Видимо, дева Ся весьма талантлива в готовке.

– Хотите, чтобы она и дальше готовила?

Кисть замерла в руке Тай Фансиня, и он поспешил поднять ее, пока на пергаменте не образовалось черное пятно.

Раньше второму принцу готовила матушка, а после он получал объедки с кухни; когда же про него забывали, приходилось искать еду самому, и неважно, были это воробьи или крысы. Лишь с приходом Дун Ляо во дворце Старого Холода вновь появилась еда, пускай простая и порой не имеющая вкуса. Однако до прибытия Ся Юань со своей служанкой Тай Фансинь особо и не думал, что еда может быть вкусной, особенно демоническая. То, что его раньше не интересовало, вдруг стало немного завлекать.

– Пускай, – наконец произнес он. – Если ей так нравится заниматься чем-то подобным, то я не буду запрещать.

– Не боитесь, что она может вас отравить?

– Отравить? Меня? – странно усмехнулся Тай Фансинь, подперев пальцами висок и не моргая смотря на Дун Ляо. Тому от его взгляда стало неуютно, и он поспешил опустить глаза. – Императрица И столько раз пыталась это сделать, не думаю, что глупой девушке это удастся.

– Возможно, дева Ся не настолько глупа, как нам кажется, – признался Дун Ляо, и между его бровями пролегла складка. – Она и правда выглядит беззаботно, но ее взгляд… надеюсь, мне показалось, и я не пририсовываю змее ноги^[48].

Тай Фансинь понял, о чем говорил Дун Ляо. Он и сам порой это замечал – лишь на миг, но взгляд Ся Юань становился другим. Тяжелым, печальным и далеким, словно в этот момент ее телом завладевал чужой дух. Возможно, что-то не дает покоя деве Ся.

На несколько секунд кабинет накрыла тень странной формы, и мужчины одновременно обернулись. В паре чжанов высилась стена с укрытой снегом черепицей, на которой стояла женская фигура. Ее белые простые одежды трепал холодный ветер, а черные волосы напоминали ленты. Медленно, не дрожа и не останавливаясь, она шагала вперед, в любой миг готовясь сорваться с крыши и упасть.

– Господин… – пораженно прошептал Дун Ляо.

Очнувшись, Тай Фансинь разглядел в девушке Ся Юань. Резко поднявшись, отчего стул с грохотом упал, он раскрыл окно, выпрыгнул в него и подбежал к стене. Дун Ляо тенью следовал за ним, запрыгнув на крышу по молчаливому приказу.

– Госпожа Ся, – позвал он девушку. – Что вы тут делаете?

Та медленно обернулась – ее глаза были пустыми, словно лишились души, оставив лишь тело, которое куда-то шло. Порывы холодного ветра трепали ее волосы и одежду, готовясь сбросить Ся Юань вниз, но та не замечала всего этого.

Стоя внизу, Тай Фансинь не сводил взгляда с Ся Юань. Объятая белым светом, она напоминала спустившуюся из Верхнего Мира небожительницу. Словно сошедшая из свитков второй эпохи.

Почувствовав его взгляд, Ся Юань взглянула на Тай Фансиня. На мгновение ему показалось, что в глазах девушки мелькнуло понимание, – она шагнула вперед. Дун Ляо схватил ее за ленту в волосах, которая осталась в его руке; девушка упала в руки Тай Фансиня. Белые одежды всколыхнулись перед лицом, и ладони коснулись ледяного тела. Тай Фансинь держал Ся Юань, словно хрупкую статую из белого фарфора, готовую разбиться от одного его неверного движения.

– Хань, – прошептала Ся Юань.

Подавшись вперед, она прижалась своими ледяными губами к его горячим. Тай Фансинь пораженно замер, смотря, как Ся Юань уронила голову на его плечо и больше не двигалась. Глаза девушки были закрыты, а по щекам стекали слезы.

– Господин? – спрыгнув с крыши, осторожно произнес Дун Ляо.

– Я отнесу ее в комнату, – только и ответил Тай Фансинь.

Войдя в дом, он не спеша направился в комнату Ся Юань. Девушка в его руках не шевелилась, словно была мертва.

В голове Тай Фансиня все еще звучало имя, сорвавшееся с ее губ. Хань. Кто это? Слуга? Близкий друг? Любовник? Но в доме Ся не было никого с этим именем.

Ногой толкнув дверь в комнату, второй принц тут же почувствовал ароматный запах благовоний. Уложив Ся Юань на кровать, он присел рядом, молча смотря на тонкие черты лица и вспоминая портрет, который увидел в резиденции Чистого Лотоса. Кто же знал, что в семье Ся есть такая красавица? Стоило бы использовать это – глупая и красивая Ся Юань сможет привлечь на его сторону нужных людей. Нужно лишь направить ее в правильную сторону.

– Жена, – негромко произнес Тай Фансинь, проведя пальцем по ее щеке и стирая влажную дорожку слез, – я собираюсь воспользоваться тобой. Надеюсь, в будущем я смогу вернуть тебе долг за это.

Поднявшись, второй принц покинул комнату и не заметил, как, вздрогнув ресницами, Ся Юань открыла глаза.

Глава 13
Советник в маске

Одевшись в наряд служанки, Ян Юмэй бесшумно покинула дворец Старого Холода. Несмотря на то что пробила только шестая стража^[49] и в небе все еще ярко горели звезды, некоторые служанки и евнухи уже были на ногах. Часть из них спешили на кухню, другие убирали дорожки от выпавшего за ночь снега. Делая вид, что выполняет чье-то поручение, Ян Юмэй схватила таз с одеждой и быстро пошла по дорожкам, стараясь не поднимать голову. Ее глаза были черными как смоль, а высокий меховой воротник скрывал часть лица. Признать в ней глупую Ся Юань слуги не смогли бы – они даже в лицо не видели жену второго принца.

– Эй, ты!

Голос раздался совсем рядом, и Ян Юмэй настороженно огляделась, поняв, что к ней обращается евнух. Послушно опустив голову, она произнесла:

– Слушаю вас.

– Ты же из вышивальной мастерской?

Бросив взгляд на таз с одеждой в руках, Ян Юмэй с неохотой согласилась. Евнух тут же указал на несколько мешков рядом с собой.

– Отнеси это в вышивальную мастерскую, чтобы к часу Мо^[50] там успели все подшить! И поживей, если не хочешь быть побитой в такую рань.

Подавив раздражение, Ян Юмэй закинула на спину тяжелые мешки с одеждой и пошла в сторону вышивальной мастерской. Лучше пока не привлекать внимание евнухов и поскорее отыскать советника Юнь Чана.

Вышивальная мастерская, как и все мастерские, находилась вдали от дворцов. Ян Юмэй приходилось несколько раз останавливаться и спрашивать у служанок, куда идти, ловя их неодобрительные взгляды и слыша шепотки:

– Вот же понабрали… отбор в этом году худший за последние пять лет.

– Даже не знает, где мастерские… как только продержалась здесь так долго?

Не обращая внимания на их колкие слова, Ян Юмэй все же дошла до мастерской. Это было просторное здание, окруженное деревьями. На натянутых между высокими колышками веревках сушилось белье, покрывшееся тонкой коркой льда.

В окнах дома горел свет, и Ян Юмэй постучалась, но так и не дождалась ответа. Она толкнула дверь и вошла. Поднос с грохотом выпал из ее рук, а взгляд замер на расшитых мелкими цветочками теплых сапожках, виднеющихся из-под платья.