– Ты можешь звать меня Тай Хао, когда мы наедине, – негромко произнес Тай Фансинь, и его дыхание всколыхнуло вуаль. – Я не буду тебя ни к чему принуждать, ты можешь пойти куда хочешь. Мне не нужна жена, как и подруга. Мы лишь живем под одной крышей, не более.

– Эта Юань понимает слова второго принца. Могу ли я надеяться на вашу защиту здесь? – спросила она, взяв пиалу из его рук.

– Здесь? Разве ты не хочешь защиты от меня и за стенами дворца?

– Эта Юань и так просит слишком много.

– Хорошо, – не стал противиться Тай Фансинь, тоже взяв пиалу. – Когда ты пожелаешь покинуть этот дом и меня навсегда, я не буду противиться.

Они выпили крепкий чай, заменяющий вино. Видимо, императорский дворец даже не удосужился предоставить его для церемонии.

Придя сюда, Ян Юмэй ожидала худшего, но получила то, о чем и мечтать не могла. Ей тоже не нужен муж, условия Тай Фансиня оказались лучше, чем она могла подумать. Главное, чтобы он потом сдержал свои слова и дал ей покинуть Тайгун.

Протянув руку, принц скинул с головы Ян Юмэй алую вуаль. Моргнув от неожиданности, она подняла глаза, застыв при виде лица Тай Фансиня. Ему было чуть больше двадцати, кожа казалась словно высеченной из белого куска льда, на котором черной кистью вывели брови, слегка изгибающиеся на концах вверх, и выразительные глаза, похожие на черный омут с ледяной водой. Его губы оказались тонкими, напоминая по цвету нежные лепестки персика – красивые для мужчины, но не слишком женственные. Если бы не маска, скрывающая часть лица, Тай Фансиня можно было бы назвать несомненно привлекательным.

Вот только это лицо принадлежало тому, кто вонзил в грудь Хуанъянь меч.

Перед Ян Юмэй стоял Мин Хань.

Ее убийца и ее возлюбленный небесный муж.

Глава 7
Милый сердцу убийца

– Дева Ся? – позвал Тай Фансинь.

Вздрогнув, Ян Юмэй поспешила опустить голову, впиваясь ногтями в ладони. Стук сердца гремел в ушах, мешая сосредоточиться.

Это правда Мин Хань? Это его душа заключена в теле второго, нелюбимого принца? Ян Юмэй слишком хорошо помнила лицо Мин Ханя, оно навсегда отпечаталось в памяти. В конечном счете именно она выбрала его своим мужем три тысячи лет назад.

– Тебя испугало мое лицо, – догадался Тай Фансинь, и на его губах скользнула горькая усмешка. – Прошу простить, мне стоило бы полностью закрыть лицо маской и…

– Меня не пугает ваше лицо, – хрипло перебила Ян Юмэй, через силу заставив себя взглянуть на него. Она боялась, что в ее взгляде может отразиться как ненависть и гнев, так и отблески старой любви. – Оно просто напомнило мне облик человека, который мне часто снился. Прошу простить эту глупую Юань за то, что обидела принца.

Ее слова удивили Тай Фансиня.

Для людей со смерти Хуанъянь прошло несколько тысячелетий, для нее же меньше недели. Благородный Ляньцин, который из малоизвестного бога стал чуть ли не главным на Небесах, теперь был нелюбимым сыном императора. Если это и правда так, то древо Цышань сыграло с ним злую шутку.

– Могу я узнать, где моя спальня? – не в силах смотреть на него дольше, Ян Юмэй опустила голову.

– Иди за мной.

Хоть здание, в котором жил Тай Фансинь, и звалось дворцом, на деле от обычного дома оно отличалось лишь названием. Здесь не было слуг и стражников, в пустых комнатах холодно и лежала пыль, а где-то и снег из-за недостающей черепицы.

Тай Фансинь привел Ян Юмэй и Чунь Цин к комнате, которая, хоть и выглядела бедно, все же обустроена лучше, чем в доме Ся. Здесь стоял кан^[26], резной стол, разукрашенная ширма и металлическая печь в виде лотоса. Все выглядело так, словно было специально куплено для Ян Юмэй.

– Если понадобится что-то еще из вещей – скажите об этом Дун Ляо или мне, – произнес на прощание Тай Фансинь.

Закрыв дверь, Чунь Цин громко выдохнула, без сил опустившись на стоявший у стены сундук.

– Ох, думала, у меня сердце из груди выскочит… правду люди говорили – от второго принца не знаешь, чего ждать: беды или добра. Юная госпожа, вы в порядке?

– Да… да, все хорошо, – соврала Ян Юмэй.

Что ей делать? Убить Тай Фансиня? Но если в нем нет души Мин Ханя и она лишь подставит себя? Нужно проверить душу второго принца, и, если в ней будет след Ляньцина… она, несомненно, убьет его.

Сняв свадебную одежду и с неохотой расставшись с красным цветом, Ян Юмэй переоделась в теплое платье и надела аоцзы^[27]. Они с Чунь Цин перекусили и решили осмотреться, неторопливо исследуя небольшой дворец и сад. В этом месте был застой ци, отчего птицы сюда не прилетали и даже в самое жаркое лето холодно.

– Как жутко, – пробормотала служанка, держась поближе к Ян Юмэй. – Ну хоть слуг надоедливых нет… как думаете, госпожа, мы приживемся тут?

– Как знать. Это место тихое, хотя и правда немного безжизненное, – призналась та. – Все же Тай Фансинь не настолько пугающий, как говорят про него остальные.

– Ох, не знаю, госпожа, я даже взгляд боялась поднять. Надеюсь, слухи все же врут, и он правда обычный человек.

Если в нем душа Мин Ханя, то он точно не обычный человек. Кто знает, ослабла ли его душа спустя столько тысяч лет? И помнит ли она свою прошлую жизнь?

Когда Ян Юмэй и Чунь Цин вернулись к главному зданию, во дворе уже стояли сундуки из Дома Ся.

– Господин Дун, поможете мне их отнести? – окликнув стражника, взмолилась служанка. – Я одна их навряд ли подниму.

Помедлив, Дун Ляо подошел к ним. Ян Юмэй наконец смогла разглядеть мужчину – тот выглядел на пару лет старше Тай Фансиня, напоминая людей из Южной Хэ – широкие плечи, хорошо развитые мускулы и слегка заостренные черты лица. На виске Дун Ляо и правда была единственная белая прядка, словно внезапная проседь. Левую бровь мужчины разрезал шрам, отчего выглядел он и вовсе как один из кочевников, которого насильно облачили в одежды Великой Ци.

– Вы единственный страж второго принца? – поинтересовалась Ян Юмэй, смотря, как он легко поднимает сундук.

– Да. Если у вас возникнут вопросы, не бойтесь спрашивать меня. Тай Фансинь не особо разговорчив.

Несмотря на грозный вид, Дун Ляо оказался весьма вежлив, даже его голос не был грубым и хриплым.

– Вы ведь не из главной ветки Дун? – осторожно спросила Ян Юмэй.

– Да. Я даже не принадлежу семье Дун, – признался мужчина, слегка смутившись ее вопросом. – Они усыновили меня и дали свой фамильный знак, я же стараюсь не опорочить их имя.

Ян Юмэй понимающе улыбнулась.

У них и правда собралась интересная компания: Хуанъянь в теле глупой дочери семьи Ся, нелюбимый сын императора, не оправдавшая надежды и сосланная в чужой дом служанка из Дома Чунь и охранник с кровью Юнь и фамильным знаком одного из Домов.

Не став мешать Чунь Цин и Дун Ляо переносить вещи, Ян Юмэй прошлась по комнатам дворца. Половицы неприятно поскрипывали при каждом шаге, а внезапно налетающий откуда-то ветер пронизывал до костей. Это место легче снести, чем попытаться восстановить. Радовало, что в комнате Хуанъянь была печка и не нужно переживать, что слабое тело Ся Юань совсем придет в негодность из-за этого места.

Дойдя до приоткрытой двери, Ян Юмэй заглянула внутрь. На полу небольшого кабинета горели бумажные фонари в деревянной раме. На квадратном резном столике стояла курильница с поднимающимся под потолок ароматным дымком. За столом у окна, придерживая широкий рукав, что-то писал Тай Фансинь. Льющийся из окна свет мягко освещал его прямую фигуру, серебря черные волосы и вызывая старые воспоминания.

Мин Хань любил так же сидеть в тишине кабинета и рисовать то, что повстречал в Среднем Мире. Порой, когда Ян Юмэй находила один из редких свертков с рисунками в развалинах, она приносила его ему. Что может быть ценнее для бога живописи и цветов?

Тогда казалось, что все в порядке. Они понимали друг друга с полуслова, даже при том, что являлись демоном и небожителем. Их дни были наполнены беседами, а ночи страстью, не угасающей ни на день.

Они любили друг друга, пока один из них не стал предателем.

– Дева Ся? – заметив на пороге замершую Ян Юмэй, позвал Тай Фансинь.

– Прошу простить, если отвлекла вас, – тут же опустила глаза она. – Я осматривала дом и наткнулась на этот кабинет…

Не дожидаясь разрешения, Ян Юмэй вошла, заламывая руки и всем видом показывая смущение. Ей надо лишить второго принца бдительности, показать, что она является не более чем глупой девушкой, которая не имеет дурных мыслей.

– Что вы делаете, господин Тай? – поинтересовалась она, намеренно «забыв» про то, как он просил себя называть.

На столе перед Тай Фансинем лежала небольшая стопка листов, исписанных жутким почерком. Даже у Ян Юмэй, которая не особо старалась при написании, челюсть свело. Кто это писал? Неужели второй принц? Но у Мин Ханя был совершенный почерк – лучше, чем у кого-либо!

– Ничего особенного, – накрыв длинный лист бумаги рукавом, ответил он. – Сегодня во дворце Праздной Радости будет пир в честь нашей свадьбы. Нам придется предстать перед императором и императрицами.

– Эта глупая Юань никогда не была на пирах, – сев напротив стола Тай Фансиня, призналась Ян Юмэй. – Там будет много людей? А еда? Она ведь там будет?

Спрятав левую руку под столом, она создавала печать, мысленно надеясь, что та сработает. В этом теле благодаря крови Юнь совсем немного светлой ци^[28], и если она не поможет, то Ся Юань и правда жалкая – даже слабые печати создать не может!

Тай Фансинь странно взглянул на Ян Юмэй, отложив кисть и спросив:

– Разве дева Ся не была на пирах Дома Ся?

– Я… глупая дочь семьи Ся, – опустив взгляд, пробормотала она. – Как я могу показываться перед гостями и позорить имя своей семьи? Я рада получить и остатки со стола.

Взгляд Тай Фансиня потемнел, и если бы на него сейчас смотрела Хуанъянь, она была бы поражена тем холодом и безразличием, что сквозили в нем.

– Я много слышал про второго господина Дома Ся – Ся Гана. Он прославился в Хэчжоу своей добродетельностью, так как же он мог покинуть Дом Ся и оставить в нем свою единственную дочь? – скажи это кто другой, то его слова полнились бы насмешкой, но голос Тай Фансиня оставался ровным.

– Отец сказал, что хочет найти лекарство от моего слабоумия. В Доме Ся я хотя бы буду есть и спать, а рядом с ним стану лишь обузой, – живо поделилась Ян Юмэй, изобразив на лице милую улыбку. – Отец обещал вернуться, когда найдет лекарство. Жаль, что он не знает о нашей свадьбе, иначе собрал бы богатое приданое.

Тай Фансинь вздохнул и тихо произнес:

– Ты действительно глупа, раз думаешь, что здесь тебе будет лучше жить. Императрица И ненавидит меня и доставит много проблем, если ты привлечешь ее внимание.

– Эта Юань умеет быть тихой и незаметной. Второму принцу не стоит за меня бояться.

– Раз ты глупа, то все еще хуже, – нахмурился Тай Фансинь. – Все, что ты скажешь в стенах Тайгуна, мечами обернется против тебя. Стоит же покинуть дворец Старого Холода, и за каждым твоим шагом будут следить. Семья Ся не защитит тебя в этом месте.

– Но второй принц ведь защитит, – возразила Ян Юмэй.

На лице Тай Фансиня мелькнуло сложное выражение. Он еще не знал, что невольно пустил волка в свой дом^[29].

– Ты так надеешься на нелюбимого сына императора?

Стоило Ян Юмэй кивнуть, как второй принц вздохнул, подперев пальцами лоб.

– Отдохни перед пиром, – посоветовал он, вновь взяв кисть.

– Эта Юань хотела бы кое-что спросить, – скромно произнесла Хуанъянь, почти закончив создавать печать. – Могу ли я просить у второго принца деньги для выхода в город?

Ее вопрос озадачил Тай Фансиня, заставив задуматься. Вздохнув, он все же признался:

– Для дворца Старого Холода в год выделяется не больше пятидесяти таэлей^[30], сорок из которых уходит на еду, а десять на новую одежду. Боюсь, этот принц не сможет достойно обеспечить свою жену.