Ян Юмэй чудом удержалась от того, чтобы не крикнуть: «Сколько?!» Одно ее украшение в прошлой жизни стоило не меньше тысячи таэлей! Насколько же сильно не любили второго принца, раз лишили его слуг, стражников и денег для жизни?!

– Эта Юань поняла второго принца, прошу простить за проявленную наглость, – поклонилась она, поднявшись на ноги. – Я последую вашему примеру и отдохну перед пиром.

Перед глазами вдруг ярко вспыхнула алая нить, пронизывающая сердце Ян Юмэй. Хуанъянь невольно замерла, смотря, как та закручивается в спирали, прежде чем войти в сердце Тай Фансиня. Все же он и есть Мин Хань.

Медленно покинув кабинет, Ян Юмэй замерла посреди коридора.

Хоть Тай Фансинь и имел тот же облик, что Мин Хань, его взгляд был холоднее и безразличнее. Второй принц напоминал драгоценный кусок белого нефрита прямиком из северных гор, был отстранен, но не глуп. Он изучал Ян Юмэй, словно пытаясь рассмотреть ее настоящую, скрывающуюся за маской глупой девицы.

На алых губах Хуанъянь мелькнула улыбка, а в синих глазах заплясали искры. Тай Фансинь и есть Мин Хань… у Ян Юмэй вдруг появился повод жить дальше.

⁂

Хэчжоу шумел, напоминая всполошившийся улей с пчелами. По дорогам проезжали повозки и паланкины со знатными сановниками, бегали слуги и прогуливались господа.

Войдя в город, Бай И некоторое время вдыхала аромат еды и живой ци, что била из здешних людей. Облизнувшись, девушка с улыбкой пошла вперед, ловя на себе множество взглядов: завистливых женских и завороженных мужских.

Оправив задравшийся рукав нежного платья, похожего на сорванный бутон пиона, Бай И вошла в ресторан «Улыбчивое облако, желающее удачи», где подавали лучший чай, а взору открывалась река Люхэ, и заняла столик на втором этаже. Гости провожали ее заинтересованными взглядами, замечая украшения из нефрита и драгоценных камней. Никак дочь знатного вельможи, если не одна из детей четырех великих Домов! Вот только была ли среди них такая красавица?

Служанка принесла чай, мягкий аромат которого привел Бай И в восторг. Она часто слышала про «Улыбчивое облако», мечтая когда-нибудь побывать в нем. Даже не верилось, что это наконец свершилось!

Наслаждаясь пряным вкусом и довольно жмуря глаза, девушка вслушивалась в разговоры.

– …Что за пара! Глупая девица и принц-урод.

– Во всей Великой Ци не сыскать более странную пару! Ну хоть Дом Ся избавился от головной боли.

– Вот уж представление будет, когда Ся Ган вернется в столицу и не найдет своей дочери!

Бай И скользнула ленивым взглядом по гостям ресторана. До ее чуткого слуха уже дошла новость про свадьбу второго принца Тай Фансиня и глупой Ся Юань. Возможно, этим вечером она даже своими глазами увидит их.

Заметив на себе пристальный взгляд, Бай И обернулась. За соседним столиком сидел мужчина, который тут же смутился и поспешил отвернуться, но девушка его увидела. Растянув губы в улыбке, она поднялась, пройдя мимо и едва ощутимо коснувшись пальцами мужского плеча. Тот вздрогнул, его глаза затуманились, и он послушно встал с места, следуя за Бай И.

За время своего путешествия она успела проголодаться, и обычная еда не утолила бы ее жуткий голод, от которого чесались десны. Как хорошо, что Хэчжоу был большим городом, где Бай И могла затеряться и не бояться быть пойманной.

Зайдя в тихий закуток, Бай И прильнула к мужчине, прижав его к стене. Ее мягкие губы, похожие на алые лепестки розы, приникли к его губам, и мужчина застонал от наслаждения.

Черные глаза девушки вспыхнули алым цветом, из ее волос поднялись красные лисьи уши, а за спиной закачались девять хвостов, из общей рыжины которых выбивался лишь один белый. Заметивший это мужчина в ужасе попытался отшатнуться, но его плечи сжали острые когти, порвав одежду и впившись в податливую плоть.

Бай И с упоением выпивала из человека его душу, жадно поглощая ее и утоляя свой голод, пока хвосты и уши не исчезли.

Мужчина упал на землю с широко раскрытым ртом и круглыми от ужаса глазами. Его сердце все еще билось, но теперь он был лишь пустой оболочкой без души.

– Благодарю господина за обед.

Вытерев платком губы, Бай И поспешила покинуть закуток, поправляя сбившуюся в волосах шпильку. Теперь ее путь лежал во дворец.

Глава 8
ПИР

Несмотря на то что женился второй нелюбимый сын императора, во дворце Праздной Радости все равно был праздник. Столы ломились от разнообразной еды, а служанки то и дело убегали за новыми кувшинами вина. Казалось, и император, и чиновники празднуют неудачный брак Тай Фансиня.

Когда Ян Юмэй и Тай Фансинь прибыли во дворец Праздной Радости, резко стало тихо. Приглашенные гости старались получше разглядеть нелюбимого второго принца, чью правую часть лица скрывала маска, а также его глупую жену.

– Разве не говорили, что вторая дочь семьи Ся уродлива?

– И правда, а оказывается, она вполне недурна собой…

– Хоть с внешностью жены второму принцу повезло!

На возвышении стоял трон дракона^[31], сделанный из отломавшейся во время битвы Хуанъянь и Ляньцина ветви Цышань, в которой был вырезан дракон. Днем он разгорался мягким золотым светом, а ближе к ночи становился серебряным, словно напитавшимся светом звезд. Чуть ниже от него стояли еще два трона, на которых сидели императрицы. Было и еще одно кресло, однако оно пустовало и предназначалось для великого советника, которого император почитал выше, чем наследного принца.

Из записей Ся Гана Ян Юмэй узнала, что в третьей эпохе император Великой Ци издал указ – отныне было две императрицы, одна из которых должна принадлежать народу Южной Хэ, а вторая – Северной Сюэ. Таким образом Великая Ци контролировала две соседние страны, не давая им повода для нападения.

Сам император Тайшэн был весьма молод, однако Ян Юмэй не исключала, что в его руки могли попасть ягоды древа Цышань, которые замедляли старение. Прошлый император и вторая императрица умерли от нападения демонов, когда находились в поездке, и великая вдовствующая императрица Лун, став консортом, некоторое время правила Великой Ци. Сейчас ее не оказалось в зале, что лишь подтверждало, насколько Тай Фансинь нелюбимый внук.

Первой женой императора, а также матерью наследника являлась императрица И из Северной Сюэ. Хоть она и сидела ниже императора, казалось, что именно она заведует Тайгуном, а заодно и всей Великой Ци. Как и остальные люди из Северной Сюэ, императрица И была высока, с белой, как кость, кожей и черными волосами, заколотыми в сложную прическу. Ее одежды украшала сложная вышивка с бисером и жемчугом, а на пальцы нанизаны золотые хучжи^[32] с орнаментом в виде цветов и облаков.

По сравнению с ней императрица Ху казалась невзрачной женщиной, невысокой и слегка полноватой; происходила из Южной Хэ, племени Ху, заключившего контракт с духом водного тигра. Ее кожа отливала медью, часть волос заплетена в мелкие косички и украшена лентами и монетами. У императрицы Ху нет детей, так что во дворце ее ни во что не ставили.

Дойдя до ступеней, Тай Фансинь и Ян Юмэй одновременно встали на колени, поклонившись и произнеся:

– Приветствуем отца-императора и матерей-императриц.

Пока Ян Юмэй шла к трону, она не заметила среди гостей хоть кого-то из Дома Ся, впрочем, это было ожидаемо.

– Мы^[33] выбрали тебе жену, принадлежащую к одному из четырех великих Домов, так доволен ли ты, Тай Фансинь? – спросил император.

– Этот сын благодарит отца-императора за заботу.

– Будешь ли ты оберегать и чтить свою жену?

– Этот Фансинь сделает все, чтобы та жила в достатке и ни в чем не нуждалась.

Даже Ян Юмэй показались эти слова смешными, но она не улыбнулась. Пятьдесят ямбов хватало для жизни Тай Фансиня и Дун Ляо, а сейчас к ним прибавилась Ян Юмэй со своей служанкой.

– Мы рады, что ты доволен своей женой, – одобрительно произнес император Тайшэн, – и потому даруем тебе поместье Таобай в Хэчжоу.

– Этот сын благодарит отца-императора за такой щедрый подарок, – низко поклонился Тай Фансинь, а вместе с ним и Ян Юмэй.

Стоило Хуанъянь услышать о поместье Таобай, как ее чуть не стошнило кровью. А Тай Фансиня действительно не любили во дворце, раз даровали ему проклятое поместье, которое пустовало уже двадцать лет. Ей довелось вместе с Чунь Цин пройти мимо этого места, и от количества темной ци за воротами поместья Таобай ей стало так дурно, что она чуть не упала в обморок посреди улицы. Раньше Ян Юмэй спокойно могла бы там обустроиться, но сейчас от темной ци ее мутило.

– Чтобы заключить брак перед Нами, поклянитесь в верности друг другу перед священным мечом Ляньцина, – приказал Тайшэн, громко хлопнув в ладони.

Ян Юмэй удивленно моргнула. В прошлом клялись в верности Цышань, чтобы оно связало души, а сейчас оружию?

Сразу несколько евнухов поспешили вынести в зал стойку, на которой покоился изящный меч без ножен и с белой кисточкой. При виде него сердце Ян Юмэй заболело, а ноги подкосились. Стоявший рядом Тай Фансинь успел подхватить ее, опустившись на колени вместе с ней. Сжав пальцы с такой силой, что ногти до крови вонзились в ладони, Ян Юмэй с крайней неохотой совершила три поклона^[34].

Она кланялась мечу, который пронзил ее сердце и избавил все три Мира от Хуанъянь, при этом выходя замуж за своего убийцу. Разве может быть большее наказание для Ян Юмэй?

– Мы тоже не остались в стороне, – произнесла императрица И, жестом веля принести несколько тяжелых мешков. – Это высший сорт риса с жемчужных полей. Всего в год производят не больше пятидесяти цзиней.

Услышав это, гости восторженно зашептались:

– Щедрость императрицы И поражает!

– Благодарим мать-императрицу за столь щедрый подарок, – ответила на этот раз Ян Юмэй, вновь поклонившись.

Если это и правда столь редкий рис, то они могли продать его и получить неплохие деньги.

– Мои подарки скромнее, и предназначаются для юной девы Ся, – произнесла императрица Ху, с улыбкой смотря на Ян Юмэй. Ее взгляд показался странным, словно она увидела старого друга, но боялась спугнуть его своим вниманием.

Служанка принесла шкатулку, внутри которой лежала подвеска из белого нефрита. Весьма простая и в то же время довольно изящная.

– Эта Юань благодарит вторую мать-императрицу, – поклонилась ей Хуанъянь.

– Отец-император, если позволите, то у меня тоже есть подарок для брата и его невесты, – раздался голос сбоку.

От Ян Юмэй не укрылось, как слегка дернулся Тай Фансинь, бросив быстрый взгляд в сторону. Юноша, который сидел ближе всех к возвышению, поднялся. У него было приятное лицо с искрящимися глазами, а также улыбка, внушающая доверие. Если вокруг Тай Фансиня множество теней, то вокруг этого юноши – свет, от которого у Хуанъянь заслезились глаза. И как этот человек еще не стал небожителем?

Несомненно, это первый принц Тай Шэньху, который лишь на пару месяцев старше Тай Фансиня. Ся Ган описывал его как приятного молодого человека, не лишенного обаяния и ума, который будет прекрасным императором в будущем и достойно примет небесный мандат^[35]. Однако Ян Юмэй он казался слишком мягким, неспособным принимать сложные решения и идти на необходимые жертвы.

– Я знаю, что мой брат интересуется письменностью, особенно той, что имеет историческую ценность, и не мог не подарить ему этот свиток.

Вышли две служанки, сжимающие в руках тяжелый свиток, который развернули перед всеми собравшимися. От удивления гости повставали с мест, восхищаясь великолепной работой и словно ожившими рисунками, вот-вот готовыми сойти с полотна. Даже император не сдержал удивленного возгласа, бросив неоднозначный взгляд на первого сына.