На милом личике девчонки Шэ отразилось страдание. Неужто этот кусок вяленого мяса был ей так дорог? Растрëпанный, мрачный, лет на десять еë старше… а всë ж у него как будто больше шансов, чем у малыша Юаня.

Фэнбао мстительно усмехнулся.

– Всë, надоела мне болтовня! – объявил он, отошëл подальше для разбега…

Ему даже ци не нужно было собирать – ярость требовала выхода. Он наклонил голову, исподлобья глядя на дверь как на ненавистного врага, напружинившись…

Ах, как давно он не бегал вот так, чуть не отрываясь от земли, летя как огненный шар, неостановимый! Кажется, двери разлетелись в щепу за его спиной, несколько тварей попытались вцепиться в него, но с визгом отлетели, пылая.

Он думал, это будут пауки, но нет – в мрачных коридорах обители несли стражу волки.

Гуйфэй любила собак. Этого она, видно, не забыла.

Волку, вылетевшему навстречу, он оторвал голову, морщась от запаха палëной шерсти. Второго удавил кнутом.

– Гуйфэй!

Нет ответа.

Он вышиб одну дверь, вторую, но ничего, кроме серости запустения и волчьего помëта, не находил. Паутина липла к его лицу, колыхалась вокруг шëлковыми пологами.

– Гуйфэй!

Забытая кумирня, заплесневелые таблички с именами на алтаре.

Её имя тоже было там.

Как она, должно быть, напугала всех! Благородный род Шэ бежал с горы так, что забыл своих предков!

– Покажись! Неужто не узнаëшь меня?! Гуйфэй!

Мраморный экран в главном зале упал, рассечëнный его кнутом, поднимая клубы пыли.

– Ш-ш-ш… Ты разбудишь его… – прошипел голос из тьмы, оттуда, где склонилась над водами яшмовая ива барельефа. Еë каменные ветви колыхались от ветерка, но, присмотревшись, Фэнбао понял, что это колышутся паутинные космы. А за ними, двигаясь плавно…

О, гуйфэй!

На мгновение Фэнбао показалось, что столетия не изменили еë.

Эти белые плечи и водопад чëрных волос, словно росчерк чернил. Алые губы – лепесток пиона, и глаза, тëмные, блестящие, – затягивающий чëрный колодец…

Он едва увернулся от удара огромной паучьей лапы.

Нет, это больше не прекрасная гуйфэй. Нижняя половина еë тела сделалась уродливым паучьим туловищем, поросшим чëрными шипами.

– Ты не узнаëшь меня, Лань-лань? Это я, Фэнбао!

– Уходи… оставь меня с моим мальчиком…

Она держала мальчишку Шэ на руках, но не как живой щит, а как любимое дитя.

Изящной рукой с обломанными коралловыми ногтями она прижимала его голову к своей тяжëлой белой груди, любуясь, как он, в забытьи, сжимает губами сосок, словно младенец, пьющий материнское молоко.

Но из второй груди вместо молока сочился чëрный яд, такой же, как проник в рану Фэнбао.

– Он не твой сын, гуйфэй. – Фэнбао стиснул зубы. – Твой сын умер триста лет назад. И ты давно должна была упокоиться вместе с ним.

Шэ Лань подняла на него глаза, словно только что проснулась. Чëрная слеза скатилась по еë щеке, оставляя мутный след.

– Где он… Фэнбао? Где мой господин? Его сын такой здоровый… так жадно ест…

Мальчишка глотал и глотал яд, смертельно бледный. Бесполезно было придумывать, как спасти его.

– Я не знаю, где Сюэцин. Я не помню. Но он… – Фэнбао стиснул кулаки. – Он отомстил за тебя. Всë это уже не важно, Лань-лань. О царстве Ся никто уже не помнит. Забудь!

– Мой господин… нет, он жив, он придëт… Сюэлян сказал мне…

Фэнбао нахмурился:

– Сюэлян?

Но Шэ Лань не успела ответить: девчонка Шэ упала на неё через дыру в крыше, как разозлëнная орлица, и вонзила меч в паучью спину.

Из глотки демоницы вырвался страшный крик, но мальчишку она не отпустила.

– Нет! – безнадëжно крикнул Фэнбао.

Прыгнувший следом малыш Юань отсëк еë руку и вырвал мальчишку Шэ из демонской хватки.

Третий юнец, из Огненного Меча, не стал нападать – он бросился к нише под яшмовой ивой. Ничего другого Фэнбао от него и не ожидал, но бежать наперерез не было времени. Он должен был сперва проводить гуйфэй в последний путь.

Шэ Лань металась, окровавленная, пытаясь достать круживших вокруг неë детей паучьими когтями и ядовитыми плевками. Еë лицо исказилось от боли, ничего человеческого в ней больше не осталось.

Фэнбао прыгнул и захлестнул кнут вокруг шеи демоницы.

– Юань!

Но принц не успел. Демоница рванулась, пытаясь освободиться, и пнула мальчишку из Огненного Меча. Тот ударился о стену, найденная шкатулка вылетела из его рук и укатилась в темноту.

Фэнбао проследил за ней взглядом. Зря – ухватившись за кнут, демоница размахнулась и швырнула его в другую стену.

Он выпустил кнутовище и успел, перевернувшись в воздухе, оттолкнуться от стены и приземлиться на ноги. Рядом девчонка Шэ пыталась привести в чувство брата, у дверей глава Огненного Меча отбивался от оставшихся волков, а бросивший его Чжоу Вэйянь устремился вперëд.

Они с малышом Юанем ударили одновременно: лезвие Юаня вышло между грудей демоницы, а меч мальчишки Чжоу снëс ей голову.

Последний крик, последняя судорога – и душа гуйфэй отлетела для нового перерождения. Но Фэнбао не верил, что в следующей жизни она станет счастливее.

Он поднялся и понял, что не может больше шевелить рукой. Если б можно было пожертвовать ею ради спасения души Шэ Лань, он бы отсëк еë немедля. Но за гуйфэй он мог теперь лишь отомстить. А для мести ему нужны обе руки.

Шкатулка нашлась неподалëку – запуталась в паутине. Он вскрыл еë, вытряхнул на ладонь единственную золотистую пилюлю…

Холодное лезвие упëрлось в его шею.

– Нет, мастер, – так же холодно сказал Чжоу Вэйянь.

– Почему же? – Фэнбао не повернулся, не хотел видеть, как малыш Юань закроет на это глаза. – Мой хозяин нанëс последний удар. Мы имеем право забрать Золотой бутон.

– Мой молодой господин умирает. Все видели, что я отрубил голову этой твари.

Фэнбао рассмеялся.

– Она была уже мертва, и ты это знаешь.

– Прекратите! – Малыш Юань подошëл и отобрал у Фэнбао пилюлю, бледный как смерть, перепачканный в чëрной крови. Ни слова больше не говоря, он подошëл к полумëртвому мальчишке и вложил Золотой бутон в его рот, протолкнул поглубже, в самое горло.

Мальчишка проглотил пилюлю, замер… и задышал ровнее, хоть и хрипло.

– Помогите мне поднять его на спину, барышня Шэ, – негромко сказал малыш Юань.

Он ушëл вместе с девчонкой и Чжоу Вэйянем, даже не взглянув на своего слугу.

Фэн Чжицзян подошëл к сыну и пнул его под рëбра.

– Твоей матери… – горько произнëс он. – Твоей матери не нужна жизнь, добытая бесчестно. Узнай она, выплюнула бы эту пилюлю тебе в лицо.

– Я виноват, отец… – прошептал мальчишка. Он прибавил ещë что-то, но их семейные неурядицы Фэнбао не касались.

Он осторожно поднял голову гуйфэй, утëр слëзы с еë щëк, в последний раз глядя на знакомые, милые когда-то черты.

– Тех, кто отравил твоë дитя, Сюэцин сам заставил выпить яд, – прошептал он, хотя всë это было уже не важно. – Что бы ни сказал тебе Сюэлян… твой господин любил тебя.

«Я устал, Фэнбао…»

Фэнбао поцеловал Шэ Лань в бледный лоб, любуясь, каким спокойным стало еë лицо.

– Может быть, вы встретитесь все вместе на мосту Найхэ и уйдëте, не дождавшись меня. Ведь тебе он был мужем и господином, а мне лишь… – Фэнбао горько рассмеялся. – Лишь единственным светом в моей жизни. Прощай, Шэ Лань-лань, прекраснейшая гуйфэй царства Ся! Прощай…

Он легонько дунул на еë ресницы, как делал когда-то, чтобы разбудить. Она никогда не открывала глаза сразу, всегда улыбалась сперва…

Но в этот раз его дыхание сожгло еë дотла.

Оно сожгло дотла всю обитель, пока не остались лишь почерневшие камни стен.

Фэнбао спалил бы и лес, спалил бы всю гору, чтобы досадить малышу Юаню… но отчего-то не смог.

* * *

Наверное, не так мальчишка Шэ Цзюэ представлял себе возвращение с охоты. Он-то готовился приветствовать весёлых и довольных воинов, а не кучку трусов, повернувших с полдороги и усталых, разочарованных победителей.

Он, конечно, овладел собой, и даже изобразил улыбку. Поприветствовал их, как истинных героев Цзянху. Но даже с ветки дерева, на которой устроился Фэнбао, было видно, как он бледен.

По его просьбе на помост поднялся малыш Юань. Он успел привести себя в порядок: зачесал волосы, надел доспехи и плащ. Позади него маячил мрачный Чжоу Вэйянь.

– Господин Быстрый Ветер избавил нашу гору от ужасного демона! – провозгласил Шэ Цзюэ. – Сегодня мы чествуем его как героя! Но нельзя не почтить и героев из школы Огненного Меча, и остальных благородных мастеров.

Он встал на колени и поклонился сперва малышу Юаню, а потом Фэн Чжицзяну и остальным собравшимся, будто на свадебной церемонии. Это, на вкус Фэнбао, было уже лишнее. Мальчишке бы показать силу, а он растерялся, что его весëлая охота не удалась! На это было больно смотреть.

– Герой Быстрый Ветер спас моего брата, за это я и в этой, и в следующей жизни буду благодарить его, пока не найду способ воздать сторицей так, как он того заслуживает.

– Я сделал то, что должен был сделать, господин Шэ, – ответствовал малыш Юань и повысил голос. – Но я не желаю больше смотреть как умирают дети! Потому я присоединюсь к клану Шэ в походе на Агатовую гору и всех вас призываю сделать то же самое!

Фэнбао замер.

Цин-эр. Это был голос Цин-эра, манера Цин-эра. Мурашки побежали по его телу. Нет, не может быть…

Речь встречена была молчанием, но мало-помалу среди собравшихся поднялся ропот.

– Агатовая гора! – воскликнул пëстрый юнец с копьëм, которого Фэнбао уже знал откуда-то, да не мог вспомнить. – После того, каких ужасов я насмотрелся на Юйшань, агат мне будет не по зубам! Братец Шэ, ты что, хочешь весь Цзянху уничтожить?!

– Кого ты назвал братцем, безродный пëс?! – прикрикнул Чжоу Вэйянь, но Шэ Цзюэ остановил его движением руки.

– Да, многие воины полегли сегодня на горе Юйшань, сражаясь за Золотой бутон. Но всë это было не зря! К тому же подумайте о сокровищах, которые ждут на Агатовой горе!

Фэнбао прикрыл лицо рукой, не в силах смотреть на это.

– Ох, начни же их умолять, щенок, чтобы они плюнули на тебя и ушли, и покончи с этим! – пробормотал он под нос.

О, был бы тут Сюэцин! Он знал бы, что сказать, как завлечь этих бродяг и мастеров! Но может быть, он уже здесь…

– Нам хорошо живëтся и без сокровищ! – крикнул мастер из школы Каменного Кулака. – Если демоны Агатовой горы придут к нам, мы дадим отпор, но чужого нам не нужно!

Мастер Тысячи Потоков сжалилась, видно, над пареньком, и выступила вперëд.

– Наша школа поможет советом и вылечит раненых, но мы не станем сражаться. Демонам Агатовой горы нечего у нас взять, нам они не угрожают. Шэ Цзюэ, я знала твоего отца и скорблю о его гибели, но разве он хотел бы, чтобы ты уничтожил клан Шэ ради мести?

Фэнбао высмотрел школу Огненного Меча, державшуюся поодаль. Их наставник хранил молчание – небось обдумывал свою выгоду, старый лис.

– Демоны погубили мастера Жуань-цзы! – воскликнул Шэ Цзюэ, до хруста сжав веер. – Многие из вас забыли о моëм скромном отце, но как можете вы пренебречь смертью великого мастера?! Неужто никто не хочет отомстить за него?

– Я отомщу, – раздался спокойный голос. – А вместе со мной – армия Западной Шу.

Фэнбао цокнул. Как ни был он обижен, а всë же малыш Юань был сейчас хорош: с гордо поднятой головой, в богатых доспехах. Да, он выбрал правильный миг, чтобы вступить. Цин-эр поступил бы так же.

– Позвольте открыть всем вам правду! Я не Быстрый Ветер из Цзянху. Я третий принц Западной Шу – У Цзиньюань, командующий армией Южных пределов! Но кем бы я ни был, прежде всего я – ученик Жуань-цзы!

О, вот теперь они зашевелились, подошли поближе. Мастера священных школ немедленно склонились, выказывая почтение.