Элин бросает взгляд на поляну. Пес вырвался из рук Неда и подбежал к останкам трейлера. Зарывая лапы в грязь, он скребет землю и заунывно воет.

17
Кир

Девон, июль 2018 года

– Что это?

Прищурившись, Зеф садится и трет глаза. Складки, оставшиеся на его лице от подушки, выглядят как шрамы.

– Из твоего ножа. Он слетел с полки, и что-то выпало из футляра.

– Ясно.

На его лице не отражается никаких эмоций. Подобная невозмутимость выводит из себя.

– Это ожерелье.

Я поднимаю его с колотящимся сердцем, и порванная цепочка болтается в воздухе. Я по-прежнему вижу крохотные пятнышки на камне.

Мой взгляд прикован к этому узору. Четыре точки снизу и три сверху.

Зеф следит за тем, как ожерелье раскачивается туда-сюда.

– Да, совсем забыл, что оно здесь. Оно принадлежит Роми. – Он выглядит смущенным. – Звучит глупо, но после того как мы расстались, мне захотелось оставить что-нибудь на память. Она забыла ожерелье в квартире, и я его забрал.

В полутьме на его лице смещаются и колеблются тени.

– Я думала…

Мой голос срывается. Как будто горло забилось твердой пробкой.

– Слушай, – быстро произносит он, – мне жаль, но это больше ничего не значит. Если бы мы с тобой расстались, я сделал бы то же самое. Я сентиментален, пусть все и твердят обратное. – Зеф внимательно изучает мое лицо. – Слушай, я могу его выкинуть. Я цеплялся за него по той простой причине, что после разрыва у меня больше ничего от нее не осталось.

– Нет, все в порядке.

Дрожащими пальцами я подбираю сломанные обрывки, засовываю ожерелье обратно в ножны и кладу на полку.

– Точно?

Протянув руку, он затаскивает меня обратно в постель.

Я киваю. Мне не хватает решимости признаться, что, когда я смотрела на ожерелье, в голове у меня была вовсе не ревность. Я вспоминала о том, как он наступил мне на ногу и прошипел: «Да пошла ты!»

Я сворачиваюсь на боку, Зеф прижимается ко мне и обнимает, положив подбородок на изгиб моей шеи. Через несколько минут его дыхание замедляется.

А мое нет.

Пока я лежу вот так, случается странное. Закинутая на меня рука Зефа, которую я обычно не замечаю, вдруг тяжелеет. Становится настолько тяжелой, что я чувствую, как ее контуры давят на кожу.

Я стараюсь сосредоточиться на чем-то другом, но ощущение, что он вот-вот меня раздавит, не покидает.

Мне жарко. Я буквально пылаю от жара. А потому поднимаю руку и ищу прохладный кусок простыни.

Но ничего не выходит.

В конце концов мне приходится скинуть его руку и подвинуться на самый край кровати. Устроившись там, я закрываю глаза и понимаю, что задерживала дыхание. Лишь теперь, подальше от Зефа, я снова могу выдохнуть.

Медленно и долго.

18
Элин

Национальный парк,

Португалия, октябрь 2021 года

– Что ты делаешь? – спрашивает Айзек, когда Элин сворачивает с тропы.

– Хочу получше рассмотреть лагерь. – Пробравшись сквозь заросли, она раздвигает ветки. – Пес обезумел, найдя что-то среди остатков от взрыва. Судя по всему, до сих пор беснуется.

Пес разгребает землю, поднимая клубы пыли. Задержав дыхание, Элин наблюдает, как Нед оттаскивает его за ошейник к скамейке и привязывает веревкой. Некоторое время он стоит, не спуская глаз с пса, а потом отходит.

Почти сразу же пес рвется вперед, так, что трещит веревка. От этого звука Элин вздрагивает, но Нед не обращает на него внимания и останавливается рядом с остальными. Они стоят в кружке на том месте, где суетилась собака, и оживленно что-то обсуждают.

Элин напрягает слух, Айзек тоже прислушивается, но голоса слишком тихие. Тем не менее что-то в их разговоре вызывает беспокойство. Наверное, их жесты и то, как быстро и лихорадочно они говорят.

Через несколько минут Нед идет к одному из трейлеров.

А потом возвращается с голубой холщовой сумкой и маленькой лопатой. Остальные обступают его, и лишь изредка видно, как он сгибается и начинает копать.

Лопата с гулким стуком утыкается в землю, и по коже Элин ползут мурашки.

– Что он делает, по-твоему? – шепчет Айзек.

– Думаю, пес учуял запах чего-то, выброшенного из трейлера, и они собираются от этого избавиться, – отвечает она громче и пронзительнее, чем намеревалась, и Нед поворачивается и обшаривает глазами листву.

Элин делает шаг назад и жестом велит Айзеку сделать то же самое, но он оступается.

Теперь оборачивается и Мэгги, ее взгляд скользит мимо них к деревьям. Она подталкивает Неда и что-то ему говорит. По-прежнему глядя в их сторону, Нед направляется к ним.

– Назад, – торопит Элин Айзека.

Но прежде чем тот успевает пошевелиться, Нед останавливается, и тишину прорезает голос Брайди.

– Нед, взгляни на это.

Она указывает на землю.

С минуту они что-то обсуждают, а потом Нед хватается за горловину сумки. Напрягшись всем телом, он тянет ее по дороге из лагеря, и ткань прочерчивает по земле неровную полосу.

19
Кир

Девон, июль 2018 года

Я просыпаюсь посреди ночи, задыхаясь. Кожа под простыней липкая от пота.

Вопреки ожиданиям, мне снилось не ожерелье Роми, а парящие в ветвях высоко над головой воздушные шары.

Когда мы были маленькими, мама традиционно покупала их на дни рождения. Она наполняла шары подарками, а потом надувала и вешала на вишню в саду.

Вооружившись вязальными спицами, мы с Пенном поднимали руки над головой и пробовали проколоть шарики. Часто мы промахивались, они отскакивали так, что не достать. Некоторые оказывались пустыми. Но когда мы находили внутри что-нибудь вроде сластей, браслета, маленькой игрушки… то безмерно радовались.

Одно из моих любимых воспоминаний – о том, как я открывала заднюю дверь и видела прыгающие на ветру шарики, какой восторг испытывала, когда на пол дождем сыпались подарки и мы бросались их подбирать.

Мама выдумывала много такого. Ради десяти минут веселья тратила кучу времени, чтобы все спланировать и осуществить, но ей это нравилось не меньше, чем нам. А то и больше.

Я часто гадала, делала ли она все это ради нас, предвкушая нашу радость, или таким способом пыталась отгородиться от плохого. Уравновешивала весы.

Дерево с воздушными шарами стало одной из точек на моей первой карте. Я нарисовала его таким же ярким, как и сами шары. Ствол, ветки, все дерево каким-то образом перешагнуло границы этого мира и стало выглядеть как чистая радость. Или любовь.

Оглядываясь назад, я понимаю, что на той карте рисовала только места, в которых мама приготовила нам какое-то чудо.

Но этой ночью во сне шары не были чудесными.

Когда они лопались, из них текла кровь.

20
Элин

Национальный парк,

Португалия, октябрь 2021 года

– Он ушел. – Айзек обшаривает взглядом тропу. – Наверное, в лесу есть тропинка.

– Наверняка, просто надо знать, где она. – Элин изучает густой лес слева. – Если попробуем пробраться через чащу, то привлечем внимание. Там может прятаться кто угодно.

– Ага, – нехотя кивает Айзек. – Да это и бессмысленно, – говорит он, возвращаясь на тропу. – Первым делом после чего-то такого они выгребут все, что получится, и избавятся от этого.

– Согласна, но есть вероятность, что это не имеет отношения к Кир. Это может быть лю…

Но она не успевает закончить фразу.

– Секунду. – Айзек резко ныряет в рощицу справа. За несколько мгновений его поглощает лес. – Сюда, – зовет он. – Подойди и взгляни сюда.

Элин следует за ним, пробираясь между деревьями. Всего через несколько метров лес расступается, открывая большую поляну. Элин ежится.

– Что за…

– Вот и я так подумал, – медленно выдыхает Айзек. – Заметил сквозь деревья.

Мозаичные солнечные лучи освещают не только лесную подстилку, но и большое деревянное строение в форме вигвама. Оно огромное, сотни ветвей скреплены в центре не менее чем в пяти метрах над головой.

Когда Элин ведет взглядом по веткам до самого центра, то чувствует легкое головокружение. Масштабность, точность конструкции разительно контрастирует с хаосом окружающей природы.

Взяв себя в руки, она приближается. Мягкий пол из прелой листвы слегка проседает под ногами. Элин в тревоге озирается по сторонам, не в силах отделаться от ощущения некой первобытности в строении. «Наверное, это что-то церемониальное», – думает она, стараясь подобрать верное слово.

Сняв с плеч рюкзак, Айзек обходит вигвам по периметру.

– Какое-то логово… Может быть, лагерь скаутов? – Он проскальзывает между ветвями. – Смотри, здесь есть кострище.

Элин следует за ним и задевает рукавом ветку, протискиваясь в щель.

– Темнее, чем я представляла.

Она медленно поворачивается вокруг своей оси, глядя на слабые лучи света, проникающие сквозь ветки и туманную затхлость.

– Ты говорила, Нед упоминал о каких-то странных ритуалах, – шутливо произносит Айзек, но Элин замечает на его лице беспокойство. – Знаешь, в этой части Португалии… похоже, в некоторых местах укоренилась кельтская культура. Фольклор… не только колдовство, но и другие ритуалы. Жертвоприношения животных…

– Давай вернемся.

Элин делает вид, будто не слышала его, и протискивается назад.

Здесь ей не по себе. Как будто она попала в ловушку, оказалась взаперти.

Это место приносит эхо воспоминаний, которые она отчаянно старается забыть.

21
Кир

Девон, июль 2018 года

Когда Майла появляется из примерочной, я неловко поворачиваюсь и чуть не расплескиваю шампанское.

– Прекрасно выглядишь.

Она в нетерпении смотрит на меня с раскрасневшимися щеками, словно ожидая критики.

Но я не замечаю в ней ни одного изъяна.

Свадебное платье ослепительно. Белый шелк, кружево и крохотные вышитые цветы. Она выглядит настолько смело и прекрасно, что у меня щемит сердце.

Мой внутренний циник возразил бы, что это автоматическая реакция, что общество и сотни фильмов и книг закрепили во мне подобное сентиментальное поведение. Но это не так. Я не сентиментальна. Это что-то глубинное.

Изучая Майлу, я понимаю, что это реакция не на шикарный магазин, не на декоративную подсветку и не на платье, а на нее. Именно на это реагируют тысячи матерей и сестер, да все остальные: на выражение лица невесты. Не на само платье. А на то, какие чувства оно вызывает.

Счастье. Надежда. Любовь. Радость.

– А не слишком? – Майла ощупывает корсаж. – Мне кажется, верх слишком вычурный по сравнению с юбкой.

– Нет. Ты выглядишь ослепительно.

Стоящая рядом продавщица снисходительно улыбается – она привыкла к нервным и недовольным собой покупательницам. Пока я делаю множество снимков, пообещав не отправлять их Пенну, она снова наполняет наши бокалы.

– Ну, теперь твоя очередь?

Майла направляется обратно в примерочную, и у меня на миг перехватывает дыхание.

– Ты про платье подружки?

– Да, мне не терпится увидеть тебя в нем.

Покраснев, я раздумываю, а не придумать ли какой-нибудь предлог для отказа, но все-таки не отказываюсь. Сейчас я не путешествую, не больна – в общем, нет ни одной причины из прежнего списка, почему нельзя надеть платье. Придется через это пройти.

– Мне тоже, – вымученно улыбаюсь я.

Продавщица показывает на кабинку рядом с примерочной Майлы.

– Оно уже в примерочной. Дайте знать, если вам понадобится помощь.

Собравшись с духом, я захожу внутрь. Все во мне восстает при виде висящего на стене платья, но я заставляю себя раздеться и снять его с плечиков.

– И как? – нетерпеливо окликает меня Майла из-за шторки. – Конечно, его не успели подогнать по фигуре, но оно твоего размера.