Рэн больно уколол его, подразумевая: «Все это время ты делал недостаточно для брата». Рю яростно всплеснул руками и тут же сдался под грузом переживаний, в одну секунду сделавшихся невыносимыми.

– В какой момент я упустил его, Рэн? – вопросил он, особо не рассчитывая на ответ. – Отец никогда не хотел иметь в сыновьях воров.

– А Лирой никогда не хотел себе изверга вместо отца.

В прошлом Сильвен Моретт действительно славился скверным характером, повергающим в трепет каждого, кто хоть на толику был с ним знаком. «Сталь» он держал в беспрекословном повиновении, в не меньшей строгости воспитывал и сыновей. Суров, но справедлив – справедливость Рю видел все же в большей мере. Пример отца разжигал у маленького Рю желание подражать. Он жил в уверенности, что Сильвен Моретт – образцовый руководитель и однажды клан должен перейти в руки не менее надежные.

– Зато отец учил нас правильным вещам.

– Ненавидеть родных?

– Все не так, – возразил Рю, понимая, к чему дядюшка клонит. – Он был зол на Лироя, потому что тот не усвоил урок.

Лирой стал жертвой собственной роковой ошибки. Какой бы в то время ни была причина его поражения – детский страх перед демоном или пренебрежение к учениям «стали», она стоила ему не только будущего, но и уважения отца.

– Ты всегда будешь оправдывать Сильвена. Поэтому Лирой отрекся от тебя.

– Его право. Я не сделал ничего плохого.

– Всего лишь надел шкуру папаши. Необязательно размахивать кулаками для того, чтобы причинить боль.

–А каким ты знаешь моего отца? – Рю не готов был согласиться с жестокими речами дяди и перевел разговор в другую сторону. – Вы тоже братья…

Вопрос заставил Рэндалла смутиться. Нечасто приходилось видеть замешательство в лице дяди, как правило, отличавшегося острым языком и волевой натурой.

– Я… не хочу об этом говорить.

Впрочем, Рю не настаивал. Он был озадачен проблемой серьезнее, чем возвращение к прошлому.

– Рэндалл, – низким голосом обратился Рю, сразу дав знать, что речь пойдет о вещи, не приемлющей шуток, – возможно, настанет день, когда тебе придется присмотреть за Лироем…

– Да брось, Рю, ты о чем? – ободряюще заулыбался тот, видимо, списав слова племянника на минутную грусть. – Куда собрался? Без тебя ж тут все рухнет к дьяволу…

– Что бы со мной ни произошло, обещай, что не оставишь его. Не бросишь скитаться по улицам. Натолкнешь на верный путь.

– Хорошо, обещаю, – пальцы Рэндалла нервно покручивали колечки в ухе.

Рю видел, как дядя хочет что-то сказать, но явно раздумывает, стоит ли посвящать племянника в тайну.

– Рю, я должен тебе признаться. Но это останется только между нами.

* * *

Клайд имел не одно основание подозревать Лироя в предательстве, какой бы болезненной ни была необходимость усомниться в честности младшего брата. Лирой знал магию печатей, а его, мягко говоря, бурное прошлое не исключало наличия за спиной недоброго круга друзей.

Разумеется, имевших виды на кровь простых смертных.

Однако за тот недолгий допрос, что Клайд устроил брату, не обнаружилось ничего, что могло бы сдвинуть расследование с мертвой точки. Своими насмешками Лирой одновременно пошатнул прежние домыслы и вызвал новые причины недоверия.

В голове не укладывалось, как при наличии действующих печатей вампиры находили лазейку в город? И что же в таком случае сдерживало их в последние дни? В этом деле определенно было замешано еще одно лицо. С мотивами, не доступными осмыслению Клайда.

Возвращаясь во дворец с заднего двора, он встал на дорожку из гравия, как вдруг до ушей донесся возмущенный возглас Рю из открытых дверей амбара:

– Дьявол меня раздери, Рэн! Ты шутишь? Это… это же чушь несусветная!

Клайд замедлил шаг, надеясь узнать больше, но после яростной брани Рю разговор продолжился на пониженных тонах. Клайд подозрительно сощурился. Им овладело любопытство, что за страшная вещь могла вывести из себя Рю, не терявшего обычно самообладания.

Задавшись целью выведать подробности у брата при более удобном случае с глазу на глаз, Клайд продолжил свой путь.

* * *

Когда Амари появилась в дверях амбара, она застала Рю только в компании каких-то невеселых мыслей. Смрад помещения беспощадно бросился в нос, но довести Амари до дурноты оказался не в силах. Слишком уж хорошо ей был известен этот запах.

Запах смерти.

– Охотишься на дичь?

– Вроде того, – угрюмо произнес Рю. – Крови не боишься?

– Нет.

Быстро сполоснув руки в бадье с водой, Рю взял кусок мыла, закинул на плечо холщовое полотенце и вышел из амбара. Пока он шагал в сторону реки, Амари бежала следом, не вставая вровень, но и не отдаляясь от главы возродившейся «стали».

– И как много вампиров водится в этих краях?

– Они гнездятся в скалах к западу от Иристэда. Удобное убежище с городом под боком – а что еще надо? Охоться себе да плоди мороев…

– Мороев? – удивилась Амари, чувствуя наряду с этим радость оттого, что кто-то решил рассказать больше.

– Не обращенные до конца вампиры, отродья, если по-простому. Они и вполовину не так сильны, как их хозяева, но одолевают количеством.

Спустившись к реке, Рю присел на берегу и принялся тщательно натирать руки до локтей, чтобы смыть оставшиеся следы крови. Плеск воды нарушал затянувшееся безмолвие. Амари не могла позволить себе упустить случая, когда Рю охотно отвечал на вопросы, утоляя ее познавательный интерес.

– Что за магия охраняет этот город?

– Отец перед смертью повстречал жреца, который научил нас заклятию охранных печатей. Не знаю, о чем они условились, но отца быстро не стало, – голос Рю раскатился в низкий приглушенный бас. – Магия – редкое и дорогое удовольствие, думаю, цена была соответствующая.

– Есть вероятность, что магия печатей ослабла по причине какого-то соглашения мелкими буквами?

– Нет, с печатями все в порядке. Происходит что-то другое.

– И мы должны выяснить, что именно.

Рю замер и окинул Амари настороженным взором из-за плеча.

– Скажи, Амари, зачем ты помогаешь нам?

– У меня нет героических мотивов. Для меня это просто возможность скоротать время в ожидании…

– В ожидании чего?

Амари закусила язык, мысленно коря себя за открывшуюся по приезде в Иристэд говорливость.

– Возвращения домой, – быстро нашлась она.

– Тебя там ждут?

– Конечно! – для убедительности Амари вскинула подбородок, как сделал бы человек, уверенный в своих словах.

– Это хорошо, – Рю поднялся и снял с плеча полотенце. Вытирая руки, он не сводил с Амари пристального взгляда, в котором не угадывалось ни благосклонности, ни осуждения. – Мне все равно, кто ты и откуда, я останусь доволен тем, что у Лироя появился друг, и мне хотелось бы доверять выбору брата. Если захочешь остаться в клане, я приму тебя.

Неожиданное, возможно, даже заманчивое предложение поразило Амари. Но не ей выбирать свою судьбу.

Воля Амари – воля ее покровителей.

Ей не принадлежала даже собственная жизнь.

– Я не планирую вступать в клан, но помочь могу, – благодарно кивнула она. – В конце концов, мне следует вернуть должок за спасение.

– Спасибо и на этом, – сказал Рю с едва заметной улыбкой.

* * *

Амари вернулась домой после захода солнца. В памяти еще горели алым воспоминания об огненном закате, словно знаменующем начало господства кровавого произвола. В обеденном зале вовсю суетилась Джосет, накрывая стол к вечерней трапезе. Клайд сидел в дальнем углу в высоком кресле и читал при тусклом свете камина. Ненадолго оторвавшись от книги, священник поднял на Амари глаза и, убедившись в ее появлении, вернулся к вязи зловещих символов.

Похожие выступали в роли охранных печатей.

– Пропадала на башне? – поинтересовался Лирой, играясь за столом с кинжалом. Клинок в его руках отбрасывал на стены слабые блики.

– Да.

– Весь день? – между бровями Клайда возникла вертикальная морщинка, выражавшая недоверие.

Амари не стала отвечать, хоть ответ и был утвердительным.

– Я видела, на главной площади готовится гуляние…

Клайд громко захлопнул книгу с раздраженным вздохом, будто в разговоре кто-то посягнул на его доброе имя. Резкая перемена в поведении пастора удивила Амари.

– Ночь пламени, – пояснил Лирой. – Это праздник из древних времен, символизирующий мирное соглашение с темными силами. Теперь он устраивается только ради повода выпить и повеселиться. На площади разжигают высокий костер, – он попытался изобразить масштаб рукой, – и возле заводятся пьяные пляски…

– Никакой это не праздник, это настоящая ересь! – возмутился Клайд. – Сначала они идут молиться богу, а затем пляшут у костра во имя дьявола!

– Брюзга.

– Не все в жизни сводится к веселью, Лирой. Если мы ничему не будем придавать значений и прекратим видеть смыслы, кем мы тогда станем?

– Счастливыми?

Клайд в гневе подорвался с кресла, едва ли не готовый кинуться на брата. Сквозь тонкие стекла очков на Лироя воззрился леденящий взгляд, и Амари вдруг почудилось, что в серых радужках мелькнули искры огня.

Увидев, как Джосет раскладывает приборы, Клайд приостановил ее:

– Не утруждайте себя, пожалуйста, Джосет, я не голоден.

– И как среди этих варваров вырос такой учтивый мужчина? Клайд, ты всегда был моим золотом…

– А я тоже твое золото? – приободрился Лирой. В его голосе звучала почти детская надежда.

– В дерьме найденное разве что, шут разукрашенный.

– Метко бьешь, карга, не даешь поводов разочароваться в тебе.

За спиной Амари послышался тяжелый стук сапог. В зал вальяжной походкой вошел Рэндалл, заложив большие пальцы за ремень.

– Всем добрый вечер, – протянул он с театральным пафосом. – А добрый ли?..

Клайд закатил глаза.

– Клайд, детка, как боженька поживает? – хищно ощерился Рэн. – Передай ему, что у нас нашелся новый труп. Кажется, с прошлой ночи.

–Пока есть такие весельчаки, как ты, он никогда не откликнется.

– Извини, крест носить не стану.

Амари поймала негодующий взгляд пастора, не зная, что вызвало в ней большую тревогу – скверная новость или Клайд, к которому все оставались глухи до досадного чувства. Он задержал глаза на растерянном лице Амари, прежде чем сердитым шагом удалиться в сторону лестницы. Амари бросилась было догнать Клайда, но Рэндалл с неожиданной быстротой схватил ее за ремень куртки, удержав возле себя.

– Не обращай на него внимания, – с ленивой небрежностью промурлыкал он. – Парень несет на себе тяжкое бремя. Несравнимое со службой в храме или дозором.

– Что же это? – сдавленно спросила Амари, все еще находясь в плену цепких пальцев Рэна.

– Захочет – сам расскажет.

Он внимательно вперился в девушку, как если бы пытался заглянуть в самые потайные уголки ее сущности. Голубые глаза Рэндалла, напоминавшие глаза Лироя и потому так нравившиеся Амари, ярко контрастировали со светлой кожей, отчего приобретали вид какой-то потусторонний и даже магический. Насколько Амари успела узнать Мореттов, бледность являлась врожденной чертой охотников, не видевших солнца за еженощным противостоянием злу.

Меж тем Рэндалл предстал перед лицом Амари, держа ее украденный в мгновение кинжал. Девушка только теперь спохватилась пропаже, настолько Рэн оказался талантлив в воровстве.

– Отличная сталь, – он поднес оружие близко к глазам, с интересом изучая клинок. – Это такими сейчас в театрах играются?

Кинжал с рукоятью из бурой кожи, имитирующей змеиную чешую, сверкнул блеском, предвещающим смерть любому, кто поднимет руку на его хозяина.

– Вы невероятно наблюдательны, – нахмурилась Амари, презирая попытку разоблачения. – Это подарок.

– Надеюсь, даритель не из претендентов на ваше сердце, – Рэн косо взглянул на Лироя, словно ожидая от него поддержки в новом витке разговора.