Сиаль (страница 7)
– Мо-то-цикл, – по слогам повторила Серебрянка, – ваши тахи похожи на мотоциклы.
Юга всплеснул руками, мотнул косой.
– Ай, что за нелепица! Никакие они не циклы, обыкновенные, домашние особые.
– А я говорю – мотоциклы! У всадников этих, вердо, даже шлемаки и куртки как у железных наездников!
– Ты где таких слов понабралась, мелочь пузатая?
– Я не пузатая! – Серебрянка топала на него ногой, как на домового рыжего жука. – Сам ты мелочь, вообще о чем с тобой можно разговаривать?! Так и норовишь обсмеять!
Выпь втиснулся между спорщиками и мирно поведал:
– Тахи, когда маленькие, – шустрые, толстые и многоногие. У одной особи до шестнадцати лап может быть. Потом растут. В длину вытягиваются, в толщину меньше делаются. Бегать начинают. Лапки, чтобы удобнее было, вот так вот – кругом – подворачивают. Под грудь и хвост ловко подводят, так и бегут-катятся. С возрастом костенеют, взрослых тахи уже и под седло ставят.
– Это очень странно и очень неправильно, – упрямо надулась Серебрянка, – так же, как и Полог ваш, и еда ваша в брикетах-концентратах, и словечки дурацкие…
– Ты послушай ее, такая мелкая, а уже все ей не нравится. Ну и валялась бы себе у сладня, кому ты вообще такая сдалась?
– Юга, – укоризненно сказал Выпь.
Тот только фыркал.
К зенице Полог сменил цвет, окрасился колючим ржавым багрянцем. Ела глаза липкая сухая пыль, забивала горло до кашля. Травы под ногами вовсе не осталось, все или выпалило жаром, или выжрали особые. Выпь привычно молчал – берег дыхание, Юга изредка бранился, да так забористо, что Серебрянка краснела.
Путники вышли к селу – и остановились на некрутом взгорке. Серебрянка стиснула руку пастуху, шепотом спросила: