– Народ, не завидуйте, но в сегодняшней Охоте-на-кучу побеждаю я!

Пероу оторвал взгляд от Твайлы.

– Следует полагать, вы нашли необычные экскременты?

– Либо так, либо тут вся роща собралась на старую добрую какашечную вечеринку.

Они подошли и увидели впечатляющую блестящую кучу под огнедубом. Дакерс показал им совочек и стеклянную баночку для образцов, которые будто скукожились при виде такого количества означенных образцов.

– Влезет?

Глава шестая

До портала Северной базы, ближайшего к Центру биологических исследований Танрии, было два часа езды верхом, поэтому Твайла, Дакерс и доктор Вандерлинден выехали с самого утра мудродня. Пероу изнемогал в ожидании анализа фекалий, но Твайле очень хотелось поговорить о чем-нибудь, не связанном с драконами, поэтому она решила, что небольшая беседа ни о чем не повредит.

– Откуда ты родом, Пероу? – спросила Твайла.

Его имя наводило на мысли о старомодных чернильницах, пышных воротниках и тесных чулках, которые носили мужчины в стародавние времена. Если подумать, чулки бы пошли его крепким ногам, которые как раз красовались по обе стороны седла эквимара.

«Не отвлекайся от работы», – одернула себя Твайла.

– Из Стенландии, как ты уже, наверное, догадалась по акценту, но не посещал ее уже лет пять.

Слово «посещал» мешалось Твайле, как колючка в носке. Домой возвращаются, а не посещают его. Даг-младший не был здесь три года, но Итернити всегда останется для него домом, так ведь? А вдруг Хоуп начнет думать об Итернити как о месте, которое она посещает, – не как о родине? Что, если сама Твайла уже перестала ассоциироваться у детей с домом?

Впрочем, порой ей хотелось, чтобы Уэйд чувствовал себя не так вольготно у нее дома.

– Скучаешь? – спросила она Пероу.

– Вовсе нет. Я третий ребенок, наследовать мне особенно нечего, так что пришлось найти собственное место в мире.

– Неужели семья не хочет видеться с тобой почаще?

– Сестра старше меня на десять лет, брат – на двенадцать, так что они уже уехали в школу-интернат, когда появился я. Отец почил несколько лет назад, а маме хотелось, чтобы я занимался правом. Так что боюсь, никто не будет стелить красную дорожку, если я нанесу визит.

Твайла представить не могла, что откажется от собственных детей. Словно руку себе отрубить. Пусть Пероу выглядел слегка потешно в наряде для сафари, но ей стало жаль его при мысли, что мать не рада его видеть.

– Блин, это полная хрень, – сказал Дакерс.

– Так уж вышло.

Пероу снял куртку с множеством карманов, и теперь танрийский ветерок раздувал рубашку, донося до Твайлы его запах. Он пах здоровым свежим потом и мылом – более пряным и дорогим, чем простые «Хонекийские ручьи», которыми обычно мылись на Бушонге.

– Вы оба из Федерации Островов?

– Я из Паксико, – отозвался Дакерс. – Из городка Бруквиль. Слыхал о таком?

– Даже бывал там. Читал лекцию в колледже. Помнится, в ресторане отеля подавали великолепную жареную курицу.

– Да! Лучшая курочка в Федерации Островов! А ты, Твайла? Ты откуда?

– Я выросла в Медоре, в пригороде Даймонд-Спрингс, но так долго прожила на Бушонге, что теперь мой дом здесь.

– Долго ты работаешь танрийским маршалом? – спросил Пероу.

– Восемь лет. Фрэнк меня и пригласил.

– А.

Этот одинокий звук был полон каким-то смыслом, который ускользал от Твайлы.

– Многие, особенно не местные, удивляются, обнаружив, что я маршал. Я не вписываюсь в стереотипный образ.

– Но в хорошем смысле, – добавил Дакерс.

– А какой стереотип? – спросил Пероу.

– Такой весь… суровый? Крепкий? Мужской?

– Верно, ты не подходишь под эти описания.

– Обычно никто не ожидает увидеть в патруле западных секторов серенькую такую немолодую мать семейства, вот что я имею в виду.

– Я бы не назвал тебя серенькой.

– Согласен, – подтвердил Дакерс.

– Если уж на то пошло, я тоже не вписываюсь в стереотипы. Буржуй с материка: привилегированный, самовлюбленный, изо всех сил цепляющийся за порядки Старых Богов, хотя их уже тысячи лет как нет.

Твайла закусила губу и переглянулась с Дакерсом. Он совершенно точно согласился бы с ней, что если судить по внешности, на доктора Пероу Вандерлиндена можно было хоть значок вешать – начищенный такой, с надписью «буржуй с материка». Она решила перевести диалог в более безопасное русло:

– Ты много путешествовал, да? Где побывал?

– Где я только не побывал.

– Я даже Федерацию Островов никогда не покидала. Наверное, мы кажемся тебе такими провинциалами в своем захолустье.

– Провинциалкой я бы тоже тебя не назвал.

Пусть он был не самый красивый человек в мире, но эта его предельно уверенная манера делала его очень привлекательным. Дакерс, очевидно, заметил ее растущую симпатию к профессору, потому что обмахнулся с улыбочкой:

– Жарковато тут.

Твайла предупреждающе кашлянула и сказала:

– Дакерс, а ты знаешь, что Пероу впервые в Танрии?

– Ого! Ну и как тебе Танрия, Пероу? – Имя драконолога Дакерс произнес с придыханием.

– Она грандиозна, но мне не по себе, – ответил Пероу, но посмотрел на Твайлу и добавил: – Ты не согласна?

– Через какое-то время Танрия перестает казаться грандиозной, особенно если ловишь браконьеров, охочих до птиц, или гоняешь деревенских мальчишек, которые лезут за шерстью шелковых овец, или пытаешься убедить нахальных охотников на крупную дичь, что в Танрии нет никаких драконов, а кроме того, эти их крутые новенькие винтовки все равно не будут стрелять за Мглой.

– Вот только драконы-то есть, – напомнил Дакерс.

– Ты меня понял.

– Расскажите про бродяг, – попросил Пероу. – Полагаю, вы встречали ходячих мертвецов, пока они не исчезли?

– Конечно. Много раз.

– Ты не представляешь, – добавил Дакерс.

– Ну и?

– Я к ним так и не привыкла, – сказала Твайла. – Не хотела привыкать. В Танрию шло так много людей – в поисках удачи, лучшей жизни, а потом их здесь убивали, а тела их захватывали заблудшие души. Но это одна из причин, по которым мне нравилась моя работа. Я освобождала тела от заблудших душ, и с моей помощью останки отправлялись домой, к родным. Это была почетная служба.

– Поэтично – обосраться можно, – сказал Дакерс. Только у Пэнроуза Дакерса получалось говорить подобные вещи так, чтобы звучало как комплимент.

Твайла бросила робкий взгляд на Пероу и обнаружила, что он разглядывает ее серо-голубыми, глубоко посаженными глазами.

– Что? – спросила она, переводя взгляд на дорогу, но ощущая его взгляд на себе.

– Маршал Твайла Баннекер, ты невероятна, – заявил он, и его аристократический акцент сделал сказанное еще более потрясающим.

Твайла не смогла принять комплимент.

– Я бы не назвала себя невероятной.

– Позволь мне с тобой не согласиться.

Она не знала, было ли причиной внезапного жара летнее солнышко, прилив или осязаемая мужественность драконолога в коротких шортах, который ехал рядом.

– Угу-у… – протянул Дакерс.

«Самая долгая поездка в моей жизни», – подумала Твайла и размышляла над этим, пока они не добрались до портала Северной базы, где принялись искать служебную автобаржу, чтобы доехать до Центра биологических исследований Танрии.

В вестибюле Центра Пероу облокотился о стойку регистрации и улыбнулся служащей, которая невозмутимо взглянула на него, не впечатлившись. Твайле даже показалось, что доктор Пероу Вандерлинден – не первый профессор в костюме для сафари, который попался на пути этой женщины.

– Чем могу помочь?

– Я хотел бы поговорить с доктором Селлетом.

– Вам назначено?

– Нет.

– Доктор Селлет – директор Центра. Боюсь, вам нужно назначить встречу.

Твайле подумалось, что служащая ничего не боится, и уж точно – не загадочно привлекательных материковых буржуев, опирающихся на ее стойку.

Пероу подмигнул ей:

– Передайте привет от Алькомсворта.

Она поджала губы, но поднялась.

– Подождите здесь, пожалуйста.

И она вышла в дверь за стойкой.

– Алькомсворт? – спросила Твайла у Пероу.

– Фамильное имение. Мой отец был седьмым графом Алькомсворт.

Он сказал это так, как говорят «мой отец был сантехником» – можно подумать, что в Стенландии куда ни плюнь, везде граф. Каждый предмет одежды Пероу вдруг показался Твайле в пять раз дороже.

Из двери выскочил лысеющий человек в полосатом бордово-зеленом жилете.

– Алькомсворт! – воскликнул он, пожимая руку Пероу. – Я и не знал, что ты на Бушонге!

– Я приехал только вчера вечером.

– Проходи, проходи. – Директор пригласил Пероу к себе в кабинет. Когда Твайла и Дакерс двинулись следом, он спросил: – А это…?

– Что же это я! Позволь представить маршалов Твайлу Баннекер и Пэнроуза Дакерса, сопровождающих меня на время моего пребывания на острове.

– А.

«Все стенландцы умеют упаковывать в единственный звук целый том смыслов?» – подумала Твайла.

– Ну проходите. Бренди? – предложил доктор Селлет, пригласив их в светлый кабинет, обшитый деревом.

– Вынужден признать, это не вполне дружеский визит, – сказал Пероу.

Селлет уже держал графин из резного стекла, будто бренди – дело решенное.

– О?

– Мы обнаружили некий занятный помет. Я подумал, не взглянешь ли ты на него под микроскопом?

– Чудесно!

Твайла не слышала, чтобы об экскрементах говорили «чудесно» с тех самых пор, как много лет назад четырехлетний Уэйд наконец научился ходить на горшок в нижней ванной их прежнего дома в Медоре.

Селлет поставил графин и снял с крючка белый лабораторный халат.

– Давайте посмотрим.

Он повел их по лабиринту коридоров, не умолкая всю дорогу.

– Я и не знал, что ты работаешь в Танрии, Алькомсворт. В этих краях вряд ли остались какие-нибудь окаменелости.

– У меня новое направление исследования, – изумительно расплывчато ответил Пероу.

Селлет, Пероу и маршалы вошли в лабораторию, и пятеро ученых за разными столами подскочили.

– Продолжайте, продолжайте, – весело велел Селлет. – Лоусон, можно мы одолжим на минутку твой микроскоп?

– Разумеется, сэр. – Молодой человек чуть не споткнулся, торопясь освободить место начальнику.

Болтая с Пероу о старых школьных приятелях, директор принялся готовить стеклышко с образцом из сектора В‐14. Мыча себе под нос, установил его под линзу и сел к окуляру.

– Много растительной массы, преимущественно трава, болотная. Немного рогоза. Очень много влаги. Понятия не имею, что это за блестки, но я бы сказал, что перед нами травоядное.

– Травоядное? – воскликнула Твайла.

Дакерс удивился не меньше.

– Вы хотите сказать, он вегетарианец?

– Большей частью, хотя кое-где я заметил насекомых. Может быть, попали со съеденными растениями. – Селлет поднял на них глаза. – Вы ожидали иных результатов?

Осознав, что они, кажется, выдают слишком много лишней информации, Твайла ответила:

– Нет.

– Это из Танрии?

– Боюсь, это закрытая информация, дружище, – сказал Пероу. Сложив руки, он прислонился к стене у микроскопа. Он мастерски овладел искусством небрежных поз. – Если бы ты спорил, что за животное оставило этот помет, на кого бы ты поставил?

– Я бы сказал, кто-то из Anatidae. Гусь? Может, лебедь? Птица, которая добралась до пузырька с блестками для детских поделок?

Дакерс прыснул.

– Да ладно! Гусь?

Доктор Селлет взглянул на него, но ответил своему школьному товарищу – не Твайле и не Дакерсу.

– Я не знал, что за Мглой водятся водоплавающие птицы. Если образец из Танрии, я подозреваю, что кто-то тайно пронес в портал гуся или лебедя.

– Как-то странно проносить в портал птицу, – сказал Пероу.

– Люди тащат в Танрию самые странные вещи.