Они добрались до мастерской, и Твайла помогла Фрэнку переложить труп на стол. Завтра-послезавтра Мёрси полагалось прочитать над мертвецом молитву, просолить тело и завернуть в свежую парусину. Дальше нужно сколотить лодку, которую выбрал Херд, когда оформлялся в «Похоронных делах Мёрси», положить его в нее и отправить домой, к родным.

Они постояли немного с Хердом, завороженные. Фрэнк сдернул шляпу, прижал к груди.

– Надеюсь, кто-нибудь его оплачет.

Твайла встревожилась: а вдруг никто не будет по нему грустить. В жизни он казался далеким от идеала, но невыносимо печально было думать, что и в смерти он останется один.

– Мёрси поможет его душе переплыть Мертвое Море и попасть к Неведомому, – сказала она, чтобы успокоить и себя, и Фрэнка. Он кивнул, хоть она знала, что он не так уж набожен. Сама Твайла молилась, ходила в храм каждый божедень (когда не на смене), так что смотрела на развоз тел как на серьезную, правильную часть работы, свой способ помочь душам отправиться в следующую жизнь рядом с Неведомым в Пустоте за Небесами.

Фрэнк надел шляпу.

– Пора обратно.

Они вернулись на причал, чтобы попрощаться с Бердсоллами. Зедди взял Дакерса за руку, закатал рукав и шутливо чмокнул закупоренную бутылочку на коже.

– Мертвое Море, какая милота, – пробурчал Фрэнк.

– Он буквально поцеловал Дакерса в душу. – Твайла схватилась за сердце.

Она давно уже убедила сама себя: поэтика в дружбе и романтика в любви – нечто со страниц книг или из воображения одиночек. Но все равно глубоко внутри подозревала, что подобное может на самом деле происходить в реальности у немногих счастливчиков.

Твайла к ним не принадлежала. Она смирилась с этим много лет назад, но время от времени ей не хватало объятий по ночам, напоминания, что ее любят, а может, даже чуточку живут ради нее. Потеряй она аппендикс, она не возражала бы, чтобы кто-нибудь поцеловал ее в татуировку с бессмертной душой.

Быстро пообедав, они тихо-мирно поехали на Западную базу, и Твайла знала, что стареющее тело не простит ей завтра этого путешествия.

На этот раз за рулем был Фрэнк, поэтому Твайла смогла заметить, что Дакерс как-то приуныл.

– Что случилось? – спросила она.

Он дернул плечом, и она догадалась, что, наверное, не так-то приятно оставить своего друга, чтобы шататься по сектору В‐14 с парой скучных пожилых людей. Она похлопала его по колену.

– На этой работе не так-то просто уделять время своей жизни.

– Да что ты? И много свиданий у тебя сорвалось?

Честно говоря, Твайла ни с кем не встречалась последние тринадцать лет. Никакой романтики после смерти Дага у нее не было. Фрэнк спас ее от ответа, пробурчав что-то про собственные любовные разочарования.

– Хватит ворчать. Ты сегодня просто как свинья в корыте.

Он буркнул снова, на этот раз в шутку, делано.

Твайла отсутствующим взглядом смотрела в окно на сухие просторы Бушонга. Пряча от остальных ухмылку, она пропела:

– Не повесил полотенце на крючок!

– Я сейчас снова заворчу, – пригрозил Фрэнк.

– Наследил по всей квартире, дурачок! – пропела она громче, гнусавя для смеха.

– Да что творится? – вопросил Дакерс.

Твайла перегнулась через него и пихнула Фрэнка в плечо, тот сдался и пропел следующую строчку:

– Надо ругаться…

Дакерс зажал уши.

– Я попал в Старый ад?

– Бегу обниматься!

– А-а-а-а-а-а! – закричал Дакерс.

А Твайла и Фрэнк проорали во всю глотку:

– Просто свинья, но люблю его я!

– Что это за херня, помилуй Неведомый? – спросил Дакерс под аккомпанемент хохота Твайлы и Фрэнка, аплодирующих сами себе.

– Лучшая музыка в истории Федерации Островов Кадмус, – ответил Фрэнк.

– Нет. Не-а. Новое правило: в моем присутствии никакой больше пародии на музыку.

– Все, кто поддерживает новое правило Дакерса, скажите: «За!», – предложила Твайла.

Дакерс поднял руку и сказал:

– За!

Увидел, что он в одиночестве, и поднял вторую.

– Все, кто не поддерживает, скажите: «Против!», – велела Твайла, и Фрэнк решительно присоединился к ее голосу.

– Ты в меньшинстве, Дакерс, – довольно произнес Фрэнк.

– Ой, погоди, его же надо теперь звать Пэн.

Фрэнк покачал головой:

– Не могу. Он же чисто Дакерс.

Твайла поняла, что продолжила думать о новом напарнике как о Дакерсе уже через пять секунд после того, как узнала, что его зовут Пэнроуз.

– Определенно Дакерс, – пришлось согласиться ей.

Дакерс фыркнул:

– Я же говорил.

Когда Твайла, Фрэнк и Дакерс вернулись в Танрию, солнце уже опускалось за горизонт. А когда доехали до сектора В‐14, света уже едва хватало, чтобы разглядеть отряд всадников на гребне к северо-востоку, который ехал по направлению ко Мгле, вырисовываясь на фоне темно-синего неба. Три маршала остановились, чтобы разобраться.

– Это наши? – спросил Дакерс.

– Неизвестно, – ответил Фрэнк.

Твайла сощурилась, вглядываясь. Теперь она уже слышала топот эквимаров на галопе.

– Думаешь, им нужна помощь?

– Не вижу сигнальную ракету.

– Эм, ребят? – Дакерс указал трясущимся пальцем на крупное существо, которое, кажется, преследовало всадников.

Очень быстро.

По воздуху.

В тусклом сумеречном свете вся сцена превратилась в кукольный спектакль, разыгрывающийся перед ними. Твайла ощутила себя зрителем, наблюдающим с безопасной дистанции, из седла, за фантастической картиной, разворачивающейся на ее глазах.

– Скажите мне, что у кого-нибудь есть разумное объяснение, что это такое, – взмолился Фрэнк. – И не говорите «дракон».

– Мне кажется, это может быть и дракон, – услышала Твайла свой ответ.

– Другое объяснение.

Существо было лишь далекой тенью в небе, но тенью с крыльями, как у летучей мыши, длинным змеиным туловищем, а чешуя её блестела даже в этом тусклом свете. И оно даже издали казалось большим. Мертвое Море, просто огромным. Твайла ошарашенно застыла, буквально чувствуя, как внутри происходят какие-то странные вещи.

– Охренеть! Срань господня, дракон! – воскликнул Дакерс, который был готов вылететь из седла, как пробка из бутылки.

Фрэнк ликующе хохотнул, и в груди Твайлы расцвело похожее чувство – то же самое, какое ощущаешь на самом верху колеса обозрения, будоражащая смесь ужаса и восторга.

– Надо бы, наверное, спасти тех ребят, – предложила Твайла. Обернулась к Фрэнку, который по-волчьи ухмылялся ей, и поняла, что на ее лице похожее выражение. Сколько времени прошло с тех пор, как они занимались такими делами? Месяцы. Годы. Боги, как же приятно.

Все еще ухмыляясь, Твайла пустила эквимара в галоп. Фрэнк и Дакерс с воплями бросились за ней. За шлепаньем перепончатых ног своей кобылы, хлюпающих по земле на каждом шагу, она едва разбирала топот их эквимаров.

«Зачем ты скачешь по направлению к вероятному дракону?» – спросил голос разума Твайлы, но инстинкты, взращенные восемью годами службы, требовали помочь всадникам при любом раскладе. Она полагала, что это контрабандисты, надеющиеся улизнуть через нелегальный портал во Мгле. Вероятно, через такой же они и попали в Танрию.

Маршалам повезло: они наткнулись на ручеек амброзии, бегущий меж холмов. Перепончатые ноги эквимаров были созданы для подобного, и водяные лошади помчались на север против слабого течения. Дакерс восторженно завопил, прибавив скорости, а Фрэнк на Солелизе возглавил отряд.

«Вот почему он так любит этого проклятого жеребца», – подумала Твайла, глядя, как эквимар и всадник летят впереди по амброзии, обгоняя ее и Дакерса на добрых десять корпусов. Он первый догнал чужаков где-то в миле от Мглы.

– Стоять! – приказал Фрэнк, поравнявшись с ними.

– Пошел на хер! – с круглыми от ужаса глазами отозвался один из них.

– Вы себе головы свернете! – рявкнула Твайла, перекрикивая грохот эквимарьих ног, когда они с Дакерсом приблизились к улепетывающим бандитам. Они стремительно приближались к стене Мглы, самое время притормозить. Снаружи Мгла была плотным продолговатым облачным куполом, накрывающим Танрию. Изнутри же – прозрачной как стекло, чтобы Старые Боги могли посмотреть на мир – то ли на то, что натворили, то ли чего лишились. Но стена была хоть и невидима, но тверда как гранит: если врезаться в нее на полном скаку, мало не покажется.

– Вон там! – прокричал Дакерс, и Твайла тоже заметила нелегальный портал, который прорезал во Мгле временный проход наружу. Как и большинство таких, он был небольшой, на одного человека, а значит, контрабандистам придется спешиться, чтобы сбежать. Если они вообще доберутся до портала.

Они не добрались.

Дракон настиг их. Поддел первого всадника чем-то вроде рогов, скинул с седла и распугал всех эквимаров. Те панически забулькали. Кобыла Твайлы взвилась на дыбы, попятилась, и Твайла все силы приложила к тому, чтобы не упасть. Едва передние ноги эквимара коснулись земли, она немедленно решила спешиться, а не рисковать слететь с седла недобровольно. Решение оказалось мудрым, ведь кобыла стрелой улетела прочь, стоило только отпустить ее. В этом хаосе Твайла нигде не видела Дакерса, но заметила Фрэнка верхом на Солелизе, который натягивал поводья у портала и кричал:

– На выход!

Твайле интуитивно претило отпускать из Танрии группу контрабандистов тем же путем, каким они пробрались внутрь, но когда выбор вставал между тем, спасти их или арестовать, приходилось выбирать первое. Она бросилась к всаднику, который упал с эквимара, и помогла ему подняться.

– Уходите! – крикнула она бандитам, которые бросились к выходу. Повторять два раза не пришлось.

Вновь налетел дракон. Твайла подумала, что он врежется во Мглу – певчие птички порой трагически разбивались о стекло большого окна у нее дома – но он, кажется, почуял барьер, заложил широкий круг над их головами, вернулся, и огромная тень упала на людей на фоне розовеющего вечернего неба. Дракон приземлился в трех шагах от них, запрокинул голову и…

Зачирикал.

Совсем не этого звука Твайла ждала от такого огромного пугающего зверя, и это каким-то образом настораживало сильнее, чем рев или рык.

– Мип-мип-мип-мип-мип, чирик! – застрекотал он, когда очередной преступник бросился к порталу, прижимая к груди какую-то круглую штуковину.

Фрэнк спешился и приказал:

– Брось!

Твайла решила, что контрабандист протаранит Фрэнка. Вместо этого тот пихнул свою ношу прямо ему в руки, прокричав:

– Мы не знали, что это! – и протиснулся в портал, в безопасное место.

Твайла увидела на земле еще две такие штуки, похожие на крапчатые сине-зеленые шары для боулинга – видимо, их бросили бандиты. Только они были не идеальной сферической формы. Продолговатые. В форме яйца.

Яйца.

В ушах загрохотал пульс, пока она смотрела, как Фрэнк одной рукой помогает бандиту выбраться через портал, другой держа яйцо. Дракон поднял крылья и бросился на него, топоча парой огромных лап и издавая свой боевой клич:

– Мип-мип-мип-мип-мип!

– Фрэнк! Брось его! – крикнула Твайла, но он то ли не услышал, то ли не послушался.

Подбежал Дакерс.

– Твою мать! – воскликнул он, вторя ее паническим мыслям. Сорвал со спины большой арбалет и неуклюже впихнул стрелу на ложе.

Дракон взвился, горло у него тошнотворно раздулось.

– Твою мать! Твою мать! – ругался Дакерс, пытаясь натянуть тетиву.

– Брось, Фрэнк! – крикнула Твайла.

Последний бандит обернулся на крики, как раз чтобы увидеть угрожающую позу дракона. Взвизгнув от ужаса, он бросился к порталу и проскочил в него меньше чем за секунду до того, как дракон пустил из горла струю сверкающей слизи. Заряд ударил прямо во Фрэнка, и тот, раскинув руки, врезался во Мглу. Яйцо упало на землю и отвратительно хрустнуло.