– Согласен, но в этом случае я не шучу. Понимаешь, я – первоклассный вариант спутника. Эмоционально доступен, прекрасно умею подстраиваться, готов брать на себя обязательства. Но ты, к сожалению, надломлена морально. Потому что ты так никогда и не смогла смириться с потерей меня.

На самом деле в эту часть я не верю. Я просто играю в ее игру. Она обычно выбирает негатив, а я за все положительное и в речи, и в дебатах, и мы всегда спорили, пока наши лица не приобретали синюшный оттенок, из-за вещей, на которые нам на самом деле было плевать.

– А почему ты так думаешь? – спрашивает она. – Из-за того, что я пятнадцать лет с тобой не разговаривала?

Я хихикаю. Это так подло, что получается просто очаровательно.

– Ты очень жестока, – говорю я. – И ты получаешь от этого удовольствие.

– Я знаю. Ты на самом деле хочешь встречаться со злой, самодовольной женщиной?

– О, Молли. Бедная ты, несчастная. Я не говорил, что хочу с тобой встречаться. Я сделаю это как акт благотворительности. Как милость.

Она громко пьет кофе, в который добавила столько молока и сахара, что он по сути превратился в тирамису.

– А почему ты так меня жалеешь, что даже готов продемонстрировать такое великодушие?

– Ну, дорогая, очевидно, что я – самый прекрасный парень из всех, кого ты когда-либо знала. Наша волшебная совместная ночь заново зажжет твои чувства ко мне. Ты вспомнишь, что это такое, когда испытываешь какие-то эмоции. Ты отправишься домой и будешь страдать. Вытащишь школьные альбомы за все годы и будешь перечитывать мои записки тебе. Попросишь маму выслать тебе фотографии нас с выпускного вечера. В конце концов ты будешь в таком отчаянии, что появишься у меня под дверью и станешь умолять меня принять тебя назад. А поскольку я щедрый человек и хочу позволить тебе сохранить хоть какое-то чувство собственного достоинства, я соглашусь составить тебе пару. Но только для того, чтобы у тебя был спутник на вечер встречи выпускников нашей школы.

– А что потом?

Я улыбаюсь, беру ее руку в свою и целую костяшки ее пальцев.

– Я разобью тебе сердце.

Она закатывает глаза, глядя на меня, встает, поднимает мою рубашку с пола, бросает ее мне на колени двумя пальцами.

– Хорошо. Завтрак закончился. Увидимся через пять лет.

Я одеваюсь, целую ее в щеку, требую от нее все ее контактные данные, затем возвращаюсь к себе в номер, мурлыкая под нос.

Добравшись туда, я не могу не написать ей письмо по электронной почте.

От: sethrubes@mail.me

Кому: mollymarks@netmail.co

Дата: воскресенье, 11 ноября 2018 года, 9:54

Тема: всегда к твоим услугам

Привет, Маркс!

Был рад тебя увидеть и познать тебя в библейском смысле прошлой ночью. Поскольку я в курсе, что в моральном смысле особо целостным человеком тебя назвать нельзя, прилагаю условия нашего пари. Выкрутиться тебе не удастся, моя скользкая красавица.

Кстати, у меня до сих пор остался песок на зубах.

Сет

Я прикрепляю список наших ставок, нажимаю на «Отправить» и начинаю собирать вещи. Ответ приходит значительно позже, когда я уже нахожусь в доме своих родителей.

От: mollymarks@netmail.co

Кому: sethrubes@mail.me

Дата: воскресенье, 11 ноября 2018 года, 12:56

Тема: Re: всегда к твоим услугам

Вау, Сет, ты на самом деле не мог даже ПОДОЖДАТЬ, чтобы мне написать. Ты знаешь, что на электронных письмах проставляется время? В любом случае я рада, что песок у тебя на зубах, а не в мочеиспускательном канале.

Увидимся через пять лет.

хо

Моллс

Часть вторая

Декабрь 2018 года

Глава 11. Молли

– Мы здесь! – кричит Деззи, заходя в дверь, ведущую в кухню огромного вульгарного особняка моей матери.

– Дездемона! – восклицает моя мама и бежит обнимать ее, за ней летит облако жасминовых духов, источаемое ее свободным шелковым кафтаном с принтами в виде фламинго. – Ты, как всегда, выглядишь потрясающе.

На Деззи строгий черный цельный купальник с глубоким вырезом под легким, просвечивающим льняным платьем кремового цвета. Единственный намек на то, что она прибыла на вечеринку по поводу Рождества, – это малиновые эспадрильи на высокой подошве. В отличие от нее на Робе плавки с оленями и пиджачок Санты с огромным животом.

– С Рождеством, мисс Маркс, – говорит Роб и ставит на кухонный островок коробку с каким-то изысканным печеньем, которое Деззи испекла к Рождеству, и большой пакет с выпивкой. – Я принес ингредиенты для моего любимого полярного пунша.

Мама целует его в щеку и вручает хрустальный графин.

– Быстро смешивай, что нужно. Элисса только что прислала СМС Молли, что они совсем рядом.

Каждый раз в канун Рождества в доме моей мамы собираются Деззи, Роб, Элисса, Райленд и их дети. Райленд жарит отбивные и готовит вегетарианские бургеры, Деззи приносит изысканные десерты, моя мама покупает детям огромное количество подарков, Роб вручает их в тропическом варианте костюма Санты. На закате мы садимся в мамин катер длиной восемнадцать футов, она устраивается за рулем и катает нас по заливу, подходя к марине, чтобы дети могли посмотреть стоящие там яхты, украшенные праздничными огоньками.

Это ожившая капиталистическая иллюзия – и одна из самых больших маминых радостей в году. Учитывая то, что я – ее единственный ребенок, что она пережила тяжелый развод, а я не обеспечила ее внуками, она любит баловать моих друзей, осыпая их своей большой любовью и материальными благами.

– Пунш? – спрашивает Роб, поднимая графин.

Я отказываюсь, зная, что эта смесь по большей части состоит из рома «Капитан Морган», в который плеснули чуть-чуть «Спрайта» и, может, каплю клюквенного сока. Я не собираюсь напиваться на детской вечеринке, чтобы потом свалиться с маминого катера.

Роб пожимает плечами и выпивает стакан сам.

– Боже, давай помедленнее. Еще только одиннадцать утра, – говорит Деззи, забирая у него стакан.

– Санте нужно сохранять тепло на Северном полюсе, – отвечает Роб, шевеля бровями.

Снаружи слышится крик, от которого кровь стынет в жилах.

– Дети приехали! – восклицает моя мама.

Она распахивает дверь, вбегают Фрэнки и Амелия, несутся мимо всех нас, чтобы прыгнуть на Роба.

– Дядя Санта! – кричат они.

Райленд идет практически прямо за ними, размахивая пакетами с подарками.

– Вау, дети, сбавьте темп, – говорит он. – О чем мы договаривались? Не разгромите дом тети Кэти.

Мама отмахивается от этих слов.

– О, не беспокойся. Как ты, дорогой?

– Отлично после того, как увидел вас.

Райленд улыбается ей просто убийственной улыбкой – одновременно чарующей и искренней, которая идет прямо от сердца. Она чуть не падает в обморок. Даже Кэти Маркс не может устоять против его потрясающей внешности – кожа оливкового цвета, выразительные брови и как раз нужное количество щетины.

Он оглядывается через плечо.

– Ты в порядке, Лисс?

Элисса идет к дому очень-очень медленно, держа руку на животе, который даже больше, чем у Роба.

– Не беспокойся. Через двадцать минут дойду, – кричит она.

Мы с Деззи бросаемся ей навстречу. Выглядит она потрясающе, кожа сияет из-за гормонов, или типичной для Флориды влажности, или усилий, которые Элиссе требуется прилагать при ходьбе.

– Вы только посмотрите на нее! – кричит Дез.

– Ага. На четырнадцатом месяце.

– Мама, иди сюда, – зовет Амелия, с негодованием высовывая голову из двери. – Санта здесь.

Следующие шесть часов продолжается хаос, окрашенный рождественской радостью. Дети открывают подарки, взрослые пытаются не дать им плюхнуться в море и утонуть. Только после того как мы возвращаемся к марине, а дети засыпают в гостевой комнате, взрослые могут спокойно сесть и пообщаться в тишине.

– У нас есть новости, – объявляет Роб, который все это время прикладывался к полярному пуншу и, похоже, уже хорошо опьянел.

Деззи сурово смотрит на него.

– Эй, не надо…

– Прекрати. Мы все здесь одна семья. – Он высоко поднимает стакан. – Мы с присутствующей здесь мисс Чан официально пытаемся забеременеть.

– Вау, народ! – кричу я. – Это здорово!

Деззи с Робом всегда хотели детей, но ждали, пока он получит степень магистра по специальности «Социальная работа».

– Ты должна последовать их примеру, Молли, – говорит мама. – Некоторые из нас не становятся моложе.

– М-м, я ведь не замужем?

– Давайте поработаем над этим, – отвечает мама. – Кто-нибудь из вас знает каких-нибудь приличных мужчин?

Вопрос меня удивляет. Мама никогда раньше не доставала меня из-за моего статуса старой девы. Учитывая ее собственную романтическую историю, я думала, что она испытывает облегчение от того, что я так и не стала ни с кем жить.

Но на самом деле мама странно вела себя всю неделю. Она периодически уходит, чтобы втайне позвонить кому-то по телефону, возвращается назад рассеянной. Когда принесли огромный букет роз в подарочной упаковке, она схватила приложенную карточку до того, как я успела прочитать, что на ней написано, и сказала только, что цветы от «клиента».

Или у нее какая-то болезнь, о которой она мне не рассказывает (что кажется маловероятным, потому что она в таком прекрасном настроении), или случилось немыслимое: она влюбилась.

– Мы больше не знаем никаких холостых мужчин, – говорит Элисса. – Как-то так получилось, что все наши друзья теперь родители.

– Сет просил передать привет, – с озорным видом сообщает Роб.

– Сет? – переспрашивает моя мама.

– Рубинштейн, – поясняет Деззи.

– Сет Рубинштейн? – повторяет моя мама с таким видом, будто Деззи сказала что-то ужасное. – Эти имя и фамилию я давно не слышала. Кем он стал?

Сет ей никогда не нравился. Мы встречались в худшие годы после ее развода, и она считала, что у нас складываются слишком серьезные отношения для таких молодых людей. Он меня или обрюхатит, или разобьет мне сердце. Она испытала облегчение, когда я порвала с ним до того, как он успел сделать то или другое.

– Он живет в Чикаго, – сообщает Деззи. – Моллс не упоминала, что мы видели его на вечере встречи выпускников?

Мама сурово смотрит на меня.

– Не упоминала.

– Они очень мило поболтали. Долго болтали, – сообщает Элисса. – Да, Молли?

– Что, правда? – взвизгивает мама, потому что Элисса злодейка, а моя мама совсем неглупая женщина.

– Нет, – вру я. – Просто обменялись новостями. И учти: он работает адвокатом по бракоразводным процессам.

Мама прищуривается так сильно, что ее глаза превращаются в щелочки.

– Не может быть!

– Еще как может. Он партнер в какой-то крупной фирме.

– Понятно. Я была права, что никогда ему не доверяла, – объявляет мама. – Подумать только: он выбрал эту специальность после того, как видел, что случилось с тобой.

Я не спорю: согласна, что это несколько странный выбор жизненного пути после того, как я была ходячим примером травмированного разводом ребенка, причем на протяжении четырех лет. Но как бы там ни было, карьера Сета – не мое дело. Даже несмотря на то, что после нашей встречи я думала о нем такое количество раз, что это вызывает тревогу.

Очень маленькая часть меня испытывала искушение отправить ему письмо по электронной почте.

Спросить, будет ли он здесь в этом месяце. Но я не хочу, чтобы у него складывалось ложное впечатление о траектории развития наших отношений. Заключили мы пари или не заключили, его утверждение, что мы снова будем спать вместе, подразумевает, что, по его мнению, та ночь могла перерасти в нечто большее, чем короткий легкий романчик. Он посчитал ту ночь значимой сюжетной точкой в романтической истории, которая пойдет по восходящей.

Но это было не так.

Я не завожу любовных отношений с хорошими людьми. Я не создана для этого.

И мне не хочется снова причинять ему боль.