Так она твердила себе, пока не прозвенел звонок с последнего урока.

После школы она развезла Лу и Эбигейл по домам. А потом ударила по газам, направляясь к лесу.

* * *

Лес кишел полицейскими так же, как в первый раз. Точнее, представителей власти в нем даже прибавилось. Вероятно, появились специалисты уровня штата, а может, и федерального. И чем дольше будет продолжаться расследование, тем больше внимания оно привлечет: Чарли насмотрелась достаточно детективов, чтобы понимать это.

Она припарковалась в стороне, в незаметном месте. Дерево, которое осматривали на этот раз, находилось метрах в двухстах от первого. Кто бы ни похитил парней, своей охотничьей территорией он считал этот лес. Держаться от которого подальше Чарли пообещала маме. И уже дважды нарушила слово.

Она бесшумно прикрыла дверцу машины. Потрогала задний карман, убеждаясь, что ее счастливая колода карт на месте. А потом крадучись пошла по сухим листьям и обросшим мхом камням в глубину леса.

Она в который раз задалась вопросом, что здесь делает. Чем таким может помочь следствию, с чем полиция не справится своими силами. Оценки она получала хорошие, над домашними заданиями никогда не мучилась, но и особых способностей не проявляла. Не то что Эбигейл. Чарли считала, что наиболее ярко ее интеллект проявляется в фокусах, где с помощью быстроты ума и превосходящей быстроты пальцев она всегда на шаг опережала зрителя. Но ведь фокусами дело о пропавших без вести людях не раскроешь, верно?

И все-таки. Что-то тянуло ее сюда. Будто где-то в лесу пряталась сирена и звала ее.

Она как раз пыталась представить себе эту сирену, когда заметила его.

Сначала – только мелькнувшую темную шевелюру и край черной футболки. Кто-то стремительно перебегал от дерева к дереву, стараясь не попасться на глаза полиции. Чарли пригнулась, спряталась в зарослях можжевельника и осторожно выглянула из-за них.

Шагах в десяти впереди за деревом стоял Элиас.

Она поняла это в ту секунду, когда разглядела стрижку. Поняла по широким плечам, по настороженности, с которой он выглядывал из-за дерева. Он находился прямо на месте преступления.

Опять.

Чарли мысленно вернулась в понедельник, когда после разговора с Мейсоном она исключила Элиаса из списка подозреваемых. Как же она была уверена в своей правоте. Убеждена, что он просто несчастный парень, травмированный горем и маскирующий печаль остротами и сарказмом. Но теперь…

Теперь она в этом сомневалась.

Элиас прокрался на несколько шагов влево, и Чарли последовала его примеру. Опустившись на четвереньки, Элиас как медведь полез в гущу кустов. Чарли сделала то же самое. Минут пять она подражала ему, словно в игре, пока вдруг не сообразила, что в общем-то шпионит за ним.

Но с какой целью? Ведь Элиас не совершал ничего предосудительного. Да, он оказался в лесу, где ему быть не следовало, но то же обвинение можно предъявить и самой Чарли.

И все же ее не покидало ощущение, что под всем этим в глубине что-то таится. И что Элиас либо как-то связан с исчезновениями, либо слышит тот же доносящийся из леса зов, что и Чарли. В любом случае ей хотелось докопаться до правды. Поэтому, когда Элиас обогнул куст и юркнул под дерево, она последовала за ним.

* * *

Вслед за Элиасом Чарли углублялась в лес. Он лавировал среди деревьев так уверенно, словно десятки раз ходил этим путем. Огибал березы и кедры, кусты можжевельника и скопления мха. Держась на безопасном расстоянии, Чарли шла за ним, стараясь ступать как можно тише.

Вскоре она увидела, как Элиас отвел в сторону ветви и вдруг скрылся из виду. Выждав секунд пятнадцать, она на цыпочках вышла из-за дерева, за которым пряталась, и перебежала на то место, где только что стоял Элиас. А потом, затаив дыхание, протянула руки к веткам и осторожно развела их в стороны.

Впереди на поляне стоял дом.

Его вид стал для Чарли полной неожиданностью. Большинство домов в Силвер-Шорс выглядели как типично американские, сложенные из красного кирпича и обнесенные белым штакетником. Но не этот. Его словно перенесли на поляну из викторианского сборника сказок: старинный, нарядный, из выкрашенного в темно-голубой цвет дерева, с островерхой двускатной черной крышей и высокой башенкой в северо-восточном углу. Фасад огибала веранда того же темно-голубого цвета, как и весь дом. Свет на веранде не горел, но Чарли показалось, что она заметила слабое оранжевое мерцание в одном из окон.

Неужели Элиас живет здесь? Это дом его приемной семьи? Чарли никогда прежде не видела этого здания – впрочем, так далеко в лес она и не заходила.

Она крадучись приближалась к окну, в котором мерцал свет. На ее удачу, пространство перед домом было неухоженным, заросшим кустами. Чарли пряталась за одним, выжидала несколько секунд, затем перебегала к следующему.

Через нескольких минут она почти достигла дома. Припала к земле и ползла, пока не оказалась у покрашенной в темно-голубой цвет стены. Убедившись, что очутилась у основания башенки, она решилась обернуться, прижавшись к нему спиной.

Чарли перевела дух. Какого черта она творит? Она последовала за Элиасом не задумываясь, с азартом человека, которым завладели любопытство и подозрения. И вот она здесь. Готовая следить за его приемной семьей. Что она вообще рассчитывала найти? Орудие убийства? Труп Робби Карпентера? Близнецов? Бред! Все улики наверняка надежно спрятаны, конечно, если только не вся приемная семья Элиаса состоит из серийных убийц.

Однако разуму не удалось удержать Чарли от глупостей, потому что вовсе не разум привел ее сюда, а ощущения. Странный гул в жилах, покалывание в кончиках пальцев. Да, нервное возбуждение, но вместе с тем что-то большее. То, чему она не находила объяснений.

Повернувшись, она медленно, дюйм за дюймом, выпрямилась и заглянула в окно.

В доме царил сумрак, источниками тусклого света были, вероятно, свечи. Сквозь запыленное стекло она разглядела маленькую круглую комнату. Мебели там оказалось немного: ветхое кресло, шаткий приставной столик, проеденный молью ковер. На столе была лампа, но выглядела она так, словно ее годами не включали. Чарли заметила паутину, оплетающую абажур. Проход в глубине комнаты соединял башенку с остальными помещениями дома и открывал длинный коридор, теряющийся в темноте.

Что за черт?

Наверное, она ошиблась. Наверное, Элиас живет не здесь, а в этот жуткий заброшенный особняк приходит закинуться наркотой. Или еще за чем-то. Сама Чарли никогда не имела дела с наркотиками, но ей казалось, что именно так выглядят места, где их хранят и употребляют.

Если ее догадка верна, пожалуй, ей следует скорее уйти отсюда. Наркоманы известны склонностью к насилию, они как бомба, срабатывающая от любого неосторожного движения. Если Элиас поймает ее, невозможно даже предположить, как он поступит.

И все же. С этим парнем дружит ее брат. Если Элиас занимается чем-то опасным, разве не должна она разузнать об этом?

В комнате дальше по коридору вспыхнул свет.

В этот момент что-то зажглось и внутри Чарли. Желание – нет, потребность – выяснить, что делает Элиас Эверхарт в этом зловещем старом особняке. Эта потребность гудела в ней, побуждала к действию.

Вперед.

Она сорвалась с места прежде, чем успела подумать. Пронеслась вдоль стены дома, поднялась на веранду и, осторожно пройдя по ней, вздрагивая при каждом скрипе половиц, остановилась перед высокой застекленной дверью. Чарли сделала глубокий вдох, протянула руку и медленно повернула дверную ручку.

Дверь оказалась незапертой. Чарли приоткрыла ее, потом медленным движением увеличила ширину щели. Петли не издали ни звука, за что Чарли мысленно возблагодарила всех богов. Она проскользнула в дом и закрыла за собой дверь.

Внутри ее поглотил мрак. В особняке пахло пылью и запустением. Со стен темными провалами глаз смотрели портреты. Незажженные свечи стояли на столике у входа. У двери высилась вешалка для одежды, голая и похожая на скелет.

Чарли вгляделась в глубину коридора. Через три двери от нее виднелся оранжевый свет, падая на пыльный ковер с цветочным узором. Если Элиас где-то в доме, то наверняка в той комнате.

Затаив дыхание, Чарли на цыпочках пошла вперед по коридору.

Чем ближе она подходила к комнате, из которой лился оранжевый свет, тем отчетливее различала звуки. Потрескивание и шипение горящих свечей. Задувающий в открытое окно ветер. И еще какой-то низкий и непрерывный звук, похожий на гудение или жужжание. Поначалу неразборчиво, но с каждым новым шагом все отчетливее слышался шепот, только не на английском и не на каком-нибудь еще языке, который Чарли слышала раньше. Звучный. Напевный. Словно давно забытый язык, вызванный из небытия.

Она приблизилась к двери. Звуки доносились из-за нее. Можно было или заглянуть в комнату, рискуя, что Элиас – или тот, кто находится внутри, – заметит ее, или отступить подальше в тень.

Она не стала задумываться над тем, как поступить.

Затаив дыхание и сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони, она выглянула из-за дверного косяка.

Комната оказалась просторнее, чем ожидала Чарли. Судя по всему, когда-то это была великолепная столовая с балками и узорчатыми карнизами под высоким потолком. На дальней стене висел громадный пыльный гобелен, в камине пылал огонь. Не составляло труда вообразить, какие роскошные званые ужины устраивали в этих стенах: за длинным деревянным столом с богатой сервировкой и жареной индейкой в центре, с гостями в бальных нарядах и тончайших белых перчатках.

Но эта сцена задержалась в воображении Чарли ненадолго: от того, что ждало ее в комнате…

Все прочие мысли моментально испарились.

11

Мебели там не оказалось. Ни стола, ни стульев. Ни светильников или комнатных растений. Только видавшая виды люстра под потолком, с десяток толстых свечей по всей комнате и ворсистый, кроваво-красный ковер. А в центре…

Стоял спиной к двери Элиас Эверхарт – босиком, с обнаженным торсом и опущенной головой. Его оплетенные рельефными мышцами плечи оказались шире, чем думала Чарли. Его лица она не видела, но он, кажется, что-то шептал, словно обращаясь к полу. Это звучало как песнопение, а может, молитва. Низко и монотонно. Почтительно.

Ее взгляд, окинув Элиаса, устремился в сторону стены, находящейся перед ним. Той, которая поначалу показалась ей завешенной гобеленом. Но, как выяснилось, она чудовищно ошибалась. Это была не роспись, не расшитая ткань и не холст. Просто голая стена, с маниакальным исступлением изрисованная множеством линий. Сотнями, а то и тысячами скандинавских символов, начертанных один поверх другого, сливающихся в единое целое, как каракули безумца.

Чарли совершила ужасную ошибку, войдя в этот дом.

Он оказался вовсе не притоном наркоманов и преступников. Увиденное было гораздо страшнее.

Чарли повернулась, готовая броситься бежать через лес и звать на помощь полицию, которая находилась на расстоянии мили, как вдруг что-то привлекло ее внимание.

Поначалу она подумала, что это всего лишь тени. Трепет тьмы вокруг тела Элиаса, вызванный расставленными по комнате и мерцающими свечами. Но эти тени, казалось, росли вширь и ввысь. И вскоре Чарли поняла, что видит не просто беспорядочные метания тьмы: она исходила из каждого дюйма его тела, обрисовывая силуэт. А когда приняла точную форму Элиаса, начала подниматься. Как будто его душа покидала тело. Или он создавал своего двойника. Состоящего из тени и мрака.

Чарли невольно сделала шаг назад. Комната вращалась перед ее глазами. Что за чертовщина здесь творится?

А потом, так же внезапно, как начал подниматься вверх, теневой двойник отделился от Элиаса.