По дороге в книжный (страница 9)
Перестав дышать, мой малыш смотрит на меня с ужасом – ему и в голову не приходило, что планета Земля может превратиться в пустыню из-за его любви к рисованию. Меня тянет выругаться вслух: с этого дня бабушка будет в глазах моего ребенка доброй волшебницей, спасающей природу. Да еще и подарок сам по себе классный, тут не поспоришь…
– Тогда берем нашу любимую?
– Любимую? – Это слово заставляет меня очнуться.
Егор отрывает взгляд от меню:
– Пиццу.
– А… Ну да. Давай.
– Мам? Ты что будешь?
Но Василиса лишь машет рукой, она занята внуком – включает планшет, показывает, как пользоваться стилусом. Мишка сосредоточенно выводит линии на экране, сопит, хмурит бровки. Мне не видно, что он пытается нарисовать, и это не дает покоя – я вытягиваю шею, пытаясь разглядеть, но взгляд мой так и впивается в загорелую руку Василисы, сжавшую пальчики моего сына. Какого черта?!
– Спокойно, – с присвистом шепчет Егор, едва не касаясь волосами моего лица.
От родного запаха мутится в голове, но я не понимаю, чего мне больше хочется – прижаться к каштановым прядкам или оттолкнуть Егора, чтобы держался от меня подальше. А он продолжает нашептывать, как змей-искуситель:
– Она не обидит Мишку… Соскучилась очень. Весь день сегодня выносила мне мозг: почему я не назначил это свидание на утро.
– Это не свидание, – отвергаю я само слово.
– Ну встречу. Не велика разница.
– Велика.
Егор вздыхает и утыкается в меню:
– Ты что-нибудь хочешь, кроме пиццы?
Я хочу вырвать своего мальчика из цепких когтей этой самки белоголового орлана и увести его в нашу безопасную квартирку, где он сможет рисовать на чем захочет, не следуя моде. Но признаться в этом Егору я не могу, потому что по дороге в пиццерию уже намечтала наше книжное кафе, с Мишкиной подачи ставшее местом поклонения любимому коту. С каждым шагом оно все ярче светилось радостью, как сам Мышкин, когда смотрел на меня, сидя в луче солнца, стекающего из окна, и щуря зеленые глаза. Разве я смогу расстаться с этой веселой фантазией, которая уже ожила?
Я даже нашла в телефоне номер девчонки из нашего детдома, с которой мы ни разу не подрались, поэтому она точно ответит на звонок. Кто-то писал мне, что у Любы своя мастерская игрушек, только не знаю, шьет она их или вяжет? Впрочем, это не имеет значения, лишь бы она смогла соорудить большого кота, похожего на Мышкина, пусть встречает гостей у входа и удивляет тем, что мышей здесь нет и в помине! Зато есть книги, которые обязательно нужно прочитать, чтобы стать частью огромного мира, а не его довеском. Правда, мало кто согласится со мной в этом, даже из живущих по соседству… Кто в наши дни вообще читает книги, особенно бумажные? Мы – вымирающее племя, поклоняющееся Слову, скрывающему в себе множество смыслов, которые так интересно разгадывать. Разве можем мы повести за собой? Ведь для этого придется проникнуть в мир, скрывающийся под обложками, часто совершенно не соответствующими содержанию. Кому захочется так напрягаться?
Но вот дымчатый кот с добрыми изумрудными глазами полюбится всем в любом случае…
Вопрос Егора теряется в колоде мыслей, которые я тасую, надеясь разложить пасьянс, способный дать точный ответ: быть иль не быть? В данном случае – нашему кафе «Мышкин». Для этого только и требуется, чтобы Василиса Михайловна вернулась в свою Флориду, оставив сыну разрешение продать ее квартиру.
Но с чего бы ей делать это?
– Сок? Чай? – уточняет Егор, встретив мой слепой взгляд.
– Да, – отвечаю я невпопад. Потом спохватываюсь: – Чай.
Отчего-то это радует его, улыбка так и играет на губах, которые я не целовала… Сколько? Слишком долго…
– Значит, возьмем большой чайничек.
– Ты поговорил с ней? – спрашиваю едва слышно, но Егор кивает.
Я жду, что он хотя бы намеком сообщит, чем закончился разговор, но его больше волнует сорт чая, который мы собираемся пить. Не выдержав, я пихаю его в бок, а он, дернув носом, бормочет:
– Пока мимо…
Все мои разноцветные карты выскальзывают из рук и рассыпаются по полу. Ничего не будет. На что я вообще рассчитывала? С какой стати Василисе платить за свершение моей мечты, если мы даже не живем больше с ее сыном? Я вообще в своем уме?
И тут Мишка самым нежным голоском, способным растопить сердце Дракулы, произносит:
– Бабушка, как хорошо, что ты вернулась! Знаешь, что я придумал? Мы с тобой купим эту пиццерию и сделаем книжный магазин. Он будет называться «Мышкин»! А еще совсем маленькое кафе.
– О! «Мышкин»? – Егор удивленно приоткрывает рот, и я вспоминаю, что с ним мы еще не поделились этой придумкой.
Мишка торжествующе подтверждает:
– Да! – и поясняет бабушке: – Так звали нашего котика. Он сейчас живет на небе, но ему будет приятно, что на земле у него есть домик. Давай сделаем ему домик?
Хотя я молчу, Василиса смотрит на меня, словно ждет пояснений. Качаю головой:
– Я не подговаривала…
«Ну конечно!» – читаю в глазах свекрови. Но она уже отворачивается к Мишке:
– Это интересная идея, дружок.
Мне не нравится, как она обращается к моему сыну – точно к щенку! Но Мишка этого не замечает, он с головой ушел в фантазию о будущем магазинчике и взахлеб рассказывает нам, переводя блестящие глаза с одного на другого, как здесь будет интересно и вкусно. А еще весело! Его энтузиазм заразителен, я вижу, как Василиса начинает прислушиваться, то и дело задумывается, и сердце мое колотится все сильнее: «А вдруг Мишке удастся?!»
– Книжный магазин плюс кафе? Ну-ка, расскажи поподробней, как ты себе это представляешь?
У них идет разговор на равных, Мишка степенно объясняет свой замысел, и мне кажется – взрослеет на глазах. Ему явно по душе такое отношение, и меня цепляет за горло ревность: вдруг мой малыш привяжется к этой коварной женщине, которая позволяет ему чувствовать себя мужчиной?
Утешает лишь то, как он говорит обо мне:
– Моя мама очень любит читать. Ты знаешь, бабушка, мне кажется, мама прочитала уже все книги в мире!
Как ни странно, Василиса не пускает в меня насмешливые искры, даже не косится… Когда она не улыбается, заметно, какие у нее мягкие губы, совсем как те, которые я люблю. Иногда я просто теряюсь: как мне удается так любить Егора и не любить ее, ведь они похожи просто невероятно?!
Василиса серьезно смотрит на внука и кивает, побуждая его продолжать.
– Люди будут приходить сюда, а мама – раз! – и найдет ту книгу, которая им точно понравится. И они будут счастливы!
– Как же твоя мама угадает эту книгу?
Оттопырив влажную нижнюю губку, Мишка поднимает глаза к потолку, и я уже собираюсь прийти на помощь, но он сам находит ответ:
– А мама спросит: «Кем вы хотели стать, когда вам было семь лет?» И сразу догадается, о чем этому человеку хочется почитать.
Краем глаза улавливаю, как улыбается Егор, наверняка думая, что все мы здорово отличаемся от тех мальчишек и девчонок, какими были в семь лет. Но сыну еще рано об этом знать, и мы только поддакиваем Мишке. Пусть помечтает о невозможном… Когда, как не в семь лет? А наш «Мышкин» – это же из области невозможного?
– Я хотела стать балериной, – неожиданно говорит свекровь.
По тому, как дергаются кверху брови Егора, понимаю, что и он слышит об этом впервые. Его мать тоже замечает это движение, смеется, молодея еще больше:
– Не смотри на меня так! Я была жутко толстой в пять лет. Представляешь свою бабушку толстушкой?
Мишка не подводит, яростно мотает головой, и Василиса с блаженной улыбкой запускает руку в его волосы.
– Меня даже в танцевальный не взяли, не то что в хореографическую студию. Пришлось петь в хоре. С тех пор я ненавижу все командные игры.
А мы как раз и предлагаем ей такую…