По сравнению с внешностью Халида, который являлся эталоном красоты, Эстель выглядела довольно обычно. Если бы она нанесла макияж и принарядилась, то считалась бы хорошенькой, но у Эстель не было таких намерений. Сейчас она недовольно разглядывала свое отражение в большом зеркале. Одежда, которая была на ней надета, раздражала ее.

Эстель перевела взгляд со своего отражения на Халида и встретилась с ним глазами. Отчего-то под его взглядом она почувствовала себя неуютно. Эстель скривилась и резко бросила рубашку, в которую была одета ранее, прямо ему в лицо.

Халид ловко поймал и аккуратно сложил рубашку.

– Если еще раз так на меня посмотришь, в следующий раз в тебя может полететь кинжал.

– Ох, прости-прости.

В ответ на холодное предупреждение Халид шутливо поднял руки в знак капитуляции, все еще не сводя с Эстель глаз.

Его взгляд по-прежнему ей не нравился, но Халид, естественно, не испытывал того грязного чувства, которое обычно испытывают мужчины, поэтому Эстель ограничилась предупреждением и снова повернулась к зеркалу.

В отражении показалась сама Эстель, одетая в рыцарский мундир, выполненный из тканей темно-синего и белого цветов. На левой стороне груди золотой нитью был вышит символ Ольши – пятиконечная звезда Ха-Зохар, одна из звезд-близнецов, созданных самой богиней Астрой. Эстель погладила ее пальцем и довольно улыбнулась.

Рыцарь. Она стала рыцарем. Теперь она сможет защищать страну при помощи того, что умеет лучше всего, – владения мечом. Можно помечтать и о рыцарской славе.

Эстель выросла в подворотнях, а теперь будет жить здесь как рыцарь. Какое счастье! Покойный дедушка был бы рад. И мама была бы рада.

Эстель аккуратно пригладила взъерошенные волосы.

Выдохнув, она почувствовала дискомфорт в груди. Эстель нахмурилась и пристально осмотрела свою одежду. Из-за одной части ее тела верх формы оказался коротковат, слегка обнажая талию. Ее заветная мечта сбылась, но это не значит, что исчезли все недовольства. Причиной ее раздражения был мундир, который она так сильно хотела заполучить.

– Мне тесно.

– Где?

– В груди.

Халид издевательски усмехнулся. Когда Эстель потянулась за кинжалом, лежащим на столике перед зеркалом, он снова поднял руки вверх, сдаваясь.

– Еще не бывало такого, чтобы девушки становились рыцарями. Вот и портные, скорее всего, просто подобрали тебе мужскую одежду подходящего размера.

– Ага, точно. Эх, как же трудно становиться рыцарем, когда ты не только выходец из низшего сословия, но еще и женщина. Я даже не могу попросить подогнать мне одежду по размеру, как это делают дворяне. Не сомневалась, что все так и будет.

Эстель пригладила волосы ладонью и тяжело вздохнула. Халид встал и подошел к ней со спины. Он разглядывал ее отражение и остановился на той части, в которой она чувствовала стеснение. Хоть Эстель и заметила этот взгляд, она не обратила на него внимания и лишь пробурчала, поправляя одежду в поисках более удобного положения:

– Наверное, можно попросить форму на размер больше, как думаешь? В этой очень тесно, нечем дышать.

Хотя ее грудь не имела выдающихся изгибов, одежда все равно туго натянулась и слегка обнажила талию. Халид чуть нахмурился, будто соглашаясь со словами Эстель:

– Вообще, звучит невероятно вызывающе: «У меня такая огромная грудь, что я вынуждена носить одежду на размер больше». В каком же восторге будут мужчины, когда услышат об этом!

– Вот же гад!

Эстель снова потянулась за кинжалом, но Халид улыбнулся и перехватил ее руку.

– Я всего лишь хотел сказать, что не стоит говорить об этом кому попало.

Иногда его высказывания опасно приближались к грани, переступать которую не следовало. Эстель порой казалось, что только удар по его самому уязвимому месту может вставить ему мозги на место. Но так как смельчаков, отважившихся бы на это, не находилось, ей оставалось только терпеть.

– Если наденешь форму на размер больше, рукава окажутся слишком длинными, и станешь похожа на ребенка. Да и в плечах будет свободнее, выйдет неказисто. Предстать перед королем в любом из этих образов неподобающе.

Эстель тяжело вздохнула.

– Похоже, у меня нет другого выхода: придется снять форму и перевязать грудь.

– Да, так и сделай. Правда, тебе и в этом случае будет тесно, – улыбнувшись, прошептал Халид и погладил ее по коротким пепельным волосам.

– Эй, я же просила не трогать их.

– Извини. Просто у них такой красивый цвет, что мне захотелось прикоснуться к ним.

Эстель прекрасно знала, что у Халида есть эта необычная привычка – трогать ее волосы, поэтому она вздохнула и, расстегивая пуговицы на форме, пробурчала:

– Если хочешь трогать – трогай. А я буду заниматься своими делами. Разве тебе вообще когда-то нужно было мое разрешение?

Она сняла с себя давящий мундир, и Халид, нахмурившись, произнес:

– Конечно, в комнате только я, но не слишком ли ты далеко заходишь? Я ведь в первую очередь мужчина.

– О чем ты? Никогда в жизни женскую грудь не видел? – Эстель раздраженно тряхнула головой, скидывая руку Халида со своих волос.

Пальцы Халида слегка дернулись в воздухе, будто желая вернуться на прежнее место, но затем его рука опустилась. Мгновение он колебался, но вскоре пробормотал:

– Эстель.

– Чего? Говори.

– Рядом со мной можешь вытворять подобные вещи, но прошу тебя, будь осторожна рядом с другими.

– Ладно, буду осторожна.

Это, конечно, хлопотно, но не очень сложно. Эстель кивнула. Она старалась следовать его советам, потому что, давая их, он думал о ней.

Эстель посмотрела в зеркало на стоящего позади нее Халида. Его лицо порозовело, а глаза метались, будто он не знал, куда их девать. В этот момент их взгляды встретились в зеркале и потеплели. Она не знала, какие чувства и мысли таились за этими фиолетовыми глазами. Глубокие, словно ночь, спокойные, словно лес, но самое важное – в их глубине скрывался странный блеск.

Однако что-то казалось неправильным. Халид смотрел как обычно, но она знала, что он никогда, никогда больше не сможет так посмотреть на нее. Тогда Эстель осознала: этот момент уже происходил в ее жизни. Прямо сейчас она видит сон.

Все это осталось в прошлом. Халид всегда улыбался ей, но Эстель никогда раньше не обращала внимания на то, как прекрасно его лицо. Халид никогда не был для нее кем-то большим, чем просто хорошим другом.

И сейчас, потерявшись где-то глубоко в воспоминаниях, Эстель хотела задать ему лишь один вопрос. Именно ему, этому человеку из прошлого, которое никогда не повторится.

– Халид?

– Что?

– Я знаю, что это сон.

Халид ничего не ответил, но его улыбка померкла.

– Почему ты меня убил?

Лицо Халида скривилось. На его губах появилась кривая ухмылка, а застенчивость исчезла без следа.

Что-то хрустнуло.

По зеркалу поползли трещины.

Зеркало рассыпалось на осколки именно в том месте, где отражалось лицо Халида. Когда Эстель обернулась, за ее спиной никого не было.

– Хал!

Люцифера едва смогла разлепить глаза. Ее взгляд уткнулся в потолок, который оказался неожиданно низким. Она хотела повернуться, но осознав, что лежит на узкой поверхности, осталась неподвижна. До ее слуха донеслось ритмичное цоканье лошадиных копыт и скрип колес. Люцифера догадалась, что лежит на сиденье в движущейся карете.

– Полагаю, с твоим рассудком все в порядке, раз ты грезишь о другом мужчине и очнулась с его именем на губах.

Услышав знакомый голос, Люцифера перевела взгляд туда, откуда он доносился. Напротив нее, скрестив руки на груди, сидел Седекия Хайнт собственной персоной.

При виде этого заносчивого лица она понемногу начала приходить в себя.

«Почему я здесь? А, точно. Я хотела догнать Лиама. И пока я пыталась его отыскать, мне не повезло наткнуться на серийного убийцу. А когда все закончилось, приехал этот тип».

Она разлепила губы и хотела что-то сказать, но не смогла выдавить из себя ничего, кроме кашля. Видимо, сказывались последствия удушения.

Глядя на то, как Люцифера сотрясается в приступе долгого мучительного кашля, герцог Хайнт нахмурился и дал бесполезный совет:

– Ты же знаешь, что тебя душили? Сейчас тебе лучше не разговаривать.

Пропустив его замечание мимо ушей, Люцифера напрягла голосовые связки и спросила:

– Лиама Хирку поймали?

Некоторое время Сед молчал, задетый тем, что она так явно проигнорировала его слова. Люцифера окинула герцога взглядом и уже собиралась поторопить его с ответом, но он слегка нахмурился и выплюнул очередную колкость:

– Если так боишься Лиама Хирку, может, не стоило тогда устраивать этот грандиозный балаган?

Люцифера искренне не понимала, о чем он говорит. Видимо, из-за обморока ее голова отказывалась соображать.

«Он сказал, что я боюсь Лиама? Я? Зачем мне его бояться?»

В этот момент герцог Хайнт произнес:

– Мужчина, который напал на тебя, – не Лиам Хирка.

– О чем ты?

– Лиам Хирка не был убийцей. Настоящий убийца – тот мужчина, который тебя похитил.

Разве это не было понятно с самого начала? Зачем он говорит очевидные вещи? А, точно!

Люцифера осознала причину возникшего между ними недопонимания. Герцог думал, что она приняла того ничтожного ублюдка за Лиама. Ведь леди Айдин нигде и никогда до этого не могла видеть Лиама.

Люцифера еле сдерживалась, чтобы не бросить всю правду прямо в заносчивую физиономию герцога: она спрашивала про настоящего Лиама Хирку, а не про этого отброса. Но Люцифера сдержалась. Не было никакой нужды вызывать у него подозрения странными словами.

– А настоящего Лиама Хирку поймали?

– Нет, донос оказался ложным. Тот парень был просто похож на него.

Люцифера с облегчением выдохнула. К счастью, кто-то ошибся и Лиам остался на свободе. Вероятно, неправильно истолковав причину ее вздоха, герцог Хайнт решил подбодрить Люциферу:

– Ну теперь можешь ни о чем больше не волноваться. Убийца пойман, а Лиама Хирки даже не было в столице.

Кажется, это самые теплые и ласковые слова, которые он когда-либо ей говорил.

«Ох, вот же свезло услышать, как тебя пытается утешить не кто иной, как сам Седекия Хайнт! Жизнь полна неожиданностей!»

Однако у Люциферы не было времени восхищаться и удивляться сюрпризам, которые преподносила ей жизнь. Она не без труда села, болезненно постанывая после каждого движения, но герцог Хайнт не удосужился предложить ей хоть какую-то помощь. Люцифера ее и не ждала, поэтому не сильно разочаровалась.

Не обращая внимания на то, что ее длинные волосы спутались, Люцифера выглянула в окно.

Уже начало смеркаться, на небе проступили луна и звезды. Свет уличных фонарей, внутри которых горели люминесцентные камни, выхватывал из темноты тусклые очертания города. Столица Яншгара поражала своими размерами.

– Знаешь, сколько рыцарей пришлось отправить на твои поиски? Надеюсь, впредь ты станешь вести себя благоразумно. Я не нанимался тебе в няньки!

– …

– Если ты и дальше продолжишь совершать подобные выходки, я сообщу об этом твоему отцу и сделаю так, что твои передвижения вне поместья будут сильно ограничены.

Люцифера смиренно кивнула. Эта неожиданная покорность удивила Седа. Он недоверчиво посмотрел на Люциферу.

– Я буду иметь это в виду. Вам пришлось сильно попотеть сегодня из-за меня. Я вела себя наивно и не осознавала, в каком положении нахожусь.

– …

Увидев раскаяние Люциферы, Сед почувствовал угрызения совести. На самом деле он оказался на месте преступления только потому, что шел по следам хитрого ублюдка. Иначе говоря, он искал вовсе не Люциферу.

На мгновение Сед задумался о том, не прояснить ли это недопонимание. Однако эта мысль тут же улетучилась после следующих слов Люциферы:

– Тебе больше не нужно быть моей нянькой. Я сама буду разбираться со своими делами.

– Что?