Самое ценное во мне (страница 7)
В темноте комнатного угла, зажатый между шкафом и стенкой, действительно притаился бесформенный алый пуф.
– Не, я так.
Он тоже сел на пол, хотя ноги и спина сразу почувствовали себя неловко.
– Только тот женат оказался, ага. А бабушка уже все, залетела от него. Но партийный товарищ не оставил в беде, не такая сволочь он был. Вместе уже не жили, но так даже, по-моему, лучше получалось: сослал ее с ребенком на дачу, посылки-сверточки-обслуга у них до его смерти были. Маму мою, правда, не любил, уговорил бабушку ее в интернат устроить. Зато потом поступила вообще без проблем.
Она хотела сказать что-то еще, но из соседней комнаты запела Эдита Пьеха, перебиваемая хрипловатым низким голосом бабушки.
– Можно я тебя поцелую? – неожиданно спросил Дима, когда Эдита допела свой первый куплет, а лучи солнца сделали свет между ними тише.
– Только никому. Ладно? – еще тише, чем опустившийся полумрак, ответила Инга. – И ничего серьезного не думай, пожалуйста.
– Такая игра, – с готовностью согласился Д., в котором с каждой секундой набирала вес значительная, перебивавшая и Пьеху, и собственный ответ тишина.
Он неуклюже передвинулся ближе, так, что дреды ее вновь, как на заднем сиденье трамвая, как в давке у школьных дверей, оказались перед самым его лицом, и не только дреды, но и глаза, и нос ее в темноте были близко, в миллиметре.
– Жанночка! Где же Гера?
Дверь комнаты со скрипом отворилась, и Д. от неожиданности вздрогнул, отстраняясь на невосполнимые сантиметры. Момент рассыпался.
Бабушка стояла в дверях, в зеленке по локоть.
– Что случилось? – Ира встала и направилась к двери.
– Гера опаздывает.
– Нет, я про руки.
– Ах это? – Бабушка удивленно посмотрела на руки. – Я пролила?
– Тебе помочь? – спросил Денис.
– Я сама.
Ира ушла мыть бабушке руки, а Д. сидел в темнеющей комнате. Эдита пропела еще пять песен, но без бабушкиного аккомпанемента это было, конечно, совсем другое.
Он не понимал, нравится ли ему, хорошо ли ему быть здесь, но точно знал, что не может уйти, пока Ира не вернется. Раздался звонок. В прихожей послышался женский голос, вздохи. «Мама, она опять…» Музыка оборвалась.