Северный ветер (страница 19)
Я знаю свою служанку всего-то пару недель, но она проявляет ко мне лишь доброту. Она верная, преданная. Подруга, если я позволю себе такую роскошь.
– Что ты имеешь в виду?
– Невмовор – место, куда господин отправляет тех, кто при жизни совершил жестокие преступления. Наша наказание – служить ему вечно. Я проработала у господина уже сотни лет. Большинство живет в цитадели, но некоторые остаются здесь, возделывают землю или добывают необходимые ему припасы.
Жестокие преступления? На Орлу вообще не похоже. Да в поденке больше жестокости, чем в этой женщине.
– И каков твой проступок?
– Прошу, госпожа. Я больше не вынесу вашего разочарования.
Я не разочарована, но больше не расспрашиваю. Пока что. И все-таки я понимаю, что тогда за ужином была несправедлива к королю. Его долг – судить мертвых, определять, кто достоин сбросить в посмертии всякое бремя. Если Орла действительно совершила что-то ужасное, значит, король поступил по справедливости, так?
Звуки флейты почти стихли. Они прекрасны, пусть и предвещают кому-то мрачный конец.
– Когда мы с сестрой были маленькие, мать нам часто пела, – говорю я, жестом приглашая служанку продолжить наш путь. – У нее был чудесный голос.
Орла бросает на меня вопросительный взгляд.
– Ее… больше нет?
– Да. У меня осталась только сестра.
Мне уже тяжело вспомнить голос Элоры. Чем дольше я вдали от дома, тем сильнее меркнут воспоминания. Боюсь, что скоро они исчезнут совсем.
– Я поменялась с ней местами, чтобы ее уберечь. Король стужи ничего не подозревал, пока не снял с меня фату во время церемонии. – Глубоко вздыхаю. – Все бы отдала, лишь бы увидеть сестру снова.
Обращаю внимание, что Орла молчит. Она всматривается в деревья, ее шаги легки и проворны. Мы все ближе к каменной стене, и город обретает более четкие очертания.
Останавливаю служанку, схватив ее за руку.
– Ни одна жена Короля стужи еще не сбегала из Мертвых земель, так ведь?
– Сложно сказать наверняка, – от волнения голос служанки становится тоньше.
Лгунья из Орлы, как выясняется, просто ужас.
– В смысле?
Она облизывает губы. Все еще не желает смотреть мне в глаза.
– Орла, – грозно произношу я.
– Госпожа! – сердито. – Ну почему вы такая… – Она обводит меня рукой. Седеющие локоны подпрыгивают. – Такая вы?
Хмыкаю:
– Это ты меня оскорбляешь? Знаешь что… – поднимаю руку. – Не важно. Расскажи, что тебе известно о женах короля. И о дверях.
Потому что здесь есть связь. Кое-что, о чем король не хочет, чтобы я узнала.
Мы идем дальше и вскоре достигаем окраины города. Я не особо разглядываю округу, потому что Орла начинает рассказ:
– Лишь одна жена короля пропала без вести. Ее звали Магдалена. Она была довольно красива, тоже интересовалась дверьми, как и вы. Большую часть дней она исследовала, что за ними лежит. А потом однажды вечером не спустилась к ужину. Мы повсюду ее искали. Она не выходила за границы земель. Ни разу не бывала снаружи. Слуги считают, что какая-то дверь увела ее прочь отсюда. Больше мы о ней и не слышали.
Король стужи утверждал, что двери не ведут за пределы Мертвых земель.
Он солгал.
Орла замечает на моем лице азарт.
– Госпожа, вы же не верите в эту историю, правда?
– О, еще как верю, Орла. – Прибавив ходу, я устремляюсь в глубь поселения бодрым шагом. – Определенно верю.
– Но дверей тысячи! – вскрикивает служанка, приподнимая юбки и бросаясь за мной.
Ну, тогда мне лучше начать поиски как можно скорее.
Грязная мостовая пересекает нагромождение лавок и домиков, остроконечные крыши которых стонут под тяжестью снега. Из труб валит дым. Постройки, тусклые и выбеленные солнцем, кажутся привидениями, призраками того, что когда-то было настоящим. Солнечный свет льется сквозь дома, повозки, бредущих по улице горожан. Все здесь подернуто бледностью, серым, серебристым оттенком.
Большинство людей толкают тележки, полные ящиков. Мои брови приподнимаются все выше и выше.
– Это что, куры?
Присмотревшись поближе, я обнаруживаю, что в ящиках и в самом деле куры. Живые.
– Вы упоминали травы, госпожа. Аптечная лавка вон в той стороне.
На полпути туда я ощущаю перемену настроения в толпе. Пристальное внимание, множество взглядов, что устремляются мне в спину, в затылок, на шрам. Люди пялятся, но не подходят.
Опускаю капюшон пониже, чтобы скрыть лицо. Пусть и одета как служанка, но кто-то наверняка слышал, что Орла зовет меня госпожой. Сомневаюсь, что здешний народ будет рад узнать во мне жену короля, который обрек их на вечное рабство.
К причудливой лавке с ярко-желтой дверью, из-за которой вырывается запах лаванды, ведет лестница. По ней мы и поднимаемся. Дерево вспыхивает под сапогами короткими всплесками цвета и света. Когда мы переступаем порог, сверху звенит маленький колокольчик.
Втягиваю воздух, будто изголодалась.
Лаванда и… шалфей? Да. Шалфей, аромат волос Элоры.
Не знаю, куда смотреть в первую очередь. Цвет здесь настолько насыщенный, что обжигает. Зеленое. Все вокруг зеленое. В лавке полным-полно цветущих растений, вьющихся лоз, ломящихся от свежих луковиц кустарников, различных трав, банок, наполненных сушеными пучками, все – от розмарина до тимьяна, а искусству врачевания отведены целые полки.
Прохожу в глубь помещения, под моим весом поскрипывают половицы. Здесь так влажно – и гораздо теплее, чем снаружи. После десятилетий, прожитых без капли яркости, мое тело не знает, как справиться с внезапной переменой.
– Как такое возможно? – разносится по пропитанной зеленью тишине мой шепот.
На прибитых к стенам полках стоят баночки с бальзамами, миски с высушенными лепестками роз, измельченные в пыль специи, черные, оранжевые, охряные, красные. Под окнами громоздятся широкие деревянные ведра, из которых торчат молотилки.
– С полей, – отвечает Орла, следуя за мной по пятам. – Так здесь добывают всю пищу. А насчет трав я не уверена. Знаю, что Альба, которая лечит слуг, покупает здесь большую часть припасов.
– А где поля?
Это невозможно. В Мертвых землях ничего не растет. Власть Короля стужи слишком велика, ничто не уродится.
Служанка подходит к жестянкам с сухими чайными листьями.
– К западу отсюда есть земли, нетронутые холодом. Там трудятся наши мужчины.
Перенаправляю ход мыслей на Орлу вместо загадки растений.
– Значит, не все Мертвые земли такие уж… мертвые?
Каламбур вызывает у служанки улыбку.
– Мне запрещено бывать где-либо, кроме Невмовора и цитадели, но да, я слышала, что есть и весьма приятные места.
Поверю, когда увижу собственными глазами. А пока изучаю огромный выбор настоек и лекарств от самых разных недугов. Многие мне знакомы. Наша травница неплохо поднаторела в своем деле. Стыдовник – от тошноты. Копченое молодило – от боли в суставах. Принюхиваюсь к посудине с зеленой пастой, вздрагиваю, когда в нос бьет вонью разложения. Аж глаза слезятся. Быстро возвращаю склянку на полку.
Слева вдруг возникает женщина, ее грудь пронзают льющиеся через квадратные окна лучи света. Рост ее навевает мысли о нехилом таком дубе. Ее волосы – пламя. Лицо исчерчено глубокими морщинами, словно карта рек среди глиняных берегов.
– Вам помочь?
Листья растения передо мной мягкие на ощупь, с ветвящимися прожилками. Подношу стебель к носу, вдыхаю. Лимон и сахар.
– Где вы раздобыли это растение? – спрашиваю я, возвращая веточку к пучку. – И остальные?