Я еще никогда не чувствовала себя такой маленькой, как сейчас, утопая в тени стены, что вздымается ввысь, и громадных железных ворот, что преграждают нам путь, с похожим на клыки частоколом. Ворота открываются с резким скрежетом, мы рысцой проезжаем, и снег сменяется широченным двором из серого камня. Справа расположены конюшни, и они раз в десять больше моего домика. В крепости такой величины я ожидала бы больше жизни, но нигде не вижу ни души.

Король направляет тварь вверх по ступеням к двойным дубовым дверям. На них тускло блестят ручки из замысловато изогнутого металла. Король спешивается, я тоже.

– Идем, – звучит так, будто я собака, которую он подозвал к ноге.

Стискиваю зубы до скрежета, настолько тяжело удержаться и не совершить какую-нибудь глупость, например, пырнуть короля снова. Скрывающий мое лицо шарф – вот все, что стоит между королем и моей тайной.

Ручки поворачиваются сами собой. Сила Северного ветра, похоже, подчиняет воздух его воле, и этой способностью он распахивает двери. Передо мной будто раскрывает зев темная пасть и простирается нутро крепости, а затем я шагаю в глотку чудовища, и его челюсти щелкают уже за спиной.

В ушах стучит кровь. Глаза не сразу привыкают к громадному залу. Внутри цитадель кажется еще унылее, чем окрестности.

Здесь царит темнота, и она давит. Окна скрыты за тяжелыми шторами. Напитанный силой короля, подрагивает воздух. От него у меня першит в горле и стягивает кожу. Он, осмелюсь сказать, свеж, но в то же время будто колышется вяло и сонно. Лишь водянистый свет лампы дает маленькую передышку среди теней.

Я так сосредоточилась на том, чтобы всеми силами избавить Элору от этой участи, что ни разу не задумалась, где вообще обитает Король стужи. Здесь мне придется жить? В этом гнетущем, суровом, пустынном месте?

Он ведет меня в коридор слева. Глаза привыкают, и я могу шагать без страха обо что-нибудь споткнуться. То немногое, что есть из мебели, завешено простынями, которые, возможно, когда-то и были белыми, но теперь так густо покрыты пылью, что кажутся серыми.

– Ты живешь здесь один?

Пустынные залы и заброшенные комнаты – лишь оболочка. Бурлила ли здесь прежде жизнь, как прежде буйно цвела вокруг зелень?

– Да, – отвечает король, не оборачиваясь, – хотя у меня полно слуг, которые обслуживают цитадель.

Мы доходим до широкой лестницы с изогнутыми перилами. Сапоги короля, соприкасаясь со ступенями, вздымают облака пыли, и у меня слезятся глаза. Как так вообще можно жить? А «полно слуг»? Я еще ни души не заметила.

На третьем этаже попадаем в длинный коридор, который ведет нас в глубь полного теней нутра цитадели. Вдоль стен все тянутся и тянутся двери. Они разной высоты, ширины, материала, отделки. У некоторых ручки из чистого серебра, у других – круглые, покрытые ржавчиной, словно им несколько сотен лет. Есть дверь с облупившейся белой краской и стеклянной ручкой в форме ромба. Еще в десяти шагах – покрытая маленькими цветными плиточками в желтых тонах.

– Для чего все эти двери?

Мы проходим мимо той, что украшена замысловатой лепниной. Соседняя выкрашена синими и белыми полосами.

– Они ведут на другие континенты, в другие царства, – в голосе короля звучит скука. А может, он всегда так разговаривает. – Ты не найдешь выхода из Мертвых земель через эти двери, не утруждай себя попытками.

Хм.

– То есть они под запретом?

– Нет. Исследуй, что за ними скрывается, если пожелаешь.

Мысль интригует. У меня никогда не было возможности путешествовать. Но всегда было любопытно, что же лежит за Серостью.

После бесчисленных поворотов король останавливается в конце коридора. Факелы отбрасывают на глухую каменную стену тени. Слышу что-то похожее на крик, но совсем слабый – может, мне лишь мерещится.

– О твоих нуждах позаботится Орла, – произносит король, доставая медный ключ и отпирая дверь. – Вот твои покои. Как освоишься, можешь свободно бродить по цитадели, но выходить за пределы стены тебе нельзя.

– Не доверяешь?

Я и так знаю ответ. Просто любопытна реакция.

– Нет, – король опускает ресницы, на бледные скулы ложится темная бахрома. – Беги, все равно далеко не уйдешь. Лесу и так не нравится мое присутствие. Цитадель – самое безопасное для тебя место.

Он говорит так, будто лес разумен. Мысленно делаю заметку изучить вопрос позже.

– А где твои комнаты?

– В северном крыле, куда тебе запрещено входить.

Король толкает дверь, но я не решаюсь переступить порог.

– Что будет, когда мы поженимся? Я должна делить с тобой ложе?

Я даже не уверена, будет ли он нежен в постели. Не могу забыть то черное, скользкое чувство, которое я мельком уловила еще в Эджвуде, нечто необузданно дикое, затаившееся на фоне.

– Не тревожься. У нас останутся отдельные покои.

С этими словами король подталкивает меня вперед, в комнату, и захлопывает за мной дверь. Вскоре его шаги затихают. Дергаю украшенную искусной резьбой ручку. Дверь не поддается.

Я заперта.

– Ах ты ублюдок! – кричу я, заколотив по твердой древесине.

Маска уравновешенности слетает с лица, и я все больше буйствую, молочу кулаком преграду.

Тяжело дыша, отхожу от двери, чтобы изучить комнату. Мою комнату. Скорее, действительно покои, со сводчатыми потолками и кучей пространства. Огромные, как и все здесь. И холодные. Словно труп: ребра вскрыты, и на месте, где когда-то билось сердце, зияет полость. Мебель буквально проседает от роскоши отделки. Тяжелая однотонная ткань насыщенных красных и золотых тонов, под стать постели. Позолоченные зеркала. Сверкающая кровать с балдахином из темно-красного дерева. Камин с широким пустым зевом. Ковры, множество ковров, и все изумительно мягкие. Дверные проемы в смежные комнаты.

Меня накрывает внезапной волной усталости, я тяжело опускаюсь на матрас, растираю потрескавшимися руками такое же потрескавшееся лицо. От холода пощипывает кожу, и я одна.

Я одна.

Зубы начинают стучать. Обхватив руками ноющий от голода живот, съеживаюсь, раскачиваюсь взад-вперед, но не нахожу утешения. Я смертная женщина в царстве темного бога. У меня нет семьи, нет поддержки. Проведу ли я здесь еще сорок, пятьдесят, шестьдесят лет? Вот так я и умру? Узницей, животным в клетке? Я больше не вернусь к прежней жизни. Этому не бывать, пока жив Король стужи.

Приостанавливаюсь, хмуро смотрю на занавешенные окна. Что-то заставляет меня к ним подойти, взять плотную ткань в руки. Мощным рывком сдираю шторы с карнизов.

Вздрагиваю от ударившей по глазам яркости. Окидываю придирчивым взглядом залитый лунным светом двор, конюшни слева, высоченную и широкую стену, черные железные ворота, пустынный пейзаж за их пределами.

Пока жив Король стужи.

Я пришла сюда, ожидая смерти. Но я никогда не была и не буду слабой.

И потому я возвращаюсь к книгам. К знаниям. К тому, что знаю, к тому, что собрала за эти годы по рассказам и преданиям, передаваемым из поколения в поколение.

Вот что я знаю: Северный ветер – бог. Его сила безгранична. Он бессмертен, способен жить вечно, если его не убьют. Но бог не может пасть от оружия, созданного руками смертных.

Поэтому-то его не убил нож, который я воткнула ему в живот. Лишь оружие, к которому приложил руку бог, способно оборвать бессмертную жизнь, инструмент, который создали боги – для богов. Например, копье, которым владеет король, его странная, чуждая сила. Кинжал в ножнах у него на бедре.

Король не должен узнать о змее, которую выпустил из гнезда. Годами я страдала, страдал мой народ, но теперь мне выпал невероятный шанс отрубить этой змее голову. Если Король стужи умрет, с ним исчезнет и его вечный холод. А еще темняки. А еще Темь.

Лишь тогда я обрету свободу.

Несколько часов спустя раздается осторожный стук в дверь.

– Госпожа, вы одеты?

Я на огромной кровати. Такой, что вместит семью из четырех человек, такой удобной, на какой я еще в жизни не лежала.

Она мне ненавистна.

Приподнимаюсь на локтях, вижу, как мой грубый, грязный плащ пачкает чистые простыни и подушки. Желудок сводит от голода. По крайней мере, мне хватило порядочности снять ботинки, прежде чем забраться в постель. Даже изнуренная дорогой, я так и не сумела заснуть.

– Да, – отвечаю, поправляя шарф на лице.

Щелкает замок. В комнату входит приятная пухленькая женщина в заляпанном переднике поверх простого шерстяного платья цвета тяжелых грозовых туч, в чулках и черных тапочках. Давно я не встречала полного человека. С телом, не знающим голода. Не могу не пялиться.

Женщина тут же опускает взгляд и приседает в реверансе. Круглое лицо, болезненного вида кожа, блеклые глаза, вздернутый нос, собранные в пучок седеющие волосы.

– Здравствуйте, госпожа. Я Орла, ваша служанка, – она спешит к камину, чтобы развести огонь.

Свет разгоняет невыносимую тьму.

Я пододвигаюсь к краю кровати, опускаю ноги на пол. Ну ковры хотя бы не ледяные.

– Который час?

Вокруг губ запеклась слюна. В горле пересохло, так и хочется выпить. Нащупываю фляжку в кармане плаща, делаю изрядный глоток. Странно, но впервые в жизни мне тепло.

– Уже почти полдень. Я должна помочь вам одеться и подготовиться к церемонии.

А вот и вернулся страх, мой старый знакомый.

О, как я все это ненавижу.

Подхожу к окну, мимо сваленных кучей штор, которые я сорвала, и бросаю взгляд на двор. Высоковато – и внизу встретит лишь камень. Полагаю, побег не имеет смысла, если во время него я переломаю себе ноги.

– Как ты начала прислуживать у Короля стужи? – спросила я, оборачиваясь.

– Госпожа. Церемония.

Да в Бездну эту церемонию. У короля впереди вечность. Пару минут подождет.

– Понимаю, мы едва знаем другу друга, но меня похитили из собственного дома, вынуждают доживать свой век в Мертвых землях, выйти замуж за того, чья проклятая зима убила моих родителей, и я хочу ответов. Теперь сядь.

Немного подталкивая служанку, ухитряюсь подвести ее к креслу, затем занимаю второе напротив, чтобы нормально поговорить.

Орла теребит грязный, повязанный вокруг талии передник.

– Прошу прощения за свои слова, но вы довольно настойчивы.

– Сочту за комплимент.

Служанка вздыхает.

– Это было давно. Король стужи заключил с моим городом, Невмовором, сделку. Некоторым дали возможность жить и работать в его крепости.

Возможность? А мне кажется, что выбора ей никакого не давали. И вообще странно, что в Мертвых землях есть человеческое поселение. Никогда о таком не слышала.

– Никогда не пыталась сбежать?

Орла силится сохранить ровное выражение лица, будто не хочет меня обидеть.

– Сбежать? Н-нет, миледи. Да и куда мне податься?

Странный вопрос, но не настаиваю на объяснениях. Куда угодно, лишь бы не здесь, вот что я думаю.

Орла бросает взгляд на испачканную постель.

– Разрешите?

Мне не нужно, чтобы за мной прибирались, но служанке такое зрелище явно причиняет боль, и я пожимаю плечами. Когда женщина проходит через полосу слабого солнечного света на полу, ее фигура вдруг меркнет. Я смотрю сквозь ее тело. Она полностью прозрачна. Как туман.

– Боги! – вскрикиваю, подскакивая так стремительно, что спотыкаюсь о ножку кресла и с грохотом падаю на пол. Локоть, ушибленный о камень, пронзает болью. – Ты…

– Мертва, госпожа? – Доброе лицо Орлы морщится гримасой несчастья. Смирение ложится на ее сутулые плечи тяжким грузом.

Может, вышло немного бестактно. Бедняжка ведь ничего не поделает с тем, что мертва.

– Прости. Ты просто застала меня врасплох, вот и все. – Поднимаюсь на ноги, присаживаюсь на подушку, стиснув колени руками. – Я подумала…

Нет, тоже прозвучит бестактно. Не буду наживать лишних врагов, особенно если позже понадобится помощь. Служанка ни за что не станет говорить открыто, если сочтет мои мотивы гнусными. И тогда я ни за что не сумею завоевать ее доверие или выведать тайны короля.

– Все в порядке, госпожа. Свет показывает, кто я такая.

– Дух.