За тридцатифутовыми стенами Конан почувствовал себя и спокойней и уверенней. Двинулся по пыльной и раздолбанной колёсами телег и повозок дороге на восток – к цивилизации. Но когда спустя полчаса оказался среди особо густых зарослей саксаула, мучавшие его варварскую, но любящую справедливость, душу сомнения и мысли заставили варвара свернуть влево – в самую непролазную чащу.

Здесь, спрыгнув с седла, и внимательно оглядевшись, он и принялся рыть верным мечом глубокую яму в песчаном грунте.

Когда спустя ещё четверть часа её глубина показалась ему приемлемой, он закинул на дно суму с добычей. Достал из новой сумочки свой воровской набор инструментов и отмычек. Спрятал его за пояс. Кинул в яму и сумочку.

Теперь – зарыть, заровнять, чтоб не осталось следов, и – запомнить!

Ну, с этим у варвара никогда проблем не было: он мог бы найти любое место, в котором побывал, даже ночью, даже спустя десять лет, и даже с завязанными глазами!

Выведя коня снова на дорогу, он посмотрел в умные глаза:

– Серый! Ты – конь умный. Поэтому ступай себе, куда глаза глядят, и найди нового хозяина. Потому что старого ты можешь… Просто никогда больше не увидеть! Ну, вперёд! – Конан от души хлопнул Серого по крупу, на что тот отреагировал вполне практично: действительно ускакал прямо по дороге, заодно, как невольно подумалось варвару, полностью заметая его «следы», если бы кто пустился в погоню.

С целью запутать и, вот именно, замести эти самые следы Конан нарвал пук колючих и жёстких веток с кустарника, и тщательно замёл все следы, которые остались после того, как они с конём забирались в чащу.

После чего, не выходя на дорогу, так, по зарослям, легко обходя препятствия и кусты, двинулся назад – к «столице».

А так как ходил варвар быстро, ещё до восхода солнца он снова стоял перед опоясывавшей Намунган стеной. И поскольку по её кромке никто не ходил, незамеченным взобрался наверх. По широкому парапету, огороженному бортиком с бойницами, добежал до сторожевой башни. И преспокойно спустился по имевшейся внутри круговой лестнице. Вышел на улицу.

Оказался Конан в квартале медников. Именно здесь изготовляли и котлы, и тарелки, и казаны, и всю прочую медную утварь. И варвар именно сюда и стремился: знал, что наверняка и здесь имеются те, кто стережёт добро от расхитителей. И верно: вот как раз одна из дверей лавок-мастерских распахнута, а на пороге сидит весьма почтенный на вид старец. Точнее – не сидит, а дремлет, клюя носом, и мирно посапывая.

Конан не придумал ничего лучше, как ручищами зажать рот «бдительному стражу» и быстро втащить того внутрь помещения – так, что старик даже опомниться не успел, как оказался на лавке, у наковальни и едва тлеющего горна. На Конана уставились два вначале ничего не понимающих, а затем – перепуганных насмерть глаза. Варвар усмехнулся:

– Здрав будь, почтеннейший. Я – Конан-киммериец. И я не причиню тебе вреда, если ты честно ответишь на мои простые вопросы. Не бойся – от них никто не пострадает! Если согласен – я могу отпустить твой рот. Но! Если попробуешь закричать, или позвать на помощь – уж не взыщи. Сверну шею! Понял? Кивни, если понял.

Старик немедленно так и сделал. Конан не без облегчения отпустил его рот. Старик шумно и жадно вдохнул полной грудью, но не издал больше ни звука: всё действительно понял!

– Отвечай, только честно. Ты – явно пожил в этом городе достаточно. И видел прошлое, да, наверное, и позапрошлое возрождение этого… Хаттоя.

Старик кивнул. Голос оказался с перепугу слегка охрипшим, но это быстро прошло:

– Да, Конан-киммериец. Я видел два… Возрождения. Нашего Повелителя Хаттоя из династии Гарунидов.

– Мне нужно знать. Не бойся – я тебя не выдам. Так вот: правда ли, что с каждым таким возрождением ваши налоги – больше, пытки – более жестоки, и невинно арестованные и замученные – всё многочисленней?

Старик заморгал на киммерийца глазёнками, но отвечать не спешил. Явно – боялся: не хитрая ли провокация – всё это?! А ну – как сам правитель послал огромного северного варвара, чтоб узнать, что думает о нём народ на самом деле?!

– Как тебя звать, мастер?

– Анвар.

– Так вот, мастер Анвар. Я здесь – чужак. И хочу… разобраться, как тут и что – на самом деле! Если ты честно не ответишь – я просто сверну тебе шею, как и обещал. Ну а если ответишь честно – я уйду. И ты меня больше никогда не увидишь.

– Хорошо, я отвечу. – потиравший невольно шею сухонькими руками в синих прожилках, мастер, похоже, надумал, – Ты прав. Мне, как старожилу, такое действительно – прекрасно видно. А начиналось-то всё как хорошо… Всем раздавали бесплатные лепёшки и сумаляк. Делали для кварталов бедноты бесплатный плов раз в неделю… Но потом всё это сошло на нет! И раздачи хлеба проводили – только раз в году. А в этот раз – так и вообще лишь на Праздник воскрешения! Ну а что до налогов…

Нам, медянщикам – едва-едва хватает, чтоб сводить концы с концами! Поставщики подняли цены на руду: к нам в город её везти никто не хочет, опасаясь – и справедливо! – что их могут схватить, и подвергнуть пыткам и допросам. Так что мы сами теперь выезжаем из города, в сопровождении стражи, и караваны рудокопов тоже охраняет стража – уже их стража! Ну, в том числе поэтому цены у них и выше. А вообще, насколько я знаю, такая же ситуация и у других артелей и мастерских. Никто не хочет торговать с нами: любого иностранного купца, или просто путешественника, могут в любой момент, под любым предлогом – арестовать! Имущество конфисковать. Самого – запытать. И вздёрнуть!

– Благодарю. – Конан кивнул, он и сам достаточно часто замечал на себе подозрительные взгляды нарядов стражи, однако начальники таких нарядов весьма трезво подходили к ситуации: понимали, что могучий и весьма злобно глядящий здоровяк с огромным мечом не захочет просто так сдаться! Тем более, что в таких нарядах сардоров редко было больше трёх-четырёх человек, – А что… насчёт женщин? Ваш Хаттой – действительно до них очень охоч?

– Вот уж – да, – старец криво усмехнулся, – Ну, перед последним-то возрождением, примерно за год, он поунялся: силы явно стали не те. Но до этого – лютовал! Что твой казенахский петух! Ни одна смазливая бабёнка в Намунгане не могла быть спокойна! И даже дома – не могла! Уж стукачей, и разного рода соглядатаев у Хаттоя – несчитано! Докладывали, у кого, какая, сколько лет, да как выглядит… И их забирали – прямо из дома!

– А что же – их мужья и отцы?! Не могли, что ли, увезти прочь?!

– У нас всего четверо ворот, Конан-киммериец. И при каждых – всегда огромная стража. Не три человека, как в праздник – а взвод! И всех выезжающих, (Как, впрочем, и въезжающих!) – проверяют.

Мало-мальски симпатичная женщина – обречена! На то, что её доставят во дворец. Осмотрят – на предмет здоровья и отсутствия изъянов. И ночью её хотя бы раз «осчастливит» вниманием «железный светоч» Хаттоя.

Впрочем, не понравившихся он – из дворца просто изгоняет…

А особо дерзких или орущих – отдаёт на потеху страже.

– Понятно. – Конан невольно сглотнул, – А почему же вы… Не бунтуете?! И почему – в таком городе ещё хоть кто-то проживает?

– А потому, Конан, что у правителей бетитов всегда золота – полные закрома. Под дворцом – секретная шахта! Очень, по слухам, глубокая…

И у них – договор с соседними правителями. За каждого отловленного и возвращённого бетита – огромная награда! И уж не сомневайся – в живых их таких отловленных не оставался до сих пор никто! А пытки Хаттой придумал действительно – изуверские! Что же до бунтов…

У нас стражи – чуть ли не больше, чем жителей в Намунгане! А есть ещё и стукачи-осведомители, и продажные девки в кабаках – и все они тоже работают на Хаттоя. Что и понятно: жить-то – надо!

Конан, намотавший на ус информацию о «шахте», хмурил чело и кусал губы: уж слишком похоже на правду. Особенно после того, что ему поведала Мухаббат. Но сейчас…

– Спасибо, Анвар. Я сейчас уйду. Для тебя же будет лучше, если о моём приходе и расспросах – никто не узнает. Но имей в виду! Если ты попробуешь обо мне рассказать шпикам и осведомителям – найду и под землёй! И можешь мне поверить – твоя смерть будет ничуть не легче, чем в застенках Хаттоя!

– Ты мог этого и не говорить, Конан-киммериец. Уж кто-кто – а я наслышан о тебе. И твоих похождениях. Знаю я и то, что ты – человек слова. И если обещал никому про меня не рассказывать – так и будет. Ну а насчёт смерти… Лучше, конечно – позже, чем раньше! – старик покудахтал. Очевидно, это должно было изображать смех.

Конан фыркнул и сам:

– Абсолютно согласен!

После чего пожал тонкую сухую, похожую на куриную, лапку старика:

– Удачи тебе, Анвар! Береги себя.

– Да уж постараюсь, Конан. Ну а тебя – благословляю на то, что ты, как мне кажется, – морщинистое веко одного из чёрных глаз хитро подмигнуло, – задумал! Всё верно: наши правители в самый первый раз вступая в должность – вполне… Терпимы! Стараются понравиться, завоевать народную любовь и популярность… Это только потом их власть…

Да, развращает!

Конан кивнул: так и должно быть. Абсолютная власть и безнаказанность – абсолютно и развращают!

Уже занимался рассвет, когда он добрался снова до дворца. Звуки музыки и бубнов сейчас стали потише: похоже, музыканты подутомились. Да и танцы… Стали, вроде, поспокойней. Но у заднего торца дворца так никого и не было: а ещё бы! Попробуй такое зрелище пропустить! Да и смысл…

Конан, по дороге сюда прихвативший предусмотрительно из одного из домов явно купца бурдюк с водой, влез снова на крышу. Забрался внутрь зала с медным котлом. Тщательно заделал за собой дыру в кровле, через которую проник: теперь даже те, кто выбрался бы на крышу не смогли бы найти её!

Историю дворца и его крыши он знал отлично: пять лет назад здесь случился жуткий пожар. (Не иначе, как кто-то ну очень осерчавший решил таким способом уничтожить обрыдшего Хаттоя!) Внутреннее убранство, шикарные постели, резные столики, скамьи, гардины, ковры, и всё прочее в этом роде – сгорело. Уцелели только почерневшие от копоти монументальные каменные стены.

Но царю удалось спастись. Причём – без особых проблем. Поскольку он ночевал в комнате с «чёрным» ходом, ведущим в отличный тоннель, выводивший за пределы дворца!

Конан даже подумывал вначале воспользоваться для проникновения именно этим путём. Но передумал: уж слишком большой отряд стражи охранял возможное место эвакуации в расположенном в двухстах шагах от дворца старом особняке, принадлежавшем тоже – Хаттою…

Зато теперь во всех залах полы были – мраморные, а ковров и гобеленов на стенах не было вовсе. Как и столов и стульев. Как и потолков комнат – сделанных ранее из досок и традиционных для востока плетёных матов из соломы, засыпанных сверху землёй.

Так что теперь все посетители дворца вынуждены были «любоваться» непосредственно балками из меди, стропилами из медных же полос, и внутренней стороной черепицы. Керамической.

Но для целей Конана такое странное архитектурное решение оказалось буквально замечательным! Так легко проникать внутрь дворцов, и перемещаться из помещения в помещение ему не удавалось ещё никогда!

Варвар по стропилам перебрался в соседний зал – где имелся склад явно религиозных причиндалов: одежда, жезлы, носилки (Медные!), статуи божеств, гипсовые, высоченные и пустотелые – чтоб можно было носить на носилках! Светильники на трёх ножках, головные уборы в виде тиар, запасные факелы, и прочее в таком же духе.

Вот внутри одной из таких пустотелых статуй он и спрятался, убрав верёвку за собой, и справедливо посчитав, что здесь его будут искать в последнюю очередь! Так как решат, что наглый вор чешет во все лопатки, чтоб оказаться подальше!

А искать точно будут: едва обнаружат пропажу драгоценностей и золота!