Император действительно славился тем, что мог кого угодно и как угодно переженить. Самое забавное, что своевольная Ге́ста всегда одобряла задуманные им браки. А ведь нередко богиня отказывается заключать союз молодожёнов, и ничего тут не попишешь.

А я бы за Кенвера замуж всё равно не пошла. Хороший парень, он такого счастья не заслужил.

– Даже не верится, что учёба к концу подошла, – невпопад сказала я.

Отчего-то не хотелось, чтобы Трезан уходил. Обычно я ценила уединение, но его слова разбередили старую рану, и не хотелось оставаться с ней один на один.

– Я жду не дождусь распределения в авиачасть. Сейчас так много пилотов постоянно патрулирует Разлом, что даже курсантам достаётся немало лётных часов.

Страсть младшего принца к маголётам известна всем на боевом факультете. После второго курса он первым подал заявку в группу авиаподготовки, и за ним последовали многие ребята. Пожалуй, лучшие из однокурсников. Всерьёз думала к ним примкнуть, но обучение лётному делу обходилось слишком дорого, а я не могла позволить себе никакие расходы.

– Ты уже решила, куда хочешь получить распределение? – вкрадчиво спросил принц, наматывая на палец кончик своей длиннющей косы.

– Нет. Не знаю. Вероятнее всего, меня распределят к Разлому. Блокада всегда нуждается в новых магах, а у меня сильный дар первого порядка.

– Но ты не хочешь, – констатировал Трезан.

– Нет. Никаких шансов добиться хоть какого-то звания в пехоте у меня нет. Вряд ли кто-то в здравом уме поставит женщину во главе даже небольшого отряда, так что военная карьера мне не светит. Да и никто не знает, будет ли вообще целительская магия работать на тварях, лезущих из Разлома.

– Хочешь, поговорю с отцом? Наверняка стражница с твоим уникальным даром магии жизни пригодилась бы во дворце. Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы именно ты охраняла маму. В отличие от гвардейцев мужчин, ты могла бы находиться подле неё хоть в покоях, хоть в уборной. А если бы ты спрятала свои шипы, то у вас получилось бы поладить. Мамина милость дорогого стоит, она способна повлиять даже на отца. Подумай.

Я колебалась. С одной стороны, работа нужна, а должность во дворце наверняка идёт рука об руку с хорошим жалованием, вероятно, лучшим, чем у пехотинца у Разлома. И риски ниже. Правда, душа не лежит ни к первому, ни ко второму. Я и сама не могла понять, чем хотела бы заниматься, поэтому осталась единственной на курсе, кто ещё не определился. Хоть в целители иди, честное слово. К этому хотя бы есть природный талант…

Однако порой обстоятельства диктуют волю: семье отчаянно нужны деньги, и пока я учусь, сёстры и брат работают, чтобы оплачивать непомерные налоги.

– Я была бы благодарна, если бы ты узнал, какие должности и условия есть при дворе, – наконец решила я.

Принц округлил глаза и изобразил глубочайшее потрясение:

– Надо же, неужели наша гордая Кайра позволит ей немного помочь? А как же твоя знаменитая мантра «я всё сделаю сама»? Ещё один подобный финт, и я начну думать, что ты изволила поумнеть.

Я фыркнула и пихнула его кулаком в плечо:

– Спасибо, что пришёл, предупредил о намерениях Кентана и предложил помощь. Я это очень ценю, – поблагодарила его. – И раз уж ты такой добрый, может, исполнишь моё давнишнее желание?

– Какое? – с любопытством уточнил принц. – Надеюсь, ты попросишь научить тебя целоваться. Знаешь, каковы ставки в пари на поцелуй с тобой? Я озолочусь.

– Я могу рассмотреть твоё деловое предложение, если ставки действительно высоки. Поделим пополам, – поддразнила я. – Но хотела попросить разрешения потрогать твою косу.

Трезан хмыкнул и перекинул её на левое плечо, поближе ко мне.

Всё-таки коса у принца потрясающая, такой даже у Э́вы не было, хотя из всех сестёр природа одарила её самыми густыми волосами. Трезану ещё повезло – толстая коса едва доставала до пояса, а вот его отцу приходилось заплетать её особым образом, чтобы не путалась под ногами.

Я погладила перетянутые чёрными жгутами волосы, цветом напоминающие безбрежное поле ковыля, и сказала:

– Спасибо.

– Я всё ещё могу научить тебя целоваться. Хотя есть некоторые опасения, что ты возьмёшься за дело с тем же рвением, что и обычно, и тогда придётся практиковаться часами…

Настал мой черёд демонстративно закатывать глаза.

– Иди, нечего мне тут душу бередить своей косой…

– Ну… в паре у кого-то обязательно должна быть коса, если не у тебя, так у меня, – весело оскалился он.

– Какая я тебе пара?

– Не скажи, прабабка у меня была как раз из Болларов, – серьёзно возразил Трезан. – Но ваш род тогда был на подъёме, тут не поспоришь. Ладно, Кайра, не буду тебя отвлекать. Готовься к завтрашнему вечеру, и пусть тебе приснится приятный сон.

– О том, как Блайнер и Кентан сшибутся в бою и прикончат друг друга?

– Да-да, именно такой типичный для прелестной нобларины сон я и имел в виду. Кстати, раз уж ты потрогала мою косу, – принц потянулся рукой к моей голове и взъерошил коротко, на мужской манер, подстриженные светлые кудри.

– Безобразник вы, Ваше Высочество, – увернулась от его руки и выскользнула, пока он не решил облапать меня целиком.

Не то чтобы он проявлял ко мне подобный интерес, но и по душам мы раньше не болтали.

– Кстати, шутка о том, что Местр должен знать своё местро, понравилась всем. Его только ленивый ещё не подколол на эту тему. Вот об этом я и говорю, Кайра. Вместо того, чтобы дичиться и прыскать ядом, ты могла бы влиться в общество.

– Не поздновато ли начинать?

– Не смеши меня. Тебе сколько, девятнадцать? – спросил он с таким видом, будто ему самому было уже хорошо за сорок или даже пятьдесят. – Вся жизнь впереди.

– Трезан, ты перечитал жизнеописаний жрецов и преисполнился?

– Нет, просто хотел бы увидеть на твоём лице улыбку хотя бы раз. Мы с парнями предполагаем, что она может быть красивой, но доподлинно это неизвестно… так что…

– Всё, иди уже, – улыбнулась я.

– Боги, неужели это она? – схватился он за сердце, но перепутал сторону груди, оттого вышло недостаточно драматично.

– Она-она. Всё, иди, – уже серьёзно попросила я.

Принц всё же ушёл, а я села на постель со странным ощущением, будто действительно делаю что-то не так. Слова о том, что я могла купаться в обожании и кормить одногруппников с рук, никак не шли из головы. Неужели он прав?

И если да, то… как этого можно добиться?

Иллюстрация: принц Трезан

Двадцатое юнэля. Полночь (3)

Кайра

К полуночи голод стал настолько сильным, что я решила всё же сходить в столовую.

Кампус академии делился на две части, существовавшие словно в параллельных мирах. В магическом подразделении – Кербе́ннской Академии Магии – обучались одарённые полуночники, потомки и последователи богини Ге́сты, щедро лившей с небес свою силу по ночам. В техническом – Кербеннской Академии Технологий – получали образование неодарённые полуденники. Обычные люди, предпочитавшие дневной образ жизни и поклонявшиеся своему собственному богу, суровому и непримиримому солнечному Сола́ру, каждое утро поднимающемуся из-за горизонта, чтобы своими лучами испепелить магию, выжечь резерв любого полуночника и уничтожить его, если получится.

С одной стороны, два этих мира не могли конкурировать: полуночники не в состоянии жить под светом Солара, ведь свою силу они черпают из лунного света, а днём оказываются беззащитны перед ликом обжигающего светила. Полуденники, напротив, слишком беззащитны перед магией и любыми магическими животными или растениями, пробуждающимися с наступлением темноты. От заката до рассвета они прячутся в своих домах за толстыми дверями и ставнями и только с утренней зарёй рискуют выйти из укрытий.

Казалось бы, делить нечего. Но это и близко не так! Две населяющие Империю расы – и белокожие светлоглазые полуночники, и смуглые чернявые полуденники – находятся в состоянии вооружённого до зубов нейтралитета, и достаточно лишь малой искры, чтобы разжечь пожар давно назревающей гражданской войны.

Полуночники занимают почти все высшие должности, владеют лучшими землями и даже император происходит из магической династии, чья кровь никогда не смешивалась с кровью неодарённых. Далеко не все полуденники могут позволить себе уровень жизни, привычный для магов с рождения. Неодарённых злит, что именно они возделывают земли, принадлежащие высшей аристократии, они строят дома и дворцы, в которых живёт элита, они работают на фабриках, производящих роскошные ткани, востребованные у магов, а также они добывают ценные камни и руду, необходимые для создания артефактов.

Казалось бы, все условия созданы для того, чтобы вспыхнула гражданская война и две расы схлестнулись в кровопролитных уличных боях, но этого не происходит.

Почему? Потому что маги служат у Разлома. Лезущие из него твари забирают множество жизней полуночников, а неодарённые полуденники и вовсе ничего не могут противопоставить плотоядным порождениям драконов, детей мстительной Танаты.

Хрупкий баланс сохраняется. Маги живут своей жизнью и поддерживают Блокаду, а полуденники снабжают воинов необходимым.

Хотя чёткое деление, ясное, как отличие между светом и тьмой, всё равно сохраняется. Межрасовые браки хоть и не запрещены законодательно, но строго порицаются, районы городов делятся на полуночные и полуденные, и даже деловые отношения строятся по негласному правилу: приоритет всегда отдаётся своим.

Тем удивительнее существование в академии «смешанного» маготехнического факультета, где специалисты двух разных рас создают шедевры инженерного искусства на стыке расчётов и дара, знания и воображения. Там занятия ведутся в сумерках – по утрам и вечерам, чтобы днём могли отдыхать полуночники, а ночью – полуденники. Хотя чаще всего на кафедре творится хаос и жизнь бурлит круглосуточно.

Спустившись в главный вестибюль нашего корпуса, я на мгновение замерла, оглядывая светловолосую толпу перед собой. Считалось, что чем светлее волосы, тем породистее маг. Я – пшеничная блондинка, одна из самых светлых на курсе. Уступаю разве что принцу с его отливающей белым серебром косой.

Так и есть! Тёмная макушка Блайнера выделялась довольно ярко. Значит, встречи не избежать…

Среди всего Синклита Блайнеры были самыми темноволосыми, да и вошли в него последними. Наверное, со временем чёрная масть вымоется, выцветет при смешении кровей с древними родами, но пока что любой представитель их рода обращал на себя внимание несоответствием сильнейшего дара и тёмных волос.

Дервин, кстати, всё же взял немного от блондина-отца. Его мать и дяди – угольные брюнеты, а сам он – скорее тёмно-каштановый шатен, что свидетельствует о текущей в венах крови Местров.

Хорошо хоть Кентана пока не видно, не хватало ещё наткнуться на него.

Пройдя мимо статуи Луноликой Гесты, расположенной в центре вестибюля, я двинулась в столовую. Нашла глазами принца и кивнула ему, взяла на раздаче поднос и несколько исходящих аппетитным паром тарелок с едой, а когда направилась к пустующему столику, Трезан вдруг демонстративно отодвинул свободный стул за своим столом и сделал приглашающий жест.

Я замерла посреди столовой с подносом в руках, остро осознав две вещи: принц просто так никого к себе за стол не зовёт, и получить такое приглашение – почётно, однако он ужинает в компании Блайнера, чьи очень удивлённые глаза сейчас как раз зафиксировались на лице эксцентричного сына не менее эксцентричного императора.

Второго приглашения точно не будет – идти или нет?

Десятки мужских взглядов плотной сетью окутали мою фигуру, пока я раздумывала. Решилась и сделала шаг в сторону самого престижного стола. В конце концов, по происхождению Боллары ничем не уступают ни одному из сидящих за ним однокурсников. Но оно роли не играет, потому что Зоу́р, не имеющий титула нобларда, ест вместе с принцем, а Кентан, выходец из второго по значимости рода Империи – нет.