– Послушай, я не знаю ничего о твоей семье, но я действительно готов научить тебя алхимии, поэтому иди за мной, я объясню тебе основы.

Он повернулся и пошёл в тёмный проулок, вынуждая меня бежать, чтобы поспевать за его широким шагом. Оказавшись в саду, я вытащил из кармана шорт старую книгу Бабы и заметил, что заголовок написан на двух языках, арабском и английском, – «Помощник алхимика».

– Основы? – спросил я. – Как в этой книге?

У Кахэма отвисла челюсть. Он выхватил книгу у меня из рук, пролистал старые страницы. Я потянулся, чтобы забрать её, но Кахэм отпихнул меня своим животом.

– Во имя всех элементов, где ты это достал? – спросил он, закрывая книгу.

Я отступил. Серьёзный взгляд Кахэма застал меня врасплох.

– Ну, это книга моего бабы. Тета отдала её мне.

Кахэм снова пролистал книгу, держа её вверх ногами.

– Невероятно, – пробормотал он и сунул раскрытую книгу мне прямо в лицо. – Ты можешь это прочитать, мой мальчик? Что здесь написано?

Я пожал плечами, бросил взгляд на страницу у себя перед глазами.

– Просто какие-то алхимические рецепты. Знаешь, как в кулинарной книге, только не про еду. А про что-то типа Порошка невидимости.

– Чтоб мне провалиться! – он вдохнул. – Ты и правда можешь это прочитать!

Сморщив лицо, я сказал:

– Чувак, возможно, я и получаю двойки по английскому, но уж точно не потому, что не умею читать.

– Нет, Шэд, ты не понимаешь, – сказал он. – Я не могу увидеть слова. Это не обычная книга, а «Помощник алхимика». Это самый старый из сохранившихся справочников по алхимии. Когда ты родился, родители должны были наложить чары на твои глаза, чтобы ты мог читать его.

Я отступил назад. Комок встал у меня в горле. Я сказал:

– Чары?

Кахэм кивнул и поднял книгу, при этом свет отразился от зелёной обложки. Баба правда был алхимиком и хотел, чтобы я тоже им стал, когда вырасту. Он хотел доверить мне семейные тайны. Когда я осознал это, во мне проснулась радость.

Вернув мне справочник, Кахэм сказал:

– Береги эту книгу и никому не говори, что она у тебя есть. Другой такой может и не существовать. До того как ты примешься за этот текст, я должен рассказать тебе об ингредиентах.

Кахэм махнул рукой на сад, посреди которого мы стояли. Утренний свет падал на цветы, деревья и кустарники. Как было возможно вырастить такое в городе?

– Ты можешь это видеть, потому что я снял Чары обмана, – объяснил Кахэм. – Если бы не ты, я бы никогда не показал свой сад посторонним, особенно неалхимикам – например, той девочке и её друзьям, которые гнались за тобой.

Я кивнул. На меня нахлынуло странное чувство гордости. Кахэм явно не пускал сюда кого попало, но мне он доверял. Осматриваясь, я спросил:

– Это и есть алхимические ингредиенты? Но это же растения.

Кахэм остановился, чтобы собрать немного голубики с маленькой грядки, а потом протянул одну ягоду мне.

– Список того, что можно использовать в алхимии, бесконечен, но мы ограничены тем, что имеем. Поэтому на ремне и плаще у меня много мешочков и кармашков. Если закончатся ингредиенты, закончится и алхимия.

– Но если ингредиенты можно найти где угодно, – сказал я, набирая в руку немного грязи, – зачем утруждаться и носить всё это с собой?

– Ты можешь испечь фисташковый маамуль^[13] без фисташек? – ответил он вопросом на мой вопрос. – В этом смысле алхимия подобна выпечке. Она требует конкретных ингредиентов и внимательности при приготовлении. И результат мы получаем, как в случае всего, что мы создаём, в жидком, газообразном или твёрдом состоянии. Итак, первый урок, который ты должен усвоить: алхимия – наука.

Я чуть не подавился ягодой. Естествознание – предмет, с которым в школе у меня были самые большие проблемы. Клетки, молекулы и землетрясения – всё это не имело для меня никакого смысла, как торт без глазури. Не говоря уже о том, что Шэд Хадид и лабораторные работы вкупе дают катастрофу.

Мой учитель алхимии, должно быть, это понял и покачал головой.

– Урок второй: естественная наука, настоящая наука, не пренебрегает силой сознания. Воображения. Первые алхимики поняли, что, сочетая научные принципы и воображение, они могли совершить невозможное.

– Фокус Джиды! – сказал я, внезапно поняв. – После смешивания ингредиентов для бомбы-вонючки он учил меня всегда закрывать глаза и представлять самый ужасный запах в мире. Это был его фирменный фокус.

Кахэм положил руку мне на плечо.

– Именно, мой мальчик. Одни алхимики читают молитвы, другие – медитируют, но все они сочетают естественные науки и силу сознания.

Он подвел меня к двум пальмам – самым высоким деревьям здесь. Рядом с ними из земли тянулось ещё одно – оно было мне по пояс. Кахэм наклонился к нему и знаком показал мне приблизиться.

– Знаешь, что это? – спросил он. Я провёл пальцем по его грубой поверхности, мотая головой. Кахэм продолжил: – Зелёная обложка книги твоего отца говорит о том, что ты принадлежишь к ливанским алхимикам. А им покровительствует кедр.

Я вспомнил Ливан. Кедровые деревья, подобно горам тянущиеся к небесам, зимой снег покрывает их ветви, и всегда от них чувствуется особый, освежающий земляной запах. Я не мог сдержать улыбку.

– И последнее, – сказал Кахэм, – у каждого алхимика есть свой корень предков. Растение, исконное для территории, откуда родом его предки – первые алхимики в его семье. Наука напоминает нам, что мы состоим из атомов и молекул, а корень предков не дает забыть, что алхимия – часть нас. Вплетена в нашу историю.

– Подожди секунду. Кедровые деревья, мои предки… – я вспомнил кусочек дерева, который Джида прибил к двери нашего дома, когда я вернулся к Бабе от своей сводной семьи. Теперь это обретало смысл. – Дома обычно вешают корень предков?

Кахэм потер подбородок.

– Только те семьи, которые поддерживают глубинную связь со своей алхимической традицией. Эти чары способны скрыть твоё местонахождение от некромантов.

Мяу!

Мы оба повернулись к кустам голубики. По ним топталась кошка, сбивая и съедая ягоды. Кахэм схватил её своими большими руками, перевернул на спину и пощекотал живот.

– Кто у нас тут славный котёнок-алхимик? – сказал он. – Йолла – отличный нюхач.

Я почесал затылок.

– Нюхач?

– Я научил её чувствовать алхимию, – объяснил он. – Такие животные не редкость. Это она сообщила мне, что на тебя напал некромант.

Пока Кахэм угощал кошку чем-то вкусным, я пробежал пальцами вдоль крошечных иголок, распускавшихся на ветвях кедра.

– Теперь, когда ты всё объяснил, может, научишь меня?

Кахэм скрестил руки на животе. Даже в тени проулка было заметно, что его лицо покраснело. Я вызвал у него приступ раздражения. Такое же выражение появлялось на лицах моих учителей, когда я не делал домашку, и, возможно, на лице моей мамы, когда она решала не отвечать на мои звонки. Я отступил на шаг, готовясь услышать неизбежное: «Нет, я не хочу».

Вместо этого он глубоко вдохнул и поправил пояс.

– Когда я был мальчиком, у меня не было семьи, не было ничего. Однако добрый учитель подарил мне шанс, которого я не заслуживал. Возможно, пришла моя очередь отплатить ему добром за добро и научить тебя. Кроме того, я чувствую, что мне нужен новый помощник, поскольку прошлый… ну, не думай об этом. Мне просто нужен новый помощник.

– Поскольку прошлый что? – спросил я. При этом в моей голове возникло сразу несколько вариантов.

Взорвался.

Расплавился.

Превратился в жука, и его раздавили.

– Ушёл, – сказал он. – Она училась в университете и решила уйти от меня, чтобы работать на крупную медицинскую компанию. Никакой верности у этой девчонки! Ну, хочешь ты научиться древнему искусству алхимии или нет?

– Блинный блин, конечно! – прокричал я без колебаний.

Это был мой шанс стать таким, как Баба, и кто знает, откажись я сейчас, представилась ли бы мне ещё такая возможность?

– А ты мог бы научить меня парочке рецептов фирменной пахлавы «Хвала халве»? – спросил я.

Внезапный оглушительный смех Кахэма разнесся по саду. Алхимик подошёл ко мне, от него тянулась длинная тень, и достал сложенный листок бумаги из одного из карманов.

– Мой мальчик, ты слишком напоминаешь мне меня, и не в хорошем смысле. Теперь возьми этот список. Здесь все задания, которые ты должен выполнить сегодня.

Листок упал на землю рядом со мной. Я поднял его, пробежался глазами по поручениям: подмести проулок, выполоть сорняки, подрезать кусты.

– Это же повседневные дела! – пожаловался я.

Кахэм пожал плечами.

– Тренировка, повседневные дела – нет никакой разницы.

Я сглотнул и бросил взгляд на проулок, в котором Кахэм и я познакомились. Я до сих пор не мог понять, почему он согласился учить меня. Он был профессионалом в алхимии, не говоря уже о выпечке. Я же едва справлялся с учёбой в средней школе.

– Ты правда веришь, что я могу стать алхимиком?

Кахэм усмехнулся, наклонился ко мне, так что его глаза оказались на одном уровне с моими. От него пахло потом и травой, его волосы развевались на слабом ветру.

– Да, правда, – сказал он. – Но алхимия – вымирающее мастерство. Из-за войн, жадности и человеческой суеты мы погубили это когда-то процветавшее искусство. Многие из оставшихся мастеров, а их не так уж и много, прячутся или, что ещё хуже, выбрали Теневую алхимию.

– Как Тень в проулке!

– Некромант, – Кахэм поправил меня. – И он пришёл за мной. Они подобрались слишком близко к моему убежищу. Некроманты очень упорны, когда дело касается их врагов.

– Ты собираешься уехать? – спросил я, внезапно испугавшись, что потеряю Кахэма так же быстро, как обрёл его.

– Пока нет, – сказал он, вытащил из кармана липкий шарик и приклеил его на стену. – Эти новые Чары обмана будут держать некромантов на расстоянии какоето время, но мы должны быть осторожными в эти тёмные времена. Знаешь, по легенде Теневая алхимия появилась, когда возникли первые некроманты. Это были могущественные старшие алхимики, которые, увидев, что их друзья отказываются обучать мастерству других, втайне создали новую форму алхимии. Они начали посвящать в её секреты всех, кто готов был слушать, но при этом всегда требовали подтверждения чистоты намерений. Со временем их цель изменилась. Они стали стремиться к бессмертию.

Я внезапно подумал о Тете и о том, как я хотел, чтобы она вечно была со мной.

– Что такого плохого в их желании жить вечно? – спросил я. – Возможность прожить ещё несколько лет не кажется мне плохой. Кроме того, в справочнике есть раздел, посвященный алхимии такого рода.

Я достал «Помощника алхимика» и открыл самый конец. Нескольких страниц не хватало, но кое-какие всё же оставались, и я прочитал вслух названия смесей.

– Вот тут написано, – сказал я, показав книгу Кахэму и только потом вспомнив, что он не может её читать. – Ой! Вот эта вот называется «Эликсир возрождения».

– Во имя всех элементов! – у Кахэма перехватило дыхание. Он выхватил книгу у меня из рук, захлопнул её и пихнул прямо мне в грудь. – Послушай меня, мальчик. Этот эликсир – одна из причин, почему старшие алхимики перестали создавать справочники уже очень давно. Из-за него было приказано уничтожить все экземпляры «Помощника алхимика», и их осталось так мало. Никогда даже не думай о создании этой смеси.

– Почему нет? – спросил я.

Он схватил меня за футболку и притянул к себе.

– Единственное, что отличает нас от некромантов, – равновесие. Если есть жизнь, то должна быть и смерть. Бессмертие изменит основы мира. Некроманты и так способны на большое зло. Представь, что будет, если они смогут жить вечно. Когда-то у меня было много друзей-алхимиков, некоторых я очень любил. По крайней мере, пока они были…

Кахэм покачал головой.