Видимо, имя Тор было выбрано из-за его фамилии. Мужчина, которым я так сильно увлеклась, является старшим двоюродным братом моей лучшей подруги. О котором она мне раньше рассказывала. Который уже много лет женат на своей девушке из колледжа. Неуловимый двоюродный брат-миллиардер, который, как и она, специализируется на робототехнике. Тот, который вдохновил Амару на карьерный путь и на которого она всегда равнялась. Двоюродный брат, который живет в Лондоне и у которого двое детей. Двойняшки. Мальчик и девочка.

Заметив меня, он замирает, и его глаза расширяются. Ноа пожимает ему руку, но все внимание Тора приковано ко мне.

Прошло два года, но внезапно та боль вернулась с новой силой. Грудь болезненно сжимается, и я делаю судорожный вдох, стараясь унять свое колотящееся сердце. У нас был не просто секс на одну ночь. Я была для него интрижкой, пока его жена находилась дома с двумя детьми, которых он выдавал за наших.

Я разворачиваюсь и ухожу, мне нужно немного времени, чтобы взять себя в руки. Я так часто думала о том, каково было бы вновь встретиться с ним когда-нибудь. Какое-то время я обманывала себя, веря, что судьба снова сведет нас вместе. Я была убеждена, что между нами возникла особенная связь и что, когда придет время, боги помогут нашим путям пересечься. Должно быть, у меня помутился рассудок.

Я зациклилась на воспоминаниях о том, кем его считала, хотя по-настоящему его не знала. Хуже всего, что я это понимала, но продолжала жить в фантазиях, которые сама же и придумывала. Я спешу в тихую часть сада, мне нужно побыть одной. Живот сводит болезненной судорогой, сердце разрывается на части, и мне становится трудно дышать. Я на грани полномасштабной панической атаки или истерических рыданий. Если бы мои легкие справились, я уверена, что произошло бы и то и другое.

– Лей!

Я напрягаюсь при звуке его голоса, ненавидя то, что он вызывает дрожь в моем теле. С усилием воли беру себя в руки и, несмотря на боль, заставляю себя улыбнуться, как делала много раз раньше. Мне никогда не составляло труда притворяться, но боюсь, что сегодня трещины в моей тщательно созданной маске разрушат весь фасад.

С трудом сглатываю и натягиваю улыбку на лицо, прежде чем повернуться к нему. Когда я смотрю на него, у меня возникает такое ощущение, будто меня ударили под дых. Он так же красив, как и в тот вечер. И даже больше в своем смокинге. Его темно-голубые глаза смотрят на меня с мольбой.

– Лей, – повторяет он тихим голосом. Он смотрит на меня так же, как в тот вечер, и часть вины, которую я испытываю, уходит. Мне это не привиделось. Я не искажала свои воспоминания о нем, стараясь сделать их лучше, чем было на самом деле. Он действительно смотрит на меня так, будто больше никого не существует. В его глазах отражаются настоящие чувства, совсем как в тот вечер. Как он это делает? Как ему удается так легко меня одурачить и сколько еще женщин было до и после меня? Сколько раз он изменял своей жене?

– Значит, Адриан? – спрашиваю я, радуясь, что мой голос звучит вежливо. Каким-то образом мне удается говорить непринужденно, и он напрягается, его пристальный взгляд блуждает по моему лицу, словно он что-то ищет.

– Лей. Я… – Он проводит рукой по волосам, на его лице появляется выражение муки, и я задаюсь вопросом, почему это он выглядит так, будто испытывает страдания, когда разбито мое сердце. Наверное, он боится, что я проболтаюсь о том, что он сделал. Сомневаюсь, что он ожидал когда-нибудь со мной снова столкнуться.

Я пристально смотрю на него, отказываясь давать ему легкий выход из этой неловкой ситуации. Про меня можно сказать многое, но я не лишена моральных принципов. Я не разлучница. И не любовница женатого мужчины.

– Что ты? – спрашиваю я, заставляя его закончить предложение.

– Я… я рад снова тебя видеть. Как у тебя дела?

Как у меня дела? Он шутит?

– А у тебя как дела? Как твои жена и дети?

Его передергивает, и я стискиваю зубы. Мне хочется спросить, знает ли его жена о его похождениях, когда он находится за границей. Я хочу знать, вспоминал ли он обо мне вообще, когда вернулся домой к ней. Или я всего лишь одна из немногих?

Я отвожу взгляд, и тут меня посещает одна мысль. Ведь его жена может находиться здесь. Это свадьба Амары, а он ее двоюродный брат. Дети, которые стояли позади него до этого, очень на него похожи, так что вполне разумно предположить, что его жена тоже приехала.

– Это не… Все не так, как кажется, Лей. Я разведен.

Я удивленно поднимаю глаза.

– Ты был разведен, когда переспал со мной?

Тор напрягается, и виноватый взгляд выдает его.

– Позволь мне объяснить, – умоляет он. – Все не так, как ты думаешь.

Я резко вдыхаю, от боли в груди на мгновение кружится голова. Глядя на него, я испытываю физическую боль в сердце. Наверное, именно поэтому это чувство называют разбитым сердцем. Эта боль расходится по всему телу, и меня накрывает чувство безысходного отчаяния.

– Тор, сейчас не время и не место. Сегодня свадьба моей лучшей подруги, и это все, на чем я хочу сосредоточиться. Кроме того, у нас был ни к чему не обязывающий секс. Нет нужды объясняться.

Я бросаю на него долгий пристальный взгляд, поворачиваюсь и ухожу от мужчины, который когда-то был частью моих самых любимых воспоминаний. За считаные секунды эти воспоминания превращаются в источник бесконечной боли, и я могу благодарить за это только себя.

Стоило догадаться уже в тот момент, когда я поняла, что он дал мне неправильный номер. Нужно было забыть о нем уже тогда, нужно было выбросить его из своих мыслей раз и навсегда.

Это как раз самая болезненная часть сожаления. Она сама по себе причиняет боль. Терзает, отравляет и превращает в пепел все, к чему прикоснется.

Глава 10

Адриан

Я прислоняюсь к стене в коридоре нашего нового дома, не в состоянии отвлечься от мыслей о ней, когда должен бы осматривать наше новое жилище. Лея. Ее зовут Лея. Я слышал о ней раньше. Несколько раз в наших разговорах Амара упоминала о своей лучшей подруге и о милой семье, частью которой Амара хотела бы стать. Девушка, которая играла главную роль в моих фантазиях последние два года, является лучшей подругой моей младшей двоюродной сестры.

– Пап?

Я вздрагиваю и натягиваю улыбку, поворачиваясь к своему сыну. Последние два года были непростыми для детей. Они должны быть для меня на первом месте. Я не могу позволить чувствам, которые пробудила во мне Лея, взять верх. С тех пор, как увидел ее, я собирался найти Лею и объясниться. Увидев боль в ее глазах, я захотел попросить у нее прощения, но я знаю, что не заслуживаю его.

– Что такое, Колт? – интересуюсь я мягким тоном.

Он пристально смотрит на меня внимательными голубыми глазами. Для десятилетнего ребенка мой сын чересчур проницательный, и мое настроение часто на него влияет. Если мне хоть немного грустно, он тоже начинает хандрить. Не могу понять, как ему это удается, но как бы я ни скрывал от него свои чувства, мой сын всегда повторяет за мной.

– Я могу выбрать себе комнату?

Я киваю и оглядываю полностью обставленный дом, любезно предоставленный моим дедушкой. Он современный и гораздо больше и новее того, в котором мы жили в Лондоне. На данный момент больше всего мне нравятся огромные окна и обилие света, проникающего внутрь. А еще охрана, которая прилагается к дому. Это не просто огороженная резиденция, она к тому же находится под усиленной охраной. Поскольку я не всегда могу быть с детьми, мысль о том, что они в безопасности, успокаивает меня.

Сам бы я такой дом для нас не выбрал, потому что предпочитаю старые дома, но это похоже на новое начало. Я легко бы мог подобрать что-то сам, но одна из причин, по которой я хотел вернуться сюда, заключалась в том, чтобы я мог больше полагаться на свою семью. Я должен дать им возможность поддержать меня. Они никогда раньше меня не подводили, но я должен быть готов принять их помощь. И этот дом – неплохой первый шаг как для моего дедушки, так и для меня.

Колтон берет свою сестру за руку и тащит ее за собой вверх по лестнице. Кажется, он неплохо справляется с переездом, а вот Люси едва ли произнесла пару слов с тех пор, как ее мать ушла. Наше с Элис расставание заставило их повзрослеть быстрее, чем мне хотелось бы. Я изо всех сил старался оградить их от всего происходящего, но это было просто невозможно.

Чем дольше длился наш бракоразводный процесс, тем агрессивнее становилась Элис. Когда она попросила развода, она поклялась, что не будет втягивать в это детей. Жаль, что она не сдержала своего слова.

Я вздыхаю, поднимаюсь по лестнице на голос Люси и останавливаюсь в коридоре. Похоже, Колтон без умолку болтает, стараясь заставить свою сестру разделить с ним радостное волнение, и у него, кажется, получается. Давненько я не слышал беззаботную болтовню своих детей. Я прислоняюсь к стене и закрываю глаза, мои губы подрагивают в легкой улыбке.

Начать все сначала – это именно то, что нам нужно. Дом, в котором выросли Колтон и Люси, наполнен болезненными воспоминаниями. Я только надеюсь, что поступаю правильно. Конечно, я не сомневаюсь, что будет нелегко. Сейчас новый дом кажется им чем-то увлекательным, но очарование новизны со временем исчезнет. И когда это случится, я останусь с двойняшками, которым будет не хватать всего, что они когда-либо знали. Надеюсь, мне удастся компенсировать потерю присутствия их матери в их жизни. Я лишь надеюсь, что меня им будет достаточно.

– Колт, можно я займу эту комнату? – спрашивает Люси таким сладким голоском, что у меня сердце сжимается.

– Ни за что! Эта комната больше, чем предыдущая!

– Ну пожалуйста. Смотри, отсюда виден скворечник. А тебе ведь птицы даже не нравятся. И ты все равно весь день будешь играть в «Майнкрафт».

Я поджимаю губы, чтобы не засмеяться, и поднимаю голову к потолку. Моя милая дочь права. Колтон помешан на этой игре. Я изо всех сил старался проявить интерес, чтобы играть вместе с ним, но я просто не понимаю ее смысла.

Я прислушиваюсь в ожидании, что скажет Колтон, хотя совершенно уверен в его ответе.

– Ну ладно, хорошо, – хмыкает он, и я ухмыляюсь. Мой мальчик не может ни в чем отказать своей сестре. Черт возьми, я тоже не могу устоять перед ней. Стоит ей только мило улыбнуться, как мы с Колтоном преподносим ей наши сердца на серебряном блюде.

Как же я рад, что они есть друг у друга. Неважно, через что моим детям приходится проходить, они делают это вместе. Люди часто говорят, что двойняшки разные, и это правда. Но у моих детей такая связь, какой я никогда раньше не видел, вплоть до того, что один из них чувствует, когда больно другому. Я перестал пытаться это понять и просто считаю, что мне повезло быть их отцом.

Убедившись, что у детей все хорошо, я отталкиваюсь от стены и направляюсь в свою спальню. Это единственная комната в доме, которую я обставил самостоятельно, и, честно говоря, мне пока непривычно, что у меня есть отдельная спальня, дизайн которой идет вразрез с вкусовыми предпочтениями Элис. Я останавливаюсь в дверях, осматривая темную мебель из красного дерева, вся комната оформлена в черных и коричневых тонах. Взгляд замирает на огромной кровати, и мои мысли тут же возвращаются к Лей и фантазиям, которым мы предавались. Встреча с ней на свадьбе Амары выбила меня из колеи гораздо сильнее, чем я мог предположить. Изначально я собирался провести с ней единственный вечер, но расставание с ней было одной из самых тяжелых вещей, которые мне приходилось делать. Знаю, что я поступил правильно ради детей, но не могу не задаться вопросом: что было бы, дай я ей свой номер телефона? С того вечера я так часто о ней думал и несколько раз порывался вернуться и разыскать ее, пусть даже просто для того, чтоб еще раз насладиться ее вкусом.

Я вспоминаю боль и разочарование, которые увидел в ее глазах. Мне нужно было объясниться, но это ничего бы не изменило. Я по-прежнему не могу быть с ней, потому что в первую очередь должен сосредоточиться на своих детях. Я не могу отдать Лее всего себя. Не могу ввести женщину в жизнь своих детей и не могу встречаться с ней так, как ей хотелось бы. Я не могу относиться к ней так, как следовало бы к ней относиться, и я отказываюсь давать ей лишь половину себя, когда она заслуживает всего мира.