Стоит сказать, Стас был единственным (свекровь в расчет не берем), кто меня отговаривал от брака с Фроловым.

Был уверен, что мы разные и притереться характерами никогда не сможем.

Чувствовал? Уже тогда видел сущность Максима? Возможно.

– Я поверить не могу, что они Еву забрали, – меняет тему, становясь мрачным.

– Она сама решила с папой остаться.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

Больно. Слишком больно. За гранью.

Я всегда хотела быть для своей девочки образцовой мамой. Порхала над ней. И сейчас мне словно сердце из груди вырвали. Я его вижу в чужих руках, но забрать не могу.

Каждое утро остаюсь стоять рядом с лицеем. Смотрю, как мимо проходит. А потом уже – ночью, плачу в подушку. Так плачу, что хоть постель выжимай.

Только вот от того, что я поделюсь с кем-то своими переживаниями, мне легче не станет. Ева домой не вернется, а Стас натворит глупостей.

– Я знаю, что она скоро вернется.

Уверена в этом. Нужно время, она сама всё поймет.

– Что ты задумала?

– М-м-м? – издаю уточняющий звук.

– Не верю, что ты можешь просто сидеть и ждать.

– Не понимаю, о чем ты, – передергиваю плечами.

– Вика! – рявкает.

– Мама, – зовет Женя из холла, – к нам гости пришли.

Глава 15

– Виктор Павлович! Как неожиданно!

При появлении в дверном проеме моего начальника чувство невероятного облегчения обрушивается на голову. Честно признаться, я думала, это Максим не выдержал и решил предпринять очередную попытку набега, а может, даже осады.

Уже готовилась отбиваться или вообще разнимать его и Стаса.

– Да я сам не ожидал, – усмехается Смолов.

В голове проносится несколько ироничных фраз относительно его внезапного визита, но я сдерживаюсь. Как-никак он гость и, более того, мой руководитель, хоть и стоящий через несколько звеньев нашей длинной должностной иерархии.

Пройдя по кухне уверенным шагом, Витя оставляет на столешнице несколько бумажных пакетов из местного продуктового магазина премиум-класса.

– Ты думаешь, нам есть нечего? – заглядываю внутрь. – Спасибо, конечно, но печаль меня не настолько сильно одолела.

– Проезжал мимо и решил заглянуть. Так сказать, удостовериться, что у вас Женей все в порядке, – пропускает мимо ушей мой легонький выпад, однако взглядом меня награждает красноречивым. Не грех и поежиться.

Ему не нравятся подобные шуточки.

Виктор обменивается рукопожатиями с моим братом. Они неплохо знакомы, пересекались на наших семейных праздниках.

Невольно вспоминаю празднование крайнего нового года.

Компания была большая и шумная, еле как уместились в нашем загородном доме. Было задорно и весело, но в то же время уютно. После того как Стас с Максом закончили пускать салюты, мы уединились в спальне и не выходи оттуда до утра. Много смеялись и занимались любовью. Я была счастлива.

За радость бы стерла себе память, однако… Приходится терпеть. Хочу я того или нет, с мужем связан огромный период моей жизни, в том числе масса приятных и незабываемых моментов и впечатлений.

На сердце становится тяжело, но я привычно стараюсь этого не показывать.

– Спасибо, как видишь, за нами уже приглядывают, – натянуто улыбаюсь Вите, переводя взгляд в сторону коридора.

Странно, что Женя не возвращается.

Вдруг не так расценил визит незваного гостя и обиделся?!

В последнее время в моей голове блуждают разные, порой несуразные, догадки и предположения.

Мне тревожно, да что там, я очень боюсь, что сын замкнется в себе, и наша с ним хрупкая связь оборвется.

Всегда помню о том, насколько он был привязан к отцу. А если он, как и Ева, поверит в версию Макса?! Дескать, мать первая загуляла, а я подхватил.

Черт его знает. Я уже ничему не удивлюсь.

– Отлично, я поеду тогда.

Впиваюсь глазами в Смолова. Так и хочется сказать: «Витя, с тобой точно всё в порядке? Ты чего приезжал?! Хотел убедиться, что я всё ещё дышу?».

– Оставайся. Пока ты домой доберешься, уже совсем ночь будет. Нам скоро физподготовку сдавать. Ты забыл?! Поздний ужин чреват незачетом. Жену, главное, предупреди, чтобы она тебя не теряла.

Подготовив стол, вручаю брату салфетки и вилки, а сама иду в сторону холла, посмотреть, чем там занят мой мальчик.

Нахожу его быстро. Стоя рядом с консолью, он перебирает стоящую на ней корзину с цветами – огромное количество белых пионовидных роз.

Слегка удивляюсь.

Навряд ли её Смолов принес.

– Кто-то прислал. Я выходил курьеру открыть, – поясняет Женя недовольно. – Это от отца? Если да, то я выкину. Ты же его не простишь?

В сотый раз слышу от него этот вопрос. Каждый раз с претензией и крайней строгостью.

Если бы меня даже попутал бес, и отказали мозги, Женечек бы их на место поставил, я уверена в этом.

Мой мальчик весь пропитан обидой. Прекрасно его понимаю, не одна я потеряла многое. Его жизнь тоже изменилась кардинально.

Как ни крути, у нас была хорошая, дружная семья. Но, как оказалось, фальшивая.

Несмотря на всё это, в памяти продолжают всплывать сотни, а то и тысячи счастливых моментов. Мне тридцать четыре, скоро тридцать пять, и большую часть жизни я провела рука об руку с Максом. Такое за несколько дней из головы не выкинуть и не забыть. Только выстрадать.

А Женя так и вовсе теряет на моих глазах отца. Не поступи Макс так по-свински грязно, я бы не была против их общения. Мои обиды никак не связаны с детьми, но он сам все испортил.

Упал в глазах сына на самое дно.

– Не прощу, мы с тобой обсуждали этот вопрос, сыночек, – опустив ладонь на его спину, поглаживаю участок между лопатками. Вот уж и экземпляры мужчин мне попались, что ни слово, то я под ударом. – Мы с твоим папой разводимся, вопрос уже решенный.

Мне требуется несколько секунд, чтоб увидеть небольшой конвертик с запиской. Бледно-розовый, он почти сливается с пушистыми бутонами, и Женька его не заметил.

Достав небольшую записку, смотрю на послание, написанное крупным размашистым почерком.

«Напоминаю о себе. Вдруг ты потеряла мою визитку»

Внизу номер телефона указан.

Божечки, не говорите только, что он не отвяжется.

У меня сейчас в разработке куча дел. На мужа и его «компаньонов» в свободное время по крупицам информацию собираю. Распыляться на миссию «Отвадить нахала на быструю руку» я точно не хочу.

– Это не от папы, – мягко обращаюсь к сыну. – Но выкинуть всё же можешь. Дома нам они не нужны.

– Цветы как-то с ним связаны? – упорно допытывается.

Резкий щелчок мозг прошибает: сын, оказывается, весьма проницателен.

Прямое попадание.

Мы с Арсеньевым из разных вселенных и пересечься могли только в рабочих сферах, но бытует мнение, что хватка у меня акулья – со слов некоторых компетентных лиц, поэтому мало кто хочет продолжать общение со мной в неформальной обстановке. Так сказать, боль в «области прищемленного эго» надолго остается фантомной.

Слегка зависаю над вопросом сына.

«Милый, это цветы от мужа любовницы твоего папы», – плохая формулировка.

– Один из подследственных адрес наш как-то узнал, – отзываюсь.

– Так это взятка? – сын загорается весельем.

– Хорошего же ты обо мне мнения! – цокаю. – Всё, иди ужинать, пока я не разозлилась из-за твоих бессовестных обвинений.

***

Аппетита у меня в последние дни нет от слова совсем. Кое-как впихнув в себя несколько вилок салата, встаю из-за стола, услышав звонок своего мобильного.

– Да, Ром, – в ответ получаю усталое приветствие. – Ты что, до сих пор на работе?

По тяжелому вздоху понимаю, что попала в яблочко.

– Викусь, я зашился. Прости. Забыл к тебе заскочить с утра. Пока вернулся в управу, ты уже смоталась. Что у нас по Топорову? – произносит фамилию многозначительно. Она у нас что-то вроде кодового слова. Сначала дурачились, а потом приелось. – Ты согласовала перенос сроков задержания?

Кошусь на Виктора.

Ага, как же, согласовала. Прямо сейчас этим занята.

Словно почувствовав мой взгляд, Смолов поворачивает голову и смотрит в упор. Порой его взгляд бывает очень тяжелым, как и аура, царящая вокруг мужчины.

Мне в свое время, как я считала, повезло. Он знал моего мужа и сильно не прессинговал, но для меня не секрет, насколько строг он бывает в своих словах и решениях. Он ни на кого не кричит, но смотрит так, что сам захочешь себе в лоб пулю пустить.

Сейчас мне хватает пары лишних секунд, чтобы понять: не время и не место говорить с Виктором о работе.

– Не переживай, нормально сработаем. Я тебя специально дергать не стала. У меня все под контролем.

– А почему тогда мы меняем первоначальный план? Уже ведь обговорено было. Парни местность проработали полностью, – Рома не унимается, откуда у него только силы берутся.

Делаю динамик потише. Отхожу на несколько шагов вглубь кухни, смежной со столовой.

– Они встречу свою перенесли в людное место. Мне не нравятся такие изменения.

– Ты думаешь, кто-то из наших…?

Перестаю его слушать, потому что улавливаю движение за своей спиной. Напрягаюсь, как по команде выпрямляя спину до идеально ровного состояния.

Стараясь хотя бы казаться спокойной, разглядываю участок стены между вытяжкой и кухонным гарнитуром. Если присмотреться, становится видно небольшое пятно серого цвета. Раньше я его не замечала.

– Давай мы с тобой завтра всё обсудим, – прошу Рому.

Он ведь не знает, кто у меня над душой стоит. Возможно, я дую на воду, но где гарантия, что Фролов всё же не спелся с Виктором? Товарищи, как-никак. У меня нет желания давать лишний повод присматривать за собой тщательнее.

«Ещё немного, и тебе везде будет мерещиться заговор», – мысленно вздыхаю.

Смолов, конечно же, мой руководитель, но я никогда непосредственно перед ним не отчитывалась, вернее, бывало такое нечасто. И сейчас согласовывать ничего не собираюсь. Будет нужно, наш курирующий заместитель сам решит этот вопрос.

– У тебя какие-то проблемы?

Чуток съеживаюсь под его уверенным тоном.

У меня масса проблем. И, кажется, теперь ещё плюс одна.

Скорее всего, Витя заехал со мной поговорить, убедить… Но появление Стаса карты смешало.

Я в дела Макса никогда не вмешивалась, но некоторые нюансы их «рабочей» схемы мне всё же известны. Через кого договариваются, как происходит оплата. Мне нужно ещё немного времени, чтобы закончить начатое.

Как только он поймет, что я не шучу, разговаривать со мной начнет по-другому. Либо Ева возвращается домой, либо вся информация попадет в руки, заинтересованные в том, чтобы немного – полностью – перетрусить судейский состав.

– Пятно, – пальцем указываю. – Нужно будет мастера вызвать. Что они там делают: соскребают, грунтуют, красят?! Некрасиво совсем, – наклоняю голову набок, продолжая разглядывать. – Будто чем-то облили.

– У тебя мозг отдыхает когда-нибудь? – интересуется Виктор с усмешкой. – Я надеялся, что хотя бы дома ты отдыхаешь.

Терпение меня явно подводит, потому что я спрашиваю прямо в лоб:

– Вить, зачем ты приехал?

Глава 16

Услышав предложение Смолова, едва ли не морщусь.

– Шутишь, наверное. Какой из меня пресс-секретарь? Как ты это себе вообще представляешь?! Я не того формата человек. Читать с листочка новости – это, скорее, наказание, чем работа.

Любые публичные выступления вгоняют меня в депрессию, нежели в кураж. Не стесняюсь и не боюсь, но мне подобное в тягость.

Я люблю свою работу. Она мне действительно нравится. Есть, конечно, нюансы, но сейчас не о них.

– Тебе стоит быть на виду. Помелькаешь немного то тут, то там, пока шумиха вокруг вас не утихнет.

– И заодно от существенных дел меня оградишь, – усмехаюсь невесело.