На любом мероприятии или празднике рядом с ней кто-то вертится, даже из моих друзей. Внешне она так и осталась куколкой: тоненькая, подтянутая, попка – орешек. Всё при ней. А главное, что подстегивает всех мужиков – отсутствие какого-либо интереса с её стороны.

– Подбери слюни и язык прикуси, – произношу строго, несмотря на нашу разницу в возрасте и в должностях.

– Не пойму, как ты мог так запалиться? Можно подумать, что в первый раз решил налево гульнуть, – ему весело.

А мне нет.

Мы оба знаем, что опыт у меня уже есть в подобных телодвижениях, хоть и иного плана.

Впервые позволил себе поиметь левую телку на празднике, как раз у Игоря, несколько лет назад. Девочки были заказаны, я перебрал. Вика тогда только восстанавливалась после тяжелого ранения, и у нас близость случалась не так часто, как мне того бы хотелось, и я решил: почему нет?!

До сих пор помню те мерзкие чувства, что испытал в тот момент к себе. Было стыдно, а ещё страшно, что спалит. Метался, думал, как бы подстраховаться. Вылил себе на грудь половину чашки кофе, чтобы был повод рубашку сменить и заодно перебить чужой запах, вдруг тот остался.

Жена не заметила. Учитывая её состояние в тот момент, это не удивительно. К тому же она мне всегда доверяла. Раньше.

После того случая я год испытывал чувство вины. Реально было паршиво. Думал, что никогда больше не стану так рисковать.

Чертова Алла!

На кой хрен я только с ней связался?!

Бухим, как и в первый раз, повелся на охуенные сиськи.

Если в жене что и подкачало – это грудь. До третьего она дотягивала только, пока Вика кормила малых. После снова приняла свою небольшую, пусть и аккуратную форму.

«Лучше бы уговорил её пластику сделать, чем эту муть сейчас расхлебывать», – умные мысли приходят слишком поздно.

Что сделано, то сделано. Вике все равно придется смириться и простить. Никуда не денется. Не она первая.

– Ты пришел о делах поговорить или постебаться не к месту? – злюсь.

И на него, и на себя.

Я был уверен, что Вика никогда не узнает. Никогда.

Перло от Алки. Баба – огонь. Тормозов вообще нет, с ней можно делать всё, что взбредет в голову. Всегда и на всё согласна.

Думал, ещё немного понаслаждаюсь и оборву связь. Какая разница, сколько раз мы трахнулись? Меня волновало одно: Вика не знает, значит, все хорошо.

Ещё после первой телки понял, что связь на стороне никак не сказывается на чувствах к жене. Просто секс. Крутая разрядка. Адреналин, способный на время похоть унять.

Безнаказанность рождает вседозволенность. Мне ли не знать?! Каждый шаг в сторону расширяет границы возможностей. Хочется снова и снова проверить их незыблемость и прочность. Внутри азарт просыпается и потребность доказать окружающим: для тебя невозможного нет.

Вовремя не остановился, зачем-то поперся за Аллой в аэропорт. Сам не пойму. Рассчитывал, что она отсосет в тачке, и рвану на работу. Но эта сучка решила сценарий сменить.

– Не заводись. Сильно острые коготки у твоей кошечки оказались? – поддевает с усмешкой.

– С такими разговорами лучше к черту иди. Давай ближе к делу.

Поняв, что шутить я не настроен, Игорь подбирается. Улыбка сходит с холеного лица.

– Мне из ФНС звонили. Москву интересует, какое решение мы примем по «Горизонту», – ожидая от меня ответа, нервно постукивает пальцами по столешнице.

– Их люди приходили уже договариваться. Я отказал.

Самое большое налоговое доначисление в регионе с момента основания службы. Бабки большие, но риск несоизмерим.

Ситуация с Викой меня подтолкнула к мысли, что иногда нужно подумать дважды.

– Уверен? – друг подается вперед. – Сколько там предлагали?

– Слушай, сколько бы ни было, мне судейское кресло дороже.

***

В конце рабочего дня открываю социальные сети.

У Вики реальных страниц нет нигде. Только анонимные, необходимые для работы.

Зато сын начал массированную атаку сестры. Выложил фотку: клубничные вафли со сливками.

Подпись гласит:

«Любимый завтрак».

Все бы ничего, но он такие не ест. Зато Ева постоянно просила Вику испечь их гору. Трясется дочка за ними.

Я был уверен: жена без дочки и дня не протянет, но прошло несколько дней, а Ева так и живет у моих родителей.

«Нужно заехать её навестить, – напоминаю себе. – И не забыть поговорить с матерью»

Слова Вики о Дагестане натолкнули на мысль: родительница решила воспользоваться случаем и воплотить в жизнь свои планы относительно моей личной жизни.

Совершенно некстати.

У нас с ней они не совпадают. Мне сейчас менять жену – смерти подобно. Слишком многое поставлено на кон.

Который раз за последнее время ловлю себя на мысли, что без Вики жизнь потускнела. Сам не ожидал, что размолвка так затянется и оставит паршивый осадок.

Вечера свелись к одному сценарию: приезжаю в холодную, пустую квартиру и, залив в себя побольше вискаря, заваливаюсь спать. Даже трахаться перехотелось.

Глава 14

– О, у вас тут чаепитие.

Вернувшись домой, застаю Женю в компании дяди – моего старшего брата – на кухне. Сидя за небольшим островком, они уминают сладости.

– Мы не стали без тебя ужинать, – Стас оборачивается в мою сторону и каменеет. – Вот вам и добрый вечер, – выдает пораженно.

Женя, как и все дети, легче подстраивается к изменениям.

– Тебе идет, – говорит воодушевленно. – Давно ты не была рыженькой.

Смеюсь с непосредственности сына. Подойдя ближе, чмокаю его в щеку. Следом с братом проделываю то же самое.

– Стас, ты выглядишь так, будто я налысо подстрижена.

– Нет, просто… – разглядывает меня оценивающе. – Тебе хорошо. Всегда с родным цветом хорошо было, не знаю, зачем ты раньше перекрашивалась. Я просто не ожидал.

– Всё ты знаешь, – усмехнувшись, касаюсь его плеча.

Когда я только начинала свой путь на госслужбе, моя свекровь, а после и мама, вселили в мою голову мысль, дескать, быть огненно-рыжей – это несерьезно. Должного доверия ко мне точно не будет, так, принеси – подай, не мешай.

И вроде бы я не особо ведомая, но когда тебе изо дня в день вкладывают в голову какую-то мысль, то ты невольно начинаешь её крутить в своей голове, анализировать. Высока вероятность – рано или поздно сам поверишь в её правдивость.

Присмотревшись к коллегам и не встретив никого с похожим цветом волос, я перекрасилась в шатенку, оставив только отлив небольшой.

Сегодня в обед меня накрыло, и я решила, что хочу изменений, хочу вернуться к прежней себе. От того, что я была неплохой невесткой, легче никому не стало.

Едва появилась возможность меня слить, она не преминула ею воспользоваться.

Я много думала на этот счет. Пачкаться моим физическим устранением не обязательно, достаточно детей отобрать, и я самоликвидируюсь, потому что не представляю своей жизни без них.

– Женек, оставишь нас на пару минут? – обращается брат к моему сыну.

Кивнув и подхватив тарелку с эклерами, ребятенок выходит из кухни.

– Ты из кофейни привез или домашние?

У сына есть небольшие проблемы с кожей, ничего серьезного – сказывается переходный возраст, и из-за них он старается сладким не злоупотреблять.

– Мама передала, – поясняет Стас. – Мы и тебе оставили. В холодильнике.

Киваю.

У нашей родительницы ручки совершенно точно золотые, хоть и раскрыла в себе кулинарные способности только на пенсии. До этого ей было некогда.

Понятно, почему Женя не удержался.

– Отлично, ты ведь с нами поужинаешь? Домашние тебя отпустили?

Стас охотно соглашается остаться. Его родные, оказывается, уехали к теще на несколько дней.

– Ты так и будешь молчать? – интересуется, когда я стол сервирую.

Он мной недоволен. Эту сдержанно-холодную интонацию, эту позу, со скрещенными руками и вытянутыми перед собой ногами, даже поджатые в тонкую линию губы я помню с ранних лет.

Когда я косячила, брат выглядел именно так.

– Я жду, – поторапливает. – Учти, Женя мне всё рассказал. И замечу, правильно сделал. Удивительно, что ты всё это время как рыба молчишь! Тебе не стыдно?

– Я не хочу, чтобы ты вмешивался, – оборачиваюсь и прямо смотрю в глаза. – Даже не думай. Я запрещаю.

– Без тебя как-нибудь разберусь, – привычно пылить начинает.

– Вот поэтому и не рассказала, Стас! Именно поэтому. Я что, тебя не знаю?! Сначала нужно остыть, а потом решения принимать и начинать действовать, а у тебя так не бывает. Это не те люди, с которыми стоит связываться обладателю малого бизнеса.

– Зачем ты сейчас о деньгах говоришь? Ты моя родная младшая сестра! Я о тебе должен заботиться!

Меньше всего мне хочется, чтобы он, вспылив, дров наломал и пустил свою жизнь под откос. Моей достаточно.

– Я и не о деньгах, – подойдя к нему, примирительно касаюсь его плеча. Глажу легонько. – Мы с тобой знаем, как это бывает. Помнишь Геннадия Михайловича?

Несколько лет назад одноклассник мамы отказался продавать свою, поднятую с нуля, сеть небольших универсамов, расположенных в спальных районах. В течение месяца в трех из пяти магазинов произошло короткое замыкание. Как следствие, пожары. Выгорело все подчистую. Происшествие очень плачевно сказалось на психике мужчины, иными словами, поехала крыша.

Больше всего я боюсь таких моментов.

Случись что, никто никому ничего не докажет.

Когда я выходила замуж за Макса, мне было всего восемнадцать. Ослепленная чувствами, лишенная житейского опыта, я имела мало представления о том, как устроен этот мир.

Сейчас всё иначе, и я с уверенностью могу сказать, что в большинстве случаев история о том, как богатый мужчина влюбился в бедную девушку – это история не про любовь. Кто-то в ней обязательно будет страдать.

Хочется верить, что в нашей этим «кем-то» будет он, со всей своей беспринципной семейкой.

– Не преувеличивай! – брат ещё сильнее заводится. Ненароком я его эго мужское прищемила. – Я могу…

– Ты можешь мне помочь, – соглашаюсь. – И очень сильно. Мне, скорее всего, придется уехать на несколько недель в командировку. Ничего серьезного, – продолжаю гладить его. – Если вы с Агатой приглядите за Женей, я буду очень тебе благодарна.

Не Максу же его оставлять.

Стас мгновенно смягчается.

– Помнишь, как я за тобой приглядывал? – усмехается, прикрывая ладонью глаза. – До сих пор очень стыдно.

Вообще, я была очень спокойной, всегда боялась расстроить маму. Но редко, да метко в меня бесы вселялись.

Маму тогда отправили на курсы повышения квалификации. Всего несколько дней. Выхода не было, помочь некому, вот она и оставила нас со Стасом одних.

В один из вечеров он собрался идти с друзьями гулять, только-только у него появилась постоянная девушка. И, как назло, я увязалась хвостом. Он как чувствовал, не хотел брать с собой.

Так вышло, что пока он миловался с подружкой, я (не от большого ума) повелась на уговоры его друзей и согласилась попрыгать на самодельной тарзанке.

Уже тогда везучей я не была. Веревка оказалась не в меру протертой, и я получила травму позвоночника, из-за которой несколько месяцев пришлось лежать, не вставая с постели.

Выхаживал меня тоже Стас.

Если спросить у мамы сейчас, она скажет, что не представляет, как решалась каждый день оставлять меня, травмированную, дома. А тогда выбор был невелик, кто-то должен был работать. Отец никогда не изъявлял желания нам помогать.

– Всё закончилось хорошо, – целую его в макушку. – Но за Женей, пожалуй, стоит получше смотреть. Хорошо?

Он согласно кивает.

Пока я разогреваю ужин, брат продолжает тянуть из меня информацию. Чувствую себя как на допросе. Где? Как? С кем? Что теперь говорит? Раскаивается ли?

– Вот ты тоже смешной, – морщусь, давая понять, что глупость сморозил. – Ты ли Макса не знаешь.