Возможно, я не слишком фигуриста, но отсутствие изящной талии мне всегда заменял аккуратный пресс. На небольшую грудь я тоже не жалуюсь, так даже лучше, после родов и кормления она почти не изменилась. Снизу и вовсе все отлично подтянуто.

Свекровь, злясь и, естественно, за моей спиной, всем рассказывала, что я живу на шее её сына, прекрасно устроившись, занимаюсь собой, не имея никаких проблем, как и стремлений.

Было обидно, что моя мама, слушая это вранье, не спорила. Безмолвно со всем соглашаясь.

В один из вечеров, после долгой одинокой истерики, я решила восстановиться в университете и всем доказать, что смогу добиться достойных результатов сама.

С того момента началась пора бессонных ночей. Стирка, готовка, уборка, мои малыши, а после учеба.

Удивительно, но впервые вспоминая то время, я не ностальгирую по нашей с Максом нежной любви. Тогда он был ещё очень заботлив. Уставал на работе, поздно возвращался, но всегда находил для меня время.

Всё вмиг умерло. Его наглые манипуляции продолжают выжигать все светлые чувства.

Тянусь за телефоном и набираю номер свекра. Результат тот же – слушаю злосчастные гудки и предложение оставить сообщение на автоответчик.

Прекрасно понимаю, что мною сейчас манипулируют, и я безбожно ведусь!

А как иначе?!

Уверена, что для меня сейчас доступен только один абонент.

Драгоценный мой – пока что – муж.

– Ненавижу тебя! – шиплю сдавленно, скидывая со стола органайзер. Карандаши и ручки с глухим звуком по полу разлетаются.

Сейчас должно быть заседание, но я все равно записываю ему голосовое сообщение.

– У тебя есть один вечер, чтобы решить вопрос с дочкой. Если я к завтрашнему дню её не увижу у себя дома – ты пожалеешь, – у меня тоже есть варианты ему жизнь испортить.

Вздрагиваю, когда в ответ поблизости слышится низкий мужской голос, в котором едва уловимы насмешливые нотки.

– Времени, конечно, маловато, но я попробую что-нибудь придумать. Начать можем прямо сейчас, – на кресло для посетителей летит мужской пиджак.

Глава 10

На несколько вдохов я даже теряюсь от такой наглости. Кто это у нас настолько дерзкий выискался?!

Оторвав взгляд от экрана телефона, смотрю на своего посетителя, и хочется материться, да так грубо, чтобы у всех уши завяли.

Арсеньев.

Вот уж помощничек!

– Владимир Олегович, кабинет Романа Ивановича напротив, – произношу, стараясь сделать вид, будто не поняла его шуточку про «неоценимую помощь» с зачатием доченьки.

Почему мне везет на всяких ушлепков?

– Мы уже с ним пообщались. Теперь Ваша очередь, Виктория Сергеевна. Мне не терпится… – хмыкает, без разрешения усаживаясь в кресло напротив.

Специально сдвигает его чуть в сторону, чтобы монитор не мешал смотреть мне в глаза.

– Меня отстранили от дела, – говорить стараюсь бесстрастно. Повыть и посетовать на свою судьбу нелегкую можно, но не ему. Не оценит. – Причину, я думаю, объяснять не нужно.

Он подается вперед, упираясь локтями в край столешницы. Становится предельно серьезным.

– Неплохо наши благоверные, Вика, тебе жизнь попортили, – вопросительной интонации нет, просто утверждает.

Думаю, если хорошенько присмотреться, то, несмотря на мои утренние усилия старательно нанести макияж, синяки под глазами можно легко различить. Капли с покраснением глаз тоже не справились.

Да и разве можно спокойно перенести подобную новость?!

Меня и сейчас взрывает внутри.

Предупреждая Макса о неприятностях, я не шутила.

Такое поведение иррационально и грозит серьезными последствиями, я всё понимаю, но эмоции берут верх. Рана на сердце кровоточит, пульсирует и разрастается, мешая мыслить разумно.

Мне бы остыть, но куда там, если все вокруг, словно сговорившись, решили меня одолеть.

– Мы с Вами на «ты» не переходили.

– Окей, Вика, можешь продолжать выкать, пока не надоест. Суть вопроса от этого не меняется: нам есть что обсудить.

Взгляд у него настолько наглый, что хочется чем-то тяжелым привести в чувства, чтобы не терял связи с реальностью.

Смотрю на него внимательно. Может, он сам всё поймет?! Но увы, в последние дни мне не везет.

– Так и будешь молчать? – вальяжно откинувшись на спинку кресла, поторапливает. – Мне, собственно, все равно, а тебе государство платит не за просиживание штанов. Могла бы и побыстрее соображать.

На какое-то время отвлекшись, я представляю себе, как встаю и ударяю его чем-нибудь тяжелым. С силой. Вырубаю, и он падает.

«Учитывая, что ты и так в шаге от многомесячной командировки, то лучше не стоит», – отзывается внутренний голос.

Нисколько не питая иллюзий, могу быть уверена, что этот экземпляр тоже может поспособствовать моему переводу в какое-нибудь отдаленное, прекрасное, но богом забытое место.

Толку, что подследственный. И не такое им под силу бывает.

Однажды, когда я только начинала свою карьеру, один тип выиграл выборы, правда, местного разлива, находясь под следствием. Дело быстро прикрыли и благополучно забыли. Мне – зеленой стажерке – это такой дикостью казалось! Что я кроме детских горшков видела в то время?! Сейчас поднаторела. Иллюзий не питаю ни на чей счет.

– Давайте Вы разом все свои оскорбления выскажете и уйдете? – предлагаю ему. – Нет настроения затягивать наше общение.

Меня только что бросил собственный ребенок. Хуже уже ничего не может случиться.

Слова Евы будто раскололи мое сознание. Сначала я разозлилась на Макса, а сейчас, ой как некстати, начинается откат. Пульс бьет по барабанным перепонкам, сердце в горле клокочет.

Удивительно, оно всё ещё живо.

Муж никак его не добьет.

– И не думал тебя оскорблять. У нас с тобой есть общая цель. Сообща мы придем к ней быстрее.

– И какая же?

Мне хочется рассмеяться.

Чертова Алла, чертов Максим! Из-за них мне приходится участвовать в каком-то дурном шоу.

– Как оно, собственными глазами увидеть, как супруг тебе изменяет? – на его лице появляется странного типа усмешка, то ли ему реально забавно говорить о таком, то ли противно.

– А у Вас в кабинете нет камер? – знаю, что нет. – А то бы сами зрелищем насладились. Ни с чем не сравнимые ощущения гарантированы. Повторю свой вопрос, Владимир. Что Вам от меня нужно?!

– Слабые места твоего мужа, естественно. Знаешь ли, я не привык терпеть, когда меня дураком выставляют.

– Вы, наверное, очень жену свою любите, – не могу удержаться. Язвлю. – Представляю, насколько непросто. Сочувствую от всего сердца, но помочь ничем не могу.

Отчего-то мне жутко веет подставой.

Не удивлюсь, если Макс изрядно затупил, связавшись с этой особой. Вполне возможно, что эта семейка хорошенько его поимела, целеустремленно преследуя собственные цели.

Его влияния хватит, чтобы замять весь этот шабаш.

Лицевые мышцы Арсеньева приходят в движение. Сцепив зубы на несколько мгновений, он выдыхает через нос и, ещё немного помолчав, выдает:

– Деньги решают? Дорогая тачка, дизайнерские шмотки, хороший отдых – это все помогает терпеть неверность мужа?

– Ваша осведомленность о цене вещей женского гардероба вызывает крайнее уважение, – борюсь с желанием приложить руку к груди. – Но говорить нам и правда не о чем. Боюсь, я плохой собеседник при обсуждении модных коллекций.

Его присутствие кажется мне издевательством.

Пришел, чтобы что? Добить?!

Не со мной ведь его жена развлекалась.

– Совсем не нравлюсь тебе? – спрашивает вдруг, оставаясь при этом совершенно спокойным.

Берет с моего стола ручку и начинает её вертеть в руках.

– Я немного потеряла нить нашей беседы. Думала, Вы пришли о супруге моем поговорить.

Замечаю, что часы Владимир носит на правой руке.

«Левша, и ему так удобнее? Или просто нравится выделяться всем, чем только можно?!» – отмечаю отстраненно, словно у меня нет других забот.

– О нем. Но ты экземпляр куда занимательней. Что с дочкой случилось? – совсем пренебрегает границами дозволенного.

– Вам лучше уйти, – встав на ноги, направляюсь к двери и распахиваю её.

Не хватало ещё вляпаться вслед за Максимом.

На счастье, мужчина не спорит. Только перед тем, как уйти, вручает мне свою визитку.

– Будут проблемы, звони. Помогу, чем смогу.

В последующие несколько часов меня то и дело посещают мысли об Арсеньеве. Для чего приходил? Естественно, безрассудность и даже крайняя тупость Максима его задели. Я сама бы восприняла подобное поведение насмешкой или плевком в лицо. Сродни тому, чтобы шлюху в дом привести, но вот он действительно в моем лице соратника видит, или это тоже часть заранее проработанного плана?!

Я с огромным трудом могу поверить в то, что Максим случайно связался с женой моего подследственного. Не бывает таких совпадений.

Единственное, зачем так усложнять?! Денег и связей их семье и так бы хватило, чтобы замять или на крайний случай выплатить всё, что законом положено. Сумма для них вполне реальна.

***

– Вика, можно с тобой пообщаться? – спустя пару часов ко мне в кабинет Рома заглядывает.

– Конечно, входи, – хоть на него отвлекусь.

Обсуждаем мы с ним, что не удивительно, как раз дело Арсеньева. Он рассказывает, что успел выяснить в ходе допроса и короткого общения с адвокатами.

– Короче, его в стране не было больше двух лет. Соответственно, никакие документы он не подписывал. Прикинь? Я проверил уже. Непонятно, на кой черт надо было это скрывать, нигде в базах его отъезд не значился, но, Вика, это какой-то… – Ромка тяжело вздыхает. – «Всё сделано в ходе доследственной проверки», говорили они, – смеется, пародируя наше начальство. – Выхлопа ноль будет, а возни-и-и. Зато деньги на повторную почерковедческую уже нашлись.

– Я тебе очень сочувствую.

– Поэтому никто не любит экономические дела! – сокрушается.

***

Ближе к вечеру телефон вибрирует. Подхватываю его, ожидая звонка от Жени. Мы договорились, что на тренировку и с тренировки он будет сам на такси добираться. Жду, когда сообщит: «Уже дома».

На экране высвечивается имя мужа.

Нехотя принимаю вызов.

– Вика, выходи, – начинает он с ходу, позабыв поздороваться, – я тебя жду у входа.

Глава 11

– Вика, без тебя совсем хреново. Голова идет кругом. Как я умудрился просрать семью так феерично?!

Я планировала обсудить вопрос проживания дочери, но мужа несет не туда.

За то время, что мы не виделись, лицо Макса приобрело серый оттенок. Выглядит болезненно осунувшимся, потерянным и на редкость взволнованным.

Муж привык полностью контролировать ситуацию и людей вокруг себя, а сейчас события, как поезд, несущийся под откос на полном ходу. Причем с высоченной горы. Не знаешь, чего ожидать от следующей минуты.

В другой ситуации обязательно бы озаботилась его состоянием.

Сейчас на это ресурсов нет.

Мы стали друг другу чужими. Удивительно даже, как быстро все изменилось.

Плакать при нем не хочется, унижений и так за глаза.

Смотрю прямо перед собой. Лобовое стекло автомобиля премиального класса начищено до блеска.

Тачка, прямо как и её владелец, имеет отменную оболочку, а внутри… Кому-то вообще интересно, что именно скрыто от глаз окружающих?

С виду для непосвященных мы и сейчас остаемся образцовой семьей. Вот, муж приехал встретить меня с работы…

Я уже не девочка, но жизнь продолжает жестко учить и бьет по самым уязвимым точкам, заставляя сильнее стать.

Нужно выдержать и не упасть на колени, тогда перейду на новый уровень.

– Сказала бы, что я тебе сочувствую, Макс, но это не так, – передергиваю плечами. Пустота в душе разрастается со страшной силой. – Зато… мне действительно жаль… Жаль времени, потраченного на тебя.

– Хотела бы другого мужика себе?! А как же наши дети?! Они тоже балласт?

Вздыхаю.