– Таютоми!!! – Истерический крик ведьмы, и в следующую секунду огненная стена, взметнувшаяся вокруг нас, разрубив невидимое копьё, становится барьером.

Пробивший нас двоих обрубок копья становится видимым. Сделав шаг назад, оголив рану ДиДи, пискнув от боли, накладывает на свою рану какой-то волшебный круг. Затем ведьма хватает зачем-то древко, торчавшее во мне. Блять, не надо…

– А-а-а-а! – Кричу я от боли, и тут же в зубы получаю флакон с зеленой жижей.

– Пей! – требует ведьма.

– Лучше себя!

– Пей, идиот! Я их не вижу! – Рявкнула она и силой залила мне в горло зелье. Вонючее, мерзко-сладкое!

От одного глотка рана на плече начала шипеть, дымиться, старые раны на рёбрах, руках, ногах будто перестали ощущаться. Они не исчезли, не затянулись, но боль ушла.

– Защищай нас, Антилох! – Огненная стена стала ниже, цвет пламени побледнел, и тут же, разрезав огонь, в нашу сторону рванули двое. Вновь силуэты расходятся в разные стороны, рвутся за спину, целясь в ведьму.

– Гниды ебаные! – В момент, когда оба, одновременно замахнулись, я схватили ведьму за грудки, дернул на себя и подался вперёд, выставляя щит. Одного заблокировал, второй, ударом сильным, но не точным, вспорол мне куртку и рубаху. Далора падает, и тут же, с земли, просчитав приблизительное нахождение убийцы, кастанула ледяную стрелу, попав точно в цель. Кровь брызнула на огненную стену, один готов! Второй невидимый хер после моего блока щитом ударил её раз, потом ещё, искры сыплются, я пячусь, следя только за силуэтом оружия и… пропускаю вертушку. В ебло мне летит здоровенная нога, прямо в нос!

Хуяк и отрубаюсь, и тут же прихожу в себя ощущая как заваливаюсь на ведьму спиной. Всё в глазах завертелось, упал на женщину, и видно, как сверху невидимый поднял своё оружие, длинный клинок собираясь проткнуть нас обоих!

– Таютоми! – Верещит из-под меня ведьма, и капитан таки приходит нам на помощь. Вновь удар со спины, обезглавливающий, снимающий эффект невидимости.

Успел, ха-ха.

– У… – Только губами шевельнул, попробовал говорить и ощутил преграду. Кажется, мне сломали челюсть. По лицу нечто течет, горячее, и нос смотрит в сторону. Бля-я-я-я… вот это прикол, челюсть и нос одним ударом, а боли всё ещё нет.

Безцеремонно скинув меня с себя, ведьма, корча злобное лицо, выпивает ещё один из пузырьков, тот, который хранила закреплённым на своём чулке. Вскидывает руки к небу, орёт во всю глотку, собирая над нами темную, зловещую, грозовую тучу. Опять я на четвереньках, поднимаюсь на колени, вижу, что моя рубаха уже покрылась пятном крови, хотя боли всё ещё не чувствую. С трудом встав, наблюдаю, как вражеский шаман тоже чего-то готовит, вынуждая отступить бандитов и заставить Грога перейти в защиту. Кажется, варвар грудью собирается нас защитить, хотя это лишь на первый взгляд. Гнетущая, плотная аура в виде головы льва, раззинувшей свою пасть, становится перед варваром.

– Г-р-о-г! – Орёт верзила, и в момент, когда шаман врага пускает в нас молнию, принимает разряд на свой огромный топор.

– Держись! – поддерживает его эльфийка с пустым колчаном.

– Ещё чуть-чуть! – Стиснув зубы, наблюдая за тем, как всем телом трясётся гигант, сражающийся с молнией, требует Таютоми.

В небе над нами громыхнул раскат, и возник темно-фиолетовый луч. Не такой эффектный, как удар молнией и другие заклинания, но смертельный настолько, чтобы от колдуна и всего в радиусе вокруг него в метр не осталось и следа. Просто выжженная, превратившаяся в черное стекло земля.

Небо начинает светлеть; остатки выродков, глядя на волшебницу, на нас и рухнувшего в землю варвара, чего-то ждут.

– Она без маны, осталось только добить! – Крикнул кто-то из последнего десятка убийц. Варвар без сознания, у Таютоми в спине торчит два обломка стрелы, у Эрлины пустой колчан, она тоже в крови, кто-то вспорол ей плечо. Единственная сила, которая ещё сдерживала убийц, это наша ведьма!

Далора, оттолкнув меня в сторону, выходит вперёд, направляет на врага свой посох:

– Пред первой из Мрачных Сестёр опускаю голову. Молю о каре, молю о силе и милосердии, что ты можешь даровать. Забери всё, что есть у меня, и взамен даруй абсолютную силу одолеть врагов!

Посох ведьмы начал искриться, черная энергия стала собираться на его конце.

– Сестра, чёрной Камелии?! – Испуганно воскликнул один из налетчиков, – ЭТО ЗАПРЕТНАЯ МАГИЯ! – кричит другой и тут же бросается на утёк. – В рассыпную! – Как свинии верещат бандиты, и Далора прекращает чтение заклинания. Её рука трясётся, тело дрожит, сама она также как и все здесь ранена.

Кто-то из последних смельчаков, напоследок обернувшись, натянув лук, пустил в нашу сторону стрелу.

– Идиот. – Рукой поймал снаряд самурай, а после кинул лучнице. Мгновение, Эрлина прицелилась, тетива дернулась, стрела вылетела как пуля и угодила точно в цель, на смерть поразив убегавшего горе-стрелка.

Мы победили, выжили, а я с сломанной челюстью только и мог кричать про себя:

УРА!

Глава 7

Замки и дворцы, балы и весёлые попойки в трактирах, секс в борделях и за его пределами. Именно такой я видел жизнь авантюриста – полной приключений, наслаждений, открытий и, может быть, в конце с небольшой щепоткой грусти, лёгким послевкусием от прожитых лет, одержанных побед, достигнутых достижений и прочего. Наверняка, такой она и есть – настоящая жизнь авантюриста. Вернее, я очень на это надеюсь.

– Ай-ай-ай, нижнее! – Таютоми вправила мне нос, слёзы потекли из глаз.

– Опять плачет, – говорит здоровяк Грог; это его смешит.

– Верещит, как побитая собака. – Покуривая трубку, мунштук, набитый какой-то вонючей травой, подёбывает Далора. – А я ведь говорила: надо сначала нос, а потом челюсть, чтоб не скулил.

Я тебя тоже очень люблю, сраная ведьма! Посмотрев на неё так, как смотрит человек с порцией говна, которую собирается кинуть в другого, замечаю на токсичном бабском лице улыбку. Далора обожала бесить людей и не только их, а вообще всех, к кому только могла доебаться. Стерва от пяток и до кончика своей ублюдской шляпы!

Я – человек неудачник, у которого всё и всегда через жопу, даже переродившись, я умудрился начать свою жизнь не с бала или королевского приёма, не с обучающей миссии, рождения в заботливой крестьянской или дворянской семье, а с… с логова орка, насиловавшего бабу. Это к какому уровню сложности можно отнести? Ещё и в должности шныря, того, кому насильно в руки сунули палку с острым концом, а затем отправили ходить и тыкать в людей. Часть из них уже мертва, но вот некоторые… Один лежал в луже собственной крови, с пробившей грудь стрелой, корчился, кровь текла из его рта, и тот так жалостливо смотрел на меня…

– А ты садист, Антилох. – Поровнявшись со мной, эльфийка пустила ему в череп стрелу, а после, пройдя вперёд, тут же выдернула её из черепа. – Любишь смотреть на то, как мучаются люди? Одобряю; зрелище что надо.

Нет, я просто испугался и не смог его добить. Смотрел на это как на убийство, в то время как, по словам эльфийки, мгновенная казнь этого несчастного стала милостью. Он перестал мучиться, дергаться, дышать и просто мгновенно умер. Мне оказалось сложно это переварить.

– Короче, новичок, обязательно, перед тем как нагнуться, шнырять по карманам или стягивать сапоги, протыкай на сквозь голову или сердце, – говорит эльфийка.

– Зачем? – спросил я, и она, прострелила мужику ногу, заставила казавшегося мертвым бандюгана дернуться, а затем сделав то, о чём говорила, толкнула ногой тело. Во внутреннем кармане которого, под курткой, тот прятал и прижимал к себе кинжал.

– Понял или тупой? – спросила эльфийка. – А точно, тупой. Короче, когда нагнешься, потянешься к куртке, поясу, карману, можешь получить клинком прямо в горло. Я такое уже видела, ошибка новичка – не проверить и не проткнуть того, кто уже мёртв. Не бойся и режь, или зарежут, заколют тебя. Такое правило в работе с бандитами, теперь-то понял?

Я кивнул.

– Не слышу ответа. – повысила голос озлобленная Эрлина.

– Понял, – ответил я.

– Тогда коли, раз понял, – указала на того, кого только что добила сама.

– Так он уже ведь…

– Ты слишком много говоришь, Антилох. Если старшие по команде, по опыту, по званию сказали, значит, тебе даже думать не надо. Тогда с Далорой, если бы она не залила в тебя зелье, мы бы все погибли. Начиная с вас двоих. Дело авантюриста – это не шутка, не игра в храбрых героев; это работа, и живёт на этой работе только тот, кто умеет подчиняться писаным кровью правилам. – Закончив свою жесткую, не оставив мне шанса речь, эльфийка вновь указала на труп и прикрикнула: – коли.

И я уколол. Её это не устроило, ведь я не попал в сердце. Ещё семь раз она заставила меня ударить растерзанное тело; после был следующий урок о том, где, кто, как ныкал в своей одежде деньги. У того, залитого кровью бандоса не нашлось монет, зато нашлось кольцо; как сказала эльфийка, детское. Получить которое тот мог всего несколькими путями.

Эрлина отпустила меня вперёд, помня об отраве; думал, вот сейчас лучший шанс, но нет. Эльфийка продолжала внимательно за мной следить.

После нашей победы над разбойниками самурай, казавшийся мне сильным человеком и достойным лидером, потух. Как и сказал варвар, мы выжили лишь чудом, благодаря тому, что я сумел справиться с задачей Паука и своей собственной. До потери сознания исцелявшая наши раны ведьма, так же не лестно высказалась о обмане Таютоми.

Наш Грог в этой битве также очень сильно истощил запас своих сил. Пока ведьма спала, он, упав на землю, не в силах идти, принялся жрать. Все запасы еды, которые только оставались, выложил перед собой, устроив пирушку посреди поля боя, трупов и оторванных конечностей. Даже руки не мыл, жрал прям с кровью… фу.

Пока варвар ел, к сбору трофеев присоединился и самурай. Он собирал не только деньги, но и то, что мог унести с собой. Луки, стрелы, мечи, ножи и топоры, если целые, он забирал это, укладывая в перевязанную тряпку. Оружие в этом мире стоило хороших денег.

– Антилох, – приметив, как я копаюсь в вещах покойника, крикнул Таютоми: – ты зубы проверяешь? Зубы?! – повторил он, потянув пальцем рот и показав золотой зуб. Бля, не, этого я не проверял…

– Я проверяю. – Подняв руку, всегда держась рядом со мной, говорит Эрлина.

Раненых оказалось чуть больше, чем я предполагал. От того и проходить мимо их, делая вид, что не слышу жалобных молитв, оказалось для меня работёнкой куда более тяжёлой, чем сражаться за собственную жизнь. Я всё ещё большой ребёнок, едва оторвавшийся от мамкиной сиськи. «Куда мне раненых добивать? Совсем ёбнутые что ли, это бесчеловечно!» – кривя душой, старался даже не смотреть в сторону кровожадной лучницы. Она-то знала – я ссыкло, видела, слышала, делала всю грязную работу сама. Мои руки тряслись так же сильно, как и колени, когда обрывалась очередная жизнь. Я не могу убить человека, не могу…

– Трус… – когда я в очередной раз прошёл мимо тела недобитка, чьи конечности лишь на половину превратились в прах, шепнула всевидящая и за всем наблюдающая эльфийка. К тому моменту, когда я обнаружил этого бедолагу, Эрлина уже оставила своё копьё, намертво застрявшее у кого-то между рёбрами. От того и покончить с несчастно лившим слёзы человеком решила по-другому.

– Сколько вас всего было? – на вопрос эльфийки тот ответил мольбами. Он не собирался говорить, и когда садистка сделала ему «больно», принялся покрывать её словесными помоями, упомянув о том, как любит насиловать эльфов.

Не став пачкать свой очищенный изогнутый клинок, она достала из сапога охотничий ножик и полоснула лежащего на спине по горлу. Наверное, если бы он со мной так же заговорил и принялся орать, проклинать, я тоже, может быть, смог это сделать. Но копьем, а не так, как поступила она, дав выродку несколько секунд дополнительных мучений и агонии.