Оружие в виде топоров, молотов, булав с собой брать не стали. А вот тяжёлую кольчужную броню, которая была надета на некоторых дяденьках, Грог на мой вопрос, через всё поле прокричав, потребовал забрать. Стоила она хороших денег, и здоровяк был готов тянуть эту ношу. Этот гигант – просто кладезь полезных способностей, навыков, а ещё, мужик-фура, способный творить чудеса. Грог – реально охуенный компаньон, наверное, таких как он единицы.

Эрлина отдала последнее своё зелье ведьме, Грог закончил с едой, превратив её в свою внутреннюю силу. А Таютоми, проверив собранное мною золото, как-то недобро поглядел на меня, спросил:

– Ты точно ничего не прикарманил? Надеюсь, мне не нужно тебя обыскивать? – В голове сразу всплыл флакон; блять, если он его найдёт, мне пиздец!

– К-конечно, я всё отдал! – Задумавшись, собрав на себе внимание очнувшейся ведьмы и гиганта, ощущаю, как вспотело пространство между моих булок. Только не это, только не после нашей победы!..

– Ты вспотел, Антилох… – поднялся на ноги громила.

– Если бы я кому-то и недоверяла, то только тебе, Таютоми… – пройдя мимо, фыркнула эльфийка, отвлекая на себя внимание. Самурай скривился, Грог одобрительно кивнул, да и ведьма тоже с недовольством посмотрела на Таютоми.

– А и вправду, может нам надо и тебя обыскать, а, капитан-врунишка? – спросила Далора, – как верить на слово тому, кто нас уже обманул?

– Я просто беспокоюсь за наши доходы… – прорычав сквозь зубы, отказавшись от моей проверки, черноволосый идёт к своей куче с оружием. Пронесло блять!..

Не особо задумываясь о ценности местной валюты, всё нажитое, залитое кровью или испачканное в пепле, я закидывал в один мешок, который честно отдал капитану. Также в мешочке уместились два кулона, два перстня и пять серёжек. Хз, как, одну не нашёл.

– Нормально трофеев набралось? – Отряхивая изорвавшуюся мантию и наблюдая за тем, как эльфийка, громила и самурай определяют, кто и что понесёт, спросила у меня Далора. Даже ответить не знаю как.

– Чё-то было. А как они делятся, ну, трофеи? Я ведь был практически бесполезен. К тому же, я тут у «пепельных» куртку себе одолжил, штаны, сапоги неплохие, всяко лучше моих изорванных лохмотьев. А еще ремень, пару ножиков и так по мелочи. К тому же, ведь ещё и награда за квест должна быть? Вот её я бы с вами разделил, а остальное даже не знаю… – Говоря о вещах, которые сейчас лежали в мешке, связанными, и которые в последующем собирался примерять, смотрю на ведьму, а та в ответ смотрит на меня.

– Этот мешок мы считать не станем, – ответила она и вновь поглядела на команду. – Если Таютоми возбухать станет, я сама его успокою, или из моей доли высчитает. Ты, деревенщина, мне жизнь спас, может, даже нас всех. Как ты увидел убийц?

Как? Да мне просто голос из мешка велел, потом тело само обернулось и… Не-не-не, о всяких приколах, управляющих телом людей, стоит помалкивать. Вдруг ещё в ереси или одержимости демонами обвинят!

– Их окружал какой-то черный контур. Будто в воздухе человека черной краской обвели. – Ответил я. – Мы на возвышенности, а силуэты их на фоне неба очень хорошо заметны. Знаешь, что это такое?

Ведьма улыбнулась.

– А ты умеешь удивлять, Антилох. – Сначала посмотрев на мой пах, потом вновь поглядев на моё лицо. – Да, знаю, это дар, благословение, которым избранных наделяют боги, демоны и всякие прочие мифические создания, чья сила до сих пор за пределами понимания магов. В присутствии церковников и тем более инквизиторов о даре лучше помалкивать. Ну, это я тебя предупреждаю, если вдруг решишь продолжить заниматься охотой на монстров. Кого-кого, а святош в рясах нам, магам и тебе, теперь тоже стоит обходить стороной.

Так и знал. Становиться невидимым – слишком читерская способность, а видеть таких невидимых – так вообще, пипец какой-то. Крутая штука досталась от змейки внутри меня.

Команда собирается в путь. Далора предупредила, что эффект зелье, которое лишило моё тело боли, продержится ещё пару часов. Сказав, что будет присматривать за мной, в замен скинула на мои плечи часть трофеев, которые ей всучил Таютоми. Мы были загружены под завязку, даже здоровяк с трудом тянул «хабар», а эта… ДиДи плевать на физические обязанности, она не собиралась утруждать себя и просто шла рядом с нами.

Эльфийка, как и в прошлый раз, ушла вперёд. Сейчас дорога под небольшим уклоном шла в низину, за которой следовал опять подъём, преодолеть который без допинга я бы точно не смог. Как итог, я с трудом нашёл в себе силы и решимость тащить наш багаж. Жадность, перемешанная с постоянно всплывающими воспоминаниями о сражении, помогала мозгу отвлечься. Я был зол, едва шёл, ощущал, как телу возвращается усталость, а с ней – боль.

Солнце медленно садилось. Не в силах отбиваться и отмахиваться от комаров, просто позволял сукам себя кусать и шёл, и шёл, сколько мог, до момента, пока не свалился. Всё ныло, тело болело, последний час я даже головы не поднимал, смотрел под ноги на тропинку, а теперь:

– Ребят? – Меня буквально парализовало. Даже на четвереньки не встать, а вокруг – лес и ни души.

Находиться одному в лесу было максимально стрёмно, особенно со знанием, что рядом могут бегать убийцы.

– Ребята?! – В крике лесных птиц слышался человеческий голос, а в колыхании ветвей деревьев – чьи-то тихие, крадущиеся сзади шаги. Куда они все пропали? Прошло около часа. Моё испытание на храбрость закончилось с наступлением сумерек. Когда я, искусанный, голодный, вымерзший и уставший, с текущими соплями и слезами, наконец-то дождался возвращения Эрлины.

– Антилох, ну ты и шут. Вся команда уже в деревне, чё разлёгся, а?

– Эрлина… – слёзы ещё сильнее потекли с глаз, – я думал, вы меня бросили.

– Идиот, ты просто отстал и недошёл до поселка каких-то полкилометра. – Припав на колено, приподняла меня девушка. – Чё ты опять ноешь, бля, цепляйся, ну же, что, руки тоже не держат?

Ни пальцы, ни руки, ни ноги, я ничем не мог повешелить, кроме шеи и головы.

– Грог! – В мраке леса окликнула проходивший рядом огненный свет эльфийка.

– Иду-иду, что, малыш Антилох выбился из сил? – Смеётся гигант, и вскоре я оказываюсь вновь на его могучей спине. Стыдно, страшно, голодно и холодно, а я… боже, как же я рад, что они вернулись за мной! Прям отдаться готов за их заботу, за то, что они сейчас рядом со мной.

Путь до деревни, как и сказала Эрлина, оказался совсем коротким. А те голоса, которые я принял за крик пересмешника, и вправду были человеческими – крестьян, занимавшихся в селе своими делами.

Когда мы прибыли в деревню, там уже приготовили нам кровати в доме старейшины. Обращаясь с нами как с героями, как с спасителями, защитившими эти земли от чудовищ и разбойников. Вот такой я представлял раньше жизнь настоящего авантюриста – полной благодарностей, горящих детских взглядов, ждущих дивные истории. А ещё женщин, смотрящих на тебя как на того, кому бы они с радостью отдались. Правда, смотрели так они на Таютоми и Грога, а я, будучи накормленным какой-то старухой, остался в тени героев этого геройского отряда. Ну и по хуй, зато живой, зато с руками и ногами, зато… кровать, мягкая, теплая и… я спас сегодня кого-то, на душе так хорошо.

Глава 8

Вчера, по щелчку пальцев некая неведомая сила погрузила меня в сон, и вот, когда за окном встало и начало садиться солнце, голодному мне наконец-то вспомнилось: яд! Подлая кровать всеми своими мягкими силами отказывалась отпускать. Лаская глаз нежным белым цветом, шантажируя, что больше никогда не появится в моей жизни, глядела на меня подушка! А одеяло, оно и вовсе прижало так, словно… э… очень сильно прижало! Вот же проклятое колдовство, сто пудов, это какая-то магия сна или спальни. Я так сладко ещё никогда в жизни не спал (в принципе, как и не заёбывался), это точно темная магия!

Вчера мои сокомандники позволили мне первым выбрать спальню. Естественно, я прикорманил самую шикарную – ту, в которой ночевал староста. Думал, может, одна из его дочек меня согреет. Хотя, сам, когда только прилёг, тут же вырубился.

Ой, блять, одежда, где моя одежда?! Я голый?! Что? Твою мать! Рыская по комнате без трусов, заглянул под кровать в надежде, что пузырёк мог вывалиться. Потом глянул в какой-то сундук, затем в старый, очень-очень хреново сделанный шкаф. Ничего нет! Одни лишь женские наряды да платья.

Если кто-то из этих авантюристов увидит пузырёк, если те, кто меня вчера раздевал, передадут его моим компаньонам, вместо награды за квест, вместо возможного похода в бордель на все деньги, меня могут повесить! Как оправдать наличие у крестьянина яда, а вдруг он дорогостоящий, редкий? Ведьма точно в этом шарит, а эльфийка, без тени сомнений, не колеблясь прошьёт мою голову стрелой!

От размышлений внутри моей дрыщавой, изрезанной, покрытой синяками, шрамами тушки пробудился мочевик. Я вновь поглядел на женские одежды. Это же спальня старосты, как я думал, так какого хера тут только женское? Обоссусь, но такое не одену. Следующим мне на глаза бросается одна из занавесок. Мозг предлагает сорвать с карниза и ей прикрыться, но потом сам отвергает это предложение – она такая плотная и тяжёлая, как брезент! Не утяну. Дашь… одеяло? Такое же тяжёлое, здоровенное, я ж им все полы подмету и перепачкаю. Подушки? Ну, только если спереди и сзади прикрываться, а она у меня одна! Сука… Ещё раз оглядев комнату, вспомнил, под кроватью был какой-то горшок. Наверное, в нём хозяева воду хранили – не бегать же к колодцу или на кухню ночью, если пить захочется. Горшок – это хорошо. Им хозяйство прикрою, а жопу подушкой!

Словно мышь, подкравшись к двери, ставлю подушку на пол, нервничая, будто шпион на задании, тянусь к рукоятке. Меньше всего мне хочется, чтобы кто-то видел меня в таком виде. «Бля, а к чему всё это? Можно, ведь просто попросить, чтобы мне одежду принесли?»

Умная мысль приходит опосля…

Внезапно двери распахиваются, и передо мной с широко выпученными глазами замирает тройка баб. Старая бабка, а с ней мамка и дочка.

– Очнулся, милок, – говорит бабка.

– А мы вам покушать принесли! – прошептала нерешительно молоденькая, смущаясь и косясь на горшок.

– И выпить. – Сглотнув, глядя туда же, куда и дочь, толкает мне в грудь графин средняя.

– А, я, это… одежда где моя? Не нашёл… – от столь внезапной встречи, проваленной шпионской миссии, чуть дар речи не потерял.

– Пастирана, милок, иди лягай, отдыхай – твои все тута… – напирает бабка.

За ней заходит средняя и младшая по возрасту.

– Хотите умыться, уважаемый авантюрист?

– Может, изволите сначала перекусить?

На меня обрушили целый вагон вопросов, от чего мне только сильнее и сильнее хотелось в туалет.

– Прекрасные дамы, где у вас тут туалет? – Мой вопрос ничуть не смутил девушек.

– Туалет? – наклонив голову на бок, переспросила молоденькая. Она не знала этого слова.

– Ну, поссать, где можно?..

– Ой. – Думал смутиться, а она заулыбалась. – Ночной горшок у вас в руках, юный герой, – указав рукой на то, чем я прикрывал член, разулыбалась девчушка. – Или из дальних стран и мест, откуда вы происходите, такими не пользуются? Расскажете?

А, в него? Зачем мне ссать в горшок, я ведь и до туалета дотерплю… Стоп, а может, это так принято? Ну, типа потом в него земли накидают, цветок посадят на органические удобрения. Я просто в деревне в жизни раза три бывал, вообще нихуя не понимаю. Знаю, должен быть сельский туалет где-то на краю участка, а тут горшок, бля… Сложно. Глядя, как бабы разбредаются по комнате и начинают заниматься своими делами, ещё раз спросил:

– Так, куда я могу справить нужду?

– Уважаемый гость, вам нечего стесняться. По приказу старосты мы здесь, чтобы обслужить вас, подмыть, накормить, одеть. Так что, не стесняйтесь, это ведь житейское…