Кабинеты моих родителей остались в том же состоянии, какими они и были. Бумаги, ручки, настольная лампа… После взрыва мама с папой ринулись туда, где опаснее всего, чтобы помочь. А надо было уходить. Они остались людьми, когда помогли выбраться из чертовски задымленного первого корпуса нескольким людям, но сами так и остались внутри.

С территории завода Ян увозит нас спустя час.

Мне хотелось плакать, кричать от боли потери, но я сдерживалась изо всех сил. В груди стоял ком.

– Спасибо, – беззвучно говорю, когда Борзов припарковался у моего подъезда.

Несмотря на то, что ты убил пса!

Ян выходит и огибает авто. Смотрю за его хищными повадками через лобовое стекло и тяжело отвести свой взгляд.

Выйдя из машины, мешкаю с прощанием. Достаточно ли сказать «пока»? Или вовсе кинуть через плечо и убежать? Погруженная в свои раздумья потеряла бдительность, а Борзов уже положил обе руки на крышу своей машины, тем самым выстроив вокруг меня преграду в виде своего мощного тела.

Он наклоняется, и… Нет, не целует. Ян вдыхает аромат, словно я желанный десерт. Еда. Но я пахну старым заводом, гарью и, может быть, чуть-чуть утренним гелем для душа с цветочным ароматом.

– До завтра, – произносит. От вибрации низкого голоса тянутся мурашки по всей спине и плечам.

Мне стоит надеть платье? Или лучше прихватить перцовый баллончик? Нож?

Изнурительный душу и тело взгляд длился не меньше минуты, прежде чем Ян отпустил меня.

Иду к подъезду, не оборачиваясь, но чувствую на себе все внимание бандита. Руки потряхивает, когда тереблю ключами, ища домофонный. Только после того, как дверь закрывается, выдыхаю.

Что за день?…

Дом встречает меня тишиной. Звонкой до пульсации в висках. Включаю свет, и…

… Останавливаюсь, пораженная увиденным.

Все вещи разбросаны. Из шкафов, ящиков все выброшено на пол, раздавлено. Следы чьих-то ботинок отпечатались на моей светлой куртке.

Несусь в свою комнату и вижу похожую картину. Бегу к дедушке, и там «поиграли» воры. Бумаги застилают пол. Что-то смято, что-то разорвано. С колотящимся сердцем подбегаю к тайнику, где и хранятся дедушкины разработки. Это самое дорогое, что у него есть. Даже не жизнь.

Неприметный томик старой фантастики, но внутри аккуратно сложены посеревшие бумаги. При желании можно было бы найти, но пришлось бы перебирать все имеющиеся книги. А у их деда целый стеллаж во всю стену.

Воры явно спешили.

Телефон дедушки не отвечает. За окном сгущаются тучи, да и время близится к закату. И я набираю того, что в прошлый раз мне не ответил…

– Да, Лика?

– Мне нужна твоя помощь, Ян! Ты, – всхлипываю, – сможешь мне помочь?

Глава 14. Ян

2 недели назад

Пара взмахов по экрану, и передо мной вновь скучный профиль Лики.

Пучеглазая.

Все же красивая.

Глаза цвета высохшей осенней листвы, мягкие на вид, яркие губы. Аккуратный носик и немного пухленькие щеки. Бледная, как смерть.

Волосы… Отдельная песня. В навязчивых мыслях наматываю их на кулак.

Да. Кукла очень красивая. Мелкая фотография в досье не передает и тысячной доли красоты.

Листаю все фотки. Их мало, но я каждую заучил до пикселя. Потом захожу в галерею и рассматриваю то, что присылали мне во время наблюдения.

Нутро выворачивает от непонятной мне зависимости. Девка хоть и красивая, но это девка! Таких тысячи вокруг меня вьются. Любая по щелчку и ноги раздвинет, и слово ласковое скажет. Да вообще на коленях будет стоять и все приказы исполнять. А приказывать я люблю.

Но Лика… Ее хочется раскромсать на части, а потом перерезать себе вены, что сам же и посмел тронуть куклу.

Хотя перерезать вены как-то по-бабски. Пустить пулю в висок. Или засунуть дуло в рот и бахнуть в свое удовольствие, словно я и есть мишень.

– Ли-ка, – проговариваю тихо, нажимая на кнопку блокировки довольно сильно. Вместо телефона я представляю ее тонкую, лебединую шею.

Хрясь… И нет проблемы, разъедающей мои мозги до пустоты в черепной коробке.

– Ты че там шепчешь? Идем. Рыжий ждет, – зовет Кам.

Пересекаемся недовольными взглядами. Оба молчим.

Внизу, облокотившись на кузов машины, стоит Раф. Хмурной. Под глазами синяки.

– Снова всю ночь стрелял? – спрашиваю небрежно, садясь вперед.

Откидываюсь тут же на подголовник и прикрываю глаза. Образ куклы и не думает исчезать. Проявляется, как старая фотопленка, и давит мучительно на роговицу.

Вырезать?

– Стрелял, – отвечает и стартует с места.

Из нас троих Рафаэль самый закрытый. Непрошибаемое никаким пулеметом полотно. Хранитель всех секретов и монстров.

Встреча с рыжим и его шестерками назначена на пустыре за чертой города. Целых полвека назад там был коровник. Сейчас, понятное дело, все закрыто и разрушено. Поэтому местная гопота облюбовала заброшку, тусуются и делают «закладки».

Сегодня в старом коровнике пусто. Ни души на пару километров вокруг.

Рыжего видим издалека. Единственный, кто сидит на старом бетонном кольце, из которого торчат проржавевшие металлические штыри.

Кровь разгоняется по венам, когда вспоминаю засос на шее куклы. Фиолетово-красный, контрастирующий с ее кожей.

Руки сжимаются в кулаки. Наполнил ли я патронами обойму? Вижу, как стреляю в грудь ублюдку и плюю ему под ноги.

Сука! Никто не смеет ее трогать!

– Ян, – тихо зовет Кам, – держи себя в руках и не сорви нам планы. Это всего лишь девка. Расходник.

Киваю. Согласен. Дела превыше всего, и я пробую перевести дыхание, которое то и дело застревает поперек горла, как кость.

Даже через лобовуху рыжий понимает, зачем мы встретились. Его лицо меняется и становится белее снега. Удовлетворенно скалюсь.

Да, урод. Именно это я с тобой и сделаю.

Выхожу из машины последним и из кармана достаю пачку сигарет. Прикурив одну, медленно иду на парня. Поднявшийся ветер колышет его тело, словно ублюдок – тростинка. Переломить позвоночник такому не составит труда. Одно удовольствие.

– Борзый, что за спешка?…

Нервничает. Шмыгает носом и смотрит по сторонам.

– Ты тронул то, что принадлежит мне.

В спину летят недовольные взгляды: Раф и Кам. Но ни один из братьев не скажет и слова против моего на глазах у чужих.

– Да не трогал я ничего.

Обстановка накаляется. Из нагнанных ветром туч начинает крапать дождь. Ледяные капли остриями режут по щекам и открытой шее.

Делаю два шага на рыжего. Последняя затяжка, и я пускаю облако сизого тягучего дыма в лицо ублюдку.

И бью.

Братья срываются с места и берут на себя шестерок рыжего. Со всех сторон глухие удары и жалобные стоны. Не стоит и головы поворачивать, знаю, что Камиль сейчас вмазал одному хлюпику, Раф прижал к земле своим ботинком другого.

А я наношу второй удар и скручиваю рыжую гниду. Дышу ему в ухо и низко, но четко поясняю:

– Ты ее тронул. Никому не позволено трогать мое.

Разворачиваю к себе парня и одним движением ломаю тому руку.

Пронзительный вопль разрывает воздух, пропитанный потом и кровью. Ни тебе озоновой свежести, ни влажной травы.

А мне мало. Адреналин растворился под кожей и будит во мне бессмертного зверя.

Снова отметина на шее куклы мелькает. Появляется, исчезает, снова появляется, пока я смаргиваю навязчивую картинку. В груди самопроизвольно ломаются ребра, когда дышу поверхностно.

– В следующий раз отрублю.

Рыжий заваливается на землю и мгновенно пачкается грязью, сорванной травой и мелкой пыльной крошкой. Орет дурниной, пока я отхожу, сплюнув в его сторону.

* * *

– И где вас носит? – слышу отца, стоило переступить порог моей квартиры.

Борзов Леонид Димитриевич.

Папа не любитель сюда приезжать. Он не понимает, почему я решил обустроиться здесь, рядом с заводом и старой шиномонтажкой. Но все же принял мой выбор.

– Дела, – сердито отвечаю.

Папа помешивает сахар в только что сваренном кофе, пока мы с братьями усаживаемся на диван. Тишина нервирует, но отец продолжает вглядываться, въедаться в каждого из нас. Мы терпеливо, привычно ждем и слова не вякаем. Он наш отец, наш тыл.

В кармане чувствую вибрацию – фотографии с наблюдения за Ликой. Хоть наручниками себя приковывай к батареям, только бы не смотреть сейчас.

Захотелось курить.

Камиль монотонно стучит ногой по полу.

– Через два месяца объявят торги. Нам необходимо предоставить ключевую информацию, чтобы завод остался в наших руках, – сухо говорит, все так же помешивая кофе.

– Мы работаем над этим, – быстро отвечает Кам. Скашиваю на него взгляд, что не остается незамеченным для нашего отца.

Когда мама была зверски убита, папа растил и воспитывал всех нас один. Мастерски сделал три идеальные копии самого себя. Поэтому и чувствует все за версту. От него не скрыть и мало-мальский секрет.

– И что происходит? Мне кажется, задача была поставлена четко, разве нет? – отпивает жгучий черный кофе и хлыщет взглядом сначала по мне, так как я старший, затем по братьям.

Поднимаюсь с места и облизываю сухие губы. Курить уже хочется невыносимо. До ломоты в костях и жжения на языке. Мышцы тянутся, закручиваются в тонкие жгуты.

– Вся необходимая информация будет у тебя в кратчайшие сроки, отец.

– … Ничего не помешает?

– Нет. Все идет по плану.

Целую минуту или больше папа смотрит мне в глаза, не моргнув ни разу. Выдерживаю, не дышу. Сердце гремит одним длинным ударом, раздувая тело до размеров воздушного шара.

– Документы, которые мне нужны – это открытие одного сумасшедшего старика. Мне неважно, что будет с ним и его потомками, но открытие должно быть у меня на руках. Я докажу, что завод нуждается в реконструкции, и он будет полностью моим.

Недопитый кофе отец ставит на столешницу и идет к выходу.

– И вот еще что! Через две недели Вадим выходит. Встретьте дядьку, как полагается. Девки, много девок, еду нормальную. Столик ему закажите в «Пегасе», сам ресторан закройте на спецобслуживание.

Дядя Вадим… Он учил нас обращаться с оружием. В семнадцать лет купил водку и дал попробовать. Отец, странно, был против. Уж что-что, а пьяных и мажорных выходок в наших списках не значатся.

– А ты?

– А я пока подержусь от него подальше, чтобы не убить к чертовой матери.

Мы посмеиваемся.

– Квартиру ему подыщи, – обращается к Рафу.

– Тоже с девкой? – отвечает.

– Это уж как получится.

Когда отец закрывает за собой дверь, Камиль подходит и кладет руку мне на плечо. Вздыхает.

– Уверен, что проблем с нашим делом не будет?

Стряхиваю тяжеленную ручищу брата и со всей чернотой во взгляде, на которую способен, перекидываю взгляд на Кама. Он, конечно же, терпит.

– Она кукла, брат. Ничто и никто не может запретить мне хотеть оставить ее себе. Мы вытянем из нее бумаги силой, если потребуется. Я иду до конца, как и обещал.

Глава 15. Лика

– Мне нужна твоя помощь, Ян! Ты, – всхлипываю, – сможешь мне помочь?

Из динамика слышу треск от выдоха бандита. Стою, замерев над разбросанными бумагами.

Это как нужно было испугаться, чтобы просить помощи у Борзова? Да и чем он сможет помочь?

– Жди.

Ян сбрасывает звонок.

Руки продолжает потряхивать, когда я открываю список избранных звонков и набираю дедушку. После больницы он планировал зайти к своему товарищу. Тот живет один в соседнем доме на первом этаже.

Два гудка, три. И тишина.

С того дня, когда из уст Анж слетели злополучные слова, что Ян Борзов вернулся в город, на нас с дедушкой посыпались несчастья одно за другим. Жили же, все было хорошо… Никто без спроса меня не целовал. И я… Не отвечала, как самая последняя неблагодарная дрянь.

Обхватив себя руками, подхожу к окну.

Раньше мой дом был моей крепостью. Оплотом безопасности. Но стоит подумать, что по этим полам ходили бандиты, трогали вещи, рылись в каждом углу, даже в моем белье, бежать хочется не оглядываясь.