И умчался, что-то напевая. Заведующая задумчиво смотрела ему вслед. Потом повернулась ко мне:

– Видите, мы здесь как одна семья, и будет очень плохо, даже катастрофично, если нас закроют и расформируют. Представляете, какая это травма для детей, уже один раз потерявших и дом, и близких? Они расстанутся с друзьями, любимыми воспитателями и нянечками, которых зовут бабушками, им придется сменить школу, привыкать к новой обстановке, чужому коллективу. У многих здесь, в Ладожске и окрестных деревнях, живут родственники, которые опеку по разным причинам оформить не могут, но нет-нет да навестят, гостинец привезут, а то и на выходные или в каникулы в гости заберут. Люди небогатые, поедут ли они за сотни километров в другой город к двоюродному племяннику? Так и прервется связь. Вы понимаете, Кира Юрьевна, что в ваших руках сейчас судьба этих ребят?

Она распахнула дверь в свой кабинет, и я, не дожидаясь приглашения, буквально упала на стул – так меня потрясли ее слова.

– Почему в моих? Какое отношения я имею к деятельности вашего… – Тут я запнулась, потому что слова «детский дом» давались мне с трудом. – Эээ… учреждения? Моя задача – исследовать обнаруженные росписи…

– Да самое прямое. – Ольга Николаевна со стуком поставила передо мной графин с водой и стакан. И, видя мое замешательство, объяснила:

– Наша мэрия очень заинтересована в этом здании. Еще при предыдущей администрации нас не раз пытались из него выжить. Чего только не придумывали. И санэпидемстанцию, и пожарную инспекцию присылали, и даже строительную экспертизу хотели делать, надеялись на заключение об аварийности. Ничего не вышло, нас, слава богу, поддерживает районное управление образования, стоят за детдом горой. Мы по показателям одни из лучших в области. А старинная усадьба, да в таком красивом месте, над рекой, – лакомый кусочек для любого бизнеса. Вот мэр и мечтает нас выселить, а здесь открыть отель и так называемый культурный центр. Но что-то мне подсказывает, что в итоге вся «культура» сведется к игровым залам и караоке. Уже и средства под это выделяют. Не удивляйтесь, у меня есть свои осведомители. И тут, как назло, обнаружились эти росписи. Если вы дадите заключение об их ценности и возможности реставрации, здание признают объектом культурно-исторического наследия, нуждающимся в особой охране. С таким статусом нас точно расформируют. Подумайте, Кира Юрьевна, вот Лизе повезло, она скоро уедет с вашей подругой, в новый дом, в хорошую семью, а ее друзья – куда попадут они?

Я не знала, что и ответить. Становились понятными и настойчивое заискивание Григория Борисовича, и более чем щедрый гонорар за мою работу, и спешка со сроками. Ловко мэр удумал моими руками решить эту щепетильную проблему. Но что я могу сделать, если мне уже очевидна реальная ценность обнаруженных росписей? И они действительно нуждаются в реставрации и сохранности…

Брать на себя такую ответственность мне не хотелось. Надо все хорошенько обдумать, с Ниной посоветоваться. И вообще присмотреться к здешней обстановке. Может, все не так и страшно, как кажется заведующей? Или она чего-то недоговаривает?

– Хорошо, Ольга Николаевна, я обещаю не спешить с выводами, но сразу скажу, что привыкла все делать на совесть и искажать факты не стану. Давайте я завтра начну работать, внимательно все изучу, возьму образцы грунта, краски, отправлю в Питер, в специальную лабораторию. Без их экспертизы мое заключение будет неполным и неточным. Это даст нам время для передышки. Буду держать вас в курсе, а вы пока спокойно занимайтесь своими делами, готовьтесь к празднику. Кстати, я там привезла украшения на елку, рождественских ангелочков, если захотите – проведу с детьми мастер-класс, научу делать таких же.

Непонятно, откуда вдруг родилась эта идея с мастер-классом, опыта занятий с детьми у меня не было, я их даже немного побаивалась. Видимо, мне хотелось как-то реабилитировать свою миссию в глазах заведующей.

Зато она заметно повеселела, заулыбалась, хотя глаза оставались серьезными и внимательными.

– Спасибо вам, Кира Юрьевна, я очень надеюсь на вашу поддержку. А идея про мастер-класс замечательная, завтра же определим день и час. У нас младшие любят рукодельничать, и времени у них больше, чем у школьников. Детям ведь важнее всего внимание, личный контакт со взрослыми, а не просто подарки, которые нам на праздники привозят в изобилии. Каминный зал в вашем полном распоряжении, я скажу сторожу, чтобы пускал вас в любое удобное время. Да и вообще, не стесняйтесь, знакомьтесь с нашим домом, с ребятами, с коллективом. И подруга ваша тоже может на весь день приходить, я распоряжусь. Давайте я вас провожу в группу Лизы, они наверняка там в игровой общаются. И потом им надо поговорить с нашим психологом, такова процедура. Но это терпит, возможно, вы захотите сегодня пойти с девочкой на прогулку, можно после обеда ее забрать на пару часов. Сходите в наш парк, там очень уютно, даже зимой…

Вечер того же дня

Ладожск

В парк мы, правда, в этот день так и не попали. Сначала нас пригласили пообедать вместе с воспитанниками в столовой, где мы, конечно, больше глазели по сторонам, сами будучи объектами внимательного изучения десятков пар детских глаз. Поэтому щи и котлеты с гречневой кашей остались почти нетронутыми. А потом Лиза, оказавшаяся бойкой девчушкой, потащила нас на свою собственную экскурсию по городу, вернее, по тем его местам, которые ей были известны: детские площадки, каток рядом со спорткомплексом, магазинчики игрушек и торговые ряды, которые расположились рядом с крепостью, возведенной на берегу реки еще в XII веке на месте сгоревшей ранее деревянной. Девочка уверенно шагала, крепко держа за руку Нину, и тарахтела без умолку, пытаясь воспроизвести то, что слышала, очевидно, от воспитательницы во время прогулок. Нинуля млела от восторга, в изумлении округляя глаза, а я исподтишка разглядывала эту пару, все больше удивляясь их поразительному внешнему сходству и взаимопониманию. Со стороны они точно смотрелись как мать и дочь, и никто бы не подумал, что их знакомству всего-то несколько часов. Тем более Лиза сразу стала называть мою подругу «мама Нина». Случайно или нет, даже новый теплый комбинезон, в который мы переодели девочку вместо казенной, довольно потрепанной куртки, перекликался по цвету с Ниночкиным пальто.

Торговые павильоны у крепостной стены вовсю готовились к новогодней ярмарке, предлагая елочные игрушки ручной работы, шкатулки из бересты, резные деревянные фигурки – все, чем могли удивить местные умельцы. Мое внимание привлекли кружевные изделия, которые, хоть и имеют мало общего со старинным промыслом, плетутся обычными металлическими крючками, а не деревянными коклюшками^[9] и желемустинками^[10], но воспроизводят характерный этнографический рисунок. Мы купили красивую салфетку для моей двоюродной бабушки Серафимы Лаврентьевны и нарядный воротничок для Лизы, чтобы украсить ее платье к празднику. А рядом аппетитно пыхтели самовары, шкворчали в масле пончики, пахли ванилью и сдобой связки свежеиспеченных баранок, манили разноцветьем леденцы на палочке. Напившись ароматного чая с травами, мы, увешанные пакетами с покупками, отвели Лизу в детский дом. Девочка крепко обняла Нину на прощание: я заметила, что расставаться им не хочется. Но и желание похвастаться подарками и обновками перед друзьями, которые уже ждали девчушку в холле, было велико. Ведь для них тоже приготовили сюрприз – целый пакет леденцов…

– И принесите нам сто, нет, двести граммов водки! – Моя раскрасневшаяся подруга проводила взглядом расторопного официанта, который ничуть не удивился такому заказу, и откинулась на спинку стула. В небольшом уютном кафе, куда мы зашли поужинать по дороге в съемную квартиру, негромко играла музыка, мерцал искусственный огонь в камине. За окном, у которого мы сидели, медленно падал снег.

– Водки? Нинок, это неожиданно и, я бы сказала, смело. С размахом! Ты же крепче шампанского ничего не пьешь?

– Теперь не пью. А раньше приходилось – в профилактических целях. Сейчас никакие вина и коктейли не соответствуют моему состоянию. Боже, как я вообще пережила этот день! Кажется, внутри у меня вулкан, который вот-вот извергнет лаву. Ты же видела, у меня утром поджилки тряслись от страха. И все два месяца, что мы с Аркашей посещали школу приемных родителей, были не лучше. Выходили оттуда не только со знаниями, но и тяжелыми эмоциями. Знаешь, там ведь все без розовых соплей, наоборот, голая и порой неприглядная правда… Ночами потом не спала, лежала и думала: «Где-то ждет меня моя дочка, а я тут копаюсь».

– И что же ты мне ни разу не позвонила? Хотя в таких делах я советчик плохой, но все же…

– Не сердись. Я же говорю, Аркаша сглазить боялся. И нам надо было самим разобраться с этими чувствами, чтобы решение было осознанным. Ты же знаешь, как многие реагируют. Мол, здоровых детей разбирают сразу, неизвестно, какая у ребенка наследственность, гены себя покажут. Мы начнем сомневаться, тянуть с окончательным решением.

– Конечно, Нинок, вы с Аркадием правы. Ведь никто не созывает консилиум из друзей и родных перед зачатием, особенно незапланированным. – Я с трудом сдерживала комок в горле, чтобы не разреветься. Хорошо, что подруга была так увлечена, что ничего не замечала и продолжала щебетать.

– А здесь все так славно и быстро уладилось – с опекой, с документами. И Лизе я вроде бы понравилась, а сама просто сразу в нее влюбилась. Она ведь прелесть, скажи? И такая смышленая, веселая. Я уже отправила Аркаше кучу фотографий и видео, которые наснимала сегодня. Он в полном восторге и жалеет, что не смог поехать с нами. Мечтает разделаться с работой и вырваться хоть на денек. Но я думаю, что Лизоньке пока комфортнее в нашем женском обществе, мне показалось, что к мужчинам она относится настороженно. Хоть и дружит с мальчишками. Ну а ты что скажешь?

– Ты же знаешь, у меня нет опыта общения с маленькими детьми. Но Лиза чудесна, с ней легко и интересно. И видно, что вам хорошо вместе. Уверена, она и с Аркадием сразу найдет общий язык. Помнишь, как она пыталась копировать слова экскурсовода, которые где-то услышала? – Воспоминания об этом эпизоде вызвали у меня улыбку.

Нина звонко рассмеялась:

– А какая у нее фантазия? Чего стоят эти рассказы про таинственные экспедиции и поиски то ли кладов, то ли чудовищ.

– Сейчас все дети этим увлекаются. Пусть сочиняет, может, будет потом сказки писать, как Джоан Роулинг.

– Дамы, а вот и ваш заказ. – Подоспевший официант ловко расставил горшочки с горячим, мисочки с салатами, кувшин с ягодным морсом и, наполнив наши рюмки, торжественно водрузил в центре стола запотевший графинчик.

– За Лизу и ваше счастливое будущее!

Мне тоже надо было привести мысли и чувства в равновесие, но загружать сейчас подругу своими проблемами не хотелось. Отложим разговор о судьбе детского дома на потом.

– За Ладожск, который изменит нашу жизнь! – воскликнула Нина.

Мы еще не представляли, как она была близка к истине…

Сугробов

5 декабря 2018 года

Ладожск

После уроков нелюдимый историк всегда спешил покинуть школу и уединиться в городской библиотеке. Считалось, что он работает над диссертацией. Об этом знал весь педагогический коллектив, поэтому Николая Павловича обычно не звали ни на чаепития, ни на другие посиделки. Но сегодня директриса, Калерия Вениаминовна, лично подошла к нему на перемене и велела не убегать, а в обязательном порядке явиться в учительскую, чтобы выслушать какое-то важное объявление.

Проигнорировать такое приглашение было бы глупо. Чтобы не вызывать лишних кривотолков своим отшельничеством, Сугробов пришел на собрание и, примостившись в дальнем уголке у шкафа, выслушал послание градоначальника, которое торжественно прочитала директриса. Речь шла о готовящемся в мэрии предновогоднем бале-маскараде.