– Кто из них наш объект? – глянув сначала на дедулю, потом на обезглавленное тело, иронично уточнила агент.

Вирсент открыл было рот, чтобы пояснить, но Ирпур его опередил, расставив все точки над литерами своим сочным храпом.

– Ясно, вопрос снят, – хмыкнул ее напарник, откидывая капюшон. – Только что с головой? Этот малый ее дома забыл? – закончил он коронной фразой преподавателей всех времен.

– Нет, под кресло закатилась, – отозвался некромант и взглядом указал на дедулю, который на оном восседал.

Мужчина после этих слов хмыкнул, достал из складок плаща большой кожаный мешок и ловко, будто упаковывал бакалейный товар, затолкал туда тело. Его коллега тем временем подошла к голове, подняла ее за волосы и внимательно осмотрела.

– Метка Гильдии. Интересно.

– Очень, – сухо отозвался Вирсент.

Агенты переглянулись, затем бритоголовая кивнула:

– Разберем. Допрос через три часа. Ты будешь?

Некромант медленно покачал головой:

– Нет. Я уже с ним слегка побеседовал…

Напарничек произнес это так, словно посидел с неупокойником за рюмкой чая, а не вычерпал весь резерв. Позер! Я-то отлично помнила, как его вело.

Хотя… я же не знаю всех тонкостей и нюансов их шпионской работы. Может, Вирсент просто не имеет права показать своей слабости? И нужен канцелярии, а может, и жив лишь тем, что его считают таким. Несгибаемым. Непотопляемым. И лучшим в своем деле. Так что я ничего не сказала. А двое агентов, прихватив тело и голову, вскоре ушли.

Правда, лысая все же не удержалась и высказала пару ласковых одному самоуверенному магу смерти о том, что вольничать не стоит, как и вести допросы без протоколов. Вирс на это широко и радушно усмехнулся и панибратски, отчего лысую передернуло, произнес:

– Ами, я не могу по-другому, такова моя натура…

– Шефу про свою натуру, природу и погоду будешь рассказывать, – фыркнула она и, развернувшись на каблуках, помахивая отсеченной головой, которую держала за волосы, удалилась.

Приехавший с ней агент, глядя вслед своей напарнице, хмыкнул:

– Да уж, страшная женщина! Сколько мужских сердец она забрала! – протянул он и закинул на плечо упакованное в мешок обезглавленное тело.

Я, не слишком веря услышанному, уточнила:

– «Забрала» – в смысле разбила?

– Скорее вырвала из груди вместе с аортой, – с охотой пояснил агент. – Она палач в пятом поколении. А ее мать была той еще гадиной… Лучшей в своем заплечном деле.

Я припомнила вертикальные зрачки, поняла: про гадину – это тоже не образное выражение. Нагов и их потомков часто так величали. И за родство с рептилиями, и за характер, который под стать.

Агент между тем, крякнув под своим грузом, посетовал Вирсу:

– Сегодня у меня Томми заболел, так эту змею мне в напарники подкинули.

Некромант присвистнул:

– Да, я уже заметил, как тебе повезло.

– Повезло – не то слово. Я бы сказал, поехало. Даже помчало… – саркастично протянул мужик и после этого ушел следом за лысой.

А я невольно подумала… Вот говорил мне дедушка: «Не связывайся, Ирен, с плохой компанией». А я взяла и устроилась в Тайную канцелярию. Что может быть хуже нее? Разве что почта империи?

Агенты ушли так же стремительно, как и появились. Дверь закрылась, и в доме снова стало тихо.

Только тогда Вирсент позволил себе расслабиться. Он тяжело опустился на диван, закрыл глаза и провел рукой по лицу.

– Ты как? – осторожно спросила я.

Он приоткрыл один глаз. Хитро так приоткрыл, провоцируя. И бархатным, пробирающим до самого нутра голосом, от которого по спине пробежали мурашки, произнес:

– Вот думаю: мы проведем ночь у тебя или у меня?

– О чем ты? – нахмурившись, уточнила я, хотя вопрос почти не оставлял простора для фантазии и был откровенным, как готовый на все любовник.

Воображение вдруг подкинуло горячие картины с моим и некроманта участием, и помимо собственной воли я начала краснеть. Румянец стремительно покрыл не только кончики моих ушей, но и затанцевал на щеках.

Вирсент же, выждав момент, когда я полностью прониклась его фразой, но еще не успела высказать все, что думаю об одном наглеце, хмыкнул и невозмутимо продолжил:

– Я просто прикидываю: остаться ли мне здесь охранять вас, или надежнее будет, если вы с дедушкой заночуете у меня, от греха и от покушений подальше.

От подобного я чуть не взорвалась, точно разрывное проклятие. Ну и кто так делает девушке предложение о совместной ночи! Нет чтобы довести бедную до сладких стонов и спазмов, а не до сарказма. И хоть первых я категорически не хотела (вот совсем-совсем, и точка!), но сам посыл… А второго у меня и самой было в избытке.

– Хорошо, дорогой, как скажешь. Иду собирать вещи! – прозвучало это так, будто я не ночевать, а переезжать к некроманту собралась на правах любимой тещи.

Напарничек от такого даже распахнул оба глаза, а его вальяжную лень как водой смыло.

– Хорошо, я тогда разбужу деда, и мы потихоньку пойдем ко мне, – произнес Вирс.

Хотя «пойдем» оказалось слишком смелым заявлением. Я успела собрать и свои, и дедулины вещи в саквояж. Да и много ли их было? Тапочки, запасные пижамы, пара халатов…

А когда вернулась в гостиную, дедуля с некромантом гордо стояли посредине оной. Далеко ушли.

– Может, левитация? – предложила я.

– Я не в ресурсе, – просто и как-то обыденно признался Вирсент.

Странно, перед другими агентами он не думал раскрывать карты. А сейчас даже… ничего не приукрасил. Как будто доверял! Но я не стала этим обманываться и, решительно поставив свою ношу на пол, произнесла:

– Зато я – да. А сейчас в моменте все оформлю и в потоке запущу.

С этими словами размяла пальцы и создала этот самый поток. Он напоминал едва видимую конвейерную ленту из воздуха, на которую и лег дедуля, чтобы поплыть из гостиной в прихожую, а оттуда и на улицу.

Выходя, я заперла дом и запечатала его сначала одним, потом вторым, затем и третьим охранным заклятием. Проверила еще раз звонок. В общем, в полной мере почувствовала себя агентом с легкой паранойей по поводу безопасности.

Вирсент, глядя на это, лишь хмыкнул. В глазах его крупными литерами пробежала надпись «Дилетантка». Я лишь поджала губы. Тоже мне, нюансер шпионских дел!

Когда же мы оказались у некроманта, первым делом он помог дедуле разместиться в одной из гостевых комнат. И на этот раз Ирпур без всякого магического сна начал задремывать. Хотя я была уверена, что он еще слышал, о чем мы говорим. Поэтому старалась вести беседу о сущей ерунде, придерживаясь версии, что на нас просто напал ночной грабитель и законники уже забрали его в участок. Правда, по частям. Не знаю, поверил ли дедуля, но иного объяснения я на скорую руку придумать не смогла.

Наконец мы вышли из дедушкиной спальни. И после того, как дверь за нами с Вирсом закрылась, в моей памяти случился провал. Потому что я понятия не имела, как оказалась на кухне у некроманта. И как он сам рядом очутился – тем более. И у меня просто в голове не укладывалось, почему я стояла здесь и резала сыр для бутербродов. А один наглый брюнет его вместо того, чтобы положить на хлеб, нахально уплетал, самозабвенно так, прижмуриваясь от удовольствия. Как будто это были изысканные лакомства.

Только, несмотря на самодовольную некромантскую рожу, я не злилась, а… решила: ну его, этот хлеб. Один сыр, без него, и вправду оказался вкуснее!

Так что я, оценив первый ломтик, потянулась и за вторым. Пока ела, подумала, что хорошо бы стрясти со своего начальства компенсацию. Не с того, что в мастерской, а непосредственного, которое сидело здесь на кухне и жрало.

– Знаешь, чего я сегодня больше всего испугалась? – выдохнув, произнесла, глядя на напарника.

– Чего? – с набитыми щеками, подняв на меня взгляд, спросил Вирсент.

– Что дедушка пострадает. Себя я еще могу защитить, а вот его… Может быть, к нему приставить охрану? Или на пару дней определить в лечебницу? Все же второй раз одну и ту же ногу повредил…

– Зная твоего старика, могу точно сказать: он долго в ней не просидит. Думаю, курорт на целебных водах будет как нельзя кстати.

– За счет короны? – бдительно уточнила я.

– Исключительно за счет нее, – тоном матерого грабителя отозвался некромант.

Я облегченно выдохнула, потому как готовилась уже, что придется сражаться за безопасность дедули, убеждать, угрожать. А напарник взял и капитулировал без боя. От этого на сердце тут же полегчало, и я ощутила, что все-таки дико устала. Так что, неловко попрощавшись с брюнетом, отправилась к себе, чтобы провалиться в сон, как в колодец без дна.

ГЛАВА 4

Тьма. Холодная. Густая. Липкая, как кровь мертвеца. Она заполняла легкие, обволакивала сознание, душила. Я мчалась в ней по бесконечному коридору, будто по болотной топи. Ноги, тяжелые, непослушные, словно с тяжелыми гирями, вязли в этой трясине. За спиной все отчетливее были слышны топот, лязг металла, хриплые голоса. Их было много. Слишком много.

– Попалась! – рявкнул кто-то прямо в ухо и дернул меня за руку.

И тут же ледяное лезвие прижалось к шее. Дернусь – и сама себе перережу горло. Страшно было даже вздохнуть. А потом меня и вовсе охватил ужас. Такой, от которого на голове, кажется, зашевелились волосы. Все потому, что, когда я вошла в гостиную, нашу гостиную, с приставленным к горлу клинком, увидела его. Дедушку.

Ирпур. Бледный, с окровавленным лицом. Вокруг него стаей воронья кружили наемники. Их было просто не счесть! И все с горящими алыми провалами глаз. У каждого – кочерга в руках.

– Мы снесем ему голову, если не отдашь «Черный монолит», – неслось со всех сторон, словно карканье.

Я рванула вперед, к дедушке, который захрипел, наплевав на приставленную к горлу сталь. Почему-то та не рассекла кожу, а начала душить, будто гигантское щупальце.

Попыталась закричать, но голос не сорвался. А черные наемники-неупокойники гоготали, рвали меня, душили. А я видела только дедушкины глаза – полные боли, страха и бессилия. И понимала: даже если бы я что-то знала об этом демоновом монолите и сказала – нас бы все равно не отпустили живыми…

– Когда ты примкнешь к нам – скажешь… Принеси клятву верности Тайной канцелярии! – проревел один из преступников, что стоял в гостиной, и кинул в меня черной тряпкой. Та, словно живая, обвила мое тело, сливаясь с кожей, и я ощутила, что сама превращаюсь в точно такую же черную тень с алыми всполохами в провалах глазниц.

Дернулась, пытаясь кричать, но в горле рождался лишь сип и… Вдруг ощутила тепло. Мягкое. Сильное. Родное.

Руки, знакомые, твердые, надежные. Они обняли меня сзади, прижали к груди крепко-крепко. Так, что исчезли и черные удушавшие ленты тканей, и неупокойники. И гостиная, полная смерти…

– Тише… Тише… Я с тобой… Всегда буду с тобой, моя тень.

Последним растворился в сером тумане, который начал светлеть, Ирпур. Он уже стоял на ногах, в элегантном костюме-тройке, с тростью в руке, и, кажется, раздумал умирать. Но терять его все равно не хотелось, и я выдохнула:

– Дедушка!

Вместо ответа – теплое дыхание, коснувшееся затылка.

– Ирен…

Голос Вирса. Низкий и чуть хриплый. Убаюкивающий. Перед ним мои страхи отступали. Исчезала дрожь. И откуда-то появлялась уверенность: все будет хорошо. Во всяком случае, здесь и сейчас.

Я завозилась поудобнее, устраиваясь, и, убаюканная теплом и спокойствием, уплыла в южное лето. Туда, где о вечном шепчет прибой и с твоей душой говорит теплый ветер.

Все-таки как хорошо, что напарник пришел в мой сон. Вот что значит настоящий маг смерти! Смог выгнать умертвий даже из кошмаров. Профессионал. Некро…

Гад!

Самый настоящий что ни на есть гад и сволочь! Потому как ладно бы проникнуть в девичьи сны – это не предосудительно. Но в девичью постель!!! Вирсент же умудрился прийти и туда, и туда разом.