Килл уже имел неудачный опыт в браке. Его бывшая жена ушла от него и теперь не дает видеться с сыном. Он зарекся больше никогда не повторять ошибок. По сути, мы были три закоренелых холостяка, но теперь я выпадаю из общей картины, сам того не желая.

– Дочь друга отца. Ну что, открываемся? – смотрю на Чейза.

– Лучше скажи прямо, что ты женишься на той, что предназначалась твоему брату, – Чейз открывает свои карты и там оказывается комбинация из трех валетов и двух пятерок.

– Заткнись, Чейз, – непроизвольно сжимаю челюсти, желая пройтись кулаком по его физиономии.

– Что серьезно? – смеется Килл.

Открываю свои карты с комбинацией трех королей и двух дам, посмотрев на Чейза.

– Как тебе такое?

– Хм…фулл хаус, – озвучивает Килл.

– Этот засранец снова обыграл меня, – Чейз отпивает из своего стакана.

– Я всегда выигрываю, Чейз, – закидываю руку на спинку дивана, расслабленно развалившись.

– Так ты пригласишь нас на свадьбу? – интересуется Килл, делая очередную затяжку.

– А ты так хочешь прийти?

– Я бы не отказался. Ты как, Чейз? – пихает его локтем, пока тот отвечает кому-то на сообщение.

– Я думал, что как его лучшие друзья мы автоматически приглашены. Я не прочь погулять не на своей свадьбе.

– Если вам так хочется посмотреть на это гребаное представление, которое отец хочет устроить для тех, кому лижет зад, то я не буду вас останавливать.

– Кстати, об этом, – Килл приподнимается, положив локти на колени. – Через несколько дней я встречаюсь с одним человеком, который может поведать мне полезную информацию. Возможно, она тебе пригодится, когда ты соберешься осуществить свой план.

– Держи меня в курсе.

– Конечно, приятель.

***

Айрис

В день свадьбы я мало понимаю, что происходит. Нахожусь словно в прострации, отключив эмоции. Даже в течение всей подготовки, когда мне приходилось ездить в свадебный салон вместе с нанятым профессиональным стилистом для выбора платья, я была безучастна. Я просто молча тыкала пальцем в предложенные варианты фасона платья, прически и макияжа. К счастью, за эти дни я больше не виделась с женихом. У меня не было ни малейшего желания встречаться с ним снова. Хватит того, что мне и так предстоит видеть его достаточно часто.

С самого утра я провожу время в салоне красоты, где мне делают всевозможные процедуры. От маникюра до депиляции.

После чего меня везут в поместье Пенхази, куда приедет визажист с парикмахером и стилист, чтобы собрать меня перед церемонией.

Раньше я никогда не была в этом месте, но невозможно не восхищаться огромной территорией с собственным полем для гольфа, теннисным кортом, целым автопарком машин, огромной цветочной оранжереей и задним двором с оборудованной зоной для отдыха.

Главным акцентом всего этого пространства служит шикарный трехэтажный особняк цвета слоновой кости с треугольной крышей графитового цвета. Фасад украшают круглые колонны в римском стиле и решетчатые окна с темными рамами. На втором этаже имеется просторная терраса с изящными коваными перилами.

Внедорожник останавливается напротив парадного входа с мраморными ступеньками, и охранник открывает мне дверь.

Выхожу и осматриваюсь вокруг, понимая, что в этом месте моя жизнь изменится навсегда.

Помимо нашей машины здесь еще несколько грузовых, из которых выгружают цветочные композиции и какие-то продукты.

Навстречу мне сразу выходит женщина-организатор и улыбается самой приветливой улыбкой.

– Добрый день, Айрис. Как вы?

– Лучше не спрашивайте, – обнимаю себя за плечи.

– Я вас понимаю. Предсвадебный мандраж – это нормальное явление, – подбадривающе сжимает мое предплечье.

Она не имеет понятия о причине моего «мандража». А я же хочу просто уснуть и больше никогда не просыпаться.

– Пойдемте. Для вас приготовили комнату, где вы сможете собраться.

Мы входим в дом, и внутри царит полнейшая суета. Целый персонал горничных и официантов ходят со взволнованными лицами.

Кинув взгляд через главный холл, обрамленный с двух сторон лестницей, устланной бордовым ковром с золотым рисунком, я замечаю установленный на заднем дворе большой белый шатер. Видимо, в нем будет проходить сегодняшнее торжество по случаю моего конца. 

Поднявшись на второй этаж, женщина проводит меня в просторную комнату с элегантным интерьером в бежевых и коричневых тонах. Сразу замечаю, стоящую у окна передвижную вешалку с моим платьем.

Я почти не помню тот день, когда выбирала его. Я просто указала на него. Но только сейчас я отчетливо могу рассмотреть его.

– Я вас оставлю. Скоро к вам придут визажист и парикмахер.

– Спасибо, – не поворачиваюсь к женщине и слышу, как дверь за ней закрывается.

Подхожу к платью и рассматриваю корсет, наполовину задрапированный органзой в виде морских волн, плавно перетекающих в подобие ракушки, с хаотичной россыпью мелких жемчужин. Длинная юбка с вкраплением нежно-голубой органзы плавно ниспадает вниз, и с одной стороны имеется разрез до бедра. Если бы все было иначе, то именно в таком платье я хотела бы выйти замуж. Но правда в том, что каким бы красивым оно ни было, оно пропитано ложью.

Направляю взгляд в окно с видом на задний двор и меня начинает подташнивать. Боюсь, как бы меня сегодня не стошнило прямо при всех. Спустя пять минут в комнату входят две девушки и начинают собирать меня. После чего появляется стилист, помогающий надеть платье.

Когда сборы заканчиваются, я снова остаюсь одна. Сердце колотится в груди, норовя раздробить ребра. Волнение разрастается с каждой секундой, и ноги едва держат меня. Лицо горит огнем, и руки дрожат, как у наркомана.

Кидаю на себя взгляд в зеркало и вижу совершенно незнакомую девушку. На меня смотрят большие голубые глаза загнанного в ловушку зверя. К счастью, макияж смог скрыть темные круги из-за бессонных ночей, но он не способен скрыть бесконечное отчаяние, отражающееся на лице.

Мне не стали собирать волосы наверх, а оставили распущенными, завив легкими волнами. С одной стороны, над ухом закололи живой тропический цветок с изящными бело-желтыми лепестками. А сзади прикрепили фату.

Дверь в комнату открывается, и я поворачиваю голову, увидев вошедшего отца.

Он смотрит на меня каким-то странным взглядом, а мне же невыносимо больно видеть его.

– Ты такая красивая, Айрис. Совсем как твоя мама, – слышу дрожь в его голосе.

– Уже пора выходить? – мой собственный голос звучит безжизненно.

Кажется, я вот-вот упаду в обморок.

– Еще есть немного времени, – проходит в комнату.

– Значит, я еще могу насладиться последними минутами свободы, – горько улыбаюсь.

– Мне жаль, что все так сложилось, доченька, – опускает взгляд себе под ноги.

– Разве тебе жаль, пап?

– Да. Мне очень жаль, Айрис.

– Я не верю тебе. Ты просто избавился от меня.

– Я совершил ошибку пятнадцать лет назад, когда дал обещание Леонарду выдать тебя замуж за его сына. Я думал о Марти в тот момент. Я и представить не мог, что с ним такое может случится. Вы так хорошо подходили друг другу.

– Да, но ты даже не попытался предотвратить последствия своей ошибки.

– Я бы не смог повлиять. Леонард никогда не меняет своих решений.

– Это всего лишь пустые отговорки! – выкрикиваю, сжимая руки в кулаки.

Ощущаю, как глаза наливаются слезами и плевать, если сейчас весь макияж потечет.

– Я надеюсь, что когда-нибудь ты поймешь и сможешь простить меня, Айрис.

– Не думаю, что это возможно, отец, – хрипло шепчу, впервые назвав его так.

Замечаю, как мрачнеет его лицо.

– Я никогда не винил тебя в ее смерти, – внезапно произносит, и сердце сжимается. – Ни разу, доченька. Даже в мыслях не было, – берет мое лицо в ладони, посмотрев глазами, полными слез. – Просто по мере взросления ты все больше становилась похожа на нее. Я видел ее в твоих глазах, и вспоминал сколько счастья я испытал рядом с ней. Жалел, что ты так и не узнала, какой отважной, доброй и искренней была твоя мама.

– Это все уже не имеет никакого значения, – всхлипываю, находясь на грани.

Мой будущий свекор – настоящий монстр. Жених – воплощение дьявола. А родной отец оказался слабаком, не способным защитить единственную дочь.

В дверь раздается стук, и я отхожу от отца.

– В-войдите, – отвечаю, шмыгая носом, и аккуратно стираю слезы.

В комнату заглядывает организатор.

– Уже пора, – сообщает нам.

– Да. Мы уже идем, – отец промачивает глаза платком.

– Это ваше, – женщина протягивает мне свадебный букет, состоящий из белых пионов и таких же цветков, как тот, что плетен в мои волосы.

В сопровождении организатора спускаемся вниз и останавливаемся у выхода на задний двор. Пол устлан специальной дорожкой с расставленными цветочными украшениями по бокам. Женщина делает знак диджею и тот включает свадебную мелодию.

Меня начинает мутить и трясти, как лист на ветру. Не сразу замечаю, что отец подставляет мне локоть.

Берусь за его руку, как за спасительную опору. Ноги ощущаются ватными, когда мы начинаем двигаться по дорожке, ведущей к установленной арке, в центре которой стоит священник, а сбоку от него – высокая фигура Джулиана. Даже не удивляюсь тому, что он снова весь в черном, будто он не на своей свадьбе, а на чьих-то похоронах.

Моих похоронах.

Дьявол стоит с совершенно скучающим видом и даже не смотрит в мою сторону. Мы идем по проходу, по обеим сторонам которого на стульях сидят гости. Их не меньше пятидесяти, и я не знаю никого, кроме Леонарда и Барбары, сидящих в первом ряду. Все взгляды устремлены на меня и это еще то испытание.

Чем ближе мы приближаемся к жениху, ноги будто вязнут в болотной тине, рефлекторно замедляясь.

Когда мы оказываемся на расстоянии полутора метров, отец отпускает мою руку и поцеловав в щеку, уходит, садясь рядом со своей женой.

– Айрис, вы можете подойти ближе, – обращается ко мне священник, и я становлюсь рядом с Джулианом, даже не посмотрев на него.

Сглатываю неприятный привкус желчи во рту и смотрю впереди себя невидящим взглядом.

– Похоже, кто-то в детстве перечитал сказок про русалок, – летит слышное только мне язвительное замечание от ненавистного жениха в адрес моего наряда, и я решаю промолчать.

У меня совершенно нет сил сегодня пререкаться с ним.

– Дорогие друзья, сегодня все мы здесь собрались, чтобы заключить брачный союз двух любящих сердец перед богом и людьми, – чуть не давлюсь слюной от звучащих слов.

Больше не слушаю, что говорит священник, которому, видимо, хорошо заплатили. И я считаю это верхом богохульства. Только когда очередь доходит до обмена кольцами, мне становится совсем дурно.

– Джулиан, согласны ли вы взять в жены Айрис. Любить и оберегать ее. Всегда оставаться верным и преданным. Быть для нее опорой и поддержкой в болезни и здравии, в богатстве и бедности. Пока смерть не разлучит вас?

– Согласен, – словно в вакууме слышу хриплый ответ.

– Айрис, согласны ли вы взять в мужья Джулиана. Любить и оберегать его. Всегда оставаться верной и преданной. Быть для него опорой и поддержкой в болезни и здравии, в богатстве и бедности. Пока смерть не разлучит вас?

Собираюсь ответить, но в горле настолько пересохло, что как только я открываю рот, захожусь кашлем. Прикрываю рот рукой и не могу остановить этот ужас. Едва не начинаю задыхаться, ощущая, как с уголка глаз скатываются несколько слезинок.

В какой-то момент рядом со мной возникает организатор и протягивает мне стакан с водой. Беру его в дрожащую руку и подношу к губам, успев пролить немного. Осушаю сразу полстакана и, к счастью, кашель прекращается.

– Кхм…с-согласна, – произношу осипшим от кашля голосом.

– Прошу вас обменяться кольцами, – священник протягивает нам подушечку, на которой лежат два одинаковых по дизайну кольца из платины. – Джулиан, сначала вы.