– Пока не надоест. Желаешь, можешь потанцевать.

Музыканты к тому времени сменили грустную мелодию на такую зажигательную, что мне, не любившему это занятие до ненависти, трудно было удержать себя, чтобы не присоединиться к моментально образовавшемуся хороводу. Аннета даже не раздумывала, и всякий раз, когда терял ее из вида, почему-то екало сердце, когда только усилием воли я не вскакивал на ноги, и не бросался на поиски жены.

Наконец, танец закончился, музыканты взяли перерыв, Аннета присела рядом со мной, тесно прижалась, забрала бутылку, периодически отхлебывая из которой я лечил нервы, и лихо глотнула сама: какие тут могут быть фужеры с бокалами? Да и название праздника подталкивало и не на такие безумства.

– Спасибо, Даниэль! – глаза у Аннеты горели так, как будто я бросил к ее ногам все сокровища мира. – Как же здесь хорошо!

– Ты не устала?

– Нет-нет! Побудем еще немного?

– Как пожелаешь.

Я и сам чувствовал себя, что называется – благостно.

Сидеть вот так, не думая ни о чем. Страшиться, когда Аннета на мгновения исчезает из вида, затем радоваться ее появлению. Не думать о завтрашнем дне, когда множество дел, все как одно неимоверно важных, навалятся так, что физически почувствуешь, как они прижимают тебя к земле. А воздух вокруг наполнен запахом так любимого мною моря, светят яркие звезды, и искры костра, взлетая, ненадолго становятся их частью.

Здесь никому нет дела – кто ты, что собой представляешь, какой у тебя пост или насколько глубок карман. Если уж пришел сюда, чувствуя себя таким же как все, и веселись. Иначе? Тебе не скажут ни слова, не станут бить или угрожать, ты всего-то перестанешь для всех существовать. Люди дружно сделают вид, как будто ты исчез, и тогда к тебе придет понимание – что есть ничтожность. Значимость человек всегда определяется в сравнении с другими, а тебя для окружающих попросту нет. Такие мысли лезли мне в голову, наблюдая за происходящим.

Ко мне подходили, о чем-то спрашивали, затевали разговор, отпускали шутки. Я тоже шутил в ответ с самым серьезным лицом, к чему давно привык из-за своего проклятия. В глазах некоторых несложно было прочесть, что меня узнали. Но ни разу я не получил ни единого намека, за что был безмерно благодарен, потому что мог оставаться таким, как хотел.

– Даниэль, пойдем, потанцуем! – безуспешно тянула за руку Аннета, пытаясь стащить с места, к которому я словно прикипел.

– Веселись, девочка. Очень рад, что тебе все настолько понравилось.

Веселись, девочка, и улыбайся за нас двоих. Ведь улыбка – это так важно. Даже звери, когда смотрят на своих детенышей, умеют улыбаться, а я нет.

Они появились из темноты, когда мы с Аннетой уже подходили к заждавшейся нас пролетке с вечно сонным и всегда медлительным Антонио. Четыре человека, с характерной походкой, легко выдававшей в них опытных бойцов. «Снова их столько же, – сделал я шаг навстречу, чтобы Аннета оказалась за моей спиной. Успокаивало, что дубин у них не было видно. Впрочем, их отсутствие совсем не означает, будто они не из Шестого дома. – Как же невовремя у меня при себе нет никакого оружия!»

В какой-то мере обнадеживало, что все происходит на глазах Антонио, чья медлительность и сонливость были намеренно напускными. При необходимости он станет настолько стремительным, насколько возможно, а его любимое оружие – фальшион, начнет творить чудеса. Помимо того, где-то поблизости должны находиться и еще трое парней, чья задача полностью заключается в целостности моей шкуры. И все-таки причины для опасений имелись.

– Господин сарр Клименсе, – еще издали поднял руку миролюбивым жестом тот из четверки, кто шел первым, – мы вас надолго не задержим.

Все они были наряжены согласно местной моде. Остроносые сапоги чьи короткие голенища из тончайшей кожи создавали складки как меха на гармони. Свободного кроя штаны и рубаха, синего или красного цвета всех оттенков. Довольно узкий ремень, изукрашенный множеством блях. Шляпа с едва выраженными полями, сдвинутая на затылок так, что становилось непонятно – как она умудряется держаться на голове. В дополнении к наряду обязательные усы стрелками и бородка клинышком, не считая серег, браслетов, цепей с кулонами или без. Наряд довольно нелепый, но безумно популярный среди определенной части мужского населения портового Клаундстона, и по нему невозможно догадаться – кто перед тобой. Представитель криминальной прослойки, всегда выглядевшей именно так. Мелкий клерк, для которого такое одеяние является праздничным. Зажиточный крестьянин, или торгаш средней руки, прибывшие в город по делам, и не пожелавшие бросаться в глаза. Внешность тоже была типична для уроженцев здешних мест. Смуглые, с иссиня-черными вьющимися волосами, и темными глазами. Как моя Аннета.

– Слушаю вас внимательно.

– Господин сарр Клименсе, мы к вам с предложением.

– И какого оно рода? – хотя примерно уже догадывался.

В Клаундстоне, как и по всей Ландаргии, любят шпагу. И все-таки настоящего культа в нем достигло совсем иное оружие – ганкасы. Представляющие собой отточенные до бритвенной остроты складные, но достаточно длинные ножи, для того чтобы в раскрытом состоянии от кончиков пальцев достигать середины предплечья. Вместе с рукоятью, разумеется. Удары ими наносятся в преобладающей части режущие, у них и острие не слишком-то для колющих предназначено, имея почти закругленную форму.

Этакая разновидность матросских ножей, где острый кончик редко находит себе применение, но может стать причиной проблем, если упадет с высоты.

– Господин сарр Клименсе, вы непревзойденный фехтовальщик, в этом ни у кого сомнений нет, особенно после одного недавнего события на борту «Гладстуара». Но не хотелось бы вам попробовать себя на ганкасах?

Говорил тот, кто находился ближе всех, остальные молча стояли за его спиной. Он определенно мне нравился. Прежде всего тем, что держался без малейшего подобострастия и напряжения.

– Прямо сейчас? С вами?

– Нет, ну что вы! И время далеко не самое подходящее, и увы, лично мне с сарр Клименсе не тягаться. Предложение исходит не от меня.

– И от кого ж тогда?

Перед тем как ответить, этот человек сделал неожиданное.

– Леди Аннета, вы – само очарование! – он галантно склонился перед ней в полупоклоне. – Слезно прошу меня извинить, если наше внезапное появление заставило вас волноваться. Увы, но это чуть ли не единственная возможность поговорить с вашим мужем, так сказать, с глазу на глаз, настолько он занятой человек, – чтобы снова обратиться ко мне. – Господин сарр Клименсе, вы вправе выбрать и время, и место. В том случае, если согласитесь встретиться с человеком, которому в искусстве владения ганкасом я не гожусь и в подметки.

Я почувствовал, как нервно сжалась ладонь Аннеты, которая держала меня под руку. Не знаю, чего именно этот человек добивался – сыграть ли на моем самолюбии, что-то еще, но ничего кроме злости по отношению к нему не испытывал. Извиниться за принесенное ей беспокойство, и тут же в значительной мере его увеличить. Меж тем, он продолжал вещать:

– Вы бы только знали, сарр Клименсе, какие люди заинтересованы в этой встрече! – он разве что не закатывал глаза. – По своему положению, без ложной скромности, они нисколько не уступают господину наместнику. А следовательно, при вашем согласии, вы может потребовать у них много, в чем бы это «много» не исчислялось или не заключалось.

– Подумаю над ваши предложением, – через плечо, повернувшись к ним спиной, сказал я, давая понять, что разговор закончен.

– Ты ведь не будешь ни с кем встречаться? – уже в пролетке спросила Аннета, и столько в ее голосе было мольбы!

– Пока еще не решил. – Предложение было заманчиво по целому ряду причин. И, чтобы увести разговор, спросил. – Ну и как, ты довольна тем, что все-таки побывала на празднике Вседозволения?

– Очень! – оживилась она. И тут же погасла. – Эти люди все настроение испортили.

– Ну и зря! Такие встречи организовываются для того чтобы выяснить лучшего. А для этого совсем необязательно убивать.

Я лгал, Аннета мою ложь почувствовала, но промолчала. Вернее, предпочла говорить о другом.

– А тебе понравилось? Не пожалел, что не провел вечер в своем кабинете?

– Нет. Особенно танец, когда девушки встали в ряд и отплясывали с задранными выше некуда подолами. Ножки, кстати у тебя был самые красивые.

– Ну где же – дальше некуда, Даниэль?! – возмутилась Аннета. – Ровно до середины колен! Знаешь, кто стоял по левую руку от меня?

– Нет. Я вообще смотрел на тебя одну.

– Ревекка Мласенн!

– Да неужто?!

Мое изумление было почти искренним. Наблюдая за женой консула Нимберланга на раутах и вечерах, никогда бы не подумал, что она на такое способна. На них эта дама представляла собой образчик скромности. Кстати, самого консула мне увидеть не удалось.

– Точно тебе говорю – она! И чему ты так удивляешься? Все-таки праздник Вседозволения.

Страстно хотелось попробовать себя на ганкасах. Можно не сомневаться – они выставят лучшего, что у них есть.

Глава шестая

Человек в кресле напротив, был ярко выраженным полиматом. Есть феноменальная категория людей, способная достичь заоблачных высот во всем, за что бы они не взялись. В прикладных, и гуманитарных науках, философии, медицине, искусстве, плодотворно их сочетая. Именно о таких, и только о них говорят – если человек талантлив, он талантлив во всем. Аастарх сар Тоннингер говорил прописные истины, но его всегда интересно выслушать.

– Представьте, господин сарр Клименсе, огромный боевой корабль. Вы – капитан, и вы обязаны знать – что творится в каждом его уголке. Но не нужно пытаться быть всеми одновременно – штурманом, канониром, штурвальным, парусных дел мастером, боцманом, лекарем даже в том случае, если вы лучший в любом деле. Ваша задача – отладить механизм так, чтобы каждая шестеренка крутилась без малейшего вмешательства. Чтобы ничего в нем не нарушилось, даже если вы внезапно исчезли.

– Кофе, вино, бренди, желаете перекусить? – предложил я Тоннингеру.

После столь продолжительной речи, а длилась она к тому времени довольно долго, обязательно почувствуешь сухость во рту, а то и проголодаешься.

– Спасибо, сарр Клименсе, до обеда не так много времени.

И все-таки его оставалось достаточно.

– Сар Тоннингер, у меня к вам предложение.

Его реакция мне понравилась – любопытство, и более ничего.

– Ну и какое же оно, сарр Клименсе?

– Вам необходимо создать некую частную структуру, чтобы впоследствии ее возглавить. В конце-то концов, обидно будет потратить столько сил и времени, и отдать кому-то другому, – как будто он уже дал согласие, что могло и не состояться.

– И каковы ее цели?

– Множество. Но основная – мы должны быть на шаг впереди. Как вы сами не так давно выразились – любой информации цена грош, если она успела устареть.

– Ничего не приходит на ум, кроме…

Тоннингер посмотрел на меня выжидательно.

– Да, все правильно.

Глупо получилось бы, если бы мы думали в тот момент о разных вещах. Но несколько недомолвок, а также намеков в течение нашей беседы должны были подтолкнуть его к правильному выводу. Иначе мне пришлось бы в нем разочароваться.

– Но она уже существует на уровне королевства, и у нас не получится с ней тягаться.

– В ближайшее время – точно нет. Дальше все будет зависеть о вас. Ну и от меня, разумеется. Ну так что? – спросил я, когда молчание несколько затянулось.

– Знаете, сарр Клименсе, на меня произвело неизгладимое впечатление, как легко вы решили вопрос с деньгами.