– И я пришел к тебе как муж, – Яна напряглась. Видимо, обязанности жены уже вычеркнула из списка. – С просьбой. Чаем напоишь?

Яна поднялась, сняла тугую резинку: явно после душа, потому что на висках волосы еще с влажные, и помассировала голову, позволяя блестящей массе рассыпаться по спине до самой талии. Она знала, что я приду и была одета в широкие тонкие штаны и топ с рукавами. Без макияжа и даже слабых попыток соблазнить меня или показать, смотри, мол, что потерял. А ведь было, что продемонстрировать. Да и так есть. Глаз так и падал на грудь, волосы и полные губы, свои, без всякой модной накаченности.

– Спасибо, – кивнула на корзину с деликатесами. Я не с пустыми руками пришел! Никогда не занимался закусками в нашей семье, но в магазине сказали, что этот набор самый лучший, и цена в пятьдесят тысяч оправдывала себя целиком и полностью. – Бутерброд с икрой будешь? – кивнула на банку черной икры в корзине. Сама Яна ее не очень любила, но раньше заказывала для меня.

– Хочу, но не буду, – выстрелил взглядом в крепкую стоячую тройку, а ведь Яна ей Ромку выкормила и такие хорошие сиськи. – Давай без природных афродизиаков.

Яна не среагировала на флирт и поставила на стол заварник, две чашки, из холодильника достала мяту, потом коричневый сахар.

– Что ты хотел? – и зевнула котенком. – Устала очень.

– Отчего? – снова не сдержался.

– Работы много, – взяла чашку и грела об нее руки.

– Ты можешь вообще не работать. Ты же знаешь?

– Меня все устраивает. Я люблю свою работу. Если ты хотел поговорить относительно мирового соглашения, то все в порядке. Ты очень щедр, Мирослав. Только меня содержать не нужно.

– Ты заслужила больше, Мудрёна. Дом, Ян?

Первое соглашение она отвергла именно из-за пункта о дарении дома. Я хотел настоять, но она сразу сказала, что жить в нем не будет.

– Нет. Давай не будем больше об этом…

– Хорошо. В общем, тут у губернатора важный светский раут. Мы приглашены как супруги. Ты мне нужна. Будешь моей спутницей?

– Вопрос репутации? – улыбнулась с горчинкой.

– Он самый.

– Сходим, – равнодушно пожала плечами. – Но ты же понимаешь, что скоро все узнают. Суд через две недель.

Мне даже хотелось, чтобы она отказала, взбрыкнула, чтобы уговаривать пришлось. Но… Яне было все равно. Это неприятно.

– Пара недель это не так уж мало… – ответил я.

Следующим вечером мы с Ликой ужинали в роскошном ресторане высокой японской кухни. Она ее очень любила. Как и внимание упакованных гостей. Хотя нет, любое внимание.

Лика делала макияж и укладку по своей самой удачной роли в кино, чтобы быть узнаваемой и наслаждаться просьбами автографа и совместного фото. Даже сейчас к нам за столик дважды подходили по этому вопросу.

– Знаешь, я думаю заняться продюсированием или режиссурой, – вслух размышляла Лика. – Ты же поможешь, если что? – погладила мою ногу под столом.

По дороге сюда она взрывала мне мозг относительно вчерашнего вечера. Пришлось достаточно жестко объяснить, что не стоит пытаться контролировать мое общение с детьми. Ромчик мой, и я буду видеть его, когда захочу и столько, сколько мне потребуется. Ни одна женщина этого не изменит. Лике нужно запомнить это. Видимо, она забыла одну из причин нашего прошлого расставания: дети для меня важнее!

Про просьбу к матери моего сына промолчал, тут вряд ли сработают доводы рассудка. Я, собственно, и сам понимал, что мне не все равно, и Яну я все так же люблю. Она жена моя! Как могут чувства, девять лет зревшие, копившиеся, согревающие, пройти за несколько недель?!

– Помогу, конечно, – поймал за щиколотку и невесомо провел ладонью вверх по ноге. Лика устроила ступню на моем стуле, аккурат между ног и мягко начала массировать член.

– Папа тоже обещал помочь с каким-нибудь молодым, но перспективным проектом.

Ее отец занимался медиа, поэтому Лике Полянской было легко шагать по актерской стезе, но он у нее дядька прожженный и дал знак, когда остановиться, пока она не скатилась до дешевых роликов рекламы туалетного утенка.

– Надеюсь, на приеме у губернатора пересечься с кем-нибудь из важных людей. Мы ведь пойдем?

Я отложил палочки: надеюсь, Лика не устроит скандал в публичном месте.

– Я приглашен, но должен прийти с женой. С законной женой.

– Что?! – возмущенно воскликнула, привлекая внимание гостей за столиками рядом. Я предусмотрительно убрал ее ногу со своего паха, во избежание, так сказать. У меня все равно упал уже. Скандалы меня не возбуждали. – Какого черта, Мирослав?!

– Успокойся. Мы с Яной до сих пор женаты, и приглашение пришло для нас двоих. Мне нужно думать о репутации.

– Что-то ты о ней не думал, когда со мной обжимался у своего брата на празднике! – едко заметила.

– Тогда я пришел один. Мы не заявились, как пара.

– Это все какой-то бред! Святослав будучи женатым делал, что хотел и…

– Не надо, – оборвал ее. – Свят никогда не приходил на мероприятия с любовницей: либо один, либо с сестрой.

– То есть я для тебя любовница?! – возмутилась она, визжа на весь ресторан. Ну пиздец!

– Счет, пожалуйста, – дал знак официанту. – Поговорим, когда ты успокоишься.

– Это сука манипулирует тобой! – прошипела сквозь зубы. – Через сына в том числе!

– Не смей, поняла? – накрыл ее ладонь и сжал. Больно. – Тема Яны и сына не обсуждается. Табу, Лика. Ты же знаешь значение этого слова?

Она выдернула пальцы и потерла запястье. Мы мерились взглядами несколько долгих секунд, затем она улыбнулась и кошечкой замурлыкала:

– Прости, Мирик, – облизнула губы. – Я просто очень люблю тебя и ревную. Пойдем, – взяла меня за руку, когда расплатился, – у меня есть для тебя сюрприз… – Олег, – мы сели в машину, – пойди, покури, – отправила водителя и сползла на пол. – Когда ты злишься, меня это очень возбуждает…

Я откинулся голову назад и расслабился. Делать хорошо Лика отлично умела. К разговору мы еще вернемся, но если женщина хочет конфетку, то с чего мне душнить и отказываться…

Глава 9

Яна

Мирослав должен заехать через час. Я посмотрела в зеркало, проверила макияж и укладку, сделанные в любимом бутике красоты. Платье еще не надевала: будь мы женаты не только официально, купила бы что-то новое: удивить и порадовать мужа. Но сегодня обошлась одним из, все равно большинство из них надевала не больше одного раза. Все мои вещи уже перевезены и ровно половину я выкинула: квартира большая, но не настолько, чтобы хранить одежду, купленную давно. В доме на Финском (теперь я его так называла) было много места и огромная гардеробная, да не одна, поэтому там положил и забыл. Теперь я за разумное и экологичное потребление.

– Мам, я пижаму для Ромы положила в ванную, не ищи, – крикнула, подготавливая дом по мелочам. Аня давно просила выходной на этот день, поэтому я вызвала маму.

Хотела сына к ней отвезти, но она требовала перемены обстановки. Или просто из дома убежать?

– Твой отец хотел заехать сегодня, – махнула рукой. – Мне его Марина даже названивать начала, мол, я его зазываю, – закатила глаза. – Достали, никакой личной жизни с ними.

– Ой, мама… – обняла ее. Ей перевалило за пятьдесят пять, но она выглядела очень ничего для своего возраста.

Они с отцом развелись тринадцать лет назад, банальная история: у него кризис, который помогла скрасить помощница больше чем на десятку лет моложе. Расходиться с мамой он не собирался, но Марина, как бы моя мачеха, забеременела. Что делать? Я взрослая, мать вроде как вчерашний день, а любовнице нужно рожать. Илоне уже двенадцать: в каком-то смысле благодаря ей мы с Миром познакомились. Ее мать хотела для дочери самого лучшего, и отец, владелец нескольких станций шиномонтажа, отправил младшую в дорогущий частный сад. Оттуда без экзамена принимали в мою школу. Если говорить откровенно, то папа с натяжкой тянул обучение во всех смыслах: публика слишком взыскательная, нужно соответствовать.

Я не завидовала младшей сестре, взрослой уже была, но, конечно, немного задевало, что считалось по умолчанию: мне помощь не нужна, Янка умница, вон медаль золотая, диплом красный, а мужика какого урвала! Но и умницы с красавицами плачут…

Сейчас, видимо, у папы больше общего оказалось с первой женой, чем со второй. Да и за меня он переживал. Хотелось в пику напомнить, что он и сам жену оставил, но я давно это отпустила, тем более мама на жизнь не жаловалась.

А что? Любимая работа, денег на женские нужности хватало, своя квартира. Она ходила по театрам, музеям, кафе, встречалась с подругами и нянчила внука. Романы у нее тоже бывали, но долгих в последнее время не случалось. С одним мужчиной она пять лет прожила, но потом попросила на выход. Сказала, что уже не тот возраст, чтобы привыкать к чужим тараканам, обслуживать кого-то и щи-борщи варить. Она вообще на пп-питание перешла.

– Я на твоем месте не стала бы идти на этот вечер, – фыркнула мама. Она хоть и говорила, что с мужем нужно разводиться, но была обижена на Мирослава. Я не ответила сразу. Не видела смысла демонстрировать обиду и устраивать истерику.

Я много видела разводов в мире богатых и влиятельных, будучи женой Нагорного, и наш очень даже цивилизованный. Никто, абсолютно никто не застрахован от ситуации, когда «долго и счастливо» заканчивалось подписанием документов о расторжении брака. Но важно как вы из этого выйдите: мне хотелось бы думать, что делаю это достойно. Мирослав дал мне очень много: морально, физически, материально тоже, да. Он хороший отец, Рому любит, приезжает, берет к себе. Меня тоже никогда не обижал. Да, он никогда меня не любил так, как мне хотелось бы, но… От этого тоже никто не застрахован.

– Мам, ты ж сама хотела чтобы я развелась, – с улыбкой поддела.

– Хотела! Но я тебя знаю, Яна: если ты не рыдаешь в подушку, не значит, что не страдаешь по этому кобелюке! – именно в этот момент позвонили в дверь. И это «кобелюка».

Я пошла открывать, но перед этим надела бордовый лодочки в тон наряду. Классическое платье с открытыми плечами, декольте и роскошным разрезом, подчеркивающим длину ног.

– Подожди в машине, – шепнула, приоткрыв дверь. – Мама дома, – очень не хотелось тычков и фырчаний при Ромке. Мы с Миром достигли равновесия в вопросах нашего взаимодействия относительно сына и благодаря этому сын тоже принял это как новую норму. Но это хрупкая конструкция: если его начать науськивать… Все полетит в чертям.

– Ян, ты такая красивая… – кажется, Мир меня не слышал, а вот мама.

– Красивая, да не твоя! – включила тещу. Злую тещу.

– Мама моя! – сын вылетел встречать отца, но обнял меня.

– Твоя, конечно, твоя.

– Ну и меня обними, – пробурчал Мир. Высокий, красивый, породистый. Да, именно таким я его увидела в первый раз, но подкупило не это. Сразу видно, что он мужчина при деньгах, но в нем абсолютно не было, да и сейчас нет, высокомерия, надменности, жесткости, присущей сильным мира сего.

– Буду поздно, – предупредила маму и поцеловала сына. За нами закрылась дверь, и я услышала:

– Нужно будет остаться на ночь, Ян. Нас на выходные пригласили.

Я повернулась к нему, принимая его локоть и надменно произнесла:

– Не наглей, Нагорный.

Ехать было минут сорок: я отвернулась к окну, а Мир, наоборот, повернулся ко мне. Машина большая, представительский роллс-ройс, но наши колени все равно иногда соприкасались.

– Все нормально? – услышала негромкое. – Как на работе? Как вообще живешь?

Я повернулась и буквально уткнулась в его шею, настолько близко сидел.

– Хорошо, – пожала плечами. – Привыкла к квартире. Рома тоже.

– Он скучает по своему дому.

– Это пройдет. Времени мало прошло, – ответила уверенно.