Как у самого Мирослава дела спрашивать не стала. Не хотела знать, что он сошелся с бывшей. Можно было предположить, что это не так, но Николь очень уж довольная ходила, когда пересекались в коридорах школы. Правда, когда я с грузчиками приезжала за вещами, присутствия новой женщины в доме не заметила…

Мы приехали в загородный клуб, когда от статусных машин гостей сложно было подъехать. Консьерж просто не успевал отгонять их на стоянку.

Мы приветствовали хозяина вечера, здоровались со знакомыми; Мирослав буквально увязал в партнерах, конкурентах, коллегах. Не думаю, что нам нужно постоянно быть вместе: мы засветились уже, поэтому решила ускользнуть и пройтись спокойно по залу, на людей посмотреть. После развода вряд ли мы будем часто встречаться: потеря не велика, скучать не буду.

– Привет! – меня со спины обняла Ярина, жена Святослава. – Я рада, что вы здесь, – и огляделась. – Друзей у меня тут особо нет.

– Родители здесь? – я тоже осмотрелась.

Ее семья и семья Нагорных ненавидели друг друга, и тем не менее Ярина и Святослав поженились. Очень непростая у них история, но я всегда знала, что Свят любил только одну женщину – свою жену.

– Яна, у меня к тебе деловое предложение. В музыкальную школу нужен грамотный и надежный директор.

Она рассказала мне, какой запрос на человека, проверенного и надежного, чтобы не повторилась ситуация двухгодичной давности. Я вынуждена была отказать.

– Слишком много основной работы, но у меня есть на примете кандидатура.

– Если передумаешь, звони. Тебе я доверяю полностью, – мы взяли по бокалу шампанского. – Как мой крестник? Приезжайте теперь к нам в гости.

– Обязательно. Вы тоже ко мне… – не успела договорить, Мирослав подошел. Поздоровался с Яриной, меня обнял.

– Не скучаете, дамы?

– Не скучаем, – я высвободилась. Ярина заметила и нахмурилась. Мы вроде как еще муж и жена, но осталась неделя, и все узнают.

– У вас все нормально? – спросила она, когда Мира снова отвлекли.

– Мы разводимся. Живем уже раздельно. Так что приезжай с Ульяной: дети поиграют, а мы поболтаем.

– Почему, Ян?

Мне стало так грустно и захотелось выговориться, что я отвела ее в один из кулуарных закутков и тихо рассказала. Не все, но очень много: и про бывшую мужа, и про Николь, про его метания.

Мне нужно было держать лицо перед всеми, даже родными, потому что нам с Мирославом еще сына растить, но Ярина – она поймет как никто.

За столом мы сидели вместе с губернатором и его молоденькой женой. Он пенял, что его старший сын не пришел, паршивец. После ужина устроили феерично шоу в стиле кабаре. В другом зале просто музыка и танцы.

– Вы не скучаете? – ко мне подошел мужчина и предложил выпить. – Такая красивая женщина не должна быть одна.

Я его не знала. Не местный?

– Она не одна, – Мир снова по-хозяйски привлек меня к себе. Если честно, я старалась менять место дислокации, чтобы с ним особо не пересекаться. Через неделю мы разведемся, но люди будут вспоминать, как я улыбалась рядом с ним, играя в любящую и любимую супругу. Пусть лучше перемывают кости под лозунгом «мы догадывались…»

– Потанцуем, родная, – это не предложение, он тут же повел меня в центр площадки. – Что это за хлыщ?

– Не знаю.

– Надеюсь, ты не присматриваешь себе здесь мужика? – прорезались недовольные нотки.

– А если и так, то что? – подняла на него глаза. – Тебе что с этого?

– Я ревную, – его рука нырнула к моему затылку, пытаясь в волосах, поглаживая затылок и шею. Тело среагировало бесконтрольной дрожью, но разум противился и не понимал.

– Почему ты ревнуешь?

– Потому что ты моя жена, и я люблю тебя, – звучало так честно и так просто. Вроде бы Мирослав никогда словами не бросался, но тогда что это? Манипуляция? Запасной аэродром? Если там не выгорит, то можно не искать новую удобную жену, а вернуться ко мне?

– Ну ты и сволочь! – толкнула его в грудь и ушла из зала. Гости заметили, но мне плевать! Пусть сам объясняется!

Я вышла подышать на галерею, успокоиться, прийти в себя. Только наедине с собой могла позволить всплакнуть. Пока никто не видит. Слишком мало времени прошло, чтобы его признания совсем на меня не действовали.

Меня не было минут пятнадцать, но, возвращаясь, заметила некоторую суету: Нагорные никуда не выезжали без верных людей, если была вероятность столкнуться с Савицкими.

– Простите, – я налетел на мужчину, впечатываясь в широкую грудь, обтянутую белой рубашкой, и сразу заметила красные капли на белизне сорочки. – У вас кровь… – ошарашенно подняла глаза. Передо мной стоял Артур Самойлов. Один из заклятых врагов Нагорных. Его мне жалеть не с руки, и тем не менее его платок, приложенный к уху, весь пропитался кровью…

– Все верно, прекрасная госпожа Нагорная. Или вы уже сменили фамилию?

Я нахмурилась. Он уже знал, что мы с мужем разводимся.

– Давайте вызову скорую.

– Не стоит.

– Кровь нужно остановить!

– Так помогите раненому.

Мы отошли в какой-то закуток с пуфиками, и я попросила официанта принести аптечку.

– Что с вами случилось? – достала из сумочки платок и убрала его, практически насквозь промокший. Боже, у Артура не было мочки… – Держите, – приложила к ране свой.

– Слышал, Мирослав снова таскает свою актрисульку, – заметил с ленцой, абсолютно не реагируя на мою шокированность его состоянием. Пол отрезанного уха у них что, в порядке вещей?! – Дурак, – Артур еще и откровенно пялился мне в декольте!

– Вы поклонник ее творчества? – сухо поинтересовалась и приняла от официанта аптечку. Достала перекись и эластичный бинт.

– Нет, – Артур рассмеялся. Очень красивый мужчина, но от него буквально фонило опасностью. – Не люблю блондинок. Они мне кажутся глупыми. Ой, – сцепил зубы. – Ну хоть подуйте, Яна! – закапризничал с холеной улыбкой. И я подула. Странный мужчина, притягательный и отталкивающий одновременно.

– Это стереотип, – ответила я, возвращаясь к теме бывшей Мирослава. Значит, они все-таки вместе.

– Но не в ее случае, – откровенно смеялся. Я закончила манипуляции первой помощи и показала, насколько комично перевязала ухо. Артур ржал в голос.

– Вы святая. Сразу видно, что не Нагорная по крови, – поцеловал мне запястье. Так неожиданно интимно, что я не успела среагировать. – И очень красивая. Всегда любил зрелых женщин… – поднялся и привлек меня к себе совершенно свободно. Я обескураженно уперлась в твердые поджарые плечи. – Ты, Яна, выглядишь так, словно тебя давно хорошенько не тра… не целовали, – и прижался к моим губам, ловко раздвигая языком зубы и проскальзывая внутрь: поглаживая нёбо, лаская и завораживая. Я ответила. На инстинктах поддалась соблазну. Как это быть с другим? Артур умело меня целовал, а мне просто необходимо было ощутить себя желанной женщиной.

– Это что? – услышала знакомый голос. – Это что, мать вашу, я спрашиваю! – а это уже рев.

Я разорвала поцелуй и бросилась на Мира. Еще драки здесь не хватало!

– Не устраивай сцен! – не давала подойти к Артуру. – А вы… – смущенно бросила через плечо. – Вы уходите.

– Мир, да ты двоеженец хренов, – Артур был спокоен и даже пытался стебать моего мужа. Пока мужа. – Ну проказник! Кто бы мог подумать!

– Завали ебало, – Мирослав пытался отцепить меня от себя, чтобы не зашибить ненароком, но я буквально повисла на нем. Как та самая обезьянка.

– Артур, уходите, прошу…

– Иди сюда! – Мир надвигался. – Без второго уха останешься. Да отпусти ты меня! – сжал мои плечи, но я только сильнее стиснула его шею и длинной ногой обвала его. Еще шаг, и мы вместе упадем.

– Артур, пожалуйста!

– Только ради вас, Яна, – и зевнул. – Но я надеюсь на продолжение. – Я моментально вспыхнула. – Приятно оставаться.

Я проводила взглядом широкую спину и наконец отлипла от Нагорного. Он бросился вслед за своим врагом.

– Мир, перестань! Ты не имеешь права! – схватила его за руку.

– Что?! – он повернулся и пошел на меня. – Ты вообще охренела! Ты что творишь!

– А что, собственно, произошло?! Ты спишь с Ликой, а я не могу дать привлекательному мужчине поцеловать себя?!

– Ты моя жена!

– А ты мой муж и что? – воскликнула, поражаясь его непробиваемой уверенности, что можно только ему.

– Ты сама от меня ушла! Но пока мы официально женаты…

– Через неделю не будем! – мы начали орать, привлекая все больше внимания.

– Слушай, а как я должен реагировать? – со свистом сквозь зубы. – Может, помочь тебе трусы снять и ноги раздвинуть, а ему на член гондон надеть и объяснить, как правильно тебя трахать?! – ядовито закончил.

Я дала мужу пощечину. Осаживающую и приводящую в чувства.

– Не смей так со мной разговаривать, – выдохнула в разъяренное лицо. – И оскорблять не смей, – ткнула пальцем в грудь. – И вообще, – осмотрела с демонстративным недоумением, – с чего ты взял, что знаешь, как правильно меня трахать? – выстрелила словом и развернулась, гордо убегая в ночь без верхней одежды, но не испытывающая холода. Наоборот, все во мне пылало праведным гневом. Совсем уже охренел! Действительно двоеженец! Если б я имел двух жен!

– Стоять, – поймал меня где-то в зарослях декоративного можжевельника. – Что ты хочешь этим сказать? Тебе плохо со мной было?

– Да! – вздернула подбородок. – Да, да, да!

Глава 10

Мирослав

Я смотрел на нее – гордую, злую, красивую, невероятно возбуждающую, – и не мог поверить, что это правда. Удар по самолюбию такой же болючий, как и по яйцам.

– Что, девять лет терпела и мучилась? – схватил за обнаженные плечи. Яна дрожала. Я скинул смокинг и надел на нее. С залива дул ледяной ветер: он должен был остужать голову, но меня трясло от огня, разгоравшегося внутри.

– Почему девять? Год.

– Год?

Я не понимал. Я типа стараться перестал?

– Да, наш последний год. Ты думал о ней, когда был со мной. Я не чувствовала тебя и не…

– Кончала, – договорил за жену. Моя взрослая, такая умная и серьезная Мудрёна. Намудрила же ты, девочка…

– Нет, Яна, – привлек к себе, не позволяя оттолкнуть, – это ты думала о ней, – поднял острый подбородок, чтобы заглянула мне в глаза. – Твоя умная головка не давала мне любить тебя, как нужно… – мягко прикоснулся к ее губам, по нарастающей усиливая давление.

– Мир… – пыталась отстраниться, задыхалась, но сопротивляться было бесполезно – вызов брошен. Столько эмоций: нам обоим просто необходимо это – близость, секс, трах. Как угодно называйте, но это нужно нам обоим!

Пиджак давно упал, соленый ветер хлестал плечи, с неба обрушился навязчивый дождь, а мы целовались, как два подростка, не помнившие себя от желания. Я за ягодицы приподнял жену, насаживая на свой пах, наглядно демонстрируя: я хочу ее! Именно. Сейчас есть только мы. Двое. Я и она.

– Ах ты дрянь! – голос с визгливыми нотками пробился сквозь туманную дымку возбуждения. Лика. Ну пиздец! Попал. как хуй в рукомойник!

Яна встрепенулась и резко оттолкнула меня, прикоснулась пальцами к губам и смотрела каким-то парализованным взглядом. Словно не понимала, где она и почему в принципе здесь очутилась. В эпицентре ревнивого скандала с собственным мужем.

– Я тебе устрою! – Лика рванула к Яне, но я перехватил, не давая острыми ногтями дотянуться до жены.

– Прекратить истерику, Лика! – цедил сквозь зубы. Я уже слышал голоса, скоро эта кошачья драма в моно исполнении станет достоянием общественности и превратится в грандиозный скандал.

– Нагорный, – Яна, очевидно, пришла в себя, – ну и подлец же ты… – столько горечи в голосе. Это я допустил. Я поставил ее в такую ситуацию.

– Да ты сама продуманная сука! – кричала Лика. – Благородная Яночка! – дергалась и пыталась достать соперницу. – Я устрою тебе сладкую жизнь!

– Да закрой ты свой рот! – встряхнул хорошенько и, повернувшись, увидел только удаляющуюся спину жены: окликнуть, побежать, остановить. Объяснить… Только что здесь скажешь? Что я мудак, который реально стал собакой на сене?