Она всегда была разумной: умница, красавица, с головой на плечах – если она уверена, что так будет лучше для нее, значит, это правильно. А я потерялся и сам не понимал, что хорошо для меня.

– Пап, – дочь отвлекла от грустных дум. Я приложил палец к губам, показывая, что бы дала мне пару минут. Подхватил уснувшего сына и отнес в детскую. Намаялся мой пацан, пусть отдыхает. Поцеловал темную макушку и вернулся к Николь.

– Папа, а когда мама переедет к нам?

Вопрос, которого я ожидал и боялся. Потому что у меня не было на него ответа. Вроде как Яна освободила меня от принятия сложного решения (ага, мужик, блядь!), но проще не стало. Лика инициативы больше не проявляла, обижена была, а я снова не знал, чего хочу.

Когда Лика была в зоне досягаемости разум отключался целиком и полностью; в силу вступали инстинкты, а желания терзали плоть, но на расстоянии начинал прогнозировать наперед, пытался смоделировать проект нашего будущего, думал о дочери. Если у нас с Ликой снова не выйдет долго и счастливо – как это переживет Николь? Она слишком взрослая, чтобы отреагировать так же просто, как Ромчик. Семья, брак, дети и ответственность – это намного больше, чем секс, даже очень хороший секс. И хороший трах надоедает, если кроме него и предложить нечего.

– Ники, понимаешь, все не так просто…

– Ну Яна же ушла, вы разводитесь, значит, ты должен жениться на маме, – объясняла мне как школьнику простую истину.

– Дочь, у взрослых все гораздо сложнее. Мы с Яной женаты…

– Но… – попыталась прервать меня, но я притормозил.

– Мы с Яной женаты, – надавил голосом, – и приводить в этот дом другую женщину сейчас, как минимум неприлично. Как максимум – это подло. Между нами было слишком много хорошего, – добавил чуть тише, – а за хорошее нужно быть благодарным.

– Но этот дом изначально был для мамы, – дочь будто бы восприняла только мою первую фразу, – но ты привел сюда Яну.

Я тяжело вздохнул. Как объяснить, что тогда все было иначе. Что ситуации разные, и их нельзя рассматривать под одним углом.

– Николь, это мой дом, и я им распоряжаюсь. Он строился для моей семьи: жены и детей. Яна стала моей женой и пришла в дом своего мужа. Она взяла на себя заботу о моей маленькой дочери и родила мне сына, – если Ники хотела говорить по-взрослому о сложном, будем говорить. – Этот дом такой, каким ты его видишь сейчас, – осмотрел уютную комнату, – потому что Яна его сделала таким. Она много сделала для нас всех. И для тебя, Ники. Поэтому я не понимаю твоей агрессии на нее. Ты зачем сфотографировала меня с матерью и показала Яне? – я не хотел предъявлять за это, понимал примерно мотивы: ребенок стремится к воссоединению родителей, но… Но!

Дочь моментально вспыхнула и сжалась. Смотрела на меня настороженно, словно ждала чего-то еще. Есть еще что-то, чего я не знал?

– Ники?

– Прости, папа. Я не хотела, просто увидела вас с мамой… Случайно! Я снимала рилс, ну и… А с Яной мы поругались, и я ей показала. Хотела, чтобы она поняла, что не нужно тебя удерживать. Что ты любишь другую.

Я молчал. Это не слова Николь. Слишком выверенные точные рассуждения. И начало всему этому положил я…

– Я был очень зол на тебя, Ники. Очень. Ты поступила плохо.

– Папа…

– Ники, – надавил голосом, – я не люблю наказывать или ругать вас с Ромкой, не вынуждай меня. Надеюсь, это наш последний подобный разговор.

– Я больше не буду, папа, – обняла за шею.

Надеюсь, очень надеюсь…

В понедельник я развез детей в сад и школу, собирался ехать в офис, когда позвонила Лика. Она заболела и попросила привезти список лекарств от простуды. Мы давно не встречались, и когда ехал к ней, понимал, чем все теперь может закончиться: стоп-кран больше не работал.

– Хорошо выглядишь для больной, – оценил короткое платье и отсутствие лифчика. Лика явно сделала пластику груди, но талантливо вышло.

– Я устала, Мирик, – отбросила пакет из аптеки, – извелась вся… – обняла за шею, склоняя к себе, обдавая ароматом сладких духов. – Я люблю тебя, Мирослав… Мне понадобилось много времени, чтобы понять… – провела рукой по груди, спускаясь к паху, поглаживая и возбуждая. Многого мне не нужно было, уже стоял колом. – Понять, что мне нужен только ты… – прикусила мочку уха и, приподняв платье, оперлась на стол, прогибаясь в спине. Широко развела ноги, демонстрируя отсутствие белья, и наманикюренным пальчиком прошлась по мокрым от возбуждения складкам до второй своей дырочки, предлагая мне все способы кончить. У меня закружилась голова, а в нос ударил запах течной женщины. – Иди сюда, любимый, – вошла в себя двумя пальцами и начала разрабатывать вход, тихо постанывая.

Я сбросил пиджак, дернул галстук и щелкнул ремнем. Мозг отключился, остались инстинкты.

У меня не было защиты, но это последнее, о чем думал. В голове только одна мысль: фас! взять! И я взял: долго, с оттяжкой, во всех позах и во все места. Единственное, о чем старался не забывать – не кончать в Лику. Я не хотел, чтобы она забеременела. Никаких больше общих детей.

– Мне было хорошо, – произнесла она. Мы лежали в кровати изможденные и опустошенные. Да, это действительно был настоящий сексуальный марафон. Именно так, как я помнил: ярко, остро, без запретов. – Ты ведь останешься на ночь?

Я нашел свои часы и посмотрел время. Пора забирать дочь из школы.

– Нужно ехать за Ники, – поднялся и потянулся.

– Позвони, предупреди, что водитель заберет, а у нас, – снова оседлала меня, – будет время еще разок… – вставила привставший член и начала скакать. Лика говорила, что ей нравится, когда он полностью поднимался уже внутри.

– Олег, – выпустил воздух сквозь зубы, – забери Николь из школы… – дал команду ожидавшему под окнами целый день водителю.

Дочь была рада, что мы с Ликой оба встречали ее, но спросила, почему не забрал: она успела привыкнуть, что после расставания с Яной, это делал я лично. Но так не могло быть всегда: я элементарно не успевал с работой. Сколько я отменил и перенес важных встреч и ужинов из-за этого…

– Я заказала ужин, – улыбнулась Лика. Готовить она не любила и вряд ли часто ела дома, но ребенка нужно покормить. Да и я голоден как волк.

– Ты не останешься? – спросила, когда я засобирался.

– Нет. Я объяснял Николь, что пока женат, так нельзя. Не хочу выглядеть треплом.

Именно выглядеть, потому что именно треплом я и оказался. Плоть слаба, и я как и многие мужчины в очередной раз доказал это.

Я вышел в свет вечерних слепых фонарей, посмотрел на непривычно ясное, но холодное небо. Теперь точно все закончилось. Все непоправимое, что могло случиться, случилось.

– Олег, – махнул курившему водителю, – угости сигареткой.

– Вы же не курите, Мирослав Константинович.

– А ты что, моя мамка? – усмехнулся и прикурил. Бросил, когда Яна забеременела. Тогда я про все вредные привычки забыл. Боялся за нее. Я очень счастлив, что у меня есть Ромчик, но было время, когда готов был отказаться от сына, чтобы не потерять жену. Но она упертая и такая спокойная: сказала выносит и выносила!

– Поехали домой, – выбросил окурок. Завтра мы на большую сделку с Петербург-банком выходили, пора включаться. Брат на меня надеялся, разруливая со своей женой, а я тоже внезапно стал героем любовного треугольника и семейной драмы одновременно.

Работа поглотила на несколько недель вперед. Я балансировал между офисом, домом, детьми и женщинами. Последний пункт не в прямом смысле в отношении Яны: мы договорились с ней, что я буду забирать сына с ночевкой в субботу вечером и в понедельник утром отвозить в детский сад. Среди недели по договоренности мог приехать и провести с ним вечер.

Жена вела себя адекватно, без обид и истерик. Было непривычно. Развод с Ликой был скандальным и нервным. Повторения подобного опыта не хотелось, но излишнее спокойствие Яны как-то напрягало. Я привык ощущать любовь, поддержку, заботу от нее, но никак не дружеское равнодушие.

– Мирослав Константинович, вам доставили приглашение от губернатора, – ко мне заглянула секретарша.

Точно! Мы обсуждали со Святославом мероприятие. Нужно поддержать Каминского. Он сговорчивый и удобный чиновник, почтим его праздник своим присутствием, поднимем шансы на второй срок.

Я открыл элегантное приглашение и прочитал привычный до зубного скрежета текст, но самое главное:

Мирослава и Яну Нагорных…

Я не распространялся, что мы с женой разводились. Близкие знали, что разъехались, но все считали, что это временно. Если честно, меня такие мысли тоже порой посещали.

– Яна… – набрал ее. – Я могу сегодня заехать? Ромку увидеть и с тобой поговорить.

– В принципе… – слышал, как она листала ежедневник. Яна любила все записывать, по старинке. Говорит так почерк не портиться, а она директор и учитель, ей нужно понятно писать. – Приезжай часиков в семь. Дома будет няня. Я подъеду к девяти и поговорим.

– А почему так поздно? – включил мужа. Это реально долго. Что в школе такого, чтобы до ночи сидеть?!

– Личные дела. Все, увидимся, – и сбросила.

Я смотрел на телефон еще с минуту. И прав нет предъявлять и разобраться охота. А если у Яны свидание? Мы еще женаты, и должно быть понятие репутационных рисков. Тем более она директор школы, и за неподобающее поведение там даже свободную женщину родители с говном съедят. Нужно поговорить на эту тему. Серьезно поговорить.

В семь вечера я уже был на Петровском острове. Ромчик ждал меня, чтобы вместе поесть куриный суп с лапшой, а на второе печеная картошка с фрикадельками в каком-то вкусном белом соусе.

– Ничего, что это вчерашнее, Мирослав Константинович?

Аня у нас год няней служила и привыкла, что Марта готовила каждый день свежее и по рецептам лучших кухонь мира.

– Все нормально. Это ты кашеварила или Яна Николаевна?

– Яна Николаевна.

– Вкусно, – вынес вердикт. – А тебе как, Ромчик?

– Ага, – и очередную картофелину выгрузил на стол. Не любил он ее, но одни макароны тоже есть нельзя.

– Ань, ты можешь идти. Я останусь с сыном, дождусь жену, – мне привычнее было Яну так называть.

Мы с Ромой съели по мороженому, поиграли до восьми часов и пошли купаться. Полчасика дал ему поплескаться, а когда начал зевать, помог почистить зубы. Он, конечно, сам, но… Слишком часто за четыре года бывали у стоматолога.

Детская ничего так. Я осмотрелся и прилег на кровать с сыном. Читал и зевал вместе с ним. Не заметил, как глаза закрылись, отрубился. Тепло, сонно, пахнет сладкой молочной отрыжкой – если бы не звонок, не проснулся бы. Лика.

– Ты где?! Почему не отвечаешь?!

Черт, я совсем забыл, что у нас столик заказан в одном модном заведении. Она хотела сходить и все уши прожужжала.

– Я у сына, – проговорил шепотом, выходя из спальни.

– Ты с ней?! – ревниво воскликнула. – Я собралась, жду, когда заедешь, а ты у бывшей!

– Я у сына, – повторил строже. Лика прекрасно умела две вещи: соблазнять красотой и манипулировать чувством вины. Только это не работало в отношении моих детей: они у меня на первом месте. Это, кстати, одна из причин нашего развода: для нее тогда важнее была карьера. – Отдыхай без меня, а завтра поужинаем в любом ресторане, выбирай.

Я попрощался с ней и отправился на поиски жены. Совсем не бывшей, если что. Уже десять, должна была прийти.

Яна нашлась в гостиной: она сосредоточенно проверяла какие-то листочки, меня заметила не сразу.

– Привет, – остановился в паре шагов, не хотел напугать.

– Проснулся, – она даже не подняла головы. – Извини, работы много. Ты хотел что-то обсудить? – наконец посмотрела.

– Где ты была?

Яна сдвинула идеальные темные брови и выглядела удивленной.

– Это то, о чем ты хотел поговорить? – в голосе ни капли возмущения, одно недоумение. Как будто я не муж!

– Мы женаты еще, – напомнил.

– И?