Киношная Зона была пустой. Без оружия, без людей, без мутантов. Лоцман скептически хмыкнул. Закончив с фотографиями, он решил заодно проверить файлы с КПК Матвеева.

«А вдруг там действительно пустынно и все по-другому? – мелькнула мысль. – Ведь кино снято по воспоминаниям».

Лоцман хмыкнул еще раз. Мавр упоминал Кластера, который вернулся в ЧЗО после путешествия по другим Зонам. Быть может, удастся встретиться с ним? Вдруг он побывал в Новосибирской Зоне?

Пальцы между тем щелкали по файлам эколога. Текстовые файлы, табличные файлы, графики, статьи, выкладки. Короткие ролики с видеокамер у «симбиоза» в Рыжем лесу. Камеры хорошие, с беспроводной связью, с аналитикой и аннотациями. На нескольких роликах в кадр попали люди. Четверо солдат и два научника. Всплывающий текст сыпал столбиками параметров и прочей информацией. На последнем ролике камеру захлестнула огненная волна Шторма.

«Эта труба – страшное место! Самое страшное… в Зоне! У нас его называют “мясорубкой”, но это хуже любой мясорубки! Сколько людей здесь погибло! И Дикобраз брата тут… подложил».

Лоцман поднял глаза на фильм. Киношный Сталкер смотрел в окно и декламировал стихотворение. В файлах Зубра остались только запароленные архивы. Даже имена были набором букв и цифр, пусть и с определенной маской.

Писатель, Сталкер и Профессор наконец добрались до Комнаты Желаний.

«Я еще в начале пути». – Лоцман уловил легкое движение воздуха, почуял запах продымленной одежды, пота, резко обернулся и вздрогнул.

Цыган! Цыган в зеленом «Смерче» «анархистов», с белозубой ухмылкой на чернявом лице стоял в изголовье «лежанки» и беззастенчиво пялился в экран КПК!

Как долго смотрел? Что увидел?

Лоцман едва сдержался, чтобы не вскочить и не покрыть матом ушлого «анархиста».

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – невозмутимо произнес он, хотя сердце в груди ходило ходуном от тревоги.

– Грешен, грешен, – осклабился цыган. – Смотрю – что-то интересное на экране. Ну как тут пройти мимо?

– А ты проходи, не задерживайся! Целее будешь! – стрельнув взглядом по другим «анархистам», процедил Лоцман.

– О, Дэвла! Онисим! Лоц! Ты не узнал меня? О господи! Мигель! Макаенок! Отелло!

– Кто? – Лоцман вспомнил. Вспомнил, но виду не подал. – Не знаю таких.

Напарники Отелло с недовольными минами шикнули на них.

– Норм, норм, мужики, – отмахнулся от них цыган. – Лоца три года не видел, в одной упряжке с ним в Зону примчались! Ну, вспоминай давай! Отелло, а?

Лоцман не обманывался насчет напускного дружелюбия цыгана, и в свое время их пути разошлись отнюдь не на дружеской ноте. Отелло был хитрым, эксцентричным и опасным, поэтому дела с ним могли выйти боком.

– Слушай, давай потом поговорим, – попытался он свернуть разговор. – Мы с мужиками хотим фильм досмотреть.

– Аи-аи! Только вот глаз не отрывал от КПК – и вдруг кино решил смотреть!

– Да ты лучше тоже глянь. Финал мощный. Вон смотри, Профессор собрался Зону взорвать.

– Тихо там! – рявкнул Дельфин. – Угребывайте на хрен, если побазарить охота!

Отелло цыкнул, зажестикулировал в немой пантомиме на смертоубийство, сел. Уставился на экран.

«Отстал. – Лоцман не знал, как долго цыган стоял над душой и что увидел, но из названий папок он наверняка понял, что те с наладонника Зубра… – Стуканет Хищнику или не стуканет? Продаст. Без вариантов. Да и хрен с ним, – с толикой безразличия подумал он, устраиваясь удобнее на стульях. – Иду до Дока, выбираюсь на Большую землю. Все».

«Ведь ничего не осталось у людей на земле больше! – всхлипывая, крикнул Сталкер. – Это ведь единственное… единственное место, куда можно прийти, если надеяться больше не на что. Ведь вы же пришли! Зачем вы уничтожаете веру?!»

Лоцман представил себя на месте каждого из них. Как он собирает бомбу в саркофаге станции; как бьет Сталкера, который довел до Камня Желаний горе-путешественников; как Сталкером шел с ними к Камню, прорываясь через заслоны «каменщиков», аномальные поля и своры мутантов… А после – путь обратно, к нормальной жизни.

Пять вариантов. Пять путей покинуть Зону, раз обычный из-за медальона невозможен. Первый путь – коллекционер, которого искали Граф и Седой. Второй – через Кластера. Если он проникал в другие Зоны, то еще разок сможет. Третий – отдать медальон Легендам Зоны, кто возьмет. Четвертый – уйти через Лиман. Раз город-призрак исчезает из ЧЗО, значит, где-то появляется. Пятый путь… в Новосибирскую Зону, к Машине Желаний.

Как-то так.

Но в первую очередь извлечение пули и деньги. Поиск артефактов, продажа кейса, проверка наводки на могилу у логова прыгунов, а потом…

«Уеду на Дальний Восток, к океану, – смежив веки, подумал Лоцман. – Однокурсник давно звал. Высшее образование есть, устроюсь в школу ОБЖ преподавать. Или трудовиком. Буду полезен людям…»

Сквозь грезы услышал далекий голос Писателя:

«Да здесь то сбудется, что натуре своей соответствует, сути!.. Дикобраза не алчность одолела. Да он по этой луже на коленях ползал, брата вымаливал. А получил кучу денег, и ничего иного получить не мог. Потому что Дикобразу – дикобразово! А совесть, душевные муки – это все придумано, от головы…»

– …Эй, Лоц! Эй! Не спи! Замерзнешь!

Громкий шепот и легкое потрясывание выдернули Онисима из полудремы. Он повернул голову и глянул на источник беспокойства. Отелло дергал за спинки стульев, чтобы привлечь внимание.

– Что такое? Отдыхаю я.

– Фильм кончился. Поговорить надо. – Цыганская натура не унималась. – Слышал, ты напарника потерял.

– Бывает. А я слышал, что ты жену задушил.

– Шутник, шутник! – ухмыльнулся Отелло. – А может, и задушил! Но я к тебе не с исповедью!

– Да ты и без исповеди все растрезвонил. Еще когда сюда добирались.

– Ого! Лоц, память у тебя как у ромала! Цепкая-цепкая, крепкая-крепкая! И прозвище твое цепкое, так и прилипло ко мне!

– А нечего было жену душить. Сидел бы сейчас с ней дома.

– Виу, опять уел! Точно ромалов в предках не было?

– Говори, что хотел? Хорош паясничать.

– Дело есть одно. Щекотное. Делюсь по доброму-старому знакомству.

«Вот же жулик. – Скрипнув зубами от досады, Лоцман крутанулся, спустил ноги со стульев, сел. – Углядел-таки папки Зубра».

– Щекотливое, не щекотное. Что такое? – спросил он вслух.

– Вот какое, Лоц. – Отелло в два движения оказался на сцене и присел на корточки. – Наша тройка вернулась от старого гошпиталя, знаешь, не знаешь такой? Ну вот, рядом с ним динамо-машина вскрыла двадцать девятый могильник! Откуда Хищ узнал про то, в душе не чаю! Но из-за кутерьмы с курьерами он нанял нас найти потерянный хабар! Вот те крест, от всей души хочу помочь братьям-сталкерам! Но архианомалия, сырье и двойной Шторм дают в сумме клондайк артефактов! – Черные глаза цыгана заблестели от жадности. – Лоц, ты же мне дорог как брат, одной ниточкой повязаны, пошли! Дельфин с Шайбой пойдут искать курьеров, а мы с тобой туда! Без напарника, сам знаешь, не крутануться! Ты ведь как раз своего потерял, а?

Самонадеянность цыгана поражала. Лоцман покачал головой.

– Так и скажи: «отмычка» нужна, – ответил он. – Ну-ну.

– Упаси бог! Какая-такая «отмычка»? Все по-братски!

– Само собой. В последний раз, когда я был «отмычкой», кое-кто плохо кончил, имей в виду.

– Напарник, что ли, твой? Извини-извини! Пошутил! Файлики увидел у тебя, вот и подумал…

– Правильно подумал! – Лоцмана разбирала злость. – Помнишь Мордатого? Косса, его приятеля помнишь? Он в «анархисты» к вам подался.

– Косса помню, как не помнить! Недавно вот пропал.

– Обоих я приложил.

– Брешешь!

– Вот те крест. – Лоцман неуклюже перекрестился, чувствуя в душе неприятный осадок.

– Говорю тебе, никаких «отмычек», все по-братски! Мои направо, мы налево!

– Врешь ведь. Вы же вот болтали, что втроем к госпиталю пойдете.

– О, ты слышал, да? – Отелло поднял глаза к потолку, прищуривая то один, то другой. – Острый слух у тебя, пшал, диву даюсь! Все так! Но как раз сейчас герр Хищ мозгует наш гонорар! Вот и разойдемся!

Верить цыгану было опасно, но, с другой стороны, если все правда, вопрос с деньгами решится за одну ходку. Почву определенно прощупать стоило.

– Отелло, давай начистоту. Ты видел у меня файлы Зубра. Интересные файлы. Может, ты на них глаз положил? Зовешь с собой, чтобы инфу с меня снять, а потом Хищнику загнать?

– Да брось, Лоц, мы же друзья!

– Ну-ну, друзья. Знаю я вашу цыганскую натуру…

– Огорчаешь, брат, недоверием! Память у тебя – ого, а забыл, как жизнь мне спас!

– Когда ты пьяный Якубовича чуть не порезал?

– Да! Да! – Отелло закивал. – Только добрались до Андреевки, и тут такой залет!

– Было дело. Пришлось угомонить, а то устроили бы тебе суд Линча.

– Точно! Момент, и в море! Не забыл я должок, не думай!

Лоцман изучающе посмотрел на цыгана. После того случая Отелло сбежал к «анархистам», и за три года они не пересекались. Возможно, жизнь в Зоне его кое-чему научила… может, действительно хочет рассчитаться за долг.

– Положим, я соглашусь, – медленно произнес он. – Но сначала мне до Дока надо. Пойдешь?

– До Дока? – Отелло соскочил со сцены и, размышляя, принялся ходить туда-сюда. – О, бэнг! Лоц, ты же понимаешь: что знают двое, знает и свинья. Понимаешь? Кто первый, того и прибыток! Понимаешь?

– Понимаю. – Лоцмана не удивил такой поворот. – Дружба дружбой, а денежки врозь. Понимаю.

Жестикулируя и восклицая по-цыгански, Отелло снова забрался на сцену, потом спрыгнул, сел на лавку, вскочил, зашагал по залу, раздумывая, как поступить. Лоцман сидел все это время молча, изучая пятна на потолке, щели в заколоченных окнах. Ждал.

– Давай так! – Цыган что-то придумал. – Я иду к могильнику и жду тебя. Караулю гостей. Ты быстро-быстро утрясаешь дела с Доком и галопом ко мне!

– Обещать не могу, что быстро управлюсь. – Лоцман скривился в гримасе. – У вас автомата лишнего нету? Автомат нужен. Поможешь?

Отелло остановился, почесал лохматую макушку, что-то прикинул в уме.

– Лоц, – уже барыжьим тоном произнес он, – автомат мы найдем! Вопрос в цене! Будь мой, я бы так задарил, как старому другу, но други мои не поймут, не согласятся! Прости-прости!

Ответ был предсказуем. Иного от цыгана Лоцман не ждал.

– Давай авансом, – предложил он. – После ходки в могильник рассчитаюсь.

– Не-е, брат, так не пойдет! – Отелло изобразил на лице неподдельную печаль. – Други мои в долг не ссуживают. Прости. В Зоне ты сегодня есть, а через миг тебя нет! Как твой напарник Зубр, вот! И с кого спрашивать?

– А с кем тогда в могильник пойдешь? Не доберусь один без автомата.

– Да я бы рад! Всей душой! – воскликнул цыган. – Но кто мне без денег его даст! Сам видишь, в латаном «Смерче» хожу, не в новенькой «Свободе»! – Отелло подошел к окну и, глядя в щелку, добавил: – Как думаешь, Хищ обрадуется, если узнает, что у тебя есть тайны Зубра? На его поиски он тоже отправил людей. Даже наемников подключил.

Услышав это, Лоцман помрачнел.

– Не в курсе, – глухо ответил он. – Я с ним еще не общался.

Поиск напарника усложнялся. Отелло отказывался, а другим в «Острове» не довериться. За скидки, бонусы, за некую мзду Хищник мог поручить всем приглядывать за «свидетелем».

– И про кейс еще говорил. Сильно нужен, говорит!

– Автомат он мне железно не даст, даже спрашивать не буду. – У Лоцмана мелькнула мысль отдать цыгану в качестве задатка медальон, но он отверг эту идею. Смерть Отелло за автомат – уже перебор.

– А если продать ему инфу про тебя? Поди, хватит на автомат, а? – Цыган испытующе уставился на Онисима. – Как быть? Идти надо! Без оружия никак!

«Вот же непробиваемый! За копейку мать продаст! Или…»

Лоцман понял. Цыганская натура везде искала и видела выгоду.