Сундучок был там, где и сказал Симон: в дальнем углу гардеробной, прикрытый несколькими сложенными одеялами. Лукас переложил их и поднял сундук за обитую кожей ручку, другой рукой удерживая лампу. В былые времена этот сундук казался очень большим, но теперь он без труда поднимал его одной рукой.

Он вышел из гардеробной через заднюю дверь, открывавшуюся в коридор, а когда оказался у себя в комнате, поставил сундук на кровать, осмотрел его потертую крышку и стенки. Сундук был видавшим виды – его подарили Лукасу дядя и тетя перед отъездом в Харроу, и там он вместе со своим хозяином-школьником пережил немало приключений. Симон получил в подарок такой же, но не синий, как у Лукаса, а обитый темно-красной кожей: ведь он мечтал не о флоте, а об армии. На крышке каждого значились инициалы хозяина, выведенные шляпками мелких латунных гвоздей.

Кончиком пальца Лукас обвел свои инициалы. После смерти родителей дядя и тетя приняли его очень тепло, и дальше тщательно следили, чтобы ничем его не обделять по сравнению с родным сыном. Ему очень повезло… Но любопытно все же, к чему он вспомнил о сундучке – и почему именно сегодня?

Быть может потому, что это дверь в его прежнюю жизнь? Дверь, которую до сих пор ему недоставало духу открыть? С решительным видом он повернул ключ в замке – и открыл коридор в свое прошлое.

Глава 5

Лукас прибыл за Кенди чуть раньше назначенного времени, не предоставив возможности поволноваться, помнит ли он о своем обещании и не передумал ли. Домоправительница миссис Браун сообщила, что к ней гость, и Кенди сразу же спустилась вниз. Лукас ждал ее в гостиной, любуясь кортиками, живописно развешанными на стене.

Ее появление Лукас заметил не сразу, так что у Кенди появилась возможность хорошенько его разглядеть. Типичный лондонский джентльмен, одетый с иголочки, бесстрастный, с непроницаемым лицом. Она попробовала представить его с тонзурой на белокурой голове и в мешковатой рясе францисканца, но это оказалось нелегкой задачей. И все же годы странствий и служения ближним оставили на нем отпечаток: в Лукасе ощущалось какое-то глубокое, ничем не нарушаемое спокойствие. Как и у нее, его репутация основательно испорчена, он это ощущает, но принимает жизнь такой, какая она стала, и не раскисает, что достойно подражания.

– Добрый вечер, Лукас!

Он обернулся, и Кенди увидела у него в руках большой, угрожающего вида кортик, похожий на те, что развешаны на стене.

– Вы что, их сравниваете? – спросила она весело. – Хотите убедиться, что ваш больше?

Он рассмеялся.

– То же самое сказала и моя кузина Сюзанна! Но, знаете, размер не всегда имеет значение. Я изучал различия. У горцев кортики, как и следовало ожидать, разнообразнее по стилю, а еще у них, похоже, более плоские рукояти. – С этими словами он протянул ей рукоятью вперед свое оружие. – Это личное оружие морских офицеров Королевского флота. Очень эффективен в ближнем бою.

Узкий блестящий клинок длиной с ее предплечье, с остро заточенным лезвием и рукоятью из слоновой кости, выглядел довольно угрожающе.

– С этим кортиком вы служили на флоте?

– Нет, тот пропал, когда меня взяли в плен, а этот принадлежал моему отцу. Он был капитаном фрегата и погиб в море.

Кенди вернула ему кортик:

– Поэтому вы тоже пошли на флот?

Он кивнул.

– Решил, что это достойное призвание. После гибели отца его кортик нам вернули вместе с прочими личными вещами. Мать отдала его мне, сопроводив строгим наказом ни в коем случае не вынимать из ножен и не трогать лезвие, чтобы не порезаться! – Он задумчиво смотрел на свое оружие и словно не видел. – Вскоре умерла и она, и меня отослали к родственникам. Я долго не выпускал кортик из рук, даже в постель с собой брал, пока тетя, мать Симона, не убедила меня, что спать все-таки лучше без него.

– А почему вы не взяли его с собой, отправляясь на службу?

– Слишком им дорожил. А отправляясь на войну, оставил его в доме у Симона, в сундуке со своими вещами, решил не рисковать. – Он убрал клинок в ножны, висевшие на поясе, и прикрыл плащом. – Нам с вами пора. Вечер прохладный, но луна светит ярко, и до особняка Дювалей отсюда совсем недалеко.

– Отличный вечер для пешей прогулки!

Когда они вместе вышли на улицу, Кенди призналась:

– Я не была уверена, что вы придете. Даже сейчас мне трудно поверить, что вы готовы помогать опозоренной женщине, к тому же практически незнакомой.

Он протянул ей руку:

– Мне нужно чем-то заняться. Пить, играть или делать ставки я не люблю, знакомых у меня в Лондоне не так много, так что я обрадовался возможности сделать что-то полезное.

Она приняла его руку, и они повернули на улицу. Возле некоторых домов горели фонари, однако полная луна светила намного ярче и бросала вокруг длинные загадочные тени. На улице было немноголюдно, вечер выдался мирным и уютным. Кенди глубоко вздохнула, наслаждаясь и чудесной погодой, и приятной компанией. Очень давно ей не было так спокойно. Она невольно отметила, что присутствие Лукаса помогает расслабиться.

На следующем повороте он спросил:

– Кенди – необычное имя. Шотландское?

– Возможно. Это семейное имя с материнской стороны. Викарий однажды сказал мне, что точно неизвестно, шотландское оно, англосаксонское или валлийское, – пояснила она. – В сущности, это мое второе имя. Крестили меня как Мэри Кенди Дуглас.

– Но вы не чувствовали себя Мэри? – уточнил Лукас, и по голосу она поняла, что он улыбается.

– Едва я начала ходить, родители заметили, что для Мэри я недостаточно послушна, и с тех пор я стала Кенди. – Она рассмеялась, да так, как не смеялась уже очень давно.

Луна скрылась за облаком, и на улице заметно потемнело.

– Хотелось бы мне знать, скоро ли в нашем городе появится газовое освещение, – заметил Лукас.

– Думаю, с этим придется подождать. Только представьте, сколько надо будет проложить труб!

По счастью, в этом районе фонари кое-где стояли, да и мостовая была достаточно ровной и чистой, и все же приходилось шагать осторожно и внимательно смотреть под ноги.

Впереди, на углу, хвойные деревья отбрасывали на мостовую густую тень, и Кенди показалось, что там кто-то прячется. Быть может, собака?

Мгновение спустя мирную тишину вечера нарушили вынырнувшие из тени две… нет, три темные, угрожающего вида фигуры. Кенди застыла на месте, когда самый высокий из троих прорычал:

– Выворачивайте карманы, если хотите остаться в живых!

– Нет, – спокойно ответил Лукас, сделав шаг вперед и заслонив Кенди собой. – Если вам не нужны неприятности, просто идите своей дорогой.

– Ну, тогда не говори, что тебя не предупреждали! – грубо рассмеялся громила и бросился вперед.

В руке у него блеснул кастет, и он нацелился Лукасу в голову, только его на прежнем месте уже не оказалось. Он мгновенно уклонился от удара, а в воздухе мелькнуло что-то темное. С него слетела шляпа? В тот же миг одним стремительным и плавным движением он выхватил кортик и полоснул клинком по запястью противника. Грабитель взвыл и выронил кастет, из раны брызнула кровь.

Быстрым, почти неуловимым движением Лукас развернулся и рукоятью кортика ударил второго грабителя в висок. Тот охнул от боли, зашатался и попятился назад.

Третий бросился на Лукаса с ножом. Клинок столкнулся с клинком, послышался лязг металла: своим кортиком Лукас блокировал оружие противника, затем коротким точным ударом рассек ему руку, и нож вылетел из нее.

Кенди едва успела осознать опасность, как столкновению был положен конец: грабители с воплями ретировались, оставив на мостовой лишь темные пятна крови.

– Вы не пострадали? – спросила она дрожащим голосом.

Лукас, казалось, не меньше Кенди пораженный этой схваткой, откликнулся:

– Со мной все в порядке. А как вы?

– Все хорошо, только испугалась. – Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. – Скажите, все францисканские монахи так владеют холодным оружием?

– Я ведь говорил, что настоящим монахом так и не стал. – Он вытер носовым платком кровь с клинка, убрал кортик в ножны и подобрал свою упавшую шляпу. Надев ее, снова предложил руку Кенди. – Любопытно, как быстро вспоминаешь навыки, когда это необходимо.

– В том числе способность мгновенно соображать? – Кенди оперлась на его руку, стараясь унять дрожь. – Когда они на нас набросились, я прямо к месту приросла, словно кролик перед удавом, а когда ко мне вернулась способность соображать, вы уже со всеми разделались!

– Быстрая реакция на опасность приходит с практикой. По счастью, мы почти пришли. Пожалуй, на сегодня достаточно свежего воздуха.

Они двинулись дальше, и через несколько минут Кенди сказала:

– Поскольку все обошлось, думаю, этот инцидент можно считать скорее приключением, чем трагедией.

– Хорошая драка та, которой удалось избежать.

Они помолчали, потом она тихо спросила:

– У вас было несколько разных жизней, верно?

Не сразу, но он ответил:

– Да, и теперь эти разные жизни нужно как-то совместить в одной. Военный моряк и нищий бродяга-францисканец – небо и земля. А пленный… – Он покачал головой и умолк.

Она задумалась над его словами. Похоже, ее неожиданный союзник – очень сложный человек, но эта сложность не пугает, а увлекает и притягивает. К тому же ее порадовало, что он не усомнился в ее истории и не побоялся встать на ее сторону, несмотря на мнение света.

И за это спасибо Небесам! Сейчас ей союзники не помешают.

Глава 6

Лукас подозревал, что предстоящее знакомство с Симоном и Сюзанной заставляет Кенди нервничать, но она успешно это скрывала. Единственным признаком ее волнения, когда они вошли в гостиную, был упрямо вздернутый подбородок – та же бесстрашная бравада, с какой она накануне вышла на середину переполненного бального зала.

В тот раз он восхищался ее отвагой. Теперь же вдруг ощутил прилив чувства столь мощного и неожиданного, что не сразу распознал в нем желание. Такого он не испытывал уже очень, очень давно! Ни у пленного, ни у странствующего монаха не было возможности заводить романы, не говоря уж о том, что Лукас не желал снова поступать бесчестно.

Нет, он не перестал замечать женщин. Впервые увидев Сюзанну, Лукас был поражен ее красотой, но восхищался ею отвлеченно, безлично, словно прекрасной картиной или статуей.

Но Кенди, с ее болью и чувством собственного достоинства, затронула в нем что-то очень глубокое, давно замершее, и это его очень встревожило, но и заинтересовало. Впрочем, весь этот поток мыслей шел своим чередом, не мешая ему знакомить гостью с хозяевами.

– Симон и Сюзанна, это леди Деншир, хотя сама она предпочитает свое девичье имя. Кенди Дуглас.

Симон поднялся и тепло улыбнулся гостье:

– Добро пожаловать, Кенди Дуглас! Я Симон Дюваль. Очень рад с вами познакомиться.

– Благодарю вас, полковник Дюваль. Я тоже очень рада, – искренне ответила она.

Сюзанна тоже поднялась и улыбнулась – тепло и гостеприимно. Так же она приветствовала самого Лукаса, когда он появился у них на пороге в Брюсселе, оставив жизнь странствующего монаха, но не представляя, куда двигаться дальше. Теперь, вспоминая об этом, он понял, что такой же теплой ласковой улыбкой встретила маленького сироту и тетушка. Неудивительно, что Симон полюбил Сюзанну с первого взгляда!

– Вы, возможно, думаете, что для кузенов эти двое не слишком-то похожи друг на друга, – заговорила Сюзанна своим мелодичным голосом с легким французским акцентом, – и вы правы. Зато оба поразительно умеют слушать – редкое качество у мужчин!

Кенди улыбнулась в ответ – такой теплый прием явно помог ей расслабиться.

– Редкостная и удивительная черта, не правда ли?

Сюзанна хотела было ответить, но тут случайно взглянула на Лукаса и воскликнула:

– У тебя на рубашке кровь!

– Что случилось? – мгновенно встрепенулся Симон.

Взглянув на себя, Лукас увидел на белой льняной сорочке темные пятна.